ЛЯЖЕТ ЛИ ТЕНЬ ИРАКСКОЙ ВОЙНЫ НА УКРАИНУ?

«От вашего вопроса у меня мороз по коже, — признался академик Валерий Кухар. — Я родился во время войны и эту тему, как и многие соотечественники, не могу воспринимать спокойно»... Так несколько тревожно началась наша беседа с директором Института биоорганической химии и нефтехимии НАН Украины. Выбор на Валерия Павловича пал не случайно — он известный химик-органик, принимал участие во всех техногенных катастрофах, происходивших на территории нашей страны в последние десятилетия. Ему выпала судьба работать с первых дней в пекле Чернобыльской катастрофы в качестве члена комиссии Академии наук Украины. Затем он изучал причины и возможные последствия прорыва дамбы Стебниковского шламохранилища, приведшего к крупнейшей техногенной катастрофе на Днестре, входил в комиссии, исследовавшие отравление при химической аварии шахтеров в Донецке и странное массовое заболевание в районе Первомайска...

— Валерий Павлович, прежде чем выяснить, как война с Ираком угрожает Украине, давайте попробуем познакомиться с рисками главных участников конфликта. К примеру, абсолютные фавориты этого сражения — США и Великобритания — на ваш взгляд, могут чувствовать себя неуязвимыми?

— Увы, думаю, сегодня ни одна страна мира не может чувствовать себя в абсолютной безопасности во время войны, каким бы преимуществом она ни обладала.

— Наших граждан волнует вопрос: готовы ли мы к противодействию радиационной, химической или бактериологической атаки?

— Уже чернобыльская авария показала, что мы в значительной степени не готовы. Когда военная техника разрабатывалась в масштабах Советского Союза, она более или менее соответствовала мировому уровню. Хотя уже тогда серьезно отставала по уровню электронной начинки от передовых стран. А что говорить о ее современном положении?..

— Недавно промелькнуло сообщение, что мы кому-то продали противогазы.

— У нас практически нет даже производства противогазов. Так что если кто-то продает их за границу, понятно — это он где-то раздобыл старые, потому что у нас даже шихта для противогазов не делается.

— Но если бы появилась (не дай Бог) необходимость раздать населению противогазы, что делали бы у нас ответственные за это люди?

— Думаю, они открыли бы склады и выдали коробки с противогазами, которые лежат там много лет. Резиновая маска у них наверняка уже потрескалась, шихта противогазная тоже имеет ограниченный срок годности. Ее состояние зависит от того, как она хранилась. Если идеально — в сухом воздухе, без кислорода — тогда состояние противогазов одно. Но если хранение происходило с нарушением условий… Даже в идеальном случае любая техника требует обновления.

— Ну а проблема сибирской язвы, столь остро вставшая в США не так давно. Чем мы ее забросаем — шапками?

— США тратят на вооружение и защиту населения фантастические деньги, и тем не менее даже эта страна оказалась совершенно не готова к элементарной защите населения от конвертов с белым порошком. Вспомните, сколько дней прошло, пока они вооружили всех своих почтовиков средствами защиты, детекторами...

— Разве только они оказались не готовы? А беспомощность Японии перед лицом газовой атаки своих террористов в метро?

— Пожалуй, только специалисты могут оценить истинные масштабы угроз, которые сегодня существуют в мире. Из Интернета можно «скачать» формулы любых отравляющих веществ. И химик средней руки без особых затруднений реализует эти формулы в отравляющее вещество. Кроме лаборатории, ему придется запастись еще хорошим костюмом защиты, чтобы остаться в живых во время экспериментов...

Недавно на конференции о достижениях в области химии и биологии было сообщено, что группа генных инженеров в США в прошлом году синтезировала вирус. Причем они воспользовались информацией из… Интернета. Затем «пришили» к нему еще один кусочек и этот сконструированный вирус убил мышку. Было сообщено, что пока существует две-три группы в мире, которые могут повторить такой эксперимент. Впрочем, это мало успокаивает. Все развивается с невероятной скоростью, и не исключено, что вскоре это будет упражнение для кружка «умелые руки».

— Насколько это представляет угрозу всему человечеству?

— Не будем говорить о всем человечестве — достаточно локальной угрозы, чтобы дезорганизовать любое общество. Таким вирусом террористы могут «ударить» по системе общественного питания, базам с продуктами, элеваторам, водопроводам, системам связи, то есть по жизненно важным для страны узлам.

К борьбе с таким терроризмом не готова, думаю, ни одна самая передовая страна. И самое страшное: любое нападение может привести к неадекватной реакции в ответ. Так что любая война сегодня может принести совершенно непредсказуемые неприятности. Конечно, США достаточно удалены от Ирака, и это мешает последнему легко отомстить противнику. Но нельзя сбрасывать со счетов наличие групп террористов в США или соседних странах, из которых они могут мигрировать. Террорист бьет не по правительству, не по системам военного обеспечения. Он целит в точки, которые вызывают панику у незащищенного и неподготовленного населения. Цель проста — добиться «стокгольмского синдрома», когда жертва террора начинает сочувствовать нападающему и бороться вместе с ним со своим правительством, которое в это время прикладывает максимальные усилия спасти положение и помочь жертве.

— Но пока что реальная угроза нависла над Ираком и его народом. Чем для него закончится все это, учитывая возможность применения различных видов оружия?

— Война в любом случае — трагедия для народа, социальная катастрофа, которая на многие годы выводит общество из нормального состояния. Исследователи землетрясений ввели в обиход такое понятие — афтершоки. Это волны, которые идут после главного толчка и как бы продлевают добивание всего, что еще сохранилось после первого удара. Демографы обратили внимание, что после войны пики и минимумы таких волн среди воевавших сторон повторяются через каждые двадцать лет. Украинцы еще не избавились от афтершоковых колебаний, расходящихся по нашему народу от Второй мировой войны... Последствия войны гораздо более ужасны, чем принято считать, потому что, кроме экономических и материальных потерь, люди несут колоссальные психологические потери.

События в Ираке крайне неприятны еще и по чисто экологическим причинам. Этот регион связан с мощной нефтедобывающей промышленностью. Война в Кувейте когда-то привела к тому, что там горело около 1000 скважин. Черное облако дыма висело над огромными территориями в течение года. А сколько проблем было с очисткой воды от тех же нефтепродуктов! Создалась масса неприятностей для населения, дохла рыба, погибала флора. Вспомним, что течение Тигра и Евфрата в значительной степени зарегулировано плотинами и там нужно соблюдение соответствующего экологического режима. Загрязнение воды продуктами сгорания нефтепродуктов здесь крайне опасно.

Военная атака в Югославии явила миру еще одну опасность, исходящую от обычных снарядов, содержащих необогащенный уран. Это приводит к общему загрязнению среды тяжелыми металлами. При взрыве образуется аэрозольное облако, опасное для легких. Даже простое заражение почвы приводит к попаданию тяжелых металлов в источники водоснабжения, в растения, то есть идет перенос их по пищевым цепочкам в организм человека. После этого начинается рост заболеваний — прежде всего кишечно-желудочного тракта, печени и так далее. В Ираке можно предсказать такие же последствия.

— Что угрожает населению Украины, если предположить худший вариант — Саддам Хусейн применил химическое и биологическое оружие, поджег скважины. Вспомним хотя бы радиоактивное облако от Чернобыля, долетевшее до Шотландии и Грузии. Как это скажется на нашей экологии?

— Когда-то было очень сильное извержение вулкана в Мексике и пепел от вулкана гулял четыре года по экватору вокруг земного шара, не заходя в средние широты, в которых мы живем. Если и здесь будет такое же явление, то аэрозоли и другие частицы будут находиться в этой зоне. Нам, по-видимому, это не должно грозить. Хотя...

А ситуация с Чернобылем была связана с тем, что ветер вначале дул на север, в сторону Финляндии, потом завернул на Польшу, на Северную Германию и занес радионуклиды даже в Шотландию. Частично радиоактивные осадки выпали в Грузии в районе Сухуми, дошли до Ирана. Вообще после испытательных атомных взрывов наибольшие выпадения наблюдались в сороковых широтах, в которых как раз мы живем. В этой полосе была наибольшая концентрация оседавших элементов. Не думаю, что ветры от Ирака пройдут к нам, потому что общая картина ветров в той зоне — экваториальное вращение.

— Итак, будем надеяться, что роза ветров благосклонна к нам. Но не может ли беда подкрасться с какой-нибудь другой стороны?

— Думаю, что страны, завязанные в этом конфликте, если не прямо, то опосредованно все равно почувствуют войну. Мир уже не сможет быть прежним после войны — он, кстати, становился другим после всех предыдущих, вроде бы локальных войн. Причем неприятнейшие последствия ощущала сильнейшая сторона. После Вьетнама у американцев появилась «болезнь ветеранов». Недавно я прочитал на сайте Американского химического общества, что в этом виноват не оранжевый газ-дефолиант. Вывод ученых — болезнь появилась из-за того, что даже вышколенные американские солдаты не были готовы действовать в условиях химического поражения. А что говорить о неподготовленных людях?

После «Бури в пустыне» появилась своя «болезнь легионеров». В ней обвиняли пылевые бури, смесь химических веществ, нахождение в противогазе... Следует провести параллель между войной во Вьетнаме и «Бурей в пустыне». Военные действия прежде всего вызвали у множества людей стрессовую нагрузку. В этих условиях обостряется восприятие той обстановки, в которой находятся люди. Впоследствии они по-другому воспринимают то, что произошло, а что не сделала война — завершат болезни.

После Чернобыля мы имеем схожую ситуацию. Среди ликвидаторов наблюдается рост общей заболеваемости, болезней отдельных органов и, прежде всего, нарушение менталитета, характерное для людей, связанных с большими стрессовыми нагрузками.

Есть еще одна серьезная неприятность, связанная с войной. Где-то с 90-го года в мире встала проблема разоружения противопехотных мин на тех полях, которых полно в Африке, во Вьетнаме, в Афганистане... Я тогда впервые понял, что иногда производство и создание оружия намного дешевле, чем его уничтожение. Гораздо проще сделать снаряд, чем его разобрать. Точно так же, как затраты на разрезание военного корабля на металлолом гораздо больше, чем стоит сам металлолом. Наверняка после военных действий территория Ирака будет завалена остатками невзорвавшихся боеприпасов, минными полями. Хотя даже простые осколки, валяющиеся на полях, будут доставлять массу хлопот. Мы в Украине до сих пор натыкаемся на следы Второй мировой...

— А в Ираке за несколько дней может быть взорвано бомб и снарядов гораздо больше, чем во время всей Второй мировой войны.

— Да, эта территория для человека будет опасна достаточно долгое время. Придется вложить огромные средства, чтобы привести ее в какую-то норму. После действий военных придется очень долго расхлебывать экологические, политические, экономические и социально-психологические последствия...