Рушатся устои...

Можем потерять уникальный музей художника Ивана Хворостецкого в Почаеве

Судьба Мемориального музея художника Ивана Хворостецкого, который находится в Почаеве на Тернопольщине, — еще один повод для размышлений о разрушении устоев духовности в стране. Столетний юбилей выдающегося художника прошел скромно. И с музеем, конечно, опоздали — открыли к 101-й годовщине со дня рождения в апреле 1989 года. Без преувеличения можно сказать, что это стало заметным событием в маленьком городке, где хорошо знали и уважали Ивана Федоровича. Но...

Он никогда не рисовал вождей

Судьба художника тесно связана и с самим Почаевом, и с Почаевско-Успенской лаврой. Иван Хворостецкий не раз подчеркивал, что именно в святой лавре он сделал первые шаги, которые вывели его на путь высокого искусства. После окончания церковно-приходской школы здесь он учился в иконописной мастерской. На хлеб зарабатывал, расписывая интерьеры церкви в Кременчугском уезде на Полтавщине, а затем перебрался в Белую Церковь, где только что завершили строительство собора. Но больше всего хотел учиться живописи. Молодому иконописцу повезло — в Киевском художественном училище, куда поступил на учебу, в то время преподавали такие мастера, как А.Мурашко и Ф.Кричевский. Не по их ли благословению И.Хворостецкий потом поехал поступать в Академию искусств в Петрограде? К сожалению, проучиться там ему удалось всего месяц — Первая мировая война сорвала его со студенческой скамьи. Только в 1925 году тридцатисемилетний Иван Хворостецкий смог продолжить образование — став студентом Киевского художественного института.

И откуда только у Ивана Фе­доровича брались силы, но он просто-таки удивлял своих коллег — казалось, что никогда не выпускает кисти из рук. Все успевал — учился, рисовал, принимал участие в художественных выставках, преподавал в Киевском художественном техникуме, вел студию изобразительного искусства в Киевском дворце пионеров. Позже продолжил преподавательскую деятельность в высшей школе — сначала в Киевском инженерно-строительном институте, а потом — в Киевском художественном институте, где стал ассистентом самого В.Кричевского. Сегодня напрасно искать имя И.Хворостецкого на карте столицы, хотя его деятельность — и художественная, и педагогическая — была тесно связана с Киевом.

Художник много и вдохновен­но работал, похоже, без его полотен не обходилась ни одна выс­тавка. Его этюды, пейзажи и жанровые полотна видели на обоих берегах Днепра — в те годы часто организовывались передвижные художественные выставки, которые путешествовали по всей Украине. В советские времена художники считали за честь выставить свои работы в Москве, конечно, стремился к этому и Хворостецкий. С точки зрения партийности искусства шансов у него было немного, ведь он не рисовал вождя революции, не прославлял компартийную элиту и гегемона. Но его пейзажи отличала такая колористика и поэтич­ность, что их тоже отобрали для выставки в Третьяковской галерее. В последнее время у нас не утихают споры по поводу того, кто сегодня имеет право представлять Украину на биеннале в Венеции, постоянно звучат упреки в связи с тем, что наши успехи на международных выставках слишком скромны. Любопытно, что И.Хворостецький в этой престижной художественной акции участвовал — его картина «Прач­ки» была отмечена поощрительной премией международного жюри.

На территорию лавры — психиатрическую больницу!

Прошли годы. Бывший иконописец стал признанным мастером пейзажа, к нему пришли признание, уважение коллег и учеников. А его все время тянуло в святое для него место — Почаев с его величественной лаврой. Судьба распорядилась так, что после столичной, насыщенной разными событиями жизни Иван Федорович снова вернулся в родной городок. Вскоре его сын Валерий закончил Почаевскую среднюю школу, которая тогда находилась на территории лавры — в помещении бывших иконописных мастерских. Это был последний выпуск, на следующий год власть коммунистов-атеистов приняла «мудрое» решение — разместить здесь психиатрическую больницу. На окнах установили решетки, дом обнесли широкой стеной...

И.Хворостецкий болезненно воспринял эти события, он обращался с письмами в различные инстанции, но протест художника так и не был услышан. По словам родных, Иван Федорович был тогда ужасно подавлен, болезненно воспринимал все изменения. Драму Почаевско-Успенс­кой лавры воспринимал как личную — ведь всегда поддерживал дружеские отношения с священнослужителями, проводившими службы в храме, общался с местными художниками и реставраторами. Он привозил им из Киева кисти и краски, часто их консультировал, а когда пригласили принять участие в реставрационных работах настенной росписи храма, с радостью согласился.

Когда к столетнему юбилею художника было решено создать мемориальный музей, семья И.Хворостецкого подготовила для экспозиции 58 работ, а также документы, фотографии, письма и воспоминания. Идею активно поддержали Национальный союз художников, многочисленные ученики Ивана Федоровича, которые тоже решили подарить музею свои работы. Потому задолго до его открытия были собраны настоящие сокровища украинской живописи, которых с нетерпением ждал Почаев.

По словам очевидцев, открытие музея стало для города праздником. Началось оно с традиционного перерезания красной ленты, торжественных речей и смотра художественных сокровищ экспозиции. А закончилось все, к сожалению, очень быстро и печально — уже много лет залы музея пусты, все ценные экспонаты вывезены. Говорят, на временное хранение. Но конца-края этому временному не видно. Экспозицию возвращать некуда — новое помещение музея И.Хворостецкого продержалось «на плаву» немного дольше, чем пресловутый «Титаник».

Красивое сооружение, площадью 360 квадратных метров, было построено в центре Почаева в 1989 году. Весной строительные работы завершили, а уже осенью крыша начала протекать, по внешним и внутренним стенам пошли трещины, отключили отопление и освещение, вследствие чего паркетный пол полностью испортился. Чтобы экспозиция не погибла от влаги и холода, пришлось ее срочно спасать — картины вывезли и пристроили куда удалось — в музеи и фонды Тернополя и Почаева.

Переписка с власть имущими длится 18 лет

На пути «Титаника», как известно, случился айсберг. А на пути музея — бракоделы и бюрократы, что в наших условиях страшнее айсберга и цунами. Многочисленные акты обследования здания, подписанные местными чиновниками, подтверждают, что новостройка рушится — «деформации нарастают». Однако виной этому не землетрясение или какая-то другая напасть, а самый обычный человеческий фактор — фундамент заливали кое-как, не поинтересовавшись даже, что же было на этом месте раньше? Строительная площадка расположена не на пустыре, а в самом центре городка — говорят, раньше здесь был магазин с глубокими подвалами. Именно из-за этого, по мнению специалистов, и происходит неравномерная усадка почвы, вследствие чего фундамент «находится в предаварийном состоянии». На актах обследования технического состояния, подготовленных в разное время, среди подписей местного начальства есть и подпись В.Ягенича — почаевского городского головы. Вместе с другими начальниками он из года в год дает многочисленные рекомендации, что необходимо делать, чтобы музей не завалился. Тем временем среди «аварийных» документов хранится гарантийное письмо Кременецкого райселькоммунхоза, который был подрядчиком на строительстве музея. В письме черным по белому зафиксированы обязательства — покрасить, полакировать, завершить и тому подобное. В частности, пункт №6 — гарантия «выполнить роботы относительно усиления фундамента». Все это обещали сделать до 15 апреля 1989 года — то есть к открытию музея. Но документы заказчику передали еще 30 декабря 1988 года — по-видимому, очень спешили, чтобы годовая премия не сорвалась. Из гарантийного письма понятно, что задолго до сдачи объекта строители хорошо знали и о трещинах на стенах, и о дырах в крыше, и об аварийном состоянии фундамента. Однако каким-то чудом им удалось найти аргументы, которые помогли вовремя — в последний день года — сдать объект. Самое интересное, что свое честное слово дал и гарантийное письмо подписал уже упоминавшийся начальник Кременецкого райселькоммунхоза В.Ягенич — тот самый, который позже, находясь в кресле почаевского городского головы, начал нарекать на качество строительных работ и плакаться, что средств на ремонт музея в бюджете нет.

Восемнадцать лет длится переписка между Валерием Хворос­тец­ким, сыном художника, и власть имущими. За это время собралось такое количество отписок, что хватит для оформления отдельного зала музея. Ясное дело, когда его откроют. Среди писем есть ответы и местных чинов­ников, и секретариата президента, и Кабинета министров, и народных депутатов. Странно, но абсолютно все, к кому обращался В.Хворостецкий, обеими руками за сохранение культурного наследия, увековечение имени художника, сохранение мемориального музея. Но дело ни на шаг не сдвинулось с места.

Районные чиновники, чтобы создать видимость активной работы, подготовили решение, согласно которому, в октябре 2003 года помещение музея передали в безвозмездное пользование Международному благотворительному детскому фонду имени художника И.Хворостецкого. Когда этот фонд создавали, преследовали цель прежде всего помочь одаренным детям — планировалось, что в музее они будут заниматься живописью, изучать историю украинского искусства. С этой инициативой выступили ученики Ивана Хворостецкого, которые таким образом хотели почтить память своего учителя и продолжить его дело. Однако Кременецкая районная власть возложила на эту общественную организацию совсем другие обязанности: за то, что в течение года им позволили пользоваться аварийным (без тепла и света!) помещением, любителям живописи вменили в обязанность провести «газификацию, ремонт и возобновить деятельность музея». По-видимому, принимая это решение, чиновники напрочь забыли, что речь идет не о Кременецком райселькоммунхозе, а о детском фонде художественного направления!

Документ подписала лишь одна сторона, поскольку фонд ничего не просил и никаких строительных обязательств на себя не брал. Но ведь решение (хотя и неправомерное!) местных властей было — следовательно, можно отчитываться о его выполнении. Чиновники готовят очередную отписку: «По оценке специалистов, для проведения капитального ремонта помещения музея художника И.Хворостецкого необходимо свыше 300 тысяч гривен... Фонд не сделал ничего из того, что было обусловлено предварительно. Поэтому решение признано утратившим силу». Это обвинение в адрес фонда используют по максимуму — на протяжении нескольких лет его неизменно вставляют во все документы, которые тиражируют и отправляют в секретариат президента Украины, Кабинет министров, народным депутатам и В.Хворостецкому. Попробуй после этого привлечь чье-то внимание к судьбе Мемориального музея И.Хворостецкого!

Разве что диаспора еще верит в то, что в независимой Украине лелеют таланты и почтительно относятся к художественному наследию. На многих гостей Всемирного форума украинцев (1992) неизгладимое впечатление произвела художественная выставка в Украинском доме, на которой главное место было отведено произведениям Ивана Хворостецкого. С того времени представители Европейского конгресса украинцев прислали не одно обращение в Киев, искренне болея за то, что «погибает еще одна культурная ценность нашего народа». Даже не получив ответа из секретариата президента, они не теряют надежды, пишут снова: «Мы, украинцы за рубежом, всегда защищали и будем защищать впредь сохранение духовно-культурного достояния украинской нации, поэтому снова обращаемся к Вам, господин Президент, надеясь, что Вы не допустите разорения наследия известного художника».

Все тропинки ведут к храму

Боюсь, упования эти бесплодны. Мы слишком последовательны в своих действиях — сначала обязательно разрушим, а тогда, может, и восстановим. Помнится, в свое время именно так поступили с мемориальным домом Марии Заньковецкой в Киеве. В наши дни подобное «сохранение» переживает музей в Пирогово, в котором горят дома, в ожидании ремонта разрушаются усадьбы и вопреки действующему законодательству гектары близлежащей земли уплывают в загребущие руки «настоящих ценителей» музейной старины. Станет ли исключением Мемориальный музей Ивана Хворостецкого? Выстоит ли он в борьбе за место под солнцем, а точнее — под Почаевской лаврой? Одному Богу известно. Тропинки всех туристов в Почаеве ведут на гору — к лавре. Так что внизу, в центре города, стоимость каждого участка земли измеряется довольно круглыми суммами, которые из года в год неуклонно растут. И это существенным образом влияет на ситуацию. Сказочка для очень наивных, что местным властям никак не найти 100 килограммов гвоздей, 300 килограммов арматуры, 5 тонн цемента и немного досок для ремонта здания музея. (Цифры взяты из официального документа, согласно которому ремонт должен был закончиться еще в 2004 году.) Не так уж много и нужно — в конце концов речь идет не о небоскребе, а лишь об одноэтажном скромном домике. Есть свидетельства, что тогда даже начали завозить необходимые строительные материалы. Но деловые люди, в очередной раз взяв в руки калькулятор, поняли, что обычный «генделык», простите — торгово-развлекательный центр, расположенный на туристическом маршруте, принесет людям намного больше выгоды, чем художественный музей. (Прежде всего тем, которые найдут для этого несколько тонн цемента и т. п.) А для ценителей живописи и туристов, которые будут скучать в «генделыке», когда-то, наверное, найдут новые объекты, откроют новые маршруты. Жаль только, что в поисках нового никто не заботится о том, чтобы сберечь уже существующее.

P.S. Совсем недавно в Санкт-Петербурге увидел свет «Почаевский сборник», подготовленный Библиотекой Российской академии наук. Как отмечено в аннотации, в первой части представлены описания книг, изданных в Почаевско-Успенской лавре в ХVІІІ—ХІХ веках. Сейчас они хранятся в фондах Библиотеки Российской академии наук. А вторая часть книги посвящена «известному украинскому художнику Ивану Федоровичу Хворостецкому, прославившему своим творчеством Почаев».