ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ РЕАЛЬНОСТИ НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Пока в парламенте эмоционально выясняют, какой статус присвоить многострадальному/крамольному русскому языку, в стране люди на этом языке не только общаются, но и творят. Иначе говоря, пишут книги — а некоторые их даже издают, сталкиваясь при этом с проблемами, обсудить которые была и призвана акция, проведенная недавно в Киеве.

«Дни русской книги Украины» начинались вполне естественно для такого рода мероприятия — с книжной выставки. Все как всегда: длинный стол, не особенно густая раскладка изданий, выпущенных за последние годы на языке с неопределенным статусом. Книги можно было полистать, прочесть пару строк. Некоторые бумажные обложки во избежание порчи любовно обернули целлофаном.

Гармонию нарушали высокие книжные стопки на левом краю стола. В отличие от прочих, эти книги были в твердых и ярких обложках и их можно было купить. Интрига назревала.

Вторым пунктом программы стояла, конечно, конференция. Под красивым названием «Русская литература Украины: постижение реальности».

— Какая она, реальность?

Острова без мостов

Одной из главных проблем, стоявших на пути собственно постижения реальности, оказалась неувязка с дефинициями. Как именоваться писателям, живущим в Украине, но пишущим, извините, на языке северных соседей? Русскими или русскоязычными?

Первый вариант вроде бы звучит гордо. За спиной начинают маячить Толстой с Достоевским или хотя бы спорный Гоголь. С таким определением согласны и те, кто ставит знак равенства между украинской и украиноязычной литературой. К примеру, не присутствовавший, но цитированный директор львовского издательства «Кальвария» уважает таких коммерчески успешных писателей, как Андрей Курков или Юрий Рогоза, но ни в коем случае не считает их украинскими. А издавать надо своих. Известный лозунг о чемодане и вокзале пока не скандируется, но...

«Русскоязычные» — вариант компромиссный. Вроде бы свои, но немножко не такие. Имеющие право на существование в многонациональном и демократическом государстве. Звучит, правда, неудобоваримо, многим не нравится. Вот и объединились литераторы по языковому принципу в Ассоциацию русских и русскоязычных (!) писателей Украины. Такой вот консенсус.

Но жизнь от этого легче не становится. Денег нет, издавать книги не на что, писатели остаются без читателей. Известный в поэтических кругах Владимир Каденко обрисовал ситуацию в русской (-язычной?) поэзии в Украине как россыпь совершенно автономных островов. На каждом острове — свои кумиры-классики, свой узкий круг читателей-почитателей. А мостов между островами нет. И это грустно.

Впрочем, есть и светлые моменты: например, фестиваль поэзии, прошедший в Киеве в этом году. И сборники стихов, которые время от времени выходят в издательстве при журнале «Радуга», в прочих не очень крупных издательствах столицы, в Харькове и некоторых других городах Украины. Каждый такой сборник, несмотря на небольшой тираж, мягкую обложку и скромную полиграфию, — настоящее событие. На своем острове.

С прозой еще хуже. Прозаик, пишущий на негосударственном языке, может рассчитывать разве что на публикацию в той же «Радуге». В Крыму с трудом существуют журналы-альманахи «Брега Тавриды» и «Севастополь» (последний — только для авторов-севастопольцев!). Из крупных издательств в регулярной работе с «москалями» замечены харьковские «Фолио» и «Клуб семейного досуга». Есть, конечно, и другие, но это все больше случаи эпизодические.

Стойкий комплекс неполноценности подогревают официальные литераторы. Поговаривают, что раньше в списках кандидатов на вступление в Союз писателей Украины половину «русскоязычных» вычеркивали железной рукой. Сейчас вроде бы меньше половины... но это тоже только поговаривают. И от государства никакой помощи — оно закрывает глаза на существование писателей, сознательно игнорирующих его главный язык.

Дискриминация налицо — вопиют русские и русскоязычные. Надо что-то делать. Надо объединяться! Когда мы едины, мы непобедимы... наверное.

Рука Москвы

В то же время в зале присутствовало некоторое количество писателей, которые на жизнь не жалуются и ни с кем объединяться для борьбы не хотят. У них и так все есть: книги, читатели, популярность и гонорары. Да-да, именно те высокие стопки книг на столе, упомянутые вначале. С твердыми обложками, хорошей полиграфией и большими тиражами. Изданные, понятно, не в родимой стороне. В России.

«ЗН» уже интересовалось мнением крупнейших российских издателей, готовых сотрудничать с перспективными, по их мнению, авторами совершенно независимо от их гражданства и национальной принадлежности
(№ 40, октябрь 2001). К примеру, московское «ЭКСМО-пресс» открыло целую книжную серию под названием «Нить времен» единственно для трех (реально — пятерых) писателей-фантастов: супругов Марины и Сергея Дяченко, Генри Лайона Олди (псевдоним харьковчан Дмитрия Громова и Олега Ладыженского) и Андрея Валентинова, тоже из Харькова. Можно бы назвать еще немало имен украинских (?) писателей, успешно издающихся в соседней стране.

Правда, книги не менее популярного Андрея Куркова одна за другой выходят в Харькове — и на выставке они тоже выгодно отличались толщиной и твердыми обложками. Однако ни для кого не секрет, что этот автор прыгнул дальше всех: его издают и в дальнем зарубежье!

В общем, нам есть что предложить загранице. Как результат — литературный «брейн-дрейн» (утечка мозгов) налицо. И что теперь? Позор изменникам родины?

Парадокс в том, что «изменники» ничего не имеют против того, чтобы издаваться в Украине. Они более чем «за». И даже... на украинском языке. И даже собственноручно сделав перевод. И даже оговаривают в договорах с российскими издателями свое право на это, ограничивая эксклюзив. Но...

Прецедент имеется: несколько лет назад супруги Дяченко издавались в львовской «Кальварии». Однако популярнейшие «классики жанра» не принесли издательству ожидаемой прибыли. Действительно, только самый что ни на есть патриот-гурман купит книгу на украинском языке, если та же самая, но на русском и в твердой обложке — почти в два раза дешевле!

Не налажена в Украине и система книгораспространения: дальше Киева и в лучшем случае Харькова книги практически не доходят. А то и вообще залеживаются на издательских складах.

А тем временем в России издательское дело — третье по прибыльности после нефтегазовой и ликеро-водочной промышленности. У нас же, как всем известно, задавленное налогами и пошлинами книгоиздание потихоньку агонизирует.

Природа и тем более экономика не терпят пустоты. И вот убедительные цифры от Генри Лайона Олди: если годовая прибыль украинской книги от украинских читателей составила 5 миллионов гривен, российские издатели с той же самой аудитории за тот же срок «состригли» 70 миллионов. Так может, предположил Олег Ладыженский, наши законы, касающиеся этой сферы деятельности, лоббированы и проплачены теми же российскими издателями? Ведь кому выгодно? Им.

Правда, ведущий конференции Сергей Дяченко возмутился: мол, и ты, Брут, считаешь, что во всем виноваты «проклятые москали». Докладчик поспешил заверить: шутка. Хотя лично он на месте «москалей» не поскупился бы, заплатил...

Ладыженский привел еще один пример — Ассоциацию поддержки украинской популярной литературы, выпустившую не так давно солидную «Антологію українського жаху». Люди делают хорошее дело — но чего стоит сама идея о том, что популярную (!) литературу нужно поддерживать?! Практически везде, кроме Украины, она показалась бы абсурдной.

Пробившиеся в Россию писатели не просят поддержки. Им не нужны западные гранты или правительственные дотации для одного только удовольствия увидеть напечатанной свою книгу. Они привыкли получать за свой труд и талант гонорары, и не падающие с барского плеча, а обусловленные реальной прибылью издательства. Их популярность — явление логичное и естественное. И, кстати, в России она куда больше, чем на родине. Книги тех же Олди рекомендуют там к изучению в гимназиях, по ним пишут литературоведческие работы... И никого не интересует, русские это авторы или просто русскоязычные.

Разумное, доброе, вечное

Но позвольте, господа! Мы же вам о писателях, а вы нам о каких-то фантастах...

Председатель Всеукраинского общества русской культуры «Русь», писательница Валентина Ермолова тщательно подыскивала слова, чтобы и выразить свое отношение к такого рода авторам, и людей не обидеть. Все-таки во всех обзорах литературы Украины на русском языке в первую очередь вспоминают тех же Куркова или Дяченко, именно ими гордится коллектив... Но.

Фантастика, по мнению госпожи Ермоловой, — литература нового, молодого поколения. А вкусы нашей современной молодежи, как известно, не отличаются изысканностью. Популярные, коммерческие писатели вынуждены идти на поводу у этих вкусов. А что должно влиять на последние, как не те же самые книги?

Главная беда нашей литературы, считает докладчица и многие ее коллеги, в том, что она перестала быть «властительницей дум». Писатели больше не формируют моральный облик читателей, и это очень плохо. До сих пор не написано «программное произведение», которое всколыхнуло бы умы и враз посеяло бы в них «разумное, доброе, вечное». Хотя, может, и написано уже, да лежит у кого-то в письменном столе, безнадежно ожидая своего часа...

А издают тем временем... сами видите кого. К чести Валентины Ермоловой, из ее уст не прозвучало ни единого пренебрежительного эпитета в адрес присутствующих «коммерческих авторов». Писательница возмутилась лишь словом «бестселлер», неоднократно замеченным ею на обложках модных книг. Возник новый жанр, этимология названия которого восходит к слову «продавать» — разве это не иллюстрация падения нравов в искусстве?

(«Бестселлер — не жанр, — объяснил с места Дмитрий Громов. — Это просто издатель пишет, что книга хорошо продается. В рекламных целях».)

Однако господа фантасты привыкли к тому, что их не воспринимают как полноценных писателей, низводят до уровня «литературы второго сорта». И к защите готовы дай Боже, вооружены до зубов. Сыплют громкими именами: а вы знаете, что Вальтер Скотт ругал почем зря фантаста Гофмана? Что Библия — это, не побоимся сказать, чистая фантастика? Что Михаил Булгаков... (Голос из зала: «Булгаков — социально-психологическая проза!»)

... сам себя называл фантастом! И вообще, какое искусство считать коммерческим, а какое — высоким, показывает время. Когда-то Гендель считал Баха чуть ли не примитивной попсой. А Шекспир — тот иначе как по заказу не работал...

Дискуссия — и на конференции, и в кулуарах — была эмоциональной и бесплодной, как все дискуссии. Каждый остался при своем мнении. Одни убеждены, что хорошо живет и издается примитивный «маскульт», в то время как настоящая литература дискриминируема и гонима. Другие — что первые есть не что иное, как осколки социализма, время которых безвозвратно ушло вместе с мифом о пропагандистской роли литературы в обществе. Они никому не нужны, потому их и не печатают. Их не печатают, потому они и злятся, только и всего.

Эпилог

Вы заметили? Тема русского языка в литературе Украины как-то незаметно, сама собой ушла в тень. А ведь это была та самая единая реальность, в которой существуют в нашей стране и первые, и вторые, — все, чьи книги были выставлены на той неоднозначной раскладке. Реальность, которую предполагалось постичь.

Как выяснилось, мы имеем две абсолютно параллельные реальности. Отличающиеся одна от другой даже не столько идеологией, сколько наличием-отсутствием коммерческого успеха. А ведь он, если разобраться, зачастую не зависит от степени писательского таланта — во всяком случае, в нынешних реалиях. Под яркой глянцевой обложкой может скрываться и низкопробный примитив, и по-настоящему сильная вещь. И в письменных столах прячут рукописи как графоманы, так и непризнанные гении...

Реальности существуют параллельно.

И, подозреваю, не только на русском языке.