ПАБЛО ПИКАССО В ЛОНДОНЕ

На лондонской выставке осенью 1998 года в залах Королевской Академии художеств представлено 175 керамических произведений, две трети которых ранее никогда не экспонировались. Эта керамика, как и все, что выходило из-под рук Пикассо, - смелое сочетание и трансформация древнейших форм сосудов, с неожиданными комбинациями живописи, инкрустации, с преобразованиями предметов в тела женщин, птиц, зверей. В Лондон уникальная коллекция приехала благодаря спонсированию «Goldman Sachs International» - фирме, ранее познакомившей Великобританию с коллекцией Джакочетти.

Творчество Пикассо не нуждается в рекламе. Его «Голубка» еще с 50-х годов облетела весь мир, а трагическое панно «Герника», едва ли не первое произведение ХХ века, восставшее против зверств фашизма. Имя Пикассо - знак авангардных преобразований в искусстве последнего столетия. В многотрудном творчестве мастера, вобравшем в себя все противоречия XX века, были: социальная критика и бодлеровское сочувствие к маленькому человеку, аналитическое разложение формы, хрупкий лиризм и отражение трагических конфликтов, ярость и изящное остроумие, мощное выражение духа современности и смятенные блуждания в хаосе фантасмагорических образов, радость утверждения и боль отчаяния, не было только одного - равнодушия, холодного безразличия к человеческим судьбам.

В личности испанца - Пабло Хосе Руиса Пикассо соединился аристократизм идальго, дон-кихотовские сочувственность и безоглядность с буйством народного темперамента - с безудержной страстью фламенко. Заботой его сознания всегда была красота человека: «Мальчик на шаре», «Мать и дитя», «Семья акробата» и... наконец работа 1944 г. - «Человек с ягненком». Именно она начинала «светлый период» в жизни художника, для которого освобождение Франции от ужасов фашистской оккупации ассоциировалось с победой над Минотавром. Побеждала «женщина со свечой». После «монстров» 30-х годов во всем, что создает Пикассо, и особенно в керамике, воскресает атмосфера золотого века человечества - античного праздника чувственной жизни.

Работая в 1946 г. в Антибах, на побережье Лазурного берега, Пикассо откликнулся на приглашение супругов Жоржа и Сюзанны Ремиё и посетил старинный центр гончарного ремесла - город Валлорис. Он вошел в его керамические мастерские. Жаркий огонь печей для обжига керамики заворожил мастера. В гончарных «откровениях» и поражающих открытиях Пикассо-керамиста запечатлены мудрость старого мастера, его освобожденность от «деспотизма интеллекта», уникальная пластическая раскованность. Его керамика - гимн Средиземноморью со всеми знаками его культуры: от античных реминисценций до бестиария с рыбами, раковинами, наядами, кентаврами, тритонами, наивными птицами и виноградными лозами. Пылающие кадмии, слепящей синевы поливы - все это «подмалевок» керамической страсти «веселящегося богa» по имени Пикассо.

Интерес к культуре примитивных народов, к наивизму художник пережил еще в 20-е годы. Жизнь сделала полный оборот, и теперь в керамике гения ожило неизменное преклонение перед эвристической одаренностью детей. Семидесятилетний Пикассо как-то сказал о выставке детского рисунка: «В их годы я умел рисовать, как Рафаэль, но мне понадобилась вся жизнь, чтобы научиться рисовать как они».

Известно, что большую часть своей творческой жизни Пикассо довольно скептически и даже пренебрежительно относился к декоративно-прикладному искусству. Парадокс был в том, что почти на исходе жизни Пикассо посетило огромное счастье, едва ли не всепоглощающая страсть к керамике. В городе Валлорисе им было выполнено около 2000 произведений.

Керамика Пикассо. Во всей полноте это наследие предстоит осознать уже в ХXI веке. Сегодня, даже на уровне рядового посетителя выставки, испытываешь огромное волнение, входя в лабораторию мастера, - дверь Пикассо распахивает охотно, ибо в сериях скульптур - в кувшинах, в амфорах-женщинах видна сама жизнь, логика и движение мысли художника, его озарения - процесс воплощения и рождения образа.

Имидж гения жил автономно от личности вечно молодого мастера. В керамике Пикассо как бы начинается сначала. Со страстью открывателя он месит глину, упоенный ощущением первозданного материала. Пикассо заворожен ремеслом - рукомеслом как созиданием из праха образа, вещи. Этот восторг знали анонимы - авторы краснолаковых ваз Древней Эллады и наши трипольские предки.

Мы видим на сосудах Пикассо следы его прикосновений, отпечатки, запечатленность сердечного огня.