Любовь Голота, «Епізодична пам’ять», издательство «Факт»

«У нас другая память по сравнению с нашими дедами-прадедами. Память предыдущих поколений украинцев — долговременная — была намного честнее, правдивее, — доказывает главная героиня романа. — А наша память — эпизодическая, организована в определенные символы, которыми легко манипулировать и которые легко вытеснить другими».

Именно на этот конфликт памяти раз­личных поколений, нас­тоящего и прошлого женщины и собст­венно Украины, поисков примирения двух реальностей автор и нанизал сюжет романа. А многочисленные эпизоды из собственной жизни, связанные преимущественно с детством и юностью в родном селе Любимовцы, образовали структуру текста.

Село в «Епізодичній пам’яті» является замкнутым кругом, где все времена пересекаются. Оно приобретает такое же значение, как Правик в романе польской писательницы Ольги Токарчук «Правик и другие времена», в котором деревня — единственная реальность, вне которой нет никого и ничего.

Любимовка становится той отправной точкой, в отношении к которой очерчивается конфликт. С одной стороны, женщина. Ее село — это родительский огород за вишнячком и ряд старых слив и абрикос на меже. Это древний буковый шкаф с зеркалом, в которое она долго избегала смотреть. Это любимовцы: одинокая Липа, приносившая ей поминальные конфеты, Банионис-немой, в которого во время просмотра детских сеансов бросали дети сжеванные билеты, баба Федорка-Писание, объяснявшая все через якобы сказанное в Святом Писании.

С другой стороны, брат, для которого село — это архаизм, трагедия стариков. «Ljubymivka — ce porazka, moja i tvoja», — пишет он транслитом письма сестре из далеких миров, куда подался гастарбайтером. А женщина не понимает, откуда взялось отчуждение с братом, — от того, что они пользуются разными азбуками или уже разными языками?

Женщина, которая, по словам брата, катапультировалась из Любимов­ки уже на второй день после выпускного, так и не стала полноценной горожанкой. «Село есть село», — не раз приходилось ей слышать вслед эту фразу. И каждую неделю убегать от нее на автобусе, увозящем в понятную и родную реальность.

40 дней — символический срок, который проживает героиня в родительском доме после смерти матери. Иногда ей кажется, что она бы и осталась навсегда в Любимовке, но заброшенное и замусоренное село уже не похоже на элегическую идиллию. Оно уже не то, что раньше, и в этом трагедия и поражение не только Любимовки, но и всех украинских сел.

Впрочем, она не решается продать не нужный ей родительский дом и вместе с тем не хочет, чтобы жилище стояло в запустении. Поэтому когда дом разрушает молния, это оказывается единственным, подсознательно ожидаемым решением сложной дилеммы. В этом эпизоде прослеживается параллель с романом Тани Малярчук «Згори вниз», в котором после смерти старухи буран унес ее хату. Так же и в «Епізодичній пам’яті» умерший отец зовет за собой мать, а за ними исчезает и их хата, по крайней мере из осязаемого мира.

Таким полуреальным способом решается конфликт. Примирив­шаяся с собой женщина покидает Любимовку, за рулем легковушки улыбается постовому на КПП. Не важно, что пути назад ей больше нет. Это просто еще один эпизод памяти...