Судьба и судьбы
Мы вернемся!
Валентина Самар
ZN.UA
Когда мы вернемся домой всем народом,
Придется вам вспомнить, откуда мы родом,
Придется вам вспомнить, откуда вы сами
Незваными здесь объявились гостями...
Придется вам вспомнить, откуда мы родом,
Придется вам вспомнить, откуда вы сами
Незваными здесь объявились гостями...
Пожалуй, нет сегодня более известного и более сильного по сплаву эмоций стихотворения о Крыме. Оно звучит отовсюду: его читают на митингах и со сцены Национальной оперы известные актеры и политики, взрослые и дети. А смонтированные много лет назад ролики с авторской начиткой, с трагическими кадрами депортации крымских татар в 1944-м, не менее драматичными — о возвращении на Родину в начале 90-х и борьбе за восстановление прав в нулевых, дополняют хроникой второй аннексии Крыма Россией и репрессий сегодняшних дней... Написанное более четверти века назад стихотворение снова стало манифестом возвращения, но теперь уже не только для крымских татар, а для всех политических украинцев, выдавленных оккупантами из Крыма. От его прочтения не хочется плакать. Хочется жить.
Когда мы вернемся, а мы все вернемся!
Однажды в степи иль горах соберемся
И весело, с музыкой справим поминки
По вашим указам, по вашим дубинкам,
По сказочкам вашим о дружбе народов
В то время, когда нас лишали свободы!
...Лиля уже не припомнит, как родилось именно это стихотворение — в начале перестройки писала много, одно за другим, строчки рождались просто в дороге на работу, а в народе расходились в «списках». Восемь листов бумаги через копирки закладывали в пишущую машинку и таким образом размножали. Стихи расходились не только в Узбекистане — по всем местам депортации, их везли и пересылали в Крым. Тогда же, в 1989-м, самиздатом вышел первый сборник «Не купленный билет», за ним второй — «Когда мы вернемся»...
Но она на всю жизнь запомнила момент, когда почувствовала, что должна писать. В 1987-м преподаватель русского языка и литературы Лиля Буджурова еще не была участником национального движения. Но во время митинга на площади в Ташкенте, после рассказа женщины о том, как умирали после выгрузки из «телячьих вагонов» депортированные крымские татары, за телами которых раз в сутки приезжал грузовик, она почувствовала, как что-то будто толкнуло ее в спину. Так сильно, что она буквально вылетела из толпы в круг, увидела зеленые глаза этой женщины, наполненные слезами, и пошла выступать — читать свои стихи. И в корне менять свою жизнь. Зная это, я теперь понимаю, откуда у нее столько решительности на очередной рывок, который многим виделся нереальным.
Когда мы вернемся, а мы все вернемся!
Однажды в степи иль горах соберемся
И весело, с музыкой справим поминки
По вашим указам, по вашим дубинкам,
По сказочкам вашим о дружбе народов
В то время, когда нас лишали свободы!
...Лиля уже не припомнит, как родилось именно это стихотворение — в начале перестройки писала много, одно за другим, строчки рождались просто в дороге на работу, а в народе расходились в «списках». Восемь листов бумаги через копирки закладывали в пишущую машинку и таким образом размножали. Стихи расходились не только в Узбекистане — по всем местам депортации, их везли и пересылали в Крым. Тогда же, в 1989-м, самиздатом вышел первый сборник «Не купленный билет», за ним второй — «Когда мы вернемся»...
Но она на всю жизнь запомнила момент, когда почувствовала, что должна писать. В 1987-м преподаватель русского языка и литературы Лиля Буджурова еще не была участником национального движения. Но во время митинга на площади в Ташкенте, после рассказа женщины о том, как умирали после выгрузки из «телячьих вагонов» депортированные крымские татары, за телами которых раз в сутки приезжал грузовик, она почувствовала, как что-то будто толкнуло ее в спину. Так сильно, что она буквально вылетела из толпы в круг, увидела зеленые глаза этой женщины, наполненные слезами, и пошла выступать — читать свои стихи. И в корне менять свою жизнь. Зная это, я теперь понимаю, откуда у нее столько решительности на очередной рывок, который многим виделся нереальным.
Лиля Буджурова
В 1991-м Лиля, бросив в Узбекистане все — работу, дом и вполне обеспеченное бытие — одна приехала в Крым и сходу, никогда ранее не занимаясь журналистикой, создала первую независимую крымскотатарскую газету «Авдет». Стала членом Меджлиса крымскотатарского народа, затем — депутатом ВР Крыма. Вполне могла бы сделать успешную политическую карьеру! Но она сделала очередной рывок, который стоил ей и газеты, и членства в Меджлисе — расследования о расходовании средств на покупку жилья для репатриантов из бюджета и турецкой помощи. Затем было много успешных медиапроектов, создание, по сути, заново крымскотатарского телеканала АТР… И невозможность работать журналистом после оккупации и запрета родного телеканала. Его последние секунды в эфире — ее прощание со зрителем: «Мы обязательно вернемся!».
Обыски и допросы ФСБ, преследования за инакомыслие и угроза попасть под статью об экстремизме вынудили многих журналистов покинуть Крым. Включая меня. А Лиля осталась. Даже после того, как в дом вломились с обыском, держа под дулом автомата и пожилую маму, и маленькую внучку. Она осталась и снова сделала невероятный шаг — основала фонд помощи детям крымских политзаключенных — мусульман. Под его опекой — и дети Олега Сенцова. «Крымские татары никогда не оставляли в беде ребенка. Для нашего народа нет чужих детей. Теперь они все НАШИ ДЕТИ. И наш общий национальный долг, наш долг мусульман — помочь им вырасти и встать на ноги, пока их отцы лишены такой возможности», — написала Лиля в своем блоге. В ответ получила от «прокуратуры» предупреждение об «экстремистской деятельности» и «разжигании розни». Это, по сути, заявка на уголовное дело и реальный срок. Но дети помощь получают — ее собирают всем миром…
А стихотворение живет своей жизнью. Его считают своим «мы вернемся» в Чечне, Дагестане, Калмыкии... Не мудрено — в сталинские времена депортации были подвергнуты представители почти 20 коренных народов. Поэтому не стоит удивляться, что вместо тавров и скифов в некоторых «адаптированных» текстах появилось «Мы гордость свою вековую припомним, От хаттов и касков ведущую корни».
Вторая жизнь стихотворения, конечно, не означает, что время вернулось вспять. В Крым вернулась Российская недоразрушенная империя. И это наша большая недоработка и общая беда. Но мы вернемся — и все будет иначе.
Когда мы вернемся, земля наша вскрикнет
И духов своих по ущельям окликнет,
Вернет родники к долгожданным истокам
И пепел отцов возвратит их потомкам.
Мы слезы утрем им, прощенья попросим
И слово дадим, что вовеки не бросим,
По воле своей ли, чужой ли, как прежде,
Ведь в ней наша память и наша надежда.
Обыски и допросы ФСБ, преследования за инакомыслие и угроза попасть под статью об экстремизме вынудили многих журналистов покинуть Крым. Включая меня. А Лиля осталась. Даже после того, как в дом вломились с обыском, держа под дулом автомата и пожилую маму, и маленькую внучку. Она осталась и снова сделала невероятный шаг — основала фонд помощи детям крымских политзаключенных — мусульман. Под его опекой — и дети Олега Сенцова. «Крымские татары никогда не оставляли в беде ребенка. Для нашего народа нет чужих детей. Теперь они все НАШИ ДЕТИ. И наш общий национальный долг, наш долг мусульман — помочь им вырасти и встать на ноги, пока их отцы лишены такой возможности», — написала Лиля в своем блоге. В ответ получила от «прокуратуры» предупреждение об «экстремистской деятельности» и «разжигании розни». Это, по сути, заявка на уголовное дело и реальный срок. Но дети помощь получают — ее собирают всем миром…
А стихотворение живет своей жизнью. Его считают своим «мы вернемся» в Чечне, Дагестане, Калмыкии... Не мудрено — в сталинские времена депортации были подвергнуты представители почти 20 коренных народов. Поэтому не стоит удивляться, что вместо тавров и скифов в некоторых «адаптированных» текстах появилось «Мы гордость свою вековую припомним, От хаттов и касков ведущую корни».
Вторая жизнь стихотворения, конечно, не означает, что время вернулось вспять. В Крым вернулась Российская недоразрушенная империя. И это наша большая недоработка и общая беда. Но мы вернемся — и все будет иначе.
Когда мы вернемся, земля наша вскрикнет
И духов своих по ущельям окликнет,
Вернет родники к долгожданным истокам
И пепел отцов возвратит их потомкам.
Мы слезы утрем им, прощенья попросим
И слово дадим, что вовеки не бросим,
По воле своей ли, чужой ли, как прежде,
Ведь в ней наша память и наша надежда.
Читайте также
Доля і долі
Озирнутися. Побачити долю України через долі різних людей. З такою пропозицією до Дня Незалежності DT.UA звернулося до півсотні людей, чий погляд на чвертьстолітню історію новітньої України нам видавався особливо цікавим.
