История большого взрыва

Если посмотреть на цифры, можно сказать, что едва ли не самым успешным начинанием эпохи Независимости стала религия. Если посмотреть на нее как на рынок духовных услуг, мы увидим просто колоссальный рост этого сегмента, подкрепленный колоссальной же конкуренцией.

Во всяком случае, количественные показатели заставляют говорить о самом настоящем взрыве религиозности, страстном духовном поиске, куда с головой окунулась страна в тот момент, когда привычные — и казавшиеся почти незыблемыми — духовно-идеологические ориентиры неожиданно рухнули.

Собственно рывок начался еще в позднем СССР — для церкви переломным стал не момент распада «великой страны», а празднование 1000-летия Крещения Руси. «Ранний Горбачев» бряцал привычной антирелигиозной риторикой и придерживался традиции воинствующего атеизма. Но уже после 1986 года ситуация резко изменилась. Был это кризис доверия к правящей партии, поразивший общество после Чернобыльской катастрофы? Или дело было в том, что украинское церковное зарубежье — особенно Украинская греко-католическая церковь в экзиле — готовилось пышно отметить в 1988 году 1000-летний юбилей Крещения Руси, а уступать «свою» историю в Москве никак не желало?

Как бы то ни было, но с 1987-го официальное отношение к религии в СССР начинает меняться, а в 1988 году «день рождения РПЦ» — именно так был подан публике юбилей крещения Руси, — был отпразднован на государственном уровне.

За этим последовал взрыв — публика, разуверившаяся в коммунистической утопии, с головой окунулась в духовный поиск. В середине 80-х в Украине официально действовало около 5500 религиозных организаций: 4000 православных, примерно 1100 протестантских (баптистов, евангельских христиан адвентистов, пятидесятников), приблизительно 100 римо-католических, 80 реформаторских и 14 иудейских. Вне официальной статистики, впрочем, оставались незарегистрированные — как правило, нелегальные — общины, в частности запрещенные в СССР греко-католики и Свидетели Иеговы. Но к моменту Независимости Украина пришла уже с 12 962 религиозными организациями и 42 религиозными объединениями. Количество общин всего за пару лет увеличилось больше чем вдвое.

Еще одно удвоение случилось за следующие десять лет — на 2003 год в Украине действовало уже 27436 религиозных организаций принадлежащих 120 религиозным объединениям. А на данный момент в Украине зарегистрировано более 36 тысяч религиозных организаций.

Разные, но мирные

Изменения были не только количественные, но и качественные. И о небывалом разнообразии форм духовной жизни стоит сказать особо.

В конце 80-х, когда независимость уже витала в воздухе, Украине (учитывая ее сложную этническую и конфессиональную структуру, загнанные под спуд религиозные конфликты, которые к тому же легко политизировались) пророчили огромные религиозные потрясения — вплоть до масштабных религиозных войн. Особенно с учетом того, что Украина в короткие сроки из атеистической страны, фактически стерильной в вопросах веры, превратилась в страну с насыщенной и весьма разнообразной религиозной жизнью. В начале 90-х у нас действовали самые разные религии — от русского православия до Белого Братства и РУНВиры.

Потрясения, конечно, были, и немало. Был передел церковного имущества, подозрительность и хейтерство в отношении нетрадиционных религий, ликвидация Белого Братства и т.д. Но не только войны — даже системного глубокого кризиса удалось избежать. «Духовные 90-е» прошли для страны относительно мягко, и уже к концу тысячелетия в этой сфере установилась система динамического равновесия, которая, несмотря на всевозможные потрясения, работает по сей день.

Одним из важнейших открытий украинского духовного возрождения стала популярность протестантизма в разнообразнейших его формах. Особенно в городах. Особенно в крупных. В 90-х традиционные церкви в крупных промышленных центрах то и дело проигрывали битвы за души экспансивным протестантам с их демократичными форматами богослужений, «понятными» молитвами и просто душевной общинностью.

Так, вопреки общему гласу о том, что на украинском Востоке «традиционно» доминирует УПЦ Московского патриархата — что гармонично укладывается в общую «пророссийскую» картину региона — индустриальный, урбанизированный Донбасс отличался, во-первых, едва ли не самым большим религиозным разнообразием. Во-вторых, в этом регионе протестантизм не уступал православию. На общей религиозной карте удельный вес приходов УПЦ МП в Донецкой (как и Запорожской) области не превышает 40% (до начала войны). Удельный же вес протестантских приходов в Донецкой области выше 40%, а в Запорожской (как и в Киеве) — количество протестантских приходов примерно равно количеству приходов УПЦ МП.

В годы Независимости пережили свое религиозное возрождение еще две мировые религии — иудаизм и ислам.

Еврейская община Украины — одна из самых многочисленных в Европе и это второе по численности (после русского) этническое меньшинство в Украине. Если на момент принятия Независимости в Украине официально действовало 14 иудейских общин, то к 2003-му их стало уже 261, а в 2019-м — 287. Кроме того, в Украине действует больше сотни еврейских культурных центров.

Хуже были стартовые условия мусульман. После депортации крымских татар Украина, по-видимому, стала в СССР «территорией без ислама». Несмотря на то, что в УССР мусульмане, конечно, были, их религиозные организации здесь не регистрировали — в отличие от других союзных республик. Первые общины образовывались в местах компактного проживания волжских татар, а также в Крыму — по мере возвращения татар на родину — в 1990–91 годах. В 1992 году их насчитывалось 31, а к 1998-му было уже 260. Сейчас действует около 265 мусульманских общин, преимущественно объединенных в духовные управления и духовные центры.

По делам познаете их

Украину привыкли считать православной страной. Действительно верующими себя считают обычно больше половины украинцев ХХI века — от 58 до 76% в разные годы. Всплеск религиозности обычно припадает на кризисные моменты — последний, например, случился в 2014-м — в год революции и начала войны, когда количество верующих украинцев возросло до 76%. А вот стагнация религиозности совпадает с общественно-политической — последнюю «яму» мы проходим как раз в данный момент, с 66% верующих. Меньше было только в начале 2000-х при «втором Кучме» — 57%.

Однако при сколько-нибудь глубоком ознакомлении с украинской религиозностью оказывается, что мы не такие уж верующие. Согласно исследованию Pew Research Center, проведенному в 2018 году, Украина занимает 11-е место среди 34 стран Европы по степени религиозности. Это больше, чем в абсолютном большинстве стран Западной Европы. Но на фоне верующей части Европы — Центральной и Восточной — мы ближе к концу списка, уступая Греции, Румынии и почти всем балканским странам.

«По делам (а не по словам) познаете их», а с действиями в отношении религии у нас так же скромно, как и во многих других сферах жизни: согласно исследованию Pew, среди украинских верующих лишь 29% практикуют ежедневную молитву, 35% посещают церковь хотя бы раз в месяц, 22% утверждают, что вера — важная часть его/ее жизни. Эти показатели — соотношение практики и признания себя «верующим» — не особо меняются в течение многих лет наблюдений: наша вера умозрительна и мало влияет на наш образ жизни и действий.

Но несмотря на то, что нет повода говорить о каком-то заметном росте — только о колебаниях — религиозности в последние 20 лет, количество религиозных организаций продолжает из года в год расти.

Культура уступает культу

В Украине — стихийно, по всей видимости — сложилась традиция сравнивать количество церквей и школ. У этой традиции есть совершенно рациональные основания: еще в начале прошлого века церковь играла большую социально-просветительскую роль в обществе. Учитель—врач—священник — обычная троица «сельской интеллигенции», а наличие в селе церкви и школы — хоть светской, хоть церковно-приходской — было вопросом самоуважения общины.

Сравним и мы. Начиная с 1991 года количество школ уменьшилось приблизительно на пять тысяч — с почти 22 тыс. до около 17 тыс. школ (на 2017 год). И их все равно много — согласно Министерству образования и аналитикам CEDOS, а также неумолимому демографическому показателю — количество учеников за это время сократилось примерно на 3 миллиона.

В то же время сеть религиозных общин демонстрирует прямо противоположную тенденцию — она растет. И вовсе не смущается «малокомплектностью» приходов. На начало 2020 года в Украине действовало 36796 религиозных организаций. То есть вдвое больше, чем школ. По состоянию на 2017 год во владении или пользовании религиозных общин находится 29208 зданий. Нет ничего удивительного в том, что проезжая по нашим населенным пунктам, вы скорее встретите церковь, чем школу.

Сокращается не только сеть школ, но и сеть других «интеллигентных» заведений — клубов и домов культуры, музыкальных школ и библиотек. Во многих селах и на городских массивах из всего богатства выбора для содержательного проведения свободного времени остались только церкви. Культура окончательно уступила культу.

За этими сухими цифрами стоит интересная социальная картина. Сокращение сети школ и других государственных учреждений, работавших с умами и душами населения, сокращает и влияние государства на эти умы и души. Государство все менее глубоко проникает в толщу общественной жизни. К добру это или к худу?

Зато если судить по цифрам, религиозные организации наоборот пронизывают и оплетают своей сетью общество все глубже и плотнее. Их совокупная сеть уже больше, чем сеть любой другой структуры — просветительской или культурной. Да и количество семинарий в стране (около 70) почти не уступает количеству педагогических колледжей.

Церковь-для-себя

«Доверие к церкви» — строка, которая кочует из соцопроса в соцопрос. Этот показатель относительно стабильный и мало меняется от года к году — примерно от 60 до 70% опрошенных, независимо от религиозности и конфессиональной принадлежности, «доверяют церкви». Меняются обстоятельства — иногда церкви доверяют «больше всех» (больше, чем политикам, СМИ, правоохранительным органам и т.п.), а иногда ее «обходят» другие лидеры доверия — армия и/или волонтеры. Но если в отношении политиков или армии можно понять, что имеется в виду под «доверием», то с церковью это не так-то легко. В чем именно ей «доверяют»? Как регулярно на протяжении двух десятков лет отмечает Центр Разумкова, существует разница — иногда довольно большая — между «доверием к церкви» (в прошлом году, например, оно составило 60,6%) и признанием за церковью морального авторитета (43,2% в том же году).

Интересно, что именно «доверяют церкви» те 17,4% процента, которые не признают за ней морального авторитета? Ключи от машины?

«Доверие к церкви» и даже ее «моральный авторитет» — это эфемерная субстанция. Вера в то, что у церкви есть какой-то потенциал положительного влияния на жизнь общества, который пока так и не раскрылся в полной мере. Т.е. церковь не использует этот потенциал доверия, не конвертирует его в веру. Церковь, что бы она ни декларировала (и что бы со своей стороны ни декларировали вечно потенциальные прихожане), остается отгорожена от общества полупрозрачной стеной. Остается «вещью-в-себе». Или даже «вещью-для-себя».

Судите сами. Религиозные организации в данное время владеют 530 разнообразными СМИ — печатными, аудиовизуальными и электронными. Тем не менее, абсолютное большинство украинцев — в том числе принадлежащих к той или иной религиозной организации — черпают информацию из сугубо светских изданий. Потому что религиозные СМИ в абсолютном большинстве случаев — приходские многотиражки, которые вряд ли заинтересуют даже единоверцев из соседней епархии, что уж говорить о «внешних». Из всей массы церковных СМИ лишь единицы стараются быть площадкой, на которой те, кто в церкви, и те, кто пока еще вне стен ее, могут получить представление о религиозной точке зрения на те или иные общественные, политические или культурные события.

СМИ — это лакмус открытости и доверия. То, что в христианской Украине так и не сформировалась ниша массовых светских христианских медиа, говорит о том, что между церковью и обществом так и не сформировалось взаимное доверие. Церковь не готова выйти на широкий медиарынок с мэсседжем более широким, чем воскресная проповедь. Церковь и медиа существуют в двух параллельных реальностях и очень нервничают, когда приходится пересекаться.

Новый крой церковной карты

Томос об автокефалии украинской церкви принес две новости. Первая была зафиксирована одновременно Центральной избирательной комиссией Украины и центром Pew: украинцы, как ни странно, оказались не слишком взволнованы пересечением национального и церковного вопроса. Даже если вам так казалось — из-за «томосной лихорадки» в СМИ и соцсетях. Петр Порошенко, вышедший на выборы под знаменем национальной церкви, проиграл их.

Если бы он поинтересовался результатами исследования Центра Pew, он, может, скорректировал бы свою программу. Собственно из трех мишеней — армия, вера, язык — он промахнулся сразу по двум. Как выяснили исследователи Pew, лишь 62% украинцев считают владение родным языком важным фактором национальной идентичности. Во всей Европе большее равнодушие к родному языку продемонстрировали только белорусы. И 51% (против 45) украинцев считают религию важным фактором национальной идентичности — в сравнении с другими странами Восточной Европы это совсем не много. 

Вторая интересная новость: на конфессиональной карте Украины мало что изменилось после Томоса. Несмотря на прогнозы, появление ПЦУ не особенно повлияло на статистику. Иными словами, «обвал переходов» не случился. В общей сложности перешло около 550 приходов, но, как рапортует УПЦ МП, они эти переходы «не признают».

Это можно объяснить двояко. Во-первых, как уже было отмечено выше, лишь половина украинских граждан придает значение национальной принадлежности церкви. Во-вторых, УПЦ МП вложила огромные силы в сохранение своей структуры. Это стало ее задачей номер один — за каждый храм в каждом селе она дает настоящий бой и на местности, и в суде.

Есть, впрочем, и «в-третьих». В ПЦУ пока не произошли те качественные перемены церковной жизни и образа действий, которых ждали люди. Качество могло бы перейти в количество — привлечь из МП тех, кто давно ждет реформ церкви. Но глубоких реформ нет пока и в ПЦУ.

Для читателей ZN.UA наши авторы проследили также путь, пройденный страной за 29 лет в:

• экономике - “Наследство и наследники” (Сергей Кораблин);
• спорте – “Бег по инерции” (Владимир Бородянский , Александр Ларин , Игорь Левенштейн, Владимир Шумилин);
• промышленности - “Анатомия разрушения” (Юлия Самаева);
• медицине - "От стен к качеству: начало длинного пути" (Ярослав Кудлацкий, Назар Белей, Андрей Ковалев);
• демографии - "Сколько нас и почему?" (Элла Либанова);
• оборонной промышленности - "ОПК, который Украина потеряла..." (Дмитрий Медведев);
• образовании - "В режиме ожидания" (Инна Совсун);
• АПК - "Украина аграрная: цифры как производная политики" (Максим Мартынюк);
• дипломатии - "Лицо и голос страны" (Татьяна Силина).