Цифровой суверенитет и украинское общество. Время для дискуссии пришло

Глобализация, информатизация обществ, разрыв во владении технологиями - это глобальные и многолетние тренды, с которыми столкнулось абсолютное большинство стран в последние десятилетия.

Вместе с этими всемирными трендами в нашу повседневность входит еще один феномен, получивший название "цифровой суверенитет".

В зависимости от ведущей парадигмы (идеологической, геополитической, исторической и т.д.), в которой живет та или иная страна, под этим термином прежде всего подразумевается либо способность государства управлять информационными потоками, ограничивать их и претендовать на эксклюзивное право определения национального дискурса и информационного поля, либо возможность, если не ограничивать, то контролировать и устанавливать красные флажки транснациональным технологическим компаниям, посредством которых осуществляется трансляция и перераспределение информационных потоков, управление цифровой инфраструктурой.

В первом случае государства опасаются преимущественно вмешательства и "мягкой силы" других государств. Классическим примером такого опасения является Китай с его проектом "Золотой Щит" или, как его еще называют, "Великий китайский файервол". Отличительная черта этого проекта - запрет множества сайтов, включая такие платформы как Facebook, Youtube и им подобные, а также строгая модерация активности и контента в Сети.

Еще одним примером акцента на государственном цифровом суверенитете можно назвать попытку России создать "автономный Интернет", который включал бы в себя собственные DNS-серверы, возможность регулирования трафика Интернета и т.д. Кроме того, по задумке авторов инициативы, в случае глобального отключения российского сегмента Интернета, дублирующая система позволит сохранить национальную цифровую инфраструктуру. "Создается инфраструктура, - указано в пояснительной записке к соответствующему законопроекту,- позволяющая обеспечить работоспособность российских интернет-ресурсов в случае невозможности подключения российских операторов связи к зарубежным корневым серверам сети Интернет". Таким образом, кроме усиления и без того всесильного Роскомнадзора, который сможет не только требовать блокировки сайтов от операторов, но и получить возможность делать это самостоятельно, в РФ пытаются создать автономный Интернет, который, при необходимости, сможет функционировать изолированно и, таким образом, полностью суверенно.

В Европейском Союзе все чаще говорят о цифровом суверенитете, но, скорее, в контексте цифровой безопасности. Так, в программном документе "Союз, который стремится к большему. Моя повестка дня для Европы", Урсула фон дер Ляйен (тогда еще кандидат на пост главы Европейской комиссии) уделила этой теме целый пассаж под названием "Защита нашей демократии". "В последние годы, - пишет фон дер Ляйен, - наши демократические системы и институты подвергаются все большей угрозе со стороны тех, кто желает разделить и дестабилизировать наш Союз. Нам нужно сделать больше, чтобы защитить себя от внешнего вмешательства. Цифровые платформы являются áкторами прогресса для людей, общества и экономики. Чтобы сохранить этот прогресс, мы должны создать условия, чтобы они не использовались для дестабилизации нашей демократии. Мы должны разработать совместный подход и общие стандарты для решения таких вопросов, как дезинформация и месседжи ненависти в Интернете". Ответом, по мнению фон дер Ляйен, должен стать Европейский демократический план действий, который включал бы в себя законодательные инициативы по большей прозрачности, например, политической рекламы в Сети.

Это ложится в общую канву озабоченности Евросоюза не столько по поводу "мягкой силы" и идеологической борьбы со стороны других стран, сколько необходимостью привести свое законодательство и выработать нормы для технологических компаний и транснациональных корпораций, оперирующих в диджитал-сфере и получивших огромное влияние на повседневную жизнь европейских граждан. Таким образом, европейцы делают акцент на выработке правил и контроле над добросовестностью со стороны средств массовой коммуникации, как возможных средств или же субъектов недобросовестных действий по отношению не только к государству, но и к простым гражданам. Показательным примером может служить скандал вокруг компании Cambridge Analytica, получившей доступ к личным данным десятков миллионов пользователей Facebook без их на то разрешения и использовавшей их для влияния на избирательную кампанию в США в 2016 году.

Есть и третий акцент, который делают, рассматривая возможность цифрового суверенитета, - обеспечение прав граждан при использовании средств массовой коммуникации, включая не только защиту персональных данных, но и право на распоряжение своими данными и ограничение их распространения без согласия автора.

Говоря о цифровом суверенитете в украинском обществе, мы не можем обойти ни один из аспектов. Ведь в случае Украины государство вынуждено активно бороться за цифровой суверенитет в условиях информационной и гибридной войны. В этой связи после 2014 года цифровой суверенитет Украины и его защита воспринимались в первую очередь в общем контексте борьбы за суверенитет страны и ее информационную безопасность. Именно с этой мотивировкой были осуществлены попытки ограничения некоторых платформ - в первую очередь это касается требования от операторов блокировать такие российские платформы как Vkontakte, Одноклассники, mail.ru, поисковую систему Yandex и прочие. Правда, в отличие от КНР и РФ, эти попытки обеспечения цифрового суверенитета не поддерживались серьезным финансированием и техническими решениями, и потому легко могут быть преодолены пользователями.

Как и остальные страны, Украина сталкивается с огромным влиянием технологических корпораций, обеспечивающих работу и доступ ко всемирной цифровой инфраструктуре. И, наконец, как и все остальные общества, мы сталкиваемся с необходимостью цифрового суверенитета граждан. Этот третий аспект цифрового суверенитета в украинских реалиях становится все более актуальным по мере роста интернетизации нашего общества. С каждым годом количество тех, кто никогда не пользовался Интернетом и не имеет такой потребности, неуклонно уменьшается. По иронии судьбы, информационная и реальная войны сыграли свою роль: в поисках информации о событиях в стране, в условиях диаметрально противоположных оценок ключевых процессов, происходящих в Украине, в поисках разнообразных средств коммуникации с теми, кто остался в неконтролируемых и аннексированных районах Донбасса и Крыма, украинские граждане стали еще активнее использовать возможности Интернета и социальных сетей. Ныне около 80% респондентов старше 18 лет заявляют, что они пользуются Интернетом (данные мониторинга Института социологии НАН Украины за 2019 год).

Количество тех, кто не видит в этом необходимости, сократилось до 17%. Абсолютное большинство заявляет, что пользуется Интернетом на постоянной основе дома, с мобильного телефона или планшета, на работе. Кроме того, лишь четверть опрошенных заявляет, что не пользуются социальными сетями, тогда как большинство являются пользователями. В условиях активной диджитализации украинского общества на повседневном уровне мы можем утверждать, что время о дискуссии по поводу цифрового суверенитета в Украине настало. Налицо все три его аспекта, сопровождающие диджитализацию в "турборежиме".

В заключение отметим, что в последние годы (по ряду вполне объективных причин) общественное внимание фокусировалось на цифровом суверенитете как аналоге информационного суверенитета и как необходимости выработки правил для технологических компаний, вследствие зафиксированных злоупотреблений и использования средств массовой коммуникации для манипуляции общественным мнением.

Вместе с тем, третье измерение - личностный цифровой суверенитет - практически не попадал в центр внимания. Однако диджитализация порождает массу совершенно новых для нас проблем, среди которых особое место занимают цифровые права граждан. Одним из таких базовых прав является цифровой суверенитет. С их нарушением мы сталкиваемся буквально каждый день, ставя галочки под пользовательскими соглашениями, открывая очередную программу или приложение, предоставляя доступ к своим контактам, аудио, видео и галерее фотографий. То, что многие права человека, по мнению респондентов, в Украине не соблюдаются в должной мере, не может служить оправданием игнорирования цифровых прав и цифрового суверенитета. Тем более, когда мы с каждым днем все больше становимся, если не "государством в смартфоне", то уж точно "обществом в смартфоне".