Об однополом и о браке вообще

В числе тем, обсуждение которых будоражит общественное мнение многих стран, находится и законодательное признание возможности заключения брачного союза лицами одного пола. Это неудивительно. И не потому только, что почти повсеместно встречается немало людей, еще не свыкшихся с тем, что гомосексуальность - не психическое отклонение и не уголовное преступление. Даже многие из тех, кто в этом не сомневается, все же не уверены в достаточности оснований для государственного признания гомосексуального брака.

Новым информповодом для волны обсуждений стало одобрение 2 февраля этого года Национальным собранием Франции первого пункта законопроекта о признании легитимности брачного союза однополых сексуальных партнеров. А 12-го эта инстанция 329 голосами (против 229) одобрила законопроект в целом. Если в апреле закон будет одобрен и Сенатом, то браки во Франции станут заключаться между двумя лицами независимо от их пола. Судя по расстановке политических сил, эта страна вскоре может стать двенадцатой в мире (после Аргентины, Бельгии, Дании, Исландии, Испании, Канады, Нидерландов, Норвегии, Португалии, Швеции и ЮАР), узаконившей однополые браки.

Правда, 5 февраля Палата общин парламента Великобритании, будто из суеверного опасения занять тринадцатое место в списке стран, признающих однополый брак, также одобрила его легитимизацию. Есть основания полагать, что Палата лордов утвердит это решение своих коллег из нижней палаты парламента.

Отмечу, что начавшийся в 2001 г. с Нидерландов процесс признания государствами права гомосексуалов на брак нигде не вызывал однозначного одобрения.

Так и во Франции. С одной стороны, депутаты от Социалистической партии, составляющие большинство в Национальном собрании и поддержанные представителями других левых партий, дружно голосовали за инициированные президентом-социалистом Франсуа Олландом изменения в брачно-семейном законодательстве. С другой стороны, на улицы выходили сотни тысяч французов, отчаянно протестующих против этих новаций.

Что касается Великобритании, то там даже большинство депутатов Палаты общин от правящей Консервативной партии отказалось одобрить соответствующий закон, инициированный её главой, премьер-министром страны Дэвидом Камероном.

Тем не менее, и во Франции, и в Великобритании сейчас уже имеется поддержка рассматриваемых законопроектов со стороны большей части их населений и политиков, чего не было еще несколько лет назад. А, как известно, в демократических обществах всегда признается правым большинство.

Но всегда ли оно право по сути? Ведь очевидно, что невозможно правильно решать вопросы, касающиеся той или иной сферы жизни общества, опираясь только на мнение большинства, если таковое не имеет научного обоснования. Особенно важно наличие научного знания для тех, кто принимает решения, то есть для политиков.Конечно, трудно рассчитывать, что они сядут за изучение научных трудов. Но ведь у них есть возможность пользоваться консультациями компетентных специалистов. Однако, прибегают к этому они далеко не всегда.

Потому есть необходимость представить ряд базовых научных положений.Начну с изложения научных взглядов на сущность брака. Крупнейший социолог, основатель гарвардской социологической школы Питирим Сорокин представил их так: "Наслаждаясь брачным союзом, … родители … сохраняют жизнь человечеству. Посредством воспроизводства они определяют наследственные и приобретаемые характеристики будущих поколений. Через брак они обретают собственное социальное бессмертие и бессмертие своих предков…".

Предложу несколько более детализированный, чем у классика, вариант. Брак - это общественная санкция сексуальной связи разнополых лиц, являющейся необходимым условием для создания ими супружеского союза, лежащего в основе семьи. Главным общественным предназначением такого союза является обеспечение непрерывности физического и социального воспроизводства человека - основы и субъекта жизни общества, которое осуществляется посредством зачатия, рождения, содержания и социализации потомства (т.е. развитием необходимых обществу качеств). Созданная браком семья характеризуется не только единством отношений супружества и родительства, но и связанным с ними отношением родства, возникающим при рождении ребенка, между ним и его родителями и между самими родителями.

Наряду с такой семьей в обществе представлена структура, которую, несмотря на отсутствие у нее триединства отношений супружества-родительства-родства и обусловленной им функции физического и социального воспроизводства членов общества, также принято обозначать словом "семья". Восприятие этой структуры как идентичной семье допустимо только при анализе общества с позиций хозяйственно-экономической организации жизни его членов. Здесь во внимание берется лишь то обстоятельство, что и такая структура, и семья, обеспечивая свое повседневное существование, ведут общее для каждой домохозяйство. Потому в процессе этого анализа даже сами понятия "семья" и "домохозяйство" употребляются как имеющие одинаковое содержание.

Однако, анализируя семью как институт, обеспечивающий физическое и социальное воспроизводство основы общества, различие между семьей и домохозяйством делать необходимо. Для акцентирования на таком различии, а также чтобы указать на то, что семье и "семье-домохозяйству" все же присущ ряд общих функций, я буду называть последние "семейными группами".

К числу общих функций семей и семейных групп относится не только функция организации и ведения общего домохозяйства, но и ряд других. Например, поддержание внутригруппового психологического климата на уровне, необходимом для совместного проживания, рекреативная функция.

Между членами семейных групп возможны родственные связи. В качестве примера можно привести так называемую "расширенную семью" - семейную группу, ведущую общее домохозяйство, состоящую из супругов и их детей (семьи), а также людей, находящихся в родстве с ними, в том числе и опосредованном. Но в отличие от пребывания в семье, наличие родства для семейной группы не является обязательным. Примером может служить кибуц.

Иногда членами семейных групп являются люди, вынужденные к этому, как говорится, "волею судеб". Например, домашние рабы в рабовладельческую эпоху. (Об этом, кстати, говорит само латинское слово "familia" ("семья"), произошедшее от слова "familus", которым в Риме называли домашнего раба.)

Если в составе семейной группы есть дети, то ее взрослые члены, независимо от родства с ними, в той или иной мере принимают участие в их содержании и социализации.

Понятно, что идентичные для семей и семейных групп функции не относятся к числу тех, которые, собственно, и образуют семьи. А исполняемые некоторыми семейными группами функции социализации и содержания детей не входят в число обязательно необходимых для образования этих групп.

Как операция по "изменению пола" не делает из мужчины биологическую женщину, а из женщины - мужчину, так и сексуальное сожительство однополых партнеров не делает их биологическими родителями общих детей. Невозможность обретения этими партнерами родительства, а через него - родства, делает неправомерным предоставление им брачной санкции. Такие партнеры не могут создать семью - только семейную группу (то есть "домохозяйство"). Сделать с помощью закона однополый союз браком столь же невозможно, как сделать с его помощью всех людей богатыми, красивыми, здоровыми и счастливыми.

Когда-то американский юморист Уилл Роджерс заметил: "В давние времена… не существовало свидетельств о рождении. Ибо считалось, что раз человек живет, то и без него очевидно, что он родился". Вспоминаю эту шутку, сталкиваясь с представлением, согласно которому, в действительно легитимных брачных отношениях состоят только те, кто оформил их официально в соответствии с действующими правовыми нормами. На самом деле это не так.

До возникновения государств или на этапе их становления правовых норм, регулирующих брачные отношения, разумеется, не существовало. Были регулировавшие их исторически сложившиеся обычаи и нормы морали. Любой брачный союз считался, образно говоря, "законным", если соответствовал обычаям и морали своего общества.

Нередко в государствах с развитыми системами права наряду с традиционными существуют альтернативные варианты легитимных брачных союзов. Вот лишь два примера. Более двадцати столетий назад в Риме, помимо официального брачного союза, основанного предусмотренным правом договором сторон, церемониями оглашения факта брака и публичного "введения" жены в дом мужа, появилась легальная форма брачных союзов, не предполагающая ничего такого. Вмешательство права в организацию таких союзов первоначально сводилось к признанию самой законности их существования. А позже, и к признанию некоторых возможностей рожденных в них детей на наследование. Назывались эти союзы "конкубинат", буквально переводится как "совместное лежание". Основными признаками существования конкубината были устойчивая половая связь и совместное проживание разнополой пары.

С 1926 по 1944 гг. неоформленный официально брак, получивший название "фактические брачные отношения", законодательно признавался и в СССР. На состоящих в таких отношениях распространялись все права и обязанности супругов, пребывающих в официально оформленном браке.

Эти примеры свидетельствуют, что государство посредством права регулирует не только официально оформленные браки, но и неоформленные. Причину обязательности государственного регулирования брака разъяснял один из основоположников социологии К.Маркс, отмечая, что не будь брак основой семьи, в которой рождаются и пребывают зависящие от супругов дети, "…он так же не являлся бы предметом законодательства, как, например, дружба".

В наше время отказ от оформления реально существующих брачных отношений стал более чем распространенным. Фактическое признание цивилизованными государствами существования таких отношений, традиционно все еще именуемых у нас словом, взятым из времен, когда оно имело негативную коннотацию, - "сожительствами", а на Западе - "партнерствами", и в большинстве случаев достаточно одобрительное отношение к ним граждан делает незарегистрированные брачные союзы легитимными. На этом фоне желание геев и лесбиянок юридически узаконить свои отношения как официальные браки (что, как показано выше, не имеет оснований) для многих выглядит странным.

В действительности, ничего странного нет. Это объясняется, прежде всего, потребностью в подтверждении государством общественного равенства с гетеросексуалами. А также потребностью в юридическом оформлении имущественных прав и взаимных обязательств, применяемое в большинстве стран лишь в отношении союзов, основанных на зарегистрированном браке. Речь идет о возможности признания совместного владения жильем, другим недвижимым и движимым имуществом, денежными накоплениями, получения материальных преференций. А также - о правах на наследование, получение помощи утратившего трудоспособность члена однополого союза от другого ее члена, усыновление детей. Нельзя не учитывать и наличие у многих гомосексуалов психологической потребности в церемониальных процедурах - гражданской регистрации или даже венчания в церкви. При этом игнорируется то, что сам по себе брак вовсе не является непосредственной санкцией на удовлетворение таких потребностей!

Движение за эмансипацию гомосексуалов на Западе стало массовым в период развертывания сексуальной революции 60–70-х гг. ХХ столетия. Эта революция обусловила критический пересмотр догмы о предназначении сексуальности лишь для размножения, взятой христианством из иудаизма - религии малочисленного, угнетенного народа, видевшего возможность преодоления своих проблем в росте численности. Массовость движения за эмансипацию не была бы достигнута без участия в нем значительной части гетеросексуального большинства развитых стран, которое помогло меньшинству получить недоступные ему ранее права и свободы.

Ныне эта часть гетеросексуального большинства, поддерживая желание геев и лесбиянок, считает возможным, узаконив однополый брак, тем самым устранить существующую, по его мнению, дискриминацию, укрепить права человека и достичь более комфортного правового и психологического положения гомосексуалов в обществе.

Однако, принимая в качестве мерила равной общественной значимости гетеро- и гомосексуалов наличие возможности заключения последними брака, и эта часть большинства, и само меньшинство, не видят главного. Ведь значимость и тех, и других в данном случае определяется исключительно степенью их участия в процессе воспроизводства человечества.

Нужно ли объяснять, какая часть общества только и значима в этом отношении?

А значит, законодательное признание права гомосексуалов на брак не способно устранить их "дискриминацию" в сфере брачно-семейных отношений. Ведь если отсутствует принципиальная возможность создать семью, то отказ в санкции на брак не является дискриминацией! (Подобно тому, как не может считаться дискриминацией мужчин непредоставление им отпуска по беременности и родам.)

За достижение же психологического и правового комфорта гомосексуалов посредством признания законом однополого "квази-брака" общество в конце концов будет вынуждено слишком дорого платить. Ведь такой закон является источником возникновения очень нежелательного явления, называемого в социологии "аномией". Речь идет о размывании в общественном сознании представлений о действительной сущности брака и семьи. А в условиях перемен, происходящих в этих краеугольных общественных институтах, приведших в десятках стран мира к кризису устойчивости брачно-семейных отношений и воспроизводства народонаселения, угрожающего даже самому существованию обществ, это лишь углубит кризис.

Максимально возможный уровень правового и психологического комфорта гомосексуалов дает не легитимизация их "квази-браков", а законы, позволяющие им реализовать свои гражданские права путем удовлетворения перечисленных выше потребностей в оформлении имущественных и иных отношений.

Около 20 стран мира имеют опыт предоставления гомосексуальным союзам большинства или даже всех перечисленных прав без заключения брака путем оформления специального правового договора.

Франция, к примеру, в 1999 г. ввела в действие закон о так называемом гражданском договоре солидарности (PACS), дающем подписавшим его сексуальным партнерам любой ориентации большинство прав, которые имеют супруги, состоящие в официальном браке. Однако в их числе нет права на усыновление. (В данном случае, как мне кажется, использование термина "усыновление" - неправомерно; возможно, более точным был бы термин "партнерское опекунство".)

В Великобритании "Акт о гражданском партнерстве" (СРА), вступивший в силу в канун 2006 г., предоставляет однополым гражданским партнерам почти все права, которые дает брак. В том числе, на "усыновление". (Ставшие официальными партнерами в первый же день действия названного закона знаменитый Э.Джон и Д.Ферниш за шесть лет воспользовались им уже дважды). Не предусмотрено СРА лишь право на заключение самого брака.

И если неудовлетворенность гомосексуалов по этому поводу не имеет оснований "по определению", то по поводу другой причины недовольства так сказать нельзя. Речь об отсутствии в большинстве стран, признающих гражданское партнерство, возможности "усыновлять" детей. Правда, как показывают исследования, пока относительно немногие гомосексуалы хотели бы воспользоваться таким правом. Очевидно, в данном случае для них важно само его наличие.

Насколько правомерен отказ в "усыновлении" детей однополыми партнерами, состоящими в зарегистрированном гражданском союзе? И нужно ли это самим детям?

З.Фрейд в поисках ответа на вопрос, почему некоторые люди становятся гомосексуалами, пришел к выводу об изначальной бисексуальности нашего биологического вида. При этом, указал он, естественные факторы не являются жестко определяющими сексуальную ориентацию людей. Они выступают лишь предпосылками ее формирования, предпочтение (или не предпочтение) которых зависит от условий течения процесса социализации.

Многие исследования, в том числе знаменитое социологическое исследование сексуального поведения населения США, осуществленное под руководством Элфрида Кинзи (Alfred Kinsey), подтвердили вывод Фрейда. Его психоаналитическая теория указывает на значимость достаточно распространенной в западном обществе психологической конкуренции, обусловленной принятой в нем системой семейных отношений, - маленького ребенка с родителем одного с ним пола за родителя иного пола. Так называемые фрейдовский комплекс Эдипа и юнговский - Электры. Очевидно, что такая конкуренция способствует формированию у ребенка задатков гетеросексуальных предпочтений. В среде однополых гражданских партнеров, понятно, конкуренция этого рода не возникает.

Сколь бы толерантным ни было отношение общества к гомосексуалам, оно никоим образом не заинтересовано в усвоении их сексуальной ориентации "усыновленными" детьми. Это обстоятельство, как кажется, говорит о необходимости категорического отказа в "усыновлении" однополыми партнерами. Однако не стоит забывать: абсолютное большинство гомосексуалов росли и воспитывались в гетеросексуальных семьях. Отсюда вывод: хотя характер домашней среды важен для половой социализации, он не гарантирует желаемого ее результата.

Существует много факторов (родственники, друзья, школа, сексуальное просвещение и воспитание, культурные образцы etc.), способные, в большей или меньшей мере усилить или, наоборот, ослабить влияние той или иной среды. Так же эти факторы влияют на формирование у детей принятого в обществе полоролевого поведения.

Из сказанного вытекает вывод о неправомерности указанного "категорического отказа" в "усыновлении".

Но есть еще одно значимое обстоятельство, мешающее, как может показаться, "усыновлению". Речь идет о контактах детей, имеющих опекунами гомосексуалов, с внешним миром. Дети, воспитывающиеся в семьях, часто относятся к ним иррационально предвзято. У многих в детстве и юности (а иногда и во взрослом возрасте) потребность в признании их значимости, самоутверждении удовлетворяется путем умаления значимости других (рыжих, худых, толстых, "очкариков"...).

Как и подавляющее большинство людей, гомосексуалы имеют потребность в любви к ребенку, ответственности и повседневной заботе о нем. Это позволяет предположить, что многие из них сумеют заменить детям отсутствующих родителей. А для детей опека любящих людей, какой бы половой ориентации они не были, как правило, лучше, чем опека казенных учреждений. Поэтому несколько больший риск усвоения гомосексуальной (а на мой взгляд, скорее, бисексуальной) ориентации все же не являются достаточными основаниями для отказа зарегистрированным гражданским союзам в опеке детей, лишенных родителей.

И в заключение. Выше я затронул вопрос о насущной необходимости для политиков иметь научные знания об обществе. Осознают ли это сами политики? И пользуются ли возможностью эти знания получить?

Еще полстолетия назад на Всемирном социологическом конгрессе, проходившем в США, председательствующий на нем крупнейший французский ученый Альфред Сови сетовал на пагубное для западных обществ нежелание властей консультироваться с социологами. Радикальных изменений с того времени, увы, не произошло. Тому свидетельством - игнорирование власть предержащими одиннадцати перечисленных выше стран, признавших однополые "браки", и еще двух, собирающихся это сделать, данных науки о сущностной несостоятельности таких "браков" и о проблемах, которыми чревата их легитимизация.

Незнание власти, помноженное на ее желание продемонстрировать демократизм и широту своих взглядов, умение эффективно решать проблемы (реальность и приоритетность которых, в связи с указанным незнанием, часто сомнительны), а также относительная простота решения таких проблем (как в рассматриваемом случае, всего лишь посредством одноразового действа - принятия закона), создают действительные проблемы. Но проявятся они только со временем. Жаль, что нынешним политикам-борцам за признание государствами однополого брака решать их уже не придется.

В Украине вопрос о признании "однополых браков" пока не стоит. Сексуальная революция у нас началась много позже, чем на Западе. Поэтому мы еще не преодолели характерную для тоталитарных и авторитарных обществ гомофобию, что является необходимым условием налаживания любого рода диалога между сексуальными меньшинством и большинством общества. Тем не менее, нас не может не интересовать эта тема. В первую очередь потому, что нам нужно избежать подобных ошибок, уже сделанных другими. Очевидно, что не впасть в них можно лишь, осознав подлинные сущности столь важных для общества институтов брака и семьи. Охрана их включает в себя и создание для сексуального меньшинства общества условий для воплощения реально возможных прав и свобод. В частности, права на официальные партнерские союзы, с предоставлением их членам большинства прав и обязанностей, имеющихся у пребывающих в браке.