Язык и нация

Проблема статуса и функционирования украинского и русского языков в Украине, необходимость определенных мер со стороны как государства, так и общества с целью оптимального ее решения стали предметом многочисленных дискуссий едва ли не с первых лет вхождения Украины в состав Московского царства. Острота, масштаб и уровень дискуссий изменялись со временем, как и соответствующие меры российской, а позже — советской государственной власти. Времена откровенного и грубого уничтожения украинского языка и культуры сменялись периодами некоторой либерализации, обычно непродолжительной и неглубокой, но сама проблема не исчезала практически никогда, а во второй половине ХХ в. даже заострилась. Стоит, по-видимому, упомянуть, что именно языковой вопрос стал одной из основных причин борьбы за провозглашение независимости Украины. Надежду на справедливое решение проблемы принес 1989 год, когда под давлением патриотично настроенной демократической общественности Верховный Совет Украинской Советской Социалистической Республики принял Закон «О языках в Украинской ССР», а со временем и другие законодательные акты, включая Конституцию независимой Украины. Однако ожидания не оправдались: проблема взаимоотношений украинского и русского языков в украинском обществе разрешена не была — она не исчезла, а всего лишь трансформировалась. Если раньше, в имперско-советские времена, речь шла о дискриминации украинского языка и протекционизме по отношению к русскому, то в настоящее время все происходит с точностью до наоборот: крик поднимается уже по поводу притеснений русского языка и необходимости его защиты. Звучат даже требования предоставить государственному языку соседней страны статус второго государственного в суверенной Украине. Что же творится у нас с языками на самом деле? Кому и чего ради нужен второй государственный — русский? К чему это может привести? Нужно ли это украинскому народу, простым украинцам, независимо от их этнического происхождения? Кто и что от этого выиграет? Над этим предлагает поразмыслить автор: не филолог, не политик, просто гражданин и патриот.

Начнем прежде всего с выяснения: какова на самом деле ситуация с языковым вопросом в Украине? С позиций фактов и логики, а не домыслов и эмоций. Достаточно объективные и убедительные свидетельства по этому поводу предоставила Счетная палата Украины, которая еще в 2003 году осуществила кропотливый анализ состояния выполнения Комплексных мер по всестороннему развитию украинского языка, планированию и использованию средств Государственного бюджета Украины на их внедрение. Ситуация с тех пор если и изменилась немного, то вряд ли к лучшему.

Прежде чем рассмотреть результаты этого анализа, целесообразно упомянуть некоторые данные последней переписи населения Украины. В частности, что собственно украинцы составляют 77,8% всего нашего народа, а этнические россияне — 17,3%, то есть украинцев — как минимум в четыре раза больше. Родным украинский язык считают 67,5% населения, то есть даже не все этнические украинцы. Русский же признали родным 29,6% нашего народа. То, что причиной этого противоестественного дисбаланса стала продолжавшаяся веками принудительная русификация нашего народа, особенно в 1960—80-е годы, не отрицают даже ярые украинофобы. Достаточно отметить, что в 1959 году во время переписи украинский язык признали родным 95% населения Украины. Это при том, что собственно украинцы составляли тогда 76,8%, то есть даже меньше, чем в настоящее время. Однако соотношение украинского и русского языков и сейчас по-прежнему в пользу коренного, украинского, и составляет 2,3 к 1. Но это, скажем так, в теории. А что же мы имеем на практике, в жизни?

Среди зарегистрированных печатных СМИ пропорция прямо противоположна языково-демографической: на одно украинское издание — четыре русскоязычных или с так называемыми параллельными выпусками, когда на украинском — только заголовок и исходные данные редакции. Как это ни парадоксально, но на отечественном газетном рынке сложилась ситуация, когда на сто украинцев приходится около пятидесяти экземпляров газет на родном языке, а на сто россиян, живущих в Украине, — почти четыреста экземпляров, или в восемь раз больше.

В системе высшего образования, в зависимости от профессионального направления, на одну украинскую книгу приходится от 4 до 10 учебников и пособий на русском языке. Обеспеченность рекомендованной литературой по дисциплине «Украинский язык по профессиональному направлению» не превышает 20%.

Немного лучше положение в общей библиотечной сети, где на два украиноязычных издания приходится «всего лишь» три русскоязычных. Однако, во-первых, та, что на украинском, — это литература преимущественно еще советских времен, которая совершенно не воспитывает в читателях любви к независимой Украине, скорее, наоборот. Пожалуй, это и является одной из причин, почему она практически не пользуется спросом у главного адресата — молодежи. Во-вторых, сеть библиотек неуклонно сокращается, а популярность их среди молодежи оптимистических перспектив не вызывает.

Катастрофическая для всего украинского и украинцев в целом ситуация в телерадиоэфире, почти полностью оккупированном русскоязычными программами. По-украински ведут передачи фактически только государственные телерадиокомпании, составляющие около четырех процентов от действующих телерадиокомпаний в Украине. «Пятый канал» телевидения и немногочисленные ему подобные коренным образом ситуацию изменить не в состоянии, реальное соотношение украинского и русскоязычного телерадиоэфира едва ли превышает один к двадцати.

Еще хуже ситуация в восточных и южных регионах Украины, в частности на Донбассе и в Крыму. В Донецкой области, например, население которой почти на 2/3 состоит из украинцев, средние школы с украинским языком обучения составляют только пятую часть от всех школ. Похожая ситуация и в Луганской области.

В Автономной Республике Крым соотношение украинцев и русских — 1 к 2,4, в то время как соотношение учебных заведений с украинским и русским языком обучения, в том числе и детских садов, — 1 к 100. В Севастополе, где украинцы составляют почти четверть населения, обучение на украинском языке осуществляется только в одном из 67 общеобразовательных заведений. В библиотеках города украиноязычных изданий немногим более 2%.

Счетная палата Украины установила, что в АР Крым, городе Севастополе, Донецкой и Луганской областях обучение в ПТУ, как правило, на украинском языке не осуществляется. Аналогичная ситуация и в высших учебных заведениях восточного и южного регионов, в т.ч. и имеющих статус национальных.

Таким образом, даже беглый обзор языковой ситуации в нашей стране убедительно свидетельствует, что государственный украинский язык за 15 лет со времени принятия Закона Украины «О языках в Украинской ССР» государственным фактически так и не стал. Необходимые меры по ликвидации последствий принудительной русификации украинского народа на протяжении предыдущей трети тысячелетия приняты практически не были. Требования патриотически сознательной общественности были фактически проигнорированы чиновниками почти во всех отраслях и на всех уровнях властной вертикали. Необходимые условия для всестороннего развития и функционирования украинского языка во всех сферах общественной жизни в Украине, как того требует действующее законодательство, созданы не были. Особенно это касается современных областей человеческой деятельности. Вследствие этого украинский язык, который признало родным подавляющее большинство населения Украины (67,5%), постепенно теряет статус государственного и фактически вытесняется русским языком.

К каким выводам приводят данные факты? Первый вывод — в Украинском государстве действительно грубо нарушаются права человека в языковой сфере. Второй — в связи с масштабностью, распространенностью этого явления можно уверенно говорить о нарушении права не просто отдельно взятого человека, а целого народа, собственно украинского, на свободное национальное развитие в языковой сфере. Вывод третий: беспрецедентным в современном мире является то, что грубо нарушаются языковые права не какого-нибудь субэтноса или национального меньшинства, а целой тридцатисемимиллионной нации — и автохтонной, и титульной, и государствообразующей, составляющей почти 78% населения государства. Четвертый вывод: факты убедительно свидетельствуют, что если в нашем государстве и нужно говорить о защите и поддержке какого-нибудь языка, то прежде всего — украинского.

Каковы возможные последствия такой языковой ситуации? Они, на наш взгляд, очевидны. В нынешних условиях даже воспитанная в украинских семьях молодежь, даже в ненавистной украинофобам западной Украине, вступая во взрослую жизнь, вынуждена русифицироваться из-за господства в независимой Украине русскоязычного информационного продукта — и в телерадиопространстве, и в печатных СМИ, и на книжном рынке и рынке образовательных услуг, не говоря об информационно-компьютерных сетях и Интернете. Фактически полностью русскоязычными являются и сферы трудовой деятельности молодого украинца, особенно наиболее привлекательные — бизнес и научно-технические отрасли, промышленное производство, сфера обслуживания и другие.

В восточных и южных регионах Украины последствием нынешней культурно-языковой ситуации является то, что украинцы, как и во времена СССР, вынуждены отдавать детей в русские школы с продолжением обучения в, опять-таки, русскоязычных ПТУ или вузах. Невольно такой человек, даже родившийся и воспитанный в украинской семье, обречен, в лучшем случае, ощущать значительный психологический дискомфорт, а зачастую — отказываться от родного языка в родном же государстве.

Таким образом, самым важным, самым тяжелым и наиболее угрожающим последствием нынешней «языковой политики» местного русифицированного или национально равнодушного чиновничества, последствием, которое способно сделать малоактуальными прочие соображения и выводы, является то, что в независимой Украине среди собственно украинского народа растет и беспрепятственно распространяется, как сорняк на заброшенном поле, новая его разновидность — люди, являющиеся украинцами генетически и географически, но не духовно, украинцы по происхождению, но с непонятно каким языком и культурой. Поскольку то жалкое подобие русского, на котором большинство из них разговаривает, назвать «великим и могучим русским языком» даже у ярого недоброжелателя всего русского язык не повернется. То же самое касается и их «русской культуры». Но каким бы безобразным ни было это «псевдо», эти люди едва ли будут считать родным украинский язык. А если и будут, то весьма условно, как дань своему далекому украинскому прошлому с позиций своей обрусевшей современности. Для их детей украинский родным уже не будет даже ностальгично-номинально. Они будут «русскоязычными по факту». С определенным, конечно, знанием украинского — не намного лучшим, чем у нынешних выпускников школ — иностранного языка.

Какова реакция нашего государства и общества? Как всегда, когда дело касается национального возрождения украинцев, государство демонстрирует олимпийское спокойствие и призывает к взвешенности, толерантности и терпению... Пожалуй, до тех пор, пока не исчезнет последний «украиноязычный» украинец. Или пока их не останется столько же, сколько индейцев в Северной Америке или знатоков родного гэльского языка среди ирландцев. «Профессиональные», скажем так, украинцы, главным образом среди гуманитарной интеллигенции и активистов национально-культурнических и патриотических организаций, энергично протестуют преимущественно в своих немногочисленных газетках, которые, мало кто читает кроме них самих. Или в различных малотиражных брошюрах и научных опусах, предназначенных главным образом для тех, кого и так агитировать не нужно. Это не укор украинским патриотам — просто констатация факта, с болью в сердце...

Что же касается широких масс украинской общественности, то им постоянно навязывается для дискуссий тема положения в Украине русского языка: то его якобы необычайно важного значения для всего человечества, а для украинцев и подавно (непонятно только, как мы без него жили практически до середины XVIII века, а остальные народы — все время); то необходимости его защиты — неизвестно только, от кого и от чего, разве что от собственной «ненормативной лексики» и псевдоанглийского засорения; то предоставления ему, аутентичному языку всего одной шестой части населения, и вдобавок некоренного, статуса второго государственного. При этом постоянно звучат модные звонкие фразы о правах человека, цивилизованном подходе, якобы европейской и мировой практике. В надежде, очевидно, что никто из простых людей не будет искать и изучать соответствующие международные документы. Поскольку в них черным по белому написано: «охрана и развитие региональных языков или языков меньшинств не должны мешать официальным языкам и необходимости их изучения» (Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств. Страсбург, 1992 год). Этот основополагающий принцип подтвержден и в «Конвенции об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам», подписанной странами СНГ в Москве еще 21 октября 1994 года (документ составлен, кстати, только на русском языке). «Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств», принятая Советом Европы 1 ноября 1995 года, требует «принимать в необходимых случаях надлежащие меры с тем, чтобы поощрять во всех сферах экономической, социальной, политической и культурной жизни полное и настоящее равенство между лицами, относящимися к национальному меньшинству, и лицами, относящимися к основной группе населения».

Так не пора ли украинцам ставить перед украинскими властями вопрос о создании для украинского языка в Украинском государстве хотя бы тех условий, которые в цивилизованной Европе требуют для языков национальных меньшинств? Как бы странно и стыдно перед «цивилизованными людьми» это ни выглядело. Пока не поздно... Тем более что в упомянутой Рамочной конвенции отмечается: «меры, принимаемые в соответствии с положениями пункта, не рассматриваются как акт дискриминации».

Становится вполне очевидным, что на нынешнем этапе развития Украинского государства наблюдается переход имперско-шовинистических элементов от стойкого сопротивления к яростному наступлению на украинский язык и украинскую культуру в целом. Этого не может не замечать разве что слепой или глухой, калека или слабый — либо органами зрения и слуха, либо умом и совестью. К сожалению, таких моральных калек настолько много, что это уже становится угрозой для развития украинского общества в соответствии с европейскими нормами. Языковой вопрос из области этнокультуры спекулятивно переводится в плоскость политики, ошибочные соображения искусственно навязываются даже незаангажированным людям, в том числе высшим должностным лицам государства. Ситуация между тем заходит в тупик, выйти из которого потом будет еще сложнее, чем не попасть в него сейчас.

Какой путь решения языковой проблемы можно рассматривать как оптимальный? Найти этот путь, а тем более изменить что-то к лучшему в нынешней ситуации практически невозможно без четкого, а главное — правдивого ответа на такие вопросы:

1. Почему определенная часть наших же, украинских граждан оказывает активное сопротивление процессу обретения украинским языком достойного статуса в Украинском государстве?

2. Почему определенная часть украинцев по происхождению равнодушна к языку своего народа и даже сознательно отрекается от него?

3. Почему осознающие свою украинскость украиноязычные граждане так нерешительны и недостаточно энергичны в отстаивании прав и достоинств своего народа и своего государства, в т.ч. своего языка?

4. Почему Украинское государство не выполняет своих обязательств, касающихся полноценного функционирования и развития украинского языка, во-первых, как государственного, во-вторых, как естественного языка большинства нации и государствообразующего народа?

Традиционных ответов на эти вопросы, они же аргументы-причины-основания для пренебрежения украинским языком и предоставления преимущества русскому, обычно три. К ним прибегают практически все упомянутые группы граждан, правда, с разной степенью категоричности в высказываниях. Первый и наиболее распространенный аргумент, он же и наиболее существенный — якобы украинский язык не может обеспечить в полном объеме социокультурные и научно-профессиональные запросы современного человека. Вторая причина — сложность овладения украинским языком для русскоязычного гражданина. Третий ответ — «кака разниця, який язик, шо український, шо руський — аби жить було харашо». Последнее комментариев, по-видимому, не требует.

Касательно социокультурных, научно-профессиональных и других интеллектуальных запросов поборников русскоязычности ответ прост и краток: украинский язык может все и в полном объеме. Хоть для науки, производства и бизнеса, хоть для культуры и искусства. Если его не притеснять и не угнетать, конечно, как это делалось в Российской империи и в Советском Союзе более 300 лет. Подтверждение этого — прежде всего наша собственная история в период украинизации и в довоенные годы. Да и в послевоенные, вплоть до начала семидесятых. По крайней мере, первую в мире энциклопедию кибернетики создали именно в Украине, хотя и на русском, зато перевели на украинский. Да и полное собрание сочинений Шекспира на своем, украинском языке издали, как и многих других светил или просто интересных зарубежных писателей и мыслителей. Не менее убедителен пример намного менее многочисленных, но сильных своим человеческим достоинством и национальной сознательностью народов — как среди братьев-славян (болгары, чехи, словаки и т. п.), так и среди сестер-республик бывшего СССР (литовцы, латыши, эстонцы и др.). Которые собственный язык и сохранили, и развили в соответствии с современными требованиями, и достойные места в мировом сообществе заняли, несмотря на всяческие разговоры о глобализации и унификации культурно-языковой сферы и славянском единстве. Необходимым признаком которого почему-то считается отречение от своего национального языка в пользу русского. Следовательно, тезис о несостоятельности украинского языка в современном мире безоснователен и маскирует более глубокие причины.

Нельзя считать серьезным препятствием и какую-то особенную сложность украинского языка, якобы мешающую овладеть им. Огромное количество наших людей выехало в другие страны на постоянное место жительства. Подавляющее большинство их — так называемые русскоязычные. Украинским они так и не овладели, хотя и прожили почти всю жизнь в Украине. Английский же, немецкий или иврит вызубрили без промедления, не ссылаясь ни на какие проблемы — ни с интеллектом, ни с артикулярным аппаратом. То же касается и многих наших высоких «русскоязычных» чиновников. Поняв, что без овладения государственным языком дальнейшее продвижение на желанные должности просто невозможно, они без особых усилий его выучили. Другое дело — как, насколько основательно. Впрочем, в нынешней ситуации быть слишком придирчивыми, пожалуй, не стоит. Поскольку среди высших должностных лиц хватает еще тех, кто нагло проигнорировал государственный язык — но совершенно по другим причинам, о чем пойдет речь далее. Почему без последствий для карьерного роста — также отдельная тема.

В чем же заключаются основные причины сопротивления украинскому языку? Совершенно очевидно, что лежат они не в лингвистически-фонетической плоскости, а совсем в иной — прежде всего в политической и морально-этической. Под словом «политический» здесь понимается первоначальное значение термина «политика», в переводе с греческого означающее «государственная деятельность». А не только и не столько «оголтелая борьба за власть», которую мы имеем сегодня.

С точки зрения интересов государства и государственного строительства, нынешняя ситуация с украинским языком в Украинском государстве является просто непостижимой не только для западных соседей, но и для коллег по бывшему СССР, а сейчас — СНГ. Которые отдают себе отчет, что наличие собственного языка — один из решающих признаков полноценной европейской нации. Поскольку если у этноса нет своего языка, он не имеет достаточных оснований называться отдельным народом, а тем более нацией; нет отдельного народа — нет оснований для претензий на самостоятельное государство. Недаром близкая нам по ментальности Грузия избрала для консолидации нации в нынешние сложные для нее времена лозунг: «Язык, Родина, Вера!». Свои национальные языки интенсивно развивают Казахстан и страны Средней Азии, несмотря на гораздо худшие стартовые условия.

Могут последовать возражения: а как же США, Канада, Австралия, страны Латинской Америки? Однако, на мой взгляд, это именно те примеры, которые только подтверждают правило. Если бы эти бывшие колонии не разделяли с их метрополиями моря и океаны — мы вряд ли слышали бы сегодня о таких самостоятельных странах...

Путем объединения одноязычных сообществ в единое государство одной из первых в Европе прошла в свое время Франция. По крайней мере, из исторических кинофильмов многим известно, что существовали прежде отдельные Французское королевство и Великое герцогство Бургундское, со всеми отдельными атрибутами государственности, кроме одного — собственного языка. Именно поэтому большая по мощности Франция в процессе своего исторического развития стала крупным мировым государством, а Бургундия — всего лишь ее составляющей, о бывшем величии которой теперь напоминает разве что грозный лев (прежде герб самостоятельного государства, а теперь всего лишь эмблема на автомобилях французской марки «Пежо»).

В подобной ситуации оказалась в свое время и небольшая по размерам Португалия. Однако она сумела сохранить свою независимость от повелительницы Пиренеев — более мощной Испании. За счет чего? Прежде всего, из-за культивирования собственного языка и пестования национального достоинства и своеобразия. Об этом хорошо знают украинцы, батрачащие ныне в тех краях.

Подобным образом — к единой нации и государству именно через язык — пришли испанцы, немцы, итальянцы и многие другие народы. Кто может назвать весомые, выверенные мировым опытом объективные причины, по которым у нас, украинцев, должно быть по-другому?

Не может быть украинского народа без украинского языка, как не может быть независимого государства под названием Украина с народом, который назывался бы иначе, чем украинский, и разговаривал на другом — не украинском — языке. Поскольку такой народ и такое государство должны тогда называться иначе. Совершенно очевидно, что именно в этом, политическом значении языка как наиболее важного фактора образования нации и создания государства, заключается главная причина и сумасшедшего давления на украинский язык, и политических спекуляций вокруг его места и роли в реальной жизни нашего общества.

Именно в этом, по-видимому, кроется ответ на вопрос: кому и чего ради нужен второй государственный язык — русский? К чему это может привести? Именно поэтому требование предоставить в Украинском государстве русскому языку статус второго государственного или официального стоит рассматривать не иначе как высокоэффективное и крайне опасное, а главное — совершенно легальное орудие для удара по украинству как таковому.

Приведенное утверждение не является преувеличением, поскольку в условиях официального двуязычия полная и окончательная победа русского языка — исключительно вопрос времени, причем весьма непродолжительного. О реальности этой угрозы и даже ее неотвратимой неизбежности убедительно свидетельствуют приведенные выше данные. И те, кто добивается «двуязычия», прекрасно это понимают. Владеть двумя языками «свободно» — не означает владеть ими одинаково. На самом деле в полном объеме одинаково владеет двумя языками меньшинство.

К чему может привести настойчивое зомбирование широких народных масс идеей «второго государственного», или «двуязычия»? Те, кто добивается этого, или не ведают, что творят, то есть не отдают себе отчет, что последствием будет фактическое уничтожение и украинцев как отдельного народа, и Украины как суверенного и независимого государства, или сознательно именно к этому и стремятся. Это как раз тот случай, когда третьего не дано.

Сознательные сеятели вражды среди нашего народа, в том числе и на языковой почве, должны были бы помнить: тот, кто сеет ветер, — пожинает бурю. Фактическая гибель почти 60-миллионной нации едва ли может осуществиться мирным путем. По определению, как говорится. Неужели горький опыт Югославии никого ничему не научил?

Обозначенное положение тем более актуально, что прецедентов нормального сосуществования двух разных народов и государств, которые считали бы родным один и тот же язык, история практически не знает. Особенно в наших специфических украинских геополитических и общественно-исторических условиях. Имеется в виду, прежде всего, отсутствие естественных границ с Россией, пораженная и обезображенная комплексом неполноценности ментальность нашего народа, наличие в сознании людей значительного количества ошибочных стереотипов, обусловленных общим историческим прошлым. В котором, как известно, порядочные люди склонны больше помнить добро, чем зло, нередко даже в ущерб себе...

Таким образом, в чем заключается настоящая причина того, что против украинского языка ведется такая яростная и отчаянная борьба, — по-видимому, вполне понятно. Поэтому требует осмысления позиция как различных категорий граждан Украины, так и украинского общества в целом. Ведь это именно они выбирают, какой язык считать родным, а какой — не совсем, родственником, каким пользоваться по велению души, а каким только при необходимости, какой знать, а какой — терпеть, если не нагло пренебрегать. И здесь проблема переходит, очевидно, из политической больше в морально-этическую плоскость. Поскольку «украинизация — это восстановление справедливости».

В двадцатые годы, когда в Советском Союзе остро встал национальный вопрос и вспыхнули дискуссии о «коренизации», в т.ч. и «украинизации», даже большевики подвергли сокрушительной критике высказывания по поводу необходимости создания равных возможностей в «борьбе двух культур» — российской и украинской. Поскольку понимали, что это было бы фактически содействием со стороны российско-советского государства «естественному процессу» победы русской культуры и языка. Эти тезисы были отброшены как откровенно шовинистические, а обессиленные и угнетенные российским царизмом украинские язык и культура получили поддержку со стороны государства.

В наше время второй Президент Украины по поводу якобы неравноправного положения двух языков заявил: «Метрополия русского языка находится в России, так что с русским языком у нас при любых условиях не может произойти никакой беды. Что же касается украинского языка, его живое существование ограничено пределами Украины. Только здесь его можно защитить и ему помочь. И никто, кроме Украинского государства, сделать это сегодня не в состоянии»
(Л. Кучма, 2003, с.280.).

В контексте указанного не вполне понятна причина равнодушия нынешней государственной власти к этому вопросу. Украинской якобы власти, по крайней мере, по внешним признакам. Об этом равнодушии, если не об откровенном саботаже, красноречиво свидетельствуют и даже буквально вопиют результаты проверки Счетной палатой Украины состояния выполнения Комплексных мер по всестороннему развитию украинского языка, планированию и использованию средств Государственного бюджета Украины на их внедрение.

Требования «государственного двуязычия» не имеют ничего общего с такими священными понятиями, как дружба русского и украинского народов, национальный мир и покой в государстве.

Хотелось бы снова напомнить, что соотношение удельного веса русских и украинцев в общей численности населения в Донбассе один к полутора, а предназначенных для них школ — четыре-пять (!) к одной украинской; в Крыму русских к украинцам — три к одному, а школ — двадцать пять (!!!) к одной. Так кто же кого, спрашивается, «дискриминирует» в Украинском государстве?

Завершить размышления на тему «Нация и язык» уместно, опять-таки, словами второго Президента Украины: «Многим людям русской культуры еще нужно будет изжить в себе имперский комплекс и осознать то, что русский народ — равный среди других народов, которые и составляют человечество. Не думаю, чтобы в этом обращении было что-то обидное, ведь такое осознание только приводит вещи к их истинному масштабу. В частности оно поможет некоторым людям понять, что украинский язык был близок к катастрофе. Сейчас его можно сравнить с человеком, ослабленным продолжительной болезнью. Если бы существовала такая практика, ему можно было бы присвоить статус «потерпевшего». Он заслуживает вашего дружеского участия. Пусть не только государственные, но и языковые отношения будут у нас особыми, лишенными шаблона» (Л.Кучма, 2004, с.112.). Сказать лучше — трудно, осознать — необходимо. Причем всем — и украинцам, и так называемым русскоязычным, и прежде всего русским — и, так сказать, «настоящим», и украинским. Осознать не только умом, но и сердцем. Если и заключается в чем-то залог национального мира и согласия в нашем государстве — то прежде всего в этом взаимопонимании.