У НАС ВЫВОДЫ ПОРОЙ ОПЕРЕЖАЮТ ТЕ СОБЫТИЯ, ИЗ КОТОРЫХ ОНИ ДОЛЖНЫ ВЫВОДИТЬСЯ

«Время покажет», — говорят умные люди. Показало же время, что Земля круглая. Впрочем, Джордано Бруно утверждал это гораздо раньше, но здоровья от этого ему не прибавилось.

«Самолет Можайского». Был раньше на спичечных этикетках такой самолет и гордая надпись: «За 50 лет до братьев Райт!» Потом, казалось бы, мы повзрослели и перестали доказывать всему миру, что «Россия — родина слонов». Оказывается, нет, «синдром Можайского» возвращается. Многие наши украинские газеты и журналы пытаются доказать особую историческую миссию Украины, ее приоритет, превосходство над другими государствами и народами. И так необходимая народу национальная гордость легко перерастает в национальное чванство.

* * *

Кругом разруха, и все говорят: надо поправить одно, наладить другое, позаимствовать третье и возродить четвертое, а потом уже можно и жить. Нет, нельзя, не получится. Только теперь, только сейчас обустраивать дом, ласкать ребенка, сгорать от любви, «возделывать свой сад» и писать об этом статьи и картины — иного времени не будет. Не став собою сейчас и здесь, не заплакав и не сказав о конкретном — о своем времени, земле, любимом человеке, дереве во дворе, — мы останемся «ни горячи ни холодны», а значит, Бог «изблюет нас из уст своих». Это касается прежде всего тех, кто претендует называться интеллигенцией, к кому протянуты руки за хлебом духовным. Не дать бы просящему камень! Кто-то, быть может, не ведает, что творит, но ведающему не простится. В конечном счете от интеллигенции зависит будущее, от ее сердца и дыхания — придет ли за святками Рождество, явим ли мы миру свое подлинное лицо или оно навеки останется скрыто за размалеванными личинами.

* * *

Депутат за обеденным столом шутит: «Существует два периода, когда наша Верховная Рада не занимается делом: один — до каникул, другой — после них».

* * *

После посещения Лувра мучаюсь такой ситуацией: гениальный художник, работая над портретом заурядного человека, надламывается, сгорает и умирает. Человек же этот, не совершивший в своей жизни ничего полезного, умного, доброго, должен был бы просто промелькнуть и исчезнуть в вечности, подобно ночной бабочке в окне. И вдруг немотивированно (как, впрочем, происходит почти все, что мы привычно называем судьбой) вечность отметила его и сохранила именно его облик. Человек, изображенный на портрете, так, возможно, и не понял, что, приобщившись к гению, он вошел в историю. Возможно, он даже проявлял какое-то недовольство из-за испытываемых при позировании неудобств, возможно, высказал неприятие своего изображения и ругался с гением. Теперь же, спустя столетия, мы стоим перед портретом этого «случайного прохожего» и пытаемся по нему воссоздать облик всей «улицы». И воссоздаем, поскольку рука, делавшая портрет, запечатлела в нем Время. Сколько же парадоксов в этой ситуации!

* * *

Нам есть чем гордиться: сколько глупостей наделали, а сколько еще предстоит...

* * *

Странно. Люди могут жаловаться на все: на больной желудок, на утомляемость, на головную боль, на одышку, но только не на слабость своих умственных способностей. Можно подумать, что тонкий ум — всеобщее достояние, как воздух и вода, и что все люди чуть ли не с рождения — умственные миллионеры.