РЕКВИЕМ ПО УКРАИНСКОЙ НАУКЕ

В Национальной академии наук Украины в 1990 году работало около 90 000 человек, и это была крупнейшая после АН СССР республиканская Академия наук. Она была сравнима с Сибирским научным центром. И не надо сейчас много рассуждать на тему о том, что сделано учеными, работавшими в ней, и почему не было лауреатов Нобелевской премии. Совершенно неоспоримо, что вклад ученых Украины в мировую копилку знаний велик и он вполне отражал величие ее народа. Национальная академия, созданная гетманом Скоропадским в годы неизмеримо более трудные, чем наше время, бурно развивалась. Народ тянулся к знаниям, его представители, способные к творческому научному мышлению, ковали славу Украине. Математическая школа всегда была сильна в Украине, еще со времен Остроградского, позже - Крылова, Граве, Банаха, Погорелого, Митропольского, Марченко, Дринфильда. И сегодня украинский ученый Дринфильд имеет награду в области математики, равную Нобелевской (Нобелевской премии по математике нет). В последующие годы стала мощно развиваться прикладная математика.

Теоретические основы современной вычислительной техники тоже закладывались в Украине - вспомним работы академика Глушкова. Да и сама вычислительная техника в континентальной Европе тоже пошла из Украины.

Не отставала и физическая наука - в первую очередь это харьковская школа физиков - Ландау, Лифшец, Ахиезер. Кстати, Ландау - лауреат Нобелевской премии - в довоенные годы заведовал отделом в Харьковском физико-техническом институте и после его отъезда в Москву в Харькове продолжала работать его школа. Здесь еще до войны удалось впервые в мире расщепить ядро лития. В Харькове работали такие ведущие ученые-физики, как Синельников, Вальтер и другие. Не менее известна и киевская школа - Боголюбов, Давыдов, Лейпунский, Прихотько. Металлофизика в СССР пошла из Днепропетровска от академика Курдюмова, который создал два института в Украине - Днепропетровский физико-технический и после войны Институт металлофизики, который стал восприемником первого.

Не менее известны и работы в области биологии - это научная школа Богомольца, Холодного, Палладина. Это работы Гершензона и Костюка. А сколько было сделано в области технических наук - достаточно вспомнить Мекку всех сварщиков мира Институт электросварки и его создателя академика Евгения Патона.

В Украине работали ведущие конструкторы - здесь начинали свои работы Королев и Сикорский, работали Янгель и Антонов. Не хватит никакой статьи, чтобы хотя бы кратко рассказать об их работах. Это были выдающиеся ученые, которыми гордится мировая наука. Их именами названы физические эффекты, минералы и астероиды.

И вот понадобилось всего пять лет, чтобы это богатство оказалось на грани гибели. За эти пять лет численный состав академии уменьшился вдвое. Продолжатели дела своих учителей уезжают из страны, уходят из науки, бросают недописанные диссертации, неоконченные эксперименты. И еще не так страшно для мировой науки, если они уезжают за границу. В конце концов они продолжат работать в науке, но это уже диаспора, и славу они будут приносить другой стране, которая создаст им условия для работы.

Меня совершенно потрясла статья «Сертификатная, малоденежная, несплошная» в той ее части, которая касается НАНУ. Я с большим уважением отношусь к газете «Зеркало недели», с удовольствием и регулярно читаю ее, но стиль и факты, приведенные в этой статье, вызывают больше чем удивление. Я хотел бы остановиться только на одном моменте, который касается Национальной академии наук Украины. Новой мысль высказанную в этой статье, назвать нельзя. Речь идет о переделе имущества НАНУ. Кому-то это явно не дает покоя, но эти люди не понимают всей опасности этого процесса для государства (я уже не говорю о том, как оно будет выглядеть в глазах всего цивилизованного сообщества).

А теперь давайте рассмотрим проблему более подробно. За многие годы НАНУ накопила огромные богатства - это и земля, и здания, научное оборудование, корабли, причалы, автопарки и заводы. И, как всякое богатство, это вызывает зависть. Вряд ли - оборудование, оно сиюминутно. Научная база не обновлялась все годы существования нашего независимого государства. Оборудование стареет и в некоторых случаях уже устарело и никакого интереса не представляет.

НАНУ «похудела» уже в два раза, и хотелось бы думать, что это следствие не целенаправленной политики, а результат обеднения нашей страны - очень низкая зарплата ученых, снятие всех стимулов защиты кандидатских и докторских диссертаций, уход ученых в другие структуры - государственные и коммерческие, отсутствие тяги у выпускников вузов идти в науку, отсутствие кардинальных реформ в области организации научных исследований, снижение их уровня - это прямое следствие отсутствия вложений в обновление приборной базы науки.

И над всем этим всеобщее понимание простой мысли - строительство независимой, экономически сильной и процветающей Украины невозможно без науки. Но это - лозунг, а попытки переделить собственность науки - это ее окончательный развал. Это последнее, что осталось нетронутым. Если это сделать, то процесс уничтожения науки в нашей стране станет необратимым.

Если развал науки - это цель, то на этом пути мы ее легко и быстро достигнем. И все слова о том, что НАНУ надо оставить только то, что нужно для выполнения ее задач, - это слова. Задачи в науке меняются, как и пути их решения, и предсказать, что потребуется для этого завтра, мы не можем. Я попробую пояснить эту мысль на уровне понимания автора «Сертификатной...» - если сегодня надо теоретически осмыслить какую-то проблему, то для этого нужен мозг - все остальное можно удалить (ампутировать руки и ноги), а вот если завтра все это надо будет воспроизвести в натуре, то понадобятся руки и ноги, а мы уже их ампутировали.

Другими словами: понадобятся новые экспериментальные данные, нужны будут новые установки, помещения для них, а этого всего уже не будет, так как на первом этапе эта задача не стояла и эти помещения мы уже изъяли.

Мысль о переделе имущества НАНУ не является новой. Мы уже это проходили. Каждая революция начиналась с передела. Было это и в 1917 году, и в последующие годы, например в 1933-м, а кончилось голодом и невозможностью до сих пор восстановить сельское хозяйство. А вот форма, в которой это предлагается делать, вряд ли пришла в голову автору упомянутой статьи. Мы это уже где-то видели, скорее всего - в документах ФГИ. Собственность НАНУ может быть только государственной, как это уже определено указом Президента страны, и новым указом должно быть подчеркнуто, что никто не имеет права посягать. Это было бы окончательным решением вопроса.

В статье «Сертификатная, малоденежная, несплошная» я нашел правильную мысль о том, что вопрос о приватизации дорогостоящих и сложных объектов должен решаться «после серьезной аргументации и всестороннего анализа последствий». Неужели автор считает, что вопрос разбазаривания государственной собственности, переданной в управление НАНУ, можно решать одним росчерком пера, без аргументации и анализа последствий?

В процессе разрушения науки можно выделить три этапа: первый - ослабление научной базы науки, второй - изменение ее кадрового состава в сторону понижения его качественного и количественного уровня и третий - изъятие помещений, занимаемых научными учреждениями, и уничтожение инфраструктуры науки.

Все мы помним, какой шок вызвали разговоры о необходимости резкого сокращения науки в нашей стране, чтобы удовлетворять требованиям международных организаций. В качестве аргументов в пользу такого процесса приводилась и невозможность нести такое бремя расходов на науку, и сравнение с научным потенциалом других стран мира. Надо отметить, что сравнения эти носили довольно поверхностный характер, и тот, кто знал реальное положение дел на Западе, этим сравнениям не верил. Но был включен простой механизм - резкое уменьшение финансирования науки от 3-4% ВВП в 1990 г. до 0,6% в 1995 г., а по итогам исполнения бюджета - и того меньше. А в бюджете на 1997 год планируется 0,46%. Это привело к тому, что численность НАНУ за это время уменьшилась на 60%, а приборная база науки не обновлялась все пять лет существования нашего независимого государства.

Второй этап преодолевается очень быстро - резкое уменьшение зарплаты научных работников и отсюда - падение престижности научного труда, отток талантливой молодежи в государственные и коммерческие структуры; плохая социальная защищенность ученых; отставание в выплате зарплаты; плохое пенсионное обеспечение; ликвидация доплат за ученые степени, а значит - снятие материальных стимулов повышения своего профессионального уровня и, как следствие, падение числа защит и ухудшение качественного состава научных кадров; ухудшение возрастных показателей и полный развал в стране собственной системы подготовки научных кадров. Потом нам будут объяснять, что мы не умеем готовить профессоров и надо это делать за границей, а сегодня дальнее зарубежье охотно берет на работу наших профессоров, ничего не тратя на их подготовку. Этот этап мы еще не преодолели, но он хорошо пошел.

И теперь последнее - изъятие зданий и помещений, занимаемых научными учреждениями. Для оправдания этого шага приводится железный аргумент - численность НАНУ упала, значит, освободились площади, которые, к тому же, сдаются коммерческим структурам. А кто вызвал падение численности и не с этой ли целью? Сегодня экспериментальная наука требует специальных помещений для размещения сложного оборудования. Это особые фундаменты, изоляция от внешних воздействий и т.д. А поэтому перемещение такого оборудования требует больших усилий и средств. Это не простой перенос из одной комнаты в другую стола и стула. Это - разрушение материальной базы науки. Именно этот этап имеет ключевое значение в процессе уничтожения научного потенциала нашей страны. Когда он активно начнется, процесс восстановления нашего научного потенциала станет невозможным.

А может, это и есть главная цель - сделать невозможным вхождение нашей страны в современное технологическое общество в XXI веке. Тогда хотелось бы знать: кто возьмет на себя ответственность за постановку такой цели? Приняв такой бюджет, в котором предусмотрено экономическое удушение науки (0,46% от ВВП), наш парламент имеет шанс взять ответственность на себя. И не надо это объяснять бедностью страны. Не так уж мы бедны и не так уж много 2% ВВП, чтобы наука заработала и начала приносить реальную помощь своей стране.

Не худо бы вспомнить слова Рейгана: «Мы даем деньги на науку не потому, что мы богаты, а мы богаты потому, что даем деньги на науку». А если то, что делается, есть чужая цель - уничтожение возможных конкурентов в будущих технологических войнах, - то реализация этой цели есть преступление перед собственным народом.

И последнее - все познается в сравнении. Правительство России, как об этом заявил его глава В.Черномырдин на общем собрании Российской академии наук, приняло решение довести ассигнования на науку до 4% ВВП и разово выделило 70 млн. германских марок на приобретение самого современного оборудования для институтов РАН. Это резко улучшит ситуацию с наукой в России и несомненно повысит ее влияние на уровень промышленности. У них, а не у нас. А жаль! Вопрос же об изъятии собственности у Российской академии наук вообще не поднимался никогда. Неужели мы ничему не научились за пять лет существования независимого государства?