Поддержать
Судьи и полицейские приватизируют элитные служебные квартиры, скрывая собственное жилье ‒ Bihus.Info
Для того чтобы внедрять судебную реформу, восемь лет назад было принято соответствующее законодательство. Согласно закону, орган судейского управления — Высшая квалификационная комиссия судей Украины (ВККС) — с 2016 года проводит квалификационное оценивание действующих судей, а также отбирает новых через конкурсные процедуры.
Помогает ей в этом Общественный совет добропорядочности (ОСД), который состоит из представителей общественности и журналистов и во время квалифоценивания и конкурсных процедур проверяет судей со своей стороны и уполномочен давать негативные выводы на тех судей и кандидатов в судьи, которые не соответствуют критериям добропорядочности и профессиональной этики.
Следовательно, оба органа анализируют «книгу жизни» каждого из них, то есть судейское досье.
В ноябре в этой работе произошел серьезный сбой, поскольку ОСД не успел проанализировать судей на соответствие их занимаемым должностям, а ВККС «пропустила» их дальше, не дождавшись решения по ним от общественного совета. И произошло это не из-за лени или бестолковости кого-то из привлеченных к процессу, а, как это часто бывает, потому что в законодательстве недостаточно точно описаны механизмы работы изобретенных инструментов.
Чтобы разобраться, что произошло и почему все снова разводят руками, мы поговорили с представителями обеих сторон процесса, которые оценивают судей, и пришли к довольно простым выводам. Но сначала вопрос.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
Сколько весит судейская биография?
В кабинете члена Высшей квалификационной комиссии Руслана Сидоровича есть своя небольшая кофемашина. Ее объемы почти совпадают с объемами одного судейского досье, лежащего у него на столе. Три большие папки с документами, общий вес которых — около трех килограммов. Пан Сидорович не может назвать, чье именно это досье, и обсуждать содержимое документов, но во время разговора эти папки стоят слева, и на них время от времени переводит свой взгляд Сидорович.
«Судейское досье, — говорит член комиссии, — это книга жизни. В судейском досье — все, все его родственники, практически все имущество».
Что же находится в судейском досье? Начинаем загибать пальцы: информация из налоговой, от Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции (НАПК) об имущественном состоянии судьи или кандидата на должность судьи, о том, корректно ли судья подал все декларации, привлекался ли к административной ответственности, где и на чем пересекал государственную границу, каким автомобилем владеет и как купил его, если судья когда-либо нарушал правила дорожного движения, то на каком автомобиле, дома, квартиры, земля и даже церкви (да, есть судьи, в собственности которых находятся целые храмы). Эти данные могут быть как в электронной форме, так и в бумажной, если цифровизация где-то сломалась. Поэтому часто возникают ситуации, когда данные из налоговой и от НАПК члены комиссии и их инспекторы сверяют вручную.
Член Высшей квалификационной комиссии Руслан Сидорович Скриншот Youtube
«Чтобы получить эту информацию, мы направляем запрос в соответствующий орган, и орган говорит: да, у вас есть доступ, но… и выставляет целую кучу требований, чтобы его получить. Или нужно выработать алгоритм взаимодействия с определенным реестром, или просто госорган находит миллион причин, почему говорит «нет». И мы оказываемся в ситуации, когда нам сложно получить эту информацию», — рассказывает Руслан Сидорович.
Раньше необходимую информацию (аналитические справки) членам комиссии предоставляли в Национальном антикоррупционном бюро (НАБУ). Но в конце 2023 года НАБУ прекратило давать информацию, потому что не может «институционно» этого делать. Если расшифровать красивое дипломатичное «институционно», то под ним прячется куча работы внутри самого бюро, потому что НАБУ не является структурной единицей ВККС и имеет свои задачи.
«Мы можем получать доступ к реестрам, но закон не говорит, что они (НАБУ и НАПК. — Т.Б.) должны нам предоставлять информацию из реестров, в которые мы теоретически должны были бы иметь право доступа, — уточняет Сидорович. — В начале этого года мы оказались в состоянии институционного кризиса, когда ни мы, ни ОСД не имели доступа к информации, из которой могли бы делать аналитику».
ОСД и ВККС должны независимо друг от друга анализировать все судейские досье. Но общественный совет зависит от комиссии, потому что в ОСД нет своего досье со всеми ответами, полученными на запросы. Закон декларирует, что они могут иметь доступ к досье. Но даже пан Сидорович признает, что такого доступа нет. А без ОСД квалификационное оценивание судей будет неполноценным. Да и будет ли к нему доверие?
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
Что написано в законе
Речь идет о том, как именно Высшая квалификационная комиссия должна делиться с Общественным советом добропорядочности информацией о судье. Если абстрактные формулировки существуют — следовательно, это кому-то нужно. Но не всегда.
Открываем статью 85 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей»: «Пункт 8. Полный и непосредственный доступ к судейскому досье (досье кандидата на должность судьи) имеют члены и уполномоченные работники секретариатов Высшей квалификационной комиссии судей Украины и Высшего совета правосудия соответственно, а также уполномоченные работники Государственной судебной администрации Украины». Вполне логичная формулировка, дающая возможность членам ВККС и их инспекторам работать с тем объемом информации, который они получают о судьях.
Кстати, слово «доступ» в статье 85 упоминается шесть раз. Но ни в одном из упоминаний так и не трактуется полностью, какой именно доступ имеет ОСД.
«Для осуществления своих полномочий члены Общественного совета добропорядочности имеют право полного доступа к материалам судейского досье (досье кандидата на должность судьи). Если к информации, содержащейся в судейском досье (досье кандидата на должность судьи), законом установлено специальное или особое требование доступа, доступ к такой информации осуществляется в порядке, предусмотренном соответствующим законом».
И здесь начинается любимое упражнение юристов — объяснить закон так, как удобно.
«Сейчас полный доступ равен праву просмотра. Без копирования. В законе нет определения полного доступа. Кто должен определить этот полный доступ? Что это означает? В локальных документах есть порядок доступа к судейскому досье, и там речь идет о том, что полный доступ — это право просмотра. Там нет обработки и копирования информации. Это утверждают члены комиссии», — рассказывает сокоординатор ОСД Вероника Крейденкова.
Членкиня Общественного совета добропорядочности Вероника Крейденкова
Цензор.нет
Локальные документы, на которые обращают внимание в ОСД, — это «Порядок формирования и ведения судейского досье», утвержденный еще в 2016 году при председательстве Сергея Козьякова.
В пункте 1.9 описаны несколько видов доступа.
Полный доступ — доступ к информации судейского досье, а также данным, на основании которых она была включена, для просмотра без возможности их изменения.
Непосредственный доступ — доступ к информации судейского досье, а также данным, на основании которых она была включена, с возможностью внесения в нее изменений в рамках полномочий соответствующего органа (должностного лица) в установленном комиссией порядке.
Общий доступ — доступ к просмотру материалов судейского досье как публичной информации, осуществляемый исключительно через вебсайт комиссии.
«Что означает «право просмотра»? Ты можешь просто смотреть на информацию. В «серую зону» уже попадает то, что я в калькулятор выписываю суммы доходов. Поскольку это уже обработка информации. Или VIN-код — 16 символов. Его надо копировать и пробивать в Гугле, — объясняет Вероника Крейденкова. — Когда был законопроект об Общественном совете международных экспертов (ОСМЭ) (ОСМЭ принимает участие в отборе судей в Высший антикоррупционный суд. — Т.Б.) и продлении их мандата, то в законопроекте им предоставлялся полный доступ к досье. Были правки от депутатов, которые говорили: давайте определим в законе, что такое полный доступ, чтобы заложить туда формулировку об обработке информации. Комитет отклонил эти правки. И мы с ОСМЭ оказались в одинаковой ситуации: если закон не дает определения, следовательно, это дает внутренний акт комиссии. А внутренний акт ВККС говорит, что это право просмотра».
Как вы уже могли догадаться, если на проблему долго не обращать внимания, то рано или поздно она взорвется. И это произошло в ноябре этого года.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
За один понятный доступ три завуалированных дают
Явным вопрос стал в ноябре, но говорить о нем начали еще в августе этого года. Между общественным советом и комиссией велись дискуссии о формате работы с судейским досье. Кроме того, органы договорились о расписании рассмотрения судейских досье в каждой коллегии, потому что на этих заседаниях обсуждается то же досье судьи в присутствии самого судьи и члена ОСД. Члены ВККС не обязаны ждать, пока ОСД проанализирует судей (эта проблема заложена в законе), но для более эффективной работы органы согласовали формат работы и их синхронность.
Так, ОСД и ВККС согласовали время, а именно 33 дня, которые даются на то, чтобы поставить рассмотрение определенного судейского досье в расписание. То есть если 30 ноября ВККС поставила судью N в расписание, то заседание в коллегии в отношении него должно состояться 2 января. За это время ОСД должен определиться, есть ли у него вопрос к судье, и оформить их в негативный вывод (требует преодоления пленарным составом ВККС) или негативную информацию (не нуждается в преодолении пленарным составом, но учитывается во время рассмотрения судьи коллегией ВККС).
19 ноября Общественный совет добропорядочности выходит с заявлением, в котором говорит: «Высшая квалификационная комиссия судей в составе Коллегии №2 (Людмила Волкова, Руслан Сидорович, Роман Кидисюк) признала судей Яну Шкарлат, Владимира Чубая такими, которые соответствуют занимаемой должности… Коллегии было известно, что ОСД еще не сформировал свою позицию по этим судям. ОСД был лишен беспрепятственного доступа к судейским досье и из-за этого не мог вовремя, полно и качественно проанализировать материалы, которые являются критически важными для принятия решения о соответствии или несоответствии критериям добропорядочности. Несмотря на такие обстоятельства, Людмила Волкова, Руслан Сидорович и Роман Кидисюк внесли в повестку дня судей и утвердили решение об их соответствии занимаемой должности».
Заседание Высшей квалификационной комиссии судей и Общественного совета добропорядочности
«Мы видели, что этих судей ставят на коллегию. Они ответили: «Будем думать». Коллегия решала, что она заходит в рассмотрение. Я вижу, что судьи появляются в расписании. Мы в рабочем порядке говорили с членами коллегии. Мы не обозначали нашу готовность. Мы не имеем достаточной информации из-за того, как происходит полный доступ. Был стандартный ответ: «Что-то будем думать». И 19 ноября коллегия решает завершить квалификационное оценивание и признать судей такими, которые соответствуют занимаемой должности», — так свою позицию сформулировала Вероника Крейденкова.
Но эта позиция не единственная, и ВККС объясняет ее со своей точки зрения.
Руслан Сидорович отмечает, что член комиссии не может отстранить ОСД от ознакомления с судейским досье. Если так произошло, то это неправомерные действия со стороны члена ВККС. «Это может быть основанием и для привлечения к ответственности в виде увольнения, если Высший совет правосудия принимает такое решение. Это очень серьезное пятно на профессиональной репутации. Вместе с тем я не могу запрещать членам моей коллегии выносить вопрос на рассмотрение. На основании чего? Потому что мне не нравится? Потому что я не хочу его ставить на рассмотрение? Это своевольная история, подвешивающая сам принцип коллегиального органа».
Далее общественный совет прибегает к следующему шагу. Он утверждает выводы о несоответствии критериям добропорядочности и профессиональной этики судей (а их тогда было восемь в списке), собеседования с которыми были запланированы на 26 и 28 ноября. Вместе с тем в самих выводах о собственно недобропорядочности судей речь не идет. Только отмечается, что ОСД не может надлежащим образом проверить судью, потому что нет доступа к досье. То есть остросюжетная история достигла своего пика. ОСД это сделал по той причине, что если есть его вывод и члены комиссии в коллегии (а коллегия — это обычно три представители ВККС) не соглашаются, что судья должен быть уволен, то вопрос решает весь пленарный состав, то есть все члены ВККС. И на пленарном заседании они должны или преодолеть 11 голосами, или не преодолеть, а следовательно, согласиться с ОСД.
Ситуация «сгорел сарай — гори и хата», потому что члены ВККС могли бы преодолеть такие «выводы» ОСД, и тогда для восьми судей была бы своя отдельная процедура квалификационного оценивания, во время которого их не анализировал бы общественный совет, а решение принимали бы только в комиссии.
Но в комнате еще остались взрослые, причем с обеих сторон, и решили начать диалог. Его результатом стало то, что:
- ОСД отменит выводы о несоответствии критериям добропорядочности и профессиональной этики от 26 ноября 2024 года в отношении восьми судей;
- ОСД разработает процедуру того, как будет защищать данные из судейского досье;
- ВККС внесет изменения в локальные акты комиссии в части усовершенствования полного доступа членов ОСД и ОСМЭ к судейским досье.
Этой истории могло просто не быть, если бы в законе была четкая и понятная формулировка, как все акторы судебной реформы, каждый на своем уровне, работают ради ее воплощения. Более того, хотелось бы спросить, чем думали, когда не очертили четкие рамки того, как Общественный совет добропорядочности должен получать информацию из закрытых реестров, а потом ее анализировать? Потому что если уж общественность допускают к исполнению государственной функции, то вместе с тем нужно предоставить и действенные инструменты для ее должной работы.
Буквально на прошлой неделе Высший совет правосудия утвердил Единые показатели для оценки добропорядочности и этики судей (кандидатов в судьи). А ОСД накануне Рождества вышел с сообщением о том, что утвердил Положение об обработке и защите персональных данных, регламентирующее порядок работы с судейскими досье и другими персональными данными, собранными им.
Положение предусматривает, что члены ОСД сохраняют и обрабатывают информацию в защищенном облачном сервисе. Персональные данные обрабатываются исключительно в рамках процедур квалификационного оценивания, а после завершения процедуры — уничтожаются, о чем сообщается ВККС. В бумажном виде информация не хранится. Доступ к информации имеют исключительно члены ОСД.
Сейчас мяч на стороне ВККС, которая должна принять обновленный порядок доступа к судейским досье, решив таким образом административные вопросы этого доступа.
Следующий пласт вопросов лежит в трактовании принятых Высшим советом правосудия Единых показателей добропорядочности и этики. Но это уже другая история, к которой мы обязательно вернемся в следующем году после того, как принятые показатели заработают на практике.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google