Поддержать
Ночь… Каждая ночь — пытка. Глаза закрываются, и воображение рисует картины одна страшнее другой. Тревога уже не болит, она тошнит, выворачивая душу неизвестностью. Неделями, месяцами…
Непрерывный страх потерять близкого человека, который находится в зоне боевых действий, в плену, пропал без вести… Все это изматывает, жестоко травмирует психику. Как помочь этим людям и как уберечь их от мошенников и врагов?
С этим и другими вопросами ZN.UA обратилось к военному психологу Елене Нагорной.
Мы не только пребываем в состоянии тревожности, но и являемся объектами постоянных информационно-психологических атак
— У нас не только отдельные люди, но и нация в целом стоит перед экзистенциальным вызовом (быть или не быть), — говорит Елена Нагорная. — Поэтому рассматривать эту ситуацию в рамках только психофизиологии неправильно. Без понимания, для чего все это происходит, а также понимания миссии каждого человека в защите своей страны; без осознания моральных, культурных и духовных ценностей не обойтись. Неправильно говорить о стрессе, как о сугубо биологическом явлении, и рассуждать о способах саморегуляции. То, что происходит с каждым украинцем и нацией в целом, нужно рассматривать в нескольких плоскостях.
— В каких именно?
— Мы все — живые организмы, и биология, конечно же, первична. Длительный стресс не может не оставлять следа в организме, не может не отражаться на нашем поведении. Часто приходится наблюдать эмоциональную усталость, выгорание. Тревожность доводит до физиологических расстройств. Это нарушения сна, пищевого поведения (отсутствие аппетита или, наоборот, повышенный аппетит). Это нарушения дыхания — оно может стать поверхностным, что влечет обострение соматических заболеваний. Но мы, люди, существа мыслящие, социальные. Мы способны распознать симптомы, которые мешают нам нормально жить, и обратиться за помощью. Помощь (прежде всего поддержка) психологическая и социальная позитивно влияет на наше ментальное здоровье. В результате и физическое состояние будет улучшаться.
Следует понимать, что мы не только пребываем в состоянии тревожности, но и являемся объектами постоянных информационно-психологических атак со стороны противника. И здесь нужно включать рациональное мышление, придерживаться информационной гигиены.
— То есть?
— Если мы наработаем механизмы сопротивления внешнему враждебному влиянию, это улучшит наше самочувствие и в целом ментальное здоровье нации.
Безопасность — базовая потребность человека наравне с пищей и сном
— О каких механизмах идет речь: медийных, психотерапевтических, медикаментозных? Ведь, может просто не хватить сил бесконечно находиться в состоянии тревожного ожидания, гадать, жив или нет, и ждать звонка от любимого человека? Когда приходится признать, что ты — уже пациент психиатра?
— Безопасность — это одна из базовых потребностей человека наравне с пищей и сном. Мы ее лишены. Поэтому нужно наблюдать за собой и стремиться, насколько это возможно, удовлетворять две другие базовые потребности.
— То есть, обеспечивать себе полноценные сон и питание?
— Да. Даже если тревожность очень большая, хочется все время следить за новостями и очень хочется получить весточку от близкого человека, с которым прервалась связь. Отсутствие сна и нормального питания только ухудшит ваше состояние. И контролируйте свои эмоции. Помогайте друг другу делать это.
Как помочь друг другу не сломаться?
— Каким образом?
— Команды вроде «не волнуйся», «прекрати плакать» не помогут. Лучше скажите: «Я сейчас здесь, с тобой. Как ты хочешь, чтобы я тебя поддержал? Заварить чайку?». Обнимите близкого человека. Покажите свое желание заботиться о нем. И совет другой стороне: научитесь принимать поддержку. Помните, есть два выхода из стресса. За одной дверью постравматическое стрессовое расстройство, а за другой — посттравматический рост, когда человек осознает свой травматический опыт и использует полученные в нем навыки на пользу себе и окружающим.
— Например?
— Например, человек пережил очень сильный обстрел, пребывал в остром стрессовом состоянии: тремор, плач, гнев, агрессия. Но смог с этим справиться — обрел навыки саморегуляции и адаптации, укрепил свою стрессоустойчивость. Этот опыт, а также опыт поддержки других — это посттравматический рост. Вы стали опытнее, мудрее. И не воспринимайте людей с травматическим опытом как жертв. Принимайте их как экспертов по выживанию. Это — фундамент для их посттравматического роста. Они смогут подняться на ступеньку выше. Хочу заметить, что, несмотря на то, что мы находимся в условиях полномасштабной агрессии, по статистике процент людей с посттравматическим стрессовым расстройством составляет 15–20%, но никак не 100%.
Куда идти? Кому звонить?
— Если я осознаю, что со мной что-то не то. Куда идти, кому звонить?
— Во всяком случае не надо сразу бежать в психушку. Скорее всего, катастрофы нет. Можно связаться с психологом, который проведет первичную диагностику. Возможно, у вас нормальная реакция организма на ненормальные обстоятельства и вашего личного ресурса будет достаточно, чтобы справиться с последствиями стресса. Возможно, вам пригодятся дыхательные техники, контроль баланса жидкости в организме, физическая активность. Возможно, удастся сократить время зависания в телефоне, в новостях и использовать это время для сна.
— А если совсем плохо? Если не проходит за три дня?
— Если и сердце трепещет, и давление поднимается, и дышать тяжело, и тревожное состояние длится больше трех месяцев, это могут быть признаки посттравматического стрессового расстройства. Для начала посетите психолога или семейного врача, вам помогут определиться с реальной ситуацией. Если же речь о представителях сил обороны, то им необходимо обратиться за консультацией в медицинскую или психологическую службу.
В попытках разыскать близкого человека действуйте рационально, чтобы не стать жертвами мошенников или вражеских агентов
— Давайте вернемся к тому, с чего мы начали — тревожному ожиданию вестей от близкого человека, который ушел на фронт и с ним прервалась связь.
— Здесь мы имеем дело с так называемой «неопределенной утратой». Такой человек живет сразу в нескольких параллельных реальностях. Одна реальность допускает, что пропавший без вести, вероятно, погиб. Вторая — он, возможно, в плену. Третья реальность — он, возможно, ранен, в госпитале и не может выйти на связь.
В такой ситуации важно рационализировать свою деятельность. Есть специальные дорожные карты, разработанные Координационным штабом по вопросам обращения с военнопленными, а также разработанные офисом Уполномоченного по вопросам пропавших без вести при особых обстоятельствах и офисом Уполномоченного Верховной Рады по вопросам прав человека. Нужно действовать в соответствии с этими дорожными картами.
— Что эти карты предусматривают?
— Они предусматривают информирование компетентных структур об исчезновении человека. Это: Национальное информационное бюро — оно формирует реестры людей, с которыми утрачена связь; Координационный штаб по вопросам обращения с военнопленными; ближайший отдел полиции, куда нужно подать заявление о пропаже человека; Уполномоченный Верховной Рады по правам человека. Стоит также проинформировать объединенный штаб СБУ о том, что с человеком нет связи. Рекомендуется обратиться с заявлением в Международный Красный Крест и рабочую группу ООН по вопросам насильственного и недобровольного исчезновения. Отмечу, что воинская часть ведет коммуникацию с родственниками пропавших без вести через военкомат (территориальный центр комплектации и социальной поддержки), поскольку главное для военных — выполнение боевой задачи. Поисками занимаются органы, которые имеют право на оперативно-следственные действия.
Следуйте правилам информационной безопасности
— Родственникам солдат, с которыми утрачена связь, всегда будет казаться, что они делают мало, — продолжает Елена Нагорная. — Но нужно четко придерживаться инструкций и правил информационной безопасности. Очень часто родственники, пребывая в состоянии тревожности и стараясь найти хоть какую-то информацию о родном человеке, выкладывают в соцсети персональные данные воина, номер воинской части, ее дислокацию и другую информацию, которой могут воспользоваться (и воспользуются) враги и мошенники. Не сомневайтесь — мошенники отзовутся первыми и начнут тянуть с родственников пропавшего деньги за информацию. Могут даже инсценировать какие-нибудь крики, просьбы о помощи, чтоб покрепче насадить на крючок своих жертв.
Мониторят соцсети и враги, которые вычисляют дислокацию воинских частей, собирают контакты родственников военнослужащих. Приходилось встречаться и с такими ситуациями: родственникам пленного предлагали сфотографировать военные объекты, выслать копии каких-либо документов, которые присылали из воинской части, чтобы использовать их в подрывной и разведывательной деятельности, информационно-психологических операциях. А это уже тяжелое преступление. Подталкивают также к акциям протеста, сеют недоверие к командному составу. Поскольку люди пребывают в состоянии стресса, одним из последствий которого является сужение когнитивных функций, им сложно принимать рациональные решения, они во власти эмоций. Ими легко манипулировать.
Психотерапия — в массы?
— Жертвами стресса и депрессии являются многие украинцы, почти каждый. Как бы вы отнеслись к возобновлению массовых психотерапевтических сеансов, вроде тех, что проводил по ТВ в конце 80-х прошлого века психиатр и психотерапевт Анатолий Кашпировский?
— Плохо отнеслась бы, поскольку любая психологическая консультация требует строго индивидуального подхода. Но что можно и нужно делать массово — давать людям основы психологических знаний, учить оказывать первичную психологическую помощь. Это то, о чем я уже говорила — как поддержать человека в трудную минуту. Научиться этому не так сложно. Оказание первичной психологической помощи в десятки раз снижает вероятность развития различных расстройств. В армии этому учат. В частности — определять психологическое состояние свое и своего товарища, и что предпринимать в тех или иных ситуациях. Массовая первичная психологическая подготовка, несомненно, может сыграть большую позитивную роль.
Больше статей Юлии Мельничук читайте по ссылке.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google