УТЕЧКА МОЗГОВ

Пресс-конференция помощника президента Бориса Ельцина по правовым вопросам Михаила Краснова не стала большой сенсацией в российской политической жизни. Краснов сообщил о своей добровольной отставке, но мало кто к моменту принятия им этого решения представлял себе, чем занимается в Кремле (вернее, на Старой площади, куда вскоре после президентских выборов назначенный главой администрации Анатолий Чубайс перевел всех помощников) и каково было его реальное влияние на дела. Однако дело все же не в самом Краснове, имя которого мало что скажет украинскому читателю. Дело в кризисе института помощников и вообще - в новом состоянии, новом качестве президентского окружения, которое можно при желании назвать кризисным, а можно - более удобным для главы государства.

Отставка Краснова - не первая за последние дни отставка помощника Бориса Ельцина. Однако Юрия Батурина и Бориса Кузыка просто сократили и тогда же в российской прессе появились прогнозы о возможном сокращении института помощников вообще. Из всех представителей этой группы сотрудников Бориса Ельцина уцелеть реально могут разве что шеф протокола Владимир Шевченко - но он, сами понимаете, помощник по совместительству, и помощник по международным вопросам Сергей Приходько - но он находится под кураторством заместителя главы президентской администрации Сергея Ястржембского, и его должность тоже можно переименовать. Остальные помощники встречаются с президентом нечасто, заметных фигур среди них нет - за исключением разве что маршала Евгения Шапошникова, последнего союзного министра обороны, которому пост помощника достался в компенсацию за утерянное кресло главы «Аэрофлота» - семья и Борис Березовский усадили в него ельцинского зятя.

Однако дело, в конце концов, не в названии должности, а в окончании эпохи кремлевских интеллектуалов. Борис Ельцин и после того, как его роман с демократической интеллигенцией и дружба с Геннадием Бурбулисом стали историей - благо, Бурбулиса вовремя сменил Александр Коржаков, интересующийся по телевизору Невзоровым, а не Молчановым, - любил окружать себя научными сотрудниками политологических центров, важными экспертами телепрограммы «Итоги» - короче говоря, случайно попавшими в политологи людьми, вовремя сообразившими, что скоро им будет нечем питаться. Конечно, не хотелось бы стричь всех под одну гребенку, люди попадались разные, и все же неистребимая тяга к портфелю, машине, кабинету и спецсвязи легко обнаруживала в них интеллигентов, долгие годы комплексовавших по поводу своей невостребованности властью. Эрнст Неизвестный, как-то поджидавший своего приятеля у тогдашнего здания ЦК КПСС на Старой площади, условно разделил его сотрудников на «красненьких» и «синеньких». «Красненькие» - это здоровые, багрянорожие секретари ЦК, завотделами, словом - руководители всех рангов; «синенькие» - их интеллигентненькие, в очках нервные референты, готовящие для «красненьких» документы, доклады, выступления, статьи… Борис Ельцин успел стать «красненьким», его новые помощники никогда не были даже «синенькими», хотя, возможно, очень хотели. И они очень старались. Индикатором истинного состояния умов этих людей стала чеченская война. Да, они уже ни на что не могли повлиять, перепуганный Сергей Филатов не мог защитить их не то чтобы от Коржакова, а от последнего офицера кремлевской охраны, осуществлявшего надзор за их визитерами. Но никто из них не ушел. Изящными словами и округлыми фразами они защищали осуществляемый в стране кошмар, а на откровенные вопросы - почему не уходите? - отвечали просто: не можем же мы оставить президента «партии войны», они ему такого насоветуют…

В результате войну остановили не они - понадобился генерал Лебедь с его неуемным, заставляющим даже идти на заведомо проигрышные шаги честолюбием. У помощников с честолюбием явно были проблемы: именно в дни чеченской войны их фамилии стали символом нового коллаборационизма, символом того, что и в новой власти интеллигент либо ощущает себя как женщина на пятом месяце беременности и уходит, либо перестает быть интеллигентом и окончательно становится чиновником.

Но чиновниками им стать не дали - слишком оживленно стали выгонять. Они не заметили, что ситуация в Кремле переменилась, но, если честно, это стало очевидно уже в период предвыборной кампании, когда бесполезными оказались не только Коржаков с Сосковцом, но и они с их советами: президенту нужны были деньги и масс-медиа, а не анализы. От них стали избавляться, но не быстро и решительно, а как бы выжидая: вначале перевели на Старую площадь, потом стали предлагать уйти тем, кто проявлял уж слишком заметную политическую активность, - например, бывшему помощнику по международным вопросам Дмитрию Рюрикову не могли простить, вероятно, не авантюры с российско-белорусским союзом, а активного флирта с окружением Виктора Черномырдина - в результате Рюриков уже через недолгое время оказался в роли советника Егора Строева… Помощников постепенно стали отрезать от президента, подрезая крылья и тем, кто после выборов перешел из Кремля в правительство: бывший первый помощник Виктор Илюшин потерял пост первого вице-премьера и ушел в «Газпром», Александр Лившиц до сих пор не может успокоиться из-за потери должности министра финансов и возвращения в Кремль. Но, возможно, именно период пребывания в правительстве и спас Лившица: он перестал быть помощником, стал заместителем главы президентской администрации и, возможно, уцелеет. Кстати, Лившиц - последний из группы интеллектуалов, работавших на президента, кто занимает еще какое-то положение в Кремле. Леонид Смирнягин, Георгий Сатаров, Юрий Батурин - это все прошлое, так что даже не верится, что еще недавно тот же Батурин вел непримиримую борьбу с министром обороны Игорем Родионовым и - выиграл, добился отставки анахроничного министра! С Сатаровым вообще получилось как-то странно: его сначала оставили, а потом поручили писать президентское послание. Я не сказал бы, чтобы меня восхитил текст, но тогда остается закономерный вопрос - что же, нынешние сотрудники президентской администрации не могут составить даже этот документ и должны обращаться за помощью к бывшим чиновникам? Или считают работу над текстом послания не соответствующей своей деятельности в Кремле?

Тут-то мы и подошли к самому интересному. Администрация Филатова была чиновничьим институтом и помощники - или просто интеллектуалы на разных должностях - были естественной и даже необходимой частью ее структуры. Администрация Чубайса была администрацией управляющих, помощники и прочие ей уже были функционально не нужны, но она вполне могла сохранить их, как удачную декорацию, - не мешают, и ладно, а чтоб не путались под ногами - отправим их из кремлевских кабинетов на Старую площадь… Ну и, наконец, администрация Юмашева - семейный орган, ей просто никакие чиновники не нужны, ей нужны лишь полезные президенту и его семье люди. Поэтому дни кремлевских интеллектуалов сочтены: теперь их будут привлекать для разовых заданий типа президентского послания - и только. Зато можно себе представить, какое количество мемуарной литературы нас ожидает. Жаль только, что читать ее будет неинтересно: в конце концов, все эти люди так и не стали властью - допущенные в хоромы Кремля, они так и не заметили, что решения принимаются не в просторных залах президентской резиденции, а в местах, куда вход им был заказан, - на теннисных кортах, в саунах, на дачах… Во всей этой настоящей кремлевской жизни помощников не было…