УКРАИНА И МИРОВАЯ ИЕРАРХИЯ СТРАН В XXI СТОЛЕТИИ

Декабрьские ракетные обстрелы и бомбардировки Ирака, предпринятые вооруженными силами США и Великобритании несмотря на резко негативную реакцию мирового сообщества, свидетельствуют об окончательном утверждении в конце ХХ века нового мирового порядка. Он характеризуется двумя основными чертами: с одной стороны, завершением перехода от биполярности центров мировой силы (США-СССР) к однополярному гегемонизму США, с другой стороны, утверждением четкой иерархии трех групп стран на нашей планете.

Вершина пирамиды мировой иерархии - развитые страны Запада, находящиеся на этапе перехода от индустриального к постиндустриальному, информационному обществу, от капиталистически к социально ориентированной рыночной экономике, от общества с господствующим социально-экономическим способом производства к многоукладному полифоническому обществу.

Второй эшелон составляют индустриальные страны, которые занимаются вторичной утилизацией достижений стран первого уровня, активно торгуют с ними. Развитые страны Запада привлекают из стран второго эшелона сливки квалифицированной рабочей силы и значительную часть недостающих им природных ресурсов.

Третий эшелон образуют слабо развитые страны со всем комплексом присущих им проблем, включая нищету, высокую смертность, локальные войны.

Разрыв между тремя основными элементами будет усугубляться. Некоторые страны второго эшелона смогут выйти со временем на первый уровень. Но массовый переход этих стран на уровень высокоиндустриального развития в обозримой перспективе на базе имеющихся технологий нереален хотя бы потому, что такого промышленного развития не выдержит окружающая среда.

Три инструмента западной власти

Место на вершине пирамиды страны Запада стремятся удерживать тремя основными способами. Во-первых, путем доминирования своих представителей в руководящих органах ООН, Совете Европы. В случае неэффективности применения первого способа используется второй - прямое вооруженное вмешательство. Именно для этого существует Североатлантический альянс, объединяющий военные организации стран первого эшелона. Яркий пример тому - последние события в экс-Югославии и на Ближнем Востоке.

Однако, несмотря на весомость и значимость первых двух средств, главным способом утверждения влияния стран первого эшелона является мировая финансовая система. Созданная в течение последних трех столетий на базе рыночной экономики западного типа, она предназначена для перераспределения мировых природных и культурных богатств в пользу стран первого эшелона.

Сегодня ни для кого не секрет, что огромные по объему социальные программы стран первого эшелона возможны лишь благодаря столь же огромным затратам ресурсов. Так, США потребляют свыше 25% мировых ресурсов, хотя их население не достигает и 5%. Если сюда добавить Европу, становится очевидным чудовищный перекос глобального масштаба. Пособие по безработице европейца в 2-4 раза превышает зарплату рабочего эффективно работающего предприятия-экспортера Украины. О разрыве в доходах работающего американца и украинского безработного лучше помолчать.

«Свобода» экономических отношений

Пытаясь создать семейство себе подобных, а значит более понятных и предсказуемых стран, которыми легче управлять, Запад настоятельно прописывал рыночные реформы странам Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Латинской Америки, Восточной Европы, а после распада СССР - постсоветским странам.

Но под какими бы красивыми лозунгами не осуществлялось присоединение к мировой финансовой системе (например, «поддержка демократических реформ», «борьба с тоталитарным прошлым» или «утверждение общечеловеческих ценностей»), втягивание остальных стран в международное разделение труда происходит в неоколониальном варианте. Именно на такую асимметричную интеграцию направлены все основные рекомендации Международного валютного фонда, Международного бюро реконструкции и развития, Всемирного банка, Европейского банка развития и реконструкции и ряда других мировых финансовых институтов. Они меньше всего заинтересованы в структурной перестройке социально-производственного механизма стран второго и третьего эшелонов, что позволило бы им сделать мощный рывок вперед. Кредиты МВФ и МБР отпускаются под реализацию совсем других задач: макроэкономическую стабилизацию, открытость экономики, что означает открытие национальных границ для транснациональных банков и корпораций.

Но экономическая открытость, представляемая как «благо народов», на практике приводит к противоположному эффекту - народы второй и третей группы стран лишаются свободы как в собственной экономике (она в любой момент может быть подорвана отзывом иностранных капиталов из национальных банков или предъявлением счетов по ранее выданным кредитным займам), так и во внешней торговле (применением демпинговых или штрафных санкций по линии Всемирной торговой организации (ВТО) или Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ).

Если взять, к примеру, бывшие советские республики, то их экономика в результате возникшей либерализации внешнеэкономических отношений и мировой конкуренции оказалась в состоянии глубочайшей депрессии. Приток западных товаров разрушил внутреннее производство в многочисленных отраслях промышленности, разрушил систему внутренних капиталовложений в инфраструктуру.

Лицемерность рыночных рецептов Запада

Но если страны первого эшелона были бы искренни в своем реформаторском альтруизме, то, навязывая рыночную экономику всему остальному миру, они должны были позаботиться и об обеспечении рынков сбыта продукции, производимой в этих странах.

Если для «азиатских тигров», Турции, Саудовской Аравии, Кувейта, Бахрейна и ряда южноамериканских и восточноевропейских стран еще нашлось место аутсайдеров на мировых рынках товаров, то для бывших республик СССР уже нет. Мировая капиталистическая система уже просто не смогла их переварить.

Таким образом, идея глобализации мировой финансовой системы без серьезных структурных сдвигов в экономиках незападных стран оказалась непродуктивной. Некоторые из них приблизились к Западу по уровню хозяйственного развития и завалили рынки никому не нужной товарной массой. Результатом стал тривиальный кризис перепроизводства.

С Западом

или без него?

Попытки Запада распространить свои идеологические ценности - демократию и либерализм - как общечеловеческие, сохранить военное превосходство и утвердить свои экономические интересы путем эксплуатации народов стран второго и третьего эшелонов вызывают три различные формы реакции со стороны остального мира.

Во-первых, некоторые страны пытаются примкнуть к Западу и принять его ценности и институты. На языке теории международных отношений это называется «вскочить на подножку поезда». Этот вариант активно поддерживается многими политиками стран Восточной Европы.

Во-вторых, незападные страны могут последовать примеру Северной Кореи или Бирмы и взять курс на изоляцию, самоустранившись от участия в жизни мирового сообщества, где доминирует Запад. Но за этот крайний вариант приходится платить слишком высокую цену.

Третья возможность - противодействовать влиянию Запада, сохраняя исконно национальные институты и ценности. Одни страны (Индия, Пакистан) стремятся делать это открыто, путем прорыва к высоким технологиям в сфере вооружения. В постсоветских странах противодействие происходит скрыто, посредством стихийного отторжения навязываемых высшей властью рыночных реформ и формированием феномена «виртуальной экономики». О последней сегодня пишется много. Поэтому достаточно сказать, что, будучи по-своему целостной и совершенной, она пользуется народной поддержкой, в следствие чего власти вынуждены не только мириться с существованием глобальной теневой экономики как ядра виртуальной экономики, но и практически в открытую эксплуатировать ее в своих целях.

В связи с этим возникает вопрос: какое же место в общепланетарном сообществе может занять Украина в XXI столетии? Останется ли она по-прежнему аутсайдером второй группы стран или сможет прорваться на более высокую ступень мировой иерархии? И если да, то при каких условиях?

Бесперспективность участия Украины

в научно-технических гонках

Напомним, что украинские ученые (к примеру, профессор А. Гуревич) выделяют в экономическом развитии в XIX - XX веках ряд технологических укладов. Первый уклад формировался в конце XVII века и был связан с переходом от ручного труда к станкам. Второй уклад сформировался в XVIII веке и был связан с новой формой организации производства - мануфактурной.

Сегодня в украинской экономике наблюдается воспроизводство как третьего уклада, который формировался в начале века (бурное железнодорожное строительство, развитие универсального машиностроения и черной металлургии, потребление угля в качестве главного источника энергии), так и четвертого, который в развитых странах подошел к пределу своих возможностей в середине 70-х годов (развитие оргхимии, полимерных материалов, автоперевозок, переход в основном на нефтяное энергопотребление).

Тем временем в мире доминирует пятый уклад, характеризующийся бурным развитием микроэкономики, телекоммуникации, гибкой автоматизации, комбинированного применения конструкционных материалов, ростом авиаперевозок и потреблением природного газа. В первой половине XXI в. ведущим будет шестой уклад (бурное развитие систем искусственного интеллекта, био- и космотехнологий, интегрированных высокоскоростных транспортных систем, безопасной ядерной энергетики).

Из-за господства у нас третьего и четвертого технологических укладов специалисты в области создания пятого уклада были в большом дефиците и раньше, а теперь и вовсе «вымыты» в эмиграцию либо в коммерческие структуры с неизбежной дисквалификацией. В итоге мы имеем массу неплохих специалистов по сервисному обслуживанию «лучших мировых образцов», но не их созидателей.

В этих условиях вхождение Украины до конца первого десятилетия XXI века в состав ведущих стран мира - не более чем благое пожелание. Иными словами, с точки зрения научно-технического прогресса Украина не способна не только перескочить в первый эшелон, но и продвинуться вперед даже в своей второй группе.

Западный «локомотив» пробуксовывает

Итак, похоже, вскочить на подножку стремительно мчащегося локомотива западной цивилизации нам не удастся. Да и нужно ли это делать? Значительное учащение кризисов мировой хозяйственной системы свидетельствует, что мировой порядок, призванный обеспечивать благополучие развитых стран Запада, уже дает сбои.

Увеличение частоты глубоких хозяйственных провалов совпадает, как правило, с моментом перехвата (или с попыткой перехвата) статуса мирового центра денежной власти одной страной у другой. Сошлемся на исторические примеры. В XVII в. экономический центр мира находился в Амстердаме. В середине XVIII в. Амстердам уступил место Лондону, предложившему миру машинную индустрию, неуемную жажду накопления реального капитала и идею свободного рынка. На этом основании она добилась абсолютного господства.

После кризиса 1929 года фунт навсегда ушел на периферию финансового мира. Его место занял доллар. Американское преимущество основывалось на идее перехода к модели всеобщего потребления. Америка построила общество всеобщего благоденствия и более четверти века оставалась безусловным финансовым лидером мира.

С момента кризиса 70-х лидерство Америки было уже под вопросом. Несмотря на то, что хозяйство ее основных конкурентов было практически полностью разрушено в ходе второй мировой войны, за четверть века им удалось совершить пару чудес, и к концу 60-х Германия и Япония уже серьезно теснили США. Если в 1947 году доля США в мировом хозяйстве составляла 40%, то к середине 60-х она сократилась вдвое.

Послевоенное развитие Японии вошло в экономическую историю под названием японского чуда. Страна уверенно теснила своих конкурентов на самых высокотехнологичных рынках.

Однако перехвата не случилось, и после кризиса 1987 года положение Японии не только не укрепилось, но становилось все более и более сомнительным. Почему Япония не смогла стать лидером? Она всегда двигалась по пути, определенному западной парадигмой. Собственный креативный потенциал Японии невелик - все технические инновации, которые предлагала миру Япония, имели чисто прикладной характер и полностью соответствовали уже сложившейся западной потребительской парадигме.

После того как отсутствие лидера, а значит, и центра притяжения капиталов стало очевидным, накопленные в западных экономиках деньги ринулись в виртуальный мир финансовых операций с бумажными активами. Десятилетие после 1987 года стало десятилетием бума инвестиционных фондов. Новые институты, с одной стороны, позволили задействовать в финансовых спекуляциях даже самые небольшие накопления представителей среднего класса, а с другой - начисто лишили спекулятивные операции экономической логики.

Таким образом, можно утверждать, что та страна, которая предложит новый стиль хозяйственной жизни, а если говорить более общо - новый образ жизни, базирующийся на индивидуальном творчестве людей и создании всех необходимых условий для его развития, - будет способна быстро преодолеть свое прежнее отставание и стать лидером экономического и культурного развития во всем мире.

Диалектика цивилизационного развития

В настоящее время ученые-обществоведы, свободные от марксистских и либеральных теоретических догм, предпочитают опираться на методологию, которая рассматривает исторический процесс развития человеческого общества как единство и борьбу двух цивилизаций - восточной и западной.

Обе цивилизации являются неотъемлемыми частями единого исторического процесса, из которого должен родиться целостный общепланетарный организм человечества. Но это в будущем. А вот в прошлом западная и восточная культуры неоднократно предпринимали попытки силой навязать противоположной цивилизации свои ценности. С этих позиций колониализм, который имел место в истории человечества в XV-XIX вв., есть не что иное, как стремление более динамично развивающейся западной культуры не только эксплуатировать, но и «облагородить», подтянуть до своего уровня отставшие в научном и техническом развитии страны Азии, Африки и Южной Америки.

В свою очередь социализм, который родился в результате победы революции 1917 г. в России, явился ответной реакцией восточной культуры в ее стремлении перестроить западную цивилизацию под свои ценности, предполагающие господство государства над обществом и личностью, приоритет общественного над индивидуальным.

Однако попытки силовым методом «подправить» эволюцию, придать ей ускорение, пусть даже в самых благородных целях, неизбежно приводили к насилию, крови и страданию народов, не достигая желаемой цели.

Таким образом, речь должна идти не о победе одной цивилизации над другой, а об их гармоничном слиянии, обогащении друг друга наиболее ценными чертами.

В качестве аналогии можно сослаться на строение головного мозга, состоящего из двух полушарий: левое связано с логическим мышлением, правое - функционирует на бессознательном уровне и связано с интуитивной творческой деятельностью. Западное общество в большей мере ориентировано на левое полушарие, т.е. на рациональную деятельность, в то время как восточное общество - на правое, т.е. на иррациональное начало. Органическое сочетание этих двух начал в их взаимной борьбе и взаимодополняющем сосуществовании способно придать цивилизационной динамике новую витальную энергию.

Это возможно только путем возникновения промежуточной среды. Подобно мозжечку в человеческом мозгу, объединяющем функции мышления левого и правого полушарий, таким началом в будущем развитии человечества должна стать культура евразийских народов.

Евразия - историческая основа развития восточных славян

Основными зонами, широтно расположенными и определившими специфику Евразии, являются лес и степь. В экономике это нашло отражение в сочетании двух способов хозяйствования - земледелия и скотоводства. В социальном и духовном отношении - это два разных способа организации общества и два образа жизни - оседлый и кочевой, два типа мировосприятия, две системы религиозности, духовных ценностей. При этом ни «лес», ни «степь» не могут существовать друг без друга, они дополняют один другого и постоянно нуждаются в продуктообмене.

Отсутствие природных границ на территории Евразии - естественная причина, исторически провоцирующая населяющие ее народы к объединению всех ее территорий. История Евразии - последовательная цепь попыток создания единого евразийского государства. Эти попытки предпринимались с разных сторон - с востока и запада Евразии. Именно эту цель преследовали скифы, гунны, хазары, монголы, славяно-русы, советские коммунисты.

Украинский народ выступает в евразийской истории не только как народ-пахарь, скотовод, ремесленник, но и как народ-посредник между разными природно-хозяйственными регионами, народ-торговец. Именно вследствие этого в его исторической жизни такое огромное значение имеют объединяющие лес и степь торговые пути.

Между Западом

и Востоком

Несмотря на то, что сегодня появилось огромное число «рулевых», желающих повернуть колесо исторического развития Украины то на европейский, то на азиатский курс, сделать это, как мы уже подчеркивали, практически невозможно. Причина в наличии существенных различий между культурами народов Украины и Западной Европы. Это связано прежде всего с особенностями этносов западноевропейских стран и восточных славян.

Заимствованная у Византийской империи религия, будучи гибкой по форме (православие в отличие от католицизма разрешало осуществлять богослужение на родном языке), всего за несколько столетий после осуществленного князем Владимиром крещения в 988 году обрусела, вобрав в себя обрядово-культовые традиции как господствовавшего до нее язычества, так и этноса местных племен. Православие вынуждено было приспособиться к старому русскому аграрному календарю, соединив его со своей праздничной основой.

Поэтому, что бы сегодня ни говорили доморощенные еврофилы, с первых своих шагов народ Украины идет по своему собственному евразийскому пути развития, соединяя в себе качества основных типов современных цивилизаций. В процессе исторических катаклизмов и событий, происходивших на территории Украины на протяжении всего II тысячелетия н.э., в культуре населяющих ее народностей тесно переплелись азиатские и европейские черты с очевидным преобладанием первых. Подтверждением тому является тот факт, что наибольший расцвет православной религии на Киевской Руси пришелся именно на период монголо-татарского ига. Это произошло потому, что православие по своей сути ближе к азиатской духовности, чем к европейской.

Отличия украинского и российского путей развития

Но культура коренного этноса Украины отличается не только от западноевропейских народов, но и от родственного ему русского. Это четко проявилось, с одной стороны, в тех значительных элементах демократизма, которые существовали в Запорожской Сечи и последующих государственных образованиях до того, как они были поглощены Российской империей. А с другой, в различиях психологического типа характера украинцев и русских.

Все эти исторические, духовные, этнические, культурные и психологические переплетения можно проследить по религиозным изломам, которые существуют в Украине. Если судить по официальным данным, православные конфессии, которые, как мы уже говорили, в большой степени унаследовали азиатское начало, составляют в нашей стране 52% (из них УПЦ Московского патриархата - 36%), а католические - 40%. Вот оно соотношение между азиатскими и европейскими чертами в нашем обществе, между русским и собственно украинским.

Таким образом, в силу историко-культурных и этнических особенностей развития Украина обречена быть по своей сути страной евразийской со своей уникальностью. И только основательно переплавив в своей восточнославянской культуре лучшие черты азиатской и европейской цивилизаций, Украина сможет выработать новый ценный для будущего развития всего человечества стиль жизни. Именно это позволит ей сделать скачок в мировой иерархии стран, несмотря на нынешнее научно-техническое отставание. Но этот процесс, конечно же, займет не одно десятилетие.