ТАЙНА СКРИПКИ

В конце 20-х годов этого века на одесской таможне проходила необычная экспертиза. Предметом экспертизы была скрипка, привезенная из-за границы. Событие это было столь знаменательным, что несколько лет спустя удостоилось внимания газеты «Известия», которая пером братьев Тур написала:

«Это был инструмент тех благородных очертаний, в которых неизвестные мастера как бы предвосхитили обтекаемую форму современных машин... Для определения ценности этого старинного инструмента решили пригласить экспертов. Известные знатоки, среди которых были профессора, в один голос заявили, что инструмент, очевидно, старинной работы и баснословной цены, - столь замечательна сила и красота его звука. Но, к сожалению, имя мастера определить не представляется возможным ...Наконец, в таможенную камеру прошел последний эксперт - маленький старичок в штучном жилете поверх косоворотки и в перевязанных ниточкой очках.»

Ненадолго отвлечемся от предмета внимания одесских таможенников и посмотрим на скрипку, как таковую.

Ни одно из величайших изобретений человеческого гения, кроме, может быть, колеса, не оказалось столь стойким к испытанию временем, как скрипка. Неумолимая машина времени не захватила ее в свои жернова. Ее нежное тело осталось молодым и изящным, ни одна складка с «портрета Дориана Грея» не легла на ее прекрасное лицо, а если и случились какие-то ссадины и царапины, то их прикрыл искусный макияж позднейших реставраций. Начав свой род от древних смычковых инструментов южных славян и достигнув совершенства в творчестве итальянских мастеров конца ХVII - cередины XVIII в., скрипка как бы приняла «средство Макропулоса», и сегодня она такая же, какой была во времена всех Людовиков, начиная с XIV.

За знакомым каждому милым лицом «царицы инструментов» скрывается немало свидетельств кипевших вокруг нее темных человеческих страстей. Похищения, подделки, контрабанда, покушения на убийства и сами убийства - чего только не насмотрелась и не пережила скрипка за свою историю.

Страсть обладания скрипкой старых итальянских мастеров затмевала для многих музыкантов, коллекционеров, любителей редкостей все прочие земные страсти.

Чем же так неодолимо влекла к себе старинная скрипка? Какой тайный вклад замуровали великие мастера прошлого под слоем отсвечивающего янтарем лака?

Этот клад бесценен, хотя и невидим. Клад этот - звук. Тот самый, благодаря которому скрипка коронована на троне «царицы инструментов». Теплый, задушевный, приближающийся по экспрессии к человеческому голосу.

Итальянские мастера Антонио Страдивари и Иосиф Гварнери дель Джезу к середине XVIII довели до совершенства не только внешний облик, декоративно-художественное оформление скрипки, ее эргономику, идеально приспособленную к руке исполнителя, но и звук. Несмотря на тщательные исследования скрипичных мастеров и акустиков последующего времени, полного рецепта «итальянского звука» раскрыть так и не удалось. Непревзойденность Страдивари стала такой же аксиомой, как пятый постулат Эвклида. И вдруг - сенсация ! На рубеже XIX и XX веков нашелся человек, который заявил: «Секрет итальянской скрипки - никакой не секрет, и вообще она сделана неправильно! Любая массовая скрипка может зазвучать, как мастеровая, а скрипку Страдивари можно сделать еще лучше, чем это удалось самому Страдивари!»

Кто же этот дерзкий смельчак, осмелившийся покуситься на незыблемое, этот Лобачевский от скрипки?!

Но вернемся на одесскую таможню и посмотрим, что там делал старичок с таинственной скрипкой.

«Привычным движением он положил скрипку на ключицу и провел по ней смычком. Прекрасные звуки исторглись из этого маленького тела, наполнив таможенную камеру, пахнущую карболкой и сургучом...

А между тем старичок уже отложил скрипку и крошечным пинцетом отколупнул кусочек древнего лака. И на оголенном дереве все увидели маленький, но внятный росчерк «Л.Добрянский. Одесса. 1908».

- Это моя скрипка, - сказал старичок в неожиданной тишине. - Я делал ее...

Действительно, это была одна из скрипок Добрянского, проданная им некогда в Европу какому-то виртуозу, прославленная во многих странах и причудливой игрой судьбы возвратившаяся через два десятилетия в руки своего творца.»

Ну, а сам старичок, скромно живший в Одессе и пробавлявшийся мелким ремонтом музыкальных инструментов, был ни кто иной, как гениальный мастер, относительно которого вышедшая в 1902 г. под редакцией С.Н.Южакова «Большая энциклопедия» бесстрастно зафиксировала: «Добрянский, Лев Владимирович, изобретатель улучшения звучности струнных инструментов...»

Добрянский родился в Одессе в 1864 (по другим сведениям - в 1862) году. Он был разносторонне талантлив, проявил себя в разных видах творчества. Но главным его увлечением стали скрипки. Он провел ряд опытов, на основе которых сформулировал свой закон взаимодействия давления струн и сопротивления корпуса, основной закон скрипки. На основании этого закона он коренным образом изменяет конструкцию скрипки, ее монтировку, форму корпуса. Эти изменения дают блестящий результат. Звук становится более сочным, наполненным, равномерным по диапазону, пластичным в нюансировке. Пользуясь своим способом, он создает новые скрипки и улучшает звучание старых.

И с этого момента потянулась цепь детективных историй, связанных с именем Добрянского, которая тянется и в наши дни. Фабриканты музыкальных инструментов боялись, что работы Добрянского скомпрометируют их продукцию, коллекционеры испугались за свои капиталы, вложенные в старинные инструменты, ведь Добрянский вроде бы обесценивал их главное сокровище - звук! Началась травля со стороны официальной «музыкальной общественности».

Однако европейские музыканты по достоинству оценили достижения Добрянского. Он поселился в Мюнхене. Заказы шли наперебой. Ему доверяют улучшение своих «непревзойденных» скрипок Страдивари выдающиеся исполнители - Фрида Скотта, Ян Кубелик. На его скрипках играют Жак Тибо, Вилли Бурместер, отмечая их преимущества перед скрипками Страдивари и Гварнери. Познакомившись со скрипкой Добрянского «Германия», Ян Кубелик приобретает ее. Мировую славу «чешского Паганини» по праву разделяет эта скрипка. Знаменитым становится и сам мастер. О нем и его работах пишут газеты «Таймс», «Монинг пост», музыкальные журналы Европы и Америки.

Но популярность мастера тревожит европейских дельцов и скрипичных фабрикантов. Он начинает получать анонимные письма с угрозами, дважды совершаются покушения на его жизнь, по счастью, неудачные. Мастер решает вернуться в Россию - его приглашает Санкт-Петербургский музей для упорядочения и реставрации только что приобретенной в Брюсселе коллекции музыкальных инструментов (360 единиц). Мировая слава уже не позволяет «общественности» возобновить примитивную травлю мастера, и она изобретает новый ход - Добрянского упрекают в непатриотизме, дескать, почему он сделал скрипку «Германия», а не «Россия». Мастер отбивался от недоброжелателей единственным доступным ему оружием - он посвятил им скрипку «Шутка» - на нижней деке - изображение Пьеретты, показывающей нос, вместо завитка - головка смеющегося сатира.

В 1915 Добрянский возвращается в родную Одессу и влачит полуголодное существование - заработанные деньги кончились, новых заказов не поступает. После революции Добрянский пытается пробудить интерес к своему делу теперь уже «советской музыкальной общественности». Однако официальная «общественность» верна себе: экспертная комиссия учреждения с претенциозным названием ГИМН (государственный институт музыкальной науки) заявляет: «Инструмент своей формой настолько отходит от обычной классической формы скрипки, что высказать соображения о его достоинствах и недостатках комиссия считает невозможным».

Отзыв тем более удивительный, что на экспертизу посылался рабочий инструмент Яна Кубелика, звуком которого восхищался весь мир!

Однако, экспертная комиссия музыкально-драматического института в 1930 году дала восторженное заключение скрипкам Добрянского.

Имя Добрянского вновь замелькало на страницах прессы. Заинтересовались им и «компетентные органы».

Сталину нужны были герои, великие преобразователи природы и революционеры во всех областях науки, техники и культуры. Добрянского решают зарядить в идеологическую обойму. Его имидж идеально вписывается в плеяду «удивительных стариков» - Мичурин, Циолковский, Добрянский...Ему создают более или менее сносные условия для работы и дают социальный заказ - сделать скрипку «СССР». Пропагандистский механизм работает во-всю, процесс создания скрипки «СССР» освещается в прессе, центральные газеты помещают фотографии мастера и его детища. Такая информация, как и широко поданные победы советской школы скрипичного исполнительства на международных конкурсах, должна была сбалансировать набиравшую обороты машину сталинских репрессий - ведь шел 1937 год, а ничего не подозревавшие деятели культуры и науки выполняли роль батальона прикрытия в операции разгрома Сталиным его политических оппонентов.

Наконец, скрипка готова. Инструмент получился великолепный. Неважно, что на деке - идеологические символы, важно, каков звук. А со звуком у Добрянского всегда было все в порядке.

После смерти Добрянского происходят загадочные вещи. Его имя как будто кто-то нарочно хочет вычеркнуть из истории музыки или, по крайней мере, принизить значение сделанных им открытий. Его имени мы не найдем ни в одном издании «Большой Советской Энциклопедии», в обоих изданиях «Української Радянської Енциклопедiї» о нем ни слова. В обстоятельной книге Е.Ф.Витачека «Очерки по истории изготовления смычковых инструментов» читаем странную фразу:

«Некоторыми мастерами делались попытки изменить классическую форму смычковых инструментов. Ими создавались инструменты, в которых кривые линии, образующие очертания формы, заменялись прямыми (Зайковский в Ростове-на-Дону) либо устранялись верхние углы (Добрянский в Одессе). Эти попытки не дали положительных результатов, и все подобные экспериментальные инструменты в настоящее время совершенно забыты.»

И только-то?! Все великое реформаторство Добрянского свелось к «устранению верхних углов»?!

Но совершенно проигнорировать сделанное Добрянским не удается.

6-томная «Музыкальная энциклопедия» называет реформатора «оригинальным экспериментатором».

Скрипичный мастер и писатель В.Стахов с массой оговорок отмечает «неординарность звучания» испытанных им инструментов Добрянского.

Что же касается самих инструментов...

Их судьба запутана и детективна. Знаменитая «Германия» вдруг бесследно исчезает. По одной версии - ее похитили и уничтожили недоброжелатели. По версии Стахова - просто Кубелик в ней разочаровался и перестал на ней играть. Однако если бы скрипка не была уничтожена, она бы обязательно «всплыла» в каких-то коллекциях или на аукционах, этого до сих пор не произошло.

Судьба новатора всегда драматична. Как говорится, время - самый справедливый судья, но чтобы он не ошибся в приговоре, ему надо представить неопровержимые вещественные доказательства - свидетельства жизни и творчества великого реформатора скрипки.

А как же быть с сакраментальным вопросом: «Можно ли сделать скрипку лучше Страдивари?»

Боюсь, он не имеет не только ответа, но и смысла. Бинарность в оценке произведений и явлений искусства недопустима. Время меняет вкусы и эстетические критерии. Украинский мастер и искусствовед Ф.И.Юрьев рассказывает о курьезном случае, когда на одном международном конкурсе скрипка Страдивари, представленная «инкогнито» заняла лишь 17(?!) место. Принижает ли это Страдивари? Ни в малой степени, каких бы высот ни достигло искусство мастеров нашей эпохи, опирающихся на современные достижения физики, химии и компьютерных технологий! Полотна Матисса, Шагала, Кандинского не перечеркивают творчества Рафаэля и Леонардо, как, впрочем, и наоборот. Значение творчества Страдивари непреходяще. Цена на его инструменты постоянна росла и будет расти в будущем. Их и осталось-то всего около 600. Имя Страдивари давно стало в массовом сознании символом непревзойденного совершенства. Но оно не должно заслонить для нас творения рук и таланта других великих скрипичных мастеров прошлого и настоящего. Их труд, их искусство заслуживают и признания и популяризации. Творчество музыканта-исполнителя опирается на орудие творчества - музыкальный инструмент. Будет справедливо, если на афише знаменитого виртуоза появится маленькая строчка: «виолончель Бергонци... альт Маджини... скрипка Добрянского».