Диагноз–власть. Анамнез. Эпикриз.

Движут ли историей… болезни? Вопрос, казалось бы, парадоксальный. Чтобы не интриговать читателя, поведаем сразу же, что речь идет о трехтомном издании Александра Сохина «Болезнь и власть». Опираясь на факты и многочисленные свидетельства античных и современных источников, автор не без основания утверждает, что болезни сильных мира сего имеют прямое отношение к здоровью тех, чьи судьбы от них зависят. Более того, диагноз вождя часто становится диагнозом нации и оказывает решающее влияние на ход мировой истории, а болезни высших государственных деятелей сплошь и рядом определяют победы и поражения в великих битвах, возвышение и падение империй.

Справедливости ради следует отметить, что некоторые положения, изложенные в книге А.Сохина, совпадают с суждениями, высказанными известным российским кардиологом академиком Е.Чазовым в книге «Здоровье и власть». Однако работа Чазова посвящена болезням лидеров и известных личностей XX века, информацию о которых Евгений Иванович черпал из опыта собственной врачебной практики. Что касается А.Сохина, то ему пришлось реконструировать истории болезней правителей, начиная с античных времен, по крупицам собирая сведения из различных источников.

Своих царей великих вспоминая

Первый том трилогии А.Сохина называется «Роковые недуги монархов». Его герои — типичные представители системы единоличной династической власти, прославившие себя как великими деяниями, так и не менее великими злодействами, причем последние часто оказывались преобладающими. При чем здесь болезни, спросите вы? Автор дает обстоятельный ответ на этот вопрос. Исследуя мотивацию поступков правителей античной и последующей истории, А.Сохин находит их прямую связь с состоянием здоровья монархов.

Автор развенчивает легенду о том, что Александр Македонский отличался необычайно крепким здоровьем. И это касается прежде всего его психического здоровья. С ранних лет у него развилось и прогрессировало нервно-психическое расстройство. Свое царствование он начал с физического уничтожения всех, кто препятствовал его восхождению на престол. А затем развернул эпопею своих завоеваний, показав себя умелым военачальником, храбрым и искусным воином. В то же время он проявлял черты патологического садиста, наслаждающегося убийством мирных жителей покоряемых им городов. Военные успехи продолжали разрушать его нездоровую психику, побуждая к новым невероятным победам, создавая уверенность в собственной исключительности. Освободив Египет от персидского сатрапства, он провозгласил себя египетским фараоном, а впоследствии — сыном бога Амона. Развитие психического заболевания делало его все более неадекватным. Заключительный этап завоеваний Александра — исход из Индии через пустыню Гедросия — стоил жизни большинству его воинов, отвергших бредовую идею завоевания мира. По его возвращении в Афинах состоялись дебаты: Александр претендовал на божественное почитание. В конце концов афиняне с юмором решили позволить амбициозному царю македонцев считать себя сыном Зевса, Посейдона или любого другого бога по его желанию.

Ссылаясь на мнения современных медицинских экспертов, А.Сохин считает, что прогрессирующие признаки физической и психической деградации царя могли быть результатом заболевания гипоталамуса.

Другой знаменитый претендент на божественное происхождение, фигурирующий в книге А.Сохина, — Юлий Цезарь. «Биологические часы Цезаря работали на повышенных оборотах, побуждая к невероятным проектам, отчаянным поступкам, гениальному творчеству, твердости духа, основанной на осознании своего превосходства над людьми». Сохин приводит различные версии «болезни, умножающей силы», не настаивая ни на одной. В частности, речь идет об эпилепсии. Хотя наблюдавшиеся у Цезаря приступы слабости, головокружения и обморочных состояний могли быть вызваны и другими причинами. По крайней мере, Цезарь знал о своих припадках и чувствовал их приближение. Однако главная болезнь Цезаря, по заключению Сохина, не имела медицинского диагноза и заключалась в несокрушимой вере в свою божественность. Стремление к абсолютной власти сделало его одиноким и уязвимым. Уверенность в своей святости повергала Цезаря в состояние, похожее на наркотическую эйфорию, что сделало его легкой добычей заговорщиков.

Ярким примером тесной связи истории правления с историей болезни правителя является жизнь Наполеона Бонапарта.

Обобщая мнения биографов Наполеона, Сохин приводит перечень его болезней (доказанных и предполагаемых), повлиявших на развитие характера и поведения. Клинические описания и вскрытие свидетельствуют о том, что в молодые годы он болел легочной формой туберкулеза. Этим может объясняться его безудержность, потребность в действии, активность, превышающая возможности обычных людей, что связывают со способностью туберкулезной бациллы вырабатывать вещества, стимулирующие эндокринную систему. Гениальность и стремление управлять миром связывают с эпилепсией, хотя припадки, похожие на эпилептические, случавшиеся у Наполеона, и отличались от классической картины эпилепсии. Другие исследователи связывают эти припадки с болезнью гипофиза. Гиперфункция гипофиза стимулировала необычно высокую работоспособность, проницательность, военный талант. Однако работа этой железы на пределе своих возможностей привела к быстрому истощению самого гипофиза и других эндокринных желез и, как следствие, к психической и физической деградации Наполеона. Добавившиеся соматические недуги только усугубили этот процесс. Сохин обращает внимание на то, что в лице Бонапарта перед нами предстают фактически два абсолютно разных человека. Первый (до 40 лет) совершил триумфальное восхождение от звания второго лейтенанта до императора Франции, положил к своим ногам Европу, одержал блестящую победу над русскими и австрийскими войсками под Аустерлицем. Он поражал своим трудолюбием, феноменальной памятью, способностью угадывать чужие мысли, гипнотически влиять на людей, подчинять их своей воле. Второй (после 40) — вялый, нерешительный, безынициативный, мучимый желудочными и урологическими расстройствами, проигравший войну с Россией, разгромленный при Ватерлоо, — бесславно закончил свою жизнь узником на о.Св.Елены. Эндокринная система, работавшая с непомерной нагрузкой, выработала свой ресурс, у императора изменился не только тип мышления, но и внешний облик, приобретя явные черты евнухоидизма.

Взойдя на вершину, Наполеон проявил себя, по словам А.Сохина, одним из величайших нарциссов, когда-либо сидевших на троне. Став императором, он устроил пышную коронацию, после которой началось паломничество художников и скульпторов, за короткое время создавших 80000 художественных произведений, возвеличивающих нового монарха.

А.Сохин отмечает, что страсть к самовозвеличению была свойственна и другим правителям, особенно в авторитарных и тоталитарных государствах. Гитлер был мистиком, верил в свою исключительную судьбу и переселение душ: считал себя возродившимся Фридрихом Вторым, а в предыдущей жизни — римским императором Тиберием. Поверхностно ознакомившись с эзотерическими учениями, он возомнил себя посланником Вселенского разума, наделенным особыми полномочиями. Сталин ликвидировал людей, которые своим авторитетом и профессиональным превосходством препятствовали утверждению его личной диктатуры, а остальных стремился держать в состоянии постоянного страха, доведя культ собственной личности до религиозного. Мао Цзэдун сразу же после прихода к власти поселился в императорском дворце, позже заполучил роскошные резиденции по всей стране, а народ поверг в нищету, заставляя презирать материальные блага как нечто недостойное истинно революционных масс.

Автор обращает внимание на удивительные трансформации, которые происходят с образами монархов после их смерти. Убийцы, изуверы, развратники, пьяницы, беспощадные тираны, садисты и некрофилы под пером летописцев и литераторов и, что особенно удивительно, в народном сознании возносятся на пьедестал, становятся объектами поклонения. Нам представляется, что здесь мы имеем дело с разновидностью социальной амнезии, когда массы стремятся вычеркнуть из своей исторической памяти темные страницы прошлого и охотнее «своих царей великих поминают за их труды, за славу, за добро», чем «за грехи, за тяжкие деянья…». Не потому ли мы оказываемся во власти исторических мифов?

Что в анамнезе?

Знакомясь с больным, врач обычно расспрашивает его о болезнях, перенесенных в детстве и в последующей жизни. Сохин подходит к предыстории болезней правителя не только с позиции врача, исследующего генетические корни заболеваний, но и с точки зрения психоаналитика, опираясь на теорию импринтинга — влияния ранних впечатлений на развитие психотипа личности.

Рассматривая причины раннего душевного расстройства Александра Македонского, автор находит их в обстановке ожесточенной борьбы за укрепление трона, которую постоянно вел отец, и в демоническом влиянии, которое оказывала на него мать. Она сделала сына своим идолом и одновременно объектом разрушительного психологического воздействия, внушив ему мысль о его божественном происхождении.

Изучая семейное древо Нерона — последнего римского императора из династии Юлиев-Клавдиев, прославившегося своими безумствами и завершившего окончательное вырождение династии, автор обнаруживает целую плеяду носителей душевных, венерических болезней, кровосмесительства, алкоголизма.

Во втором томе трилогии А.Сохина — «Болезни диктаторов» мы находим ряд примеров развития патологических личностей тиранов новейшего времени, оказавших существенное влияние на мировую историю. И наиболее зловещей в этом ряду видится фигура Адольфа Гитлера. Его отец, Алоиз-старший, был человеком мерзким и порочным, развратным и жестоким. Он подвергал своего сына порке за малейшие проступки.

Проклятием рода Гитлера был инцест. Его мать приходилась отцу племянницей, и на их брак потребовалось специальное разрешение Папы Римского. Одной из причин безбрачия Адольфа Гитлера (наряду с другими) было опасение появления уродств. И было еще одно родовое проклятие — большая разница в возрасте между родителями (22 года) и позднее отцовство (Алоизу к моменту рождения сына исполнилось 52 года), что также увеличивало риск генетических аномалий. Кроме того, Алоиз-старший был хроническим алкоголиком и, возможно, сифилитиком.

Что касается матери, то она души не чаяла в своем сыночке. Потеряв четырех детей, она панически боялась за жизнь Адольфа, потакала ему во всем, воспитывая самовлюбленного, эгоистичного нарцисса, поверхностного и ленивого в учебе, но необычайно претенциозного.

Нарциссизм Гитлера сыграл решающую роль в его возвышении и в его падении, принеся неисчислимые бедствия народам СССР, стран Европы, в том числе немецкому. Открыв в себе способности оратора-демагога, он научился гипнотически влиять на толпу, доводя ее до состояния истерической готовности выполнить любое приказание фюрера. Однако, балансируя на грани реальности и собственного, порой фантастического, представления о ней, он привел Германию к краху. Итогом развития нарциссизма стала некрофилия — патологическое стремление к разрушению, уничтожению всего живого. Сыпались указы и директивы — умерщвление всех психических больных и лиц с физическими дефектами, уничтожение евреев и славян, разрушение Варшавы, Ленинграда, Москвы и других городов.

Властоголики, алкоголики

Среди исследованных А.Сохиным болезней правителей разных времен, определяющих мотивацию их действий, автор выделяет патологическую жажду обладания властью.

Действительно, какая внутренняя сила двигала поступками Александра Македонского, когда он, покоряя одну страну за другой, жаждал новых и новых завоеваний, но, не удовлетворившись ими, потребовал признания собственного божественного происхождения?

По какой причине Цезарь, также возомнивший себя потомком богов, болезненно стремился превзойти не только своих великих предшественников, но и самого себя, вел войны, противоречащие интересам Рима, а порой и здравому смыслу вообще?

Почему Наполеон, став императором Франции, не удовлетворился этим высшим титулом в стране, а жаждал стать властелином мира?

Ответ дает сам Наполеон: «Я люблю власть, как музыкант свою скрипку. Я люблю ее потому, что могу извлечь из нее звуки, аккорды, гармонию. Я рожден для власти».

Получив возможность безраздельно распоряжаться жизнью и судьбой миллионов людей, монарх эту самую жизнь не ставит ни во что. Для него люди — лишь средство для реализации собственных властных амбиций, как сейчас выражаются, «биомасса». «Я плюю на ваши миллионы человеческих жизней» — заявлял Наполеон.

Итак, утверждает А.Сохин, не блага и привилегии, даваемые обладанием властью, а сама власть оказывается для правителей наивысшей ценностью. Власть действует как наркотик. Потеря ее сопровождается тяжелой абстиненцией. Причем не только для монархов и авторитарных правителей. Эта болезнь, которую мы бы назвали «властоголизм», разъедает души даже современных руководителей вполне демократичных режимов.

Истории болезней таких руководителей мы находим в третьем томе трилогии — «Когда болен президент».

Один из наиболее почитаемых президентов США, Франклин Делано Рузвельт, будучи тяжелобольным, прикованным к инвалидному креслу, идет на четвертый срок президентских выборов, выигрывает и через два с половиной месяца уходит из жизни. Почему же он не отправился на пенсию? Потому что жизнь и власть для него были неразделимы. «Если даже мне суждено жить не больше одного месяца, я все равно пойду на выборы», — заявлял он.

Несмотря на то, что нагрузки второго срока президентства «отца американской нации» Джорджа Вашингтона явно превышали его физические и интеллектуальные возможности, он из последних сил старался сохранять состояние деятельной активности, а выйдя в отставку, потерял всякий интерес к жизни.

Примечательна, по мнению автора, история Уинстона Черчилля. Ко времени второго избрания премьер-министром он был тяжелобольным человеком, по выражению А.Сохина — «ходячим учебником патологии». Вскоре он перенес второй инсульт. Несмотря на просьбы членов кабинета подать в отставку и предостережения своего личного врача, он наотрез отказался покидать свой пост. И даже после третьего инсульта продолжал оставаться «у руля», убежденный в собственной незаменимости.

«Властоголизм» нередко сочетается у правителей с алкоголизмом. Описанные автором симпозиумы Александра Македонского, ассамблеи Петра Первого, пиры Ивана Грозного в компании опричников в Александровской Слободе превращались в разнузданные попойки и оргии, зачастую сопровождавшиеся драками, убийствами и смертью участников от перепоя.

Как известно, склонностью к злоупотреблению алкоголем обладал Борис Николаевич Ельцин. А.Сохин имел несколько личных встреч с первым президентом России, внимательно следил за выступлениями Ельцина по телевидению, наблюдая его прогрессирующую неадекватность не только как зритель, но и как врач, поэтому его свидетельства особенно ценны. Он обратил внимание на то, что российский лидер на каждом мероприятии ведет себя так, будто куда-то спешит. Оказалось — на заключительный «номер программы» в конце каждого дня — хмельное застолье в узком кругу особо приближенных. Алкогольная невоздержанность вкупе с необузданностью характера постоянно толкала Ельцина на рискованные, необдуманные, порой экстравагантные поступки. Он играл в теннис и волейбол, «расслабляясь» после физических нагрузок выпивкой, игнорировал рекомендации врачей, идя на вторые президентские выборы, мотался по стране, заработав три инфаркта.

Эпикриз

Какие же болезни наиболее характерны для правителей различных времен и народов? Обширный перечень таких заболеваний и их истоков мы находим в книге А.Сохина. На первом месте, как мог убедиться читатель, оказываются разнообразные нарушения психики, неврастения и психопатия, прогрессирующая деградация личности. На втором месте — садизм, патологическая жестокость, некрофилия. Далее идут мегаломания, нарциссизм. Четвертое непочетное место занимают сифилис и алкоголизм.

Подводя итог своему анализу влияния болезни руководителя государства на его политическую карьеру и судьбу страны, А.Сохин приходит к выводу о недопустимости занятия высшей государственной должности лицами с нервно-эмоциональной неустойчивостью, склонными к депрессии и импульсивным действиям. Такие медицинские проблемы, как нервно-психические расстройства, гормональные, иммунодефицитные, онкологические болезни, последствия перенесенных инфарктов и инсультов, для рядовых граждан являющиеся личными и семейными проблемами, у первых лиц государства влекут тяжелые негативные последствия для общества. Власть не просто развращает, она становится болезнью, осложняемой нарциссизмом и мегаломанией.

Болезнь легче предотвратить, чем излечить. Болезнь общества, вызванную болезнью лидера, легче всего предотвратить, избежав попадания на высшие должности лиц, пораженных опасными для страны и народа недугами или имеющих к ним генетическую предрасположенность и опасный импринтинг. Но особо тяжкой болезнью является единоличная власть, оборачивающаяся чудовищным насилием правителя над народом. И еще большим несчастьем такая власть становится, если она оказывается в руках больного человека. Общеизвестно, что существуют методы профессионального отбора, особенно для лиц, работающих с источниками повышенной опасности. Но разве политика не есть источник повышенной опасности, причем не только для самого работника, но и для общества, государства, а порой и всего мира? Так почему же нет критериев профессионального отбора и медицинского контроля кандидатов в депутаты, министры, президенты, наконец? А.Сохин предлагает создавать группы независимых медицинских экспертов. Но кто может поручиться, что в условиях тотальной коррупции выводы таких групп будут действительно независимыми?

Книга А.Сохина выходит за чисто медицинские рамки. В ней много размышлений о сущности власти вообще, вариантности исторических путей развития, об уроках истории и вызовах современного исторического момента. Со многими его суждениями можно не согласиться, но беспокойство автора о будущем, безусловно, заслуживает уважения. Здесь есть над чем задуматься политикам, политтехнологам, политологам, социологам, да и рядовому электорату. Гражданская позиция автора не позволяет ему ограничиться сухим изложением фактов. Он приводит свои версии событий, делает свои выводы, предлагает их делать читателю. И главный вывод, к которому можно прийти — народ должен знать болезни своих вождей. Медицинская тайна не должна распространяться на высших руководителей или тех, кто претендует на эту должность. Медицинская карта таких лиц должна быть такой же публичной, как и декларация о доходах. Причем анамнез должен начинаться с дедов-прадедов, поскольку, как правило, именно отягощенная наследственность является источником развития патологических свойств личности руководителя и бедствий для народа.

Здоровый вождь — процветающая нация? Можно ли так сказать? Вот на этот вопрос трилогия не дает однозначного ответа. А хотелось бы. Но может быть, это будет темой следующего тома?

Столь неординарное издание наверняка не оставит читателя равнодушным. В своих стихотворных сочинениях, ранее увидевших свет, Александр Сохин также затрагивал тему власти. Будучи по профессии врачом, доктором медицинских наук, к тому же известным своей дипломатической деятельностью в период работы в США, он особо интересовался этой проблемой. Примечательно название отдельных четверостиший из числа упомянутых сочинений: «Власть — пагубная страсть», «Вкус власти».

Думается, эта тема отнюдь не исчерпана.