СПЕЦЗАДАНИЕ ГРАЖДАНИНА К.

Только бесконечно наивный человек мог предполагать, что в преддверии выборов никому не придет в голову в очередной раз порасследовать дело Гонгадзе. Именно порасследовать, потому что, пожалуй, все мы прекрасно понимаем, что при нынешней власти ответа на вопрос о его смерти не получить. Может, этот вопрос останется без ответа навсегда. Не в последнюю очередь потому, что политические аспекты данного уголовного дела традиционно волнуют большинство проявляющих заинтересованность в нем значительно больше, чем его юридическая суть. Впрочем, в резонансных делах эти два аспекта настолько неразделимы, что впору уже вносить поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, предусматривая особый порядок рассмотрения так называемых громких дел. Этот термин весьма далек от юриспруденции. Однако именно понятие резонансности зачастую определяет чуть ли не весь ход расследования. Так вот, сегодня есть основания предполагать, что, несмотря на множество народа, подозреваемого в «утечке», а точнее сказать, «сливе» информации, попавшей в газету «Индепендент», с большей или меньшей уверенностью можно будет говорить о реальном источнике не ранее, чем огласят версию, вложенную в уста «гражданину К.», эффектное появление которого стало событием недели. Тогда как прошлая суббота была ознаменована обнародованием информации о том, что украинские правоохранители, обеспокоенные подавлением расследования убийства Г.Гонгадзе, передали обличительные документы вышеуказанному изданию, поместившему отрывки допросов милиционеров, следивших за журналистом Гонгадзе.

О преимуществах спинальной травмы

В прошедшую же субботу «ЗН» сообщила о том, что Генеральной прокуратурой возбуждено и расследуется уголовное дело по факту смерти Игоря Гончарова, подозреваемого в создании преступной группы, в состав которой входили действующие сотрудники милиции - так называемой банды оборотней. А в нынешний понедельник Генпрокуратура обнародовала информацию о том, что уголовное дело возбуждено по факту превышения полномочий служебными лицами Киевского следственного изолятора 13, что стало причиной смерти И.Гончарова. Об этом сообщил на пресс-конференции руководитель пресс-службы Генпрокуратуры Сергей Руденко. По его словам, уголовное дело возбуждено по ч.2 статьи 365 (превышение власти или служебных полномочий) и ч.2 ст.121 (умышленное тяжкое телесное повреждение) Уголовного кодекса Украины. Для расследования обстоятельств смерти Гончарова наконец-то «создана следственно-оперативная группа и проводятся оперативные действия».

Для того чтобы в полной мере оценить неслыханную оперативность Генпрокуратуры, следует вспомнить хронологию расследования обстоятельств смерти находящегося под арестом И.Гончарова, подробно освещавшуюся нашим изданием.

В номере от 8 ноября 2003 года «ЗН» сообщило читателям: «специалисты пришли к выводу о том, что И.Гончарову была сделана серия инъекций, в частности, препарата, парализующего дыхание. По данному факту возбуждено уголовное дело». Следователь Генпрокуратуры по особо важным делам О.Гарник не подтвердил, но и не опроверг данную информацию. Со ссылкой на «ЗН» ее обнародовал целый ряд изданий. В течение полутора месяцев опровержения данной информации не последовало. Затем новый генпрокурор Г.Васильев сделал сенсационное заявление о том, что И.Гончаров умер ненасильственной смертью. Ну, видимо, было у прокурора тогда такое ощущение. Прошло немного времени, и оказалось, что прокурорский оптимизм по поводу причин смерти главного обвиняемого не имел под собой реальных оснований. Радует, что к этому выводу пришли уже и в Генпрокуратуре. Потому что всем остальным это и так давно было понятно.

Кстати, любопытно, что депутатский запрос Г.Омельченко, в котором шла речь, в частности, о странных обстоятельствах гибели И.Гончарова и удивительном факте отсутствия уголовного дела по этому поводу, был обнародован аккурат накануне майских праздников. А уголовное дело, возбужденное внезапно прозревшей Генпрокуратурой, совпадает с окончанием этого праздничного периода и датировано 13 мая. Ну, да ладно. Главное, что появился шанс, что вскоре там осознают и другое. Что есть прямой смысл еще раз изучить обстоятельства гибели арестованного не так в связи со спинальной травмой (которая вызывает сомнения именно как причина смерти), как в контексте тех же самых инъекций, о которых шла речь изначально, о чем прекрасно осведомлены все, непосредственно причастные к этому уголовному делу.

Может быть, к тому времени, как в Генпрокуратуре решатся заняться этим аспектом дела, еще не будет безнадежно поздно для установления истины? Ведь вряд ли там всерьез считают, будто убить человека можно только крысиным ядом, предназначение которого фактически однозначно и сомнению не подлежит. Они ведь прекрасно понимают, что и обычный, широко применяемый в медицинских целях препарат в нужном количестве и в благоприятное время вполне может оказать интересующий «терапевтический» эффект. Особенно, учитывая физическое состояние Гончарова. По некоторой информации, на уцелевших страничках самого первого заключения экспертов указано, что препарат, вводившийся Гончарову, не просто не был зафиксирован в листке назначений. В медицинской документации нашел отражение тот факт, что это лекарство - тиопентал - ему категорически противопоказано.

Итак, почему и каким образом именно сейчас было установлено, что И.Гончарова не стало в результате спинальной травмы? Завалялся в материалах дела или еще где-то соответствующий документик, на который раньше не обращали внимания? Или наука уже позволяет устанавливать такие вещи даже после кремации тела?

Нельзя ведь забывать о том, что у И.Гончарова с самого начала пребывания в СИЗО был необычный статус. Доступ к нему - исключительно с разрешения Генпрокуратуры. Кто бы ни наносил визит, сотрудники СИЗО обязаны были зарегистрировать каждое посещение. Это что касается посторонних. Предположить, что к смертельной травме могли привести действия сотрудников СИЗО без санкции свыше - трудно. Если же столь «бестактно» вели себя посетители, открытым остается вопрос, почему Гончаров на допросе в прокуратуре не зафиксировал факт нанесения ему травмы. Ведь он тщательнейшим образом регистрировал и гораздо менее значительные нарушения режима содержания в СИЗО.

Но главное - почему все-таки спинальная травма? Возможно, потому, что гибель попавшего в СИЗО обывателю слух не режет и даже не вызывает особого удивления. А вот инъекции - это уж слишком изысканно для милиции, звучит загадочно, и вроде, значит, ближе к спецслужбам.

Связанные одной цепью?

Как уже отмечало в своих публикациях «ЗН», состояние здоровья И.Гончарова находилось в прямой зависимости от сигналов, посылаемых им «на свободу». Мало кто сомневается в том, что именно спекуляции на тему Гонгадзе оказались для него роковыми. Вне зависимости от того, были ли они блефом чистой воды или имели под собой почву. Гончаров намертво привязал себя к Гонгадзе, и, разумеется, не только своими письмами. Посланиями, в которых правда и вымысел переплетены в столь сложные мозаичные узоры, что разобраться в них до конца, наверное, не под силу никому из оставшихся в живых.

Как следует из цитированного выше ответа на депутатский запрос Генпрокуратуры, там и сегодня не исключают возможности связи двух этих уголовных дел: «В ходе следствия проверялась и проверяется версия о причастности членов указанной банды к убийству Г.Гонгадзе, однако в данное время она своего подтверждения не нашла, ее отработка продолжается». Правда, с другой стороны, как следует из заявления пресс-службы того же ведомства, «следователями отрабатываются все без исключения версии относительно лиц, причастных к убийству Гонгадзе». Представляете? По сей день, четыре года спустя, они трудолюбиво отрабатывают все имеющиеся версии!

Впрочем, судя по выдаваемым до сих пор результатам, эта кропотливая отработка приводит главным образом к движению по кругу. Так, например, на пресс-конференции в понедельник руководитель пресс-службы С.Руденко, отвечая на вопрос, будет ли закрыто уголовное дело, возбужденное в отношении ныне покойного И.Гончарова, заявил, что, в соответствии с процессуальными нормами, такие действия следователями предусмотрены. И добавил, что дело будет закрыто, если от родственников умершего не поступит заявления о реабилитации Гончарова. Очевидно, лицам, которым поручено информировать общественность от имени Генеральной прокуратуры, до сих пор недоступен документ, уже около девяти месяцев назад ставший достоянием широкой общественности. Это датированное 15 сентября 2003 года постановление о закрытии уголовного дела в отношении И.Гончарова, подписанное следователем по особо важным делам Генпрокуратуры О.Гарником. В постановлении четко указано: «Уголовное дело N 62-2222 в его части по обвинению И. Гончарова… закрыть в связи с его смертью».

Подозреваемый К. -
не Кучма и не Кравченко

Очередная версия, обнародованная Генпрокуратурой по поводу гражданина, сознавшегося в убийстве Гонгадзе, сильных эмоций уже не вызывает - попривыкли. И преимущественным большинством воспринимается как бред. «Ранее гражданин К. привлекался к ответственности за несколько других убийств, соединенных с отсечением головы», - сообщает пресс-служба Генпрокуратуры. А также делится сведениями о том, что гражданин был задержан «не по делу Гонгадзе». То есть облегчил душу чистосердечным признанием он уже в процессе расследования.

Надо сказать, что в распоряжении правоохранительных органов граждан, которым суждено «тянуть» пожизненный срок, - пруд пруди. И принципиально для них только одно - в каких условиях коротать свой век. Разумеется, условия эти бывают очень разными. Так почему бы не «взять» чужой грех на душу, если от этого одна прибыль и никакого убытка? Впрочем, нельзя исключить, что гражданин К. в места не столь отдаленные так и не попадет. Например, по причине невменяемости (и в самом деле, кто же это при трезвом уме станет людям головы отсекать?) его отдадут «на поруки» в психиатрическую лечебницу. Чем не вариант? Да кто знает, что ему там сейчас обещают?

В общем, мало у кого вызывает сомнение тот факт, что к Гонгадзе господин К. имеет примерно такое же отношение, как Циклоп, на которого в свое время тоже пытались списать журналиста, - к мифологии. В самом деле, убивали Гонгадзе грабители. Убийц Гии, что характерно, мертвых, обнаружил бывший министр Ю.Смирнов. Теперь вот сговорчивый маньяк объявился. И можно бы в очередной раз небезосновательно констатировать, что славные своей правоохранительной деятельностью органы снова поленились слепить пусть не убедительную, но хоть не смешную версию. Это если говорить о чистосердечно раскаявшемся и уже практически ставшем на путь исправления господине К.

Но, зная, с кем имеем дело, мы легко можем предположить, что профессионалы хитро шифруются, обозначив гражданина буквой К. На самом деле эта буква - все равно, что N. То есть она вовсе не означает первую букву фамилии, и на ее месте может стоять любая другая. Ну, если не N, пусть это будет, скажем, следующая за ней буква М. Кто у нас есть на букву М., подпадающий под определение «ранее привлекавшегося к ответственности за несколько других убийств, соединенных с отсечением головы», да еще и задержанный «не по делу Гонгадзе»? Широкой общественности известен только один такой гражданин - это Мельников (кличка Рыжий), проходящий по делу оборотней. Поскольку более столь ярких совпадений не предвидится, на букве М. пока что и остановимся.

Как следует из намеков адвокатов, будь у некоторых фигурантов по делу оборотней уверенность в получении реальных, твердых гарантий, в деле оборотней вполне можно было бы поставить точку. Как видим, нельзя исключить, что сдвинулось бы с места и расследование по делу Гонгадзе. Но кто сегодня может предоставить убедительные гарантии человеку, собирающемуся дать показания, совершенно нелицеприятные для власти? К этому мы вернемся несколько позднее.

Известно, что Мельников находился под неусыпной охраной «Альфы» и вел долгие и, видимо, содержательные беседы с замгенпрокурора В.Шокиным, курирующим также расследование по делу Гонгадзе. Прояснилось ли во время этих бесед местонахождение головы Гонгадзе, пока что неизвестно. Как и то, что выторговал взамен за свою искренность чистосердечно раскаявшийся.

Если исходить из материалов дела и впечатлений защитников, маловероятно, чтобы в данном случае достаточным аргументом послужила комфортабельная камера да свежая газета к утреннему кофе до конца дней. Насколько известно, по-настоящему с родиной его сегодня ничего, кроме уголовного дела, не связывает - и близкие, и средства находятся вне ее пределов. Впрочем, как там проходил «тендер» - сегодня не первостепенный вопрос. Главное, что гражданину что-то пообещали, и гарантии оказались убедительными. А значит, давал их человек или люди, внушившие ему доверие. Потому что все, что возможно получить другими средствами и методами, уже, очевидно, давно находится в распоряжении следствия. Важно, какие обязательства взял на себя этот гражданин и готов ли он назвать местонахождение головы Гонгадзе..

А ящик просто открывался?

Хорошо знакомые с перипетиями дела оборотней помнят, что был такой себе незамысловатый металлический ящичек, схороненный в районе Русановских садов. Посещали это место еще во времена руководства Генпрокуратурой Пискуна. Главный прокурор тогда еще выступил с громким заявлением. А привел к «схрону» Мельников, друг и подельник И.Гончарова. Так вот тогда вроде оказалось, что ходили зря - в ящичке ничего нет. Может, осмотрели его невнимательно, дно не простучали? А сейчас, вероятно, при более тщательном исследовании в ящичке что-то и обнаружилось. И, возможно, Мельникову теперь готовы дать реальные гарантии, взамен чего он вполне сможет прояснить ситуацию. В нужном русле, разумеется.

И если будет предложена и гарантирована соответствующая оплата, кто знает, не прояснится ли эта ситуация настолько, что будет способна поколебать представления многих о действующих лицах в деле Гонгадзе. Несмотря на весь свой цинизм. Судя по некоторым намекам, нельзя исключить, что многих, кто ступени своей политической карьеры выстелил томами уголовного дела Гонгадзе, в случае озвучивания принципиально новой и пока что гипотетической версии следствия должно будет постигнуть сильное разочарование. Нельзя исключить, что будет сделано все, чтобы сильно поблекли знамена, четыре года развевающиеся над страной и даже за ее пределами. Знамена, на которых на фоне портрета Гонгадзе все, кому не лень, на свой лад вышивали в общем-то правильные лозунги и призывы. Нельзя также исключить, что историю о зверствах власти не превратят в «бытовую», лишь косвенно касающуюся большой политики и повествующую прежде всего о корысти, шантаже и предательстве. Предательстве, жертвой которого и стал Гия. И все еще доверчивая общественность ахнет, услышав, например, о неудачных попытках «слива» не самой лицеприятной для сильных мира сего информации в какое-нибудь ближнее зарубежье. «Слива», отношение к которому имел, и… сам Гончаров.

Возможно, нам расскажут: когда Гончаров, для которого в милицейском ведомстве секретов было мало, узнал о наружном наблюдении, ведущемся за Гонгадзе, судьба его была предрешена. Как только «наружка» была снята, Гонгадзе не стало. Гончаров просто «обрубил концы». А затем в течение длительного времени потешался, наблюдая, как другие расплачиваются за свои слова, зафиксированные Мельниченко, и его, Гончарова, деяния…

Озвучивание такой версии, пожалуй, вполне способно дать серьезные гарантии тому, кто выдаст ее на-гора. И просто удивительно, что до сих пор она озвучена не была. Несмотря на то, что абсолютно очевидно и бесспорно в этой версии лишь одно: Гончаров (психотип его достоин тщательного анализа) возомнил себя кукловодом, способным дергать за нити, на которых подвешены сильные мира сего. Он задохнулся в этих нитях, но так и не отпустил их - даже после смерти.

По словам адвокатов обвиняемых, именно сейчас активно проходит процесс рассредоточения обвиняемых по делу оборотней по изоляторам в различных областях Украины. Это было бы вполне логично в начале расследования. И не совсем понятно сейчас, когда досудебное следствие по делу завершено. Ведь сомнительно, чтобы остался хоть один мало-мальски животрепещущий вопрос, который подельники еще не обсудили. Общеизвестно, что в наших «темницах» тщательно разводимые по разным камерам соратники имеют возможность регулярно и за доступные деньги встречаться, сколько душа пожелает. Означает ли это, что власть уже приняла решение относительно дела - что окончательная версия выработана и процесс «согласования сторон» решено прекратить?

Возвращаясь к секретным шифрам. Чем еще удобна эта буква К., так это тем, что без ущерба для самого разного рода тайн следствия она легко заменяется любой другой. Не слишком сложно и подкорректировать легенду, которую будет решено обнародовать в качестве чистосердечного признания гражданина, надеющегося на смягчение вины.

Многие сотрудники правоохранительных органов сегодня уверены, что уникальность «банды оборотней», о которой так много говорят и пишут, вовсе не в самом факте ее существования, а лишь в том, что она была выявлена. Потому что подобного рода «неформальные объединения» в нашем государстве переходного периода далеко не единичны. Во всяком случае, если говорить о конкретных преступных деяниях, инкриминируемых ее членам. И известно об этом не только сотрудникам компетентных органов. Потому что, чего бы иначе инкассаторам, перевозящим крупные суммы «черного нала» и задержанным людьми в милицейских формах, так обливаться слезами от радости, убедившись, что их действительно привезли в «контору», а не в лес? А говорят, время от времени случаются в милицейской практике такие трогательные моменты.

Заявление о второй группе, орудующей в Киевской области, о чем сообщала Генпрокуратура времен Пискуна и которые сам генпрокурор был вынужден с глубокими извинениями забрать обратно, действительно, скорее всего - чушь.

Поэтому так им и надо, прокурорам, видимо, попытавшимся выдать оставшихся на свободе и при должностях членов «неформального объединения» за вторую группу. Генпрокуратуре быстро и веско объяснили, что некрасиво это - улучшать свои статистические показатели за счет сотрудников соседнего ведомства.

В течение 2003 года суды рассмотрели 149 уголовных дел, возбужденных в отношении работников правоохранительных органов за совершенные ими уголовные преступления, и осудили 166 человек. Об этом сообщил руководитель пресс-службы Генеральной прокуратуры Сергей Руденко. Из 160 человек, признанных виновными, 139 - работники органов внутренних дел, 5 – органов государственной налоговой службы, один пограничник и 22 сотрудника таможенных органов. Во всех случаях по приговору суда и по предложению государственных органов обвинения к осужденным применена мера пресечения в виде запрета в течение определенного времени занимать должности в органах государственной власти, в частности, правоохранительных органах.

В 2004 году к уголовной ответственности за совершение служебных преступлений привлечены 40 работников правоохранительных органов. Кроме того, за прошлый год органы прокуратуры расследовали 1415 жалоб на действия работников спецподразделений и следователей при расследовании ими уголовных дел. В этом году таких жалоб поступило 734.

Вместе с тем, по словам С.Руденко, «анализ практики рассмотрения этих дел приводит к выводу о том, что имеют место и очень распространены безосновательные обращения подозреваемых и обвиняемых во время следствий и судебных заседаний о фактах якобы избиения работниками милиции». «Такие заявления делаются с целью избежать ответственности за совершенное преступление», - сказал он.

В частности, из 1415 жалоб, поступивших в прошлом году, только 20 нашли свое объективное подтверждение, а из 734, поступивших с начала нынешнего года, объективными были только 8. В 2003 году к дисциплинарной ответственности были привлечены 440 работников специальных подразделений, а в первом квартале нынешнего года - 212.