Рейтинг конкурентоспособности: двигатель прогресса или ярмарка тщеславия?

В мире существуют три основных центра по изучению конкурентоспособности стран. Первый из них — Институт стратегии и конкурентоспособности при Гарвардском университете (США). Его до сих пор возглавляет тот самый знаменитый профессор Майкл Портер, который, собственно, и положил начало развитию такого направления в экономической науке, как конкурентоспособность, написав в начале 90-х годов книгу «Конкурентные преимущества наций». Но если в институте у Портера изучают конкурентоспособность преимущественно в корпоративной плоскости, то два других центра свои исследования переводят в плоскость более широкую — составляют рейтинги конкурентоспособности стран и регионов.

Оба центра имеют европейскую прописку и, как ни странно, оба находятся в Швейцарии, на расстоянии какой-то пары сотен километров. Один из них — высоко в швейцарских Альпах — Всемирный экономический форум в Давосе. Другой — на берегу Женевского озера, в Лозанне, а точнее, в Международном институте развития менеджмента.

Рейтинги рождаются в Швейцарии

Ежегодно каждый из центров продуцирует собственные результаты изучения конкурентоспособности стран мира и выводит свои рейтинги. Между ними (исследованиями и рейтингами) имеются различия — как существенные, так и несущественные. А все потому, что каждый из центров пользуется собственной методологией исследования и придерживается своих эксклюзивных критериев при составлении шкалы конкурентоспособности экономик стран и регионов.

Совсем недавно, в октябре, Давосский форум огласил свои выводы и рейтинги, основанные на показателях 2004—2005 годов по 117 странам мира. Первые пять мест давосские исследователи распределили так: Финляндия, США, Швеция, Дания, Тайвань. Напомню, что Украина в данной иерархии заняла 84-е место.

Рейтинг, который составляют в Лозанне, в Международном институте развития менеджмента, публикуется ежегодно в июне и включает в себя всего 60 стран, почти половину от «давосской» цифры. В 2005 году в его списке лидерство сохранили Соединенные Штаты, которые, кстати, удерживают его последние несколько лет. А далее, что интересно, следуют гораздо менее «увесистые» экономики, а именно: Гонконг, Сингапур, Исландия. Замыкает первую пятерку Канада, а Финляндии досталось только шестое место.

Еще далее в списке — Дания, Швейцария, Австралия, Люксембург, Тайвань, Ирландия. И лишь с 21-го по 24-е разместились такие «тяжеловесы», как Япония, Великобритания, Германия, Бельгия. Россия — на 54-м месте.

Единство и борьба методологий

Итак, о критериях оценки конкурентоспособности. Всемирный экономический форум в Давосе (ВЭФ) использует в своих исследованиях так называемый Индекс конкурентоспособности экономического роста (ИКЭР), измеряя с его помощью способность экономики достичь и поддерживать стабильный экономический рост в средне- и долгосрочной перспективе. Индекс базируется на трех составляющих: макроэкономическая среда, качество общественных институтов, использование новых технологий. О методологии исследования ВЭФ «Зеркало недели» уже писало (№25 за 2 июля 2005 года; №39 за 8 октября 2005 года). Поэтому есть смысл более подробно остановиться на методологии, критериях и выводах Лозаннского центра по изучению конкурентоспособности.

И не только потому, что этот центр является составной частью Международного института развития менеджмента — International Institute for Management Development (IMD), стабильно входящего в тройку лидирующих бизнес-школ мира. А наличие такого «фундамента», со всеми его научными ресурсами и возможностями, говорит о многом. Главным «продуктом» центра является внушительных размеров книга — 700-страничный Ежегодник по мировой конкурентоспособности — The World Competitiveness Yearbook (WCY), который на сегодняшний день считается самым полным и самым компетентным ежегодным отчетом о конкурентоспособности стран и регионов.

Методология исследований для ежегодного отчета строится на анализе и ранжировании способности государств: во-первых, создавать, а во-вторых, поддерживать среду, в которой предприятия могут эффективно конкурировать. Поскольку создание национального богатства происходит преимущественно на уровне компаний и предприятий (частных и государственных), то данная область исследований называется «конкурентоспособность предприятий». Но предприятия, как известно, существуют в национальной бизнес-среде, которая либо усиливает, либо тормозит их способность к конкуренции как на внутреннем рынке, так и на внешнем. Эта область исследований называется «конкурентоспособность стран».

Итак, как мы уже сказали, ежегодник оценивает конкурентную «успеваемость» 60 стран и регионов. По каждой национальной бизнес-среде изучаются четыре основных группы факторов конкурентоспособности: 1) макроэкономическая динамика; 2) эффективность управления страной; 3) эффективность бизнес-сектора; 4) развитость инфраструктуры. Поиск, изучение, оценка и ранжирование происходят на основе сравнения 314 различных показателей и оценок.

Можно сказать, что именно в показателях и состоит главное различие в методологических подходах Давосского ВЭФ и Лозаннского IMD при исследовании мировой карты конкурентоспособности. Если ВЭФ строит свои выводы на показателях, где лишь одна треть — это твердая статистика, а две трети — экспертные оценки, полученные путем опросов, то рейтингование IMD осуществляется на основе обратного соотношения: две трети твердой статистики и одна треть — экспертных оценок. Причем статистические данные берутся из официальных (международных, национальных и региональных) источников. Оценочные же данные собираются путем проведения опроса 4 тыс. менеджеров и бизнесменов из разных стран и компаний. Кроме того, в расчет принимаются данные за предыдущий пятилетний период, а их точность обеспечивается сотрудничеством между IMD и 57 партнерами — научными и исследовательскими учреждениями со всего мира.

Таким образом, более «мягкая» методология Давосского форума позволяет анализировать большее количество стран, включая также и те, по которым статистика либо отсутствует, либо ненадежна. В свою очередь, IMD, опираясь на выверенные статистические данные и точные оценки из достоверных источников, выглядит более осторожным и консервативным. С одной стороны, это делает рейтинги IMD менее уязвимыми для критиков, с другой — они более объективны и детализированы.

Создатель-руководитель-автор

Ежегодный отчет публикуется регулярно с 1989 года. А сам Центр по изучению конкурентоспособности возник в Лозаннском институте развития менеджмента двумя годами ранее. Его создателем и многолетним руководителем является Стефан Гарелли — профессор IMD и Лозаннского университета, член наблюдательных советов ряда банков и советник крупных компаний, член нескольких академий и научных институтов по всему миру. Сегодня его часто называют гуру — и в мире менеджмента, и в вопросах конкурентоспособности. Но вот что интересно: Гарелли пришел в IMD прямиком из Давоса. И сразу же по приходу, в том же 1987-м, создал Центр по изучению конкурентоспособности. Естественно, не случайно. Ибо много лет до этого проработал управляющим директором Всемирного экономического форума и Давосского симпозиума, где также занимался конкурентоспособностью стран.

В первую очередь Гарелли изменил методологию путем усовершенствования системы критериев: увеличил их количество и охват, но главное — ужесточил точность показателей. Обосновал и детализировал четыре фактора конкурентоспособности. Значительно расширил круг экспертов — количественно и географически. А кроме того, создал широкую сеть партнерских организаций по всему миру: научных центров, исследовательских институтов, бизнес-школ.

Около 30 лет занимается Стефан Гарелли изучением конкурентных особенностей, возможностей и способностей стран мира. И считает, что «конкурентоспособность — это одна из фундаментальных сил, формирующих сегодня экономическую карту мира». Его мнение по данному предмету компетентно и бесспорно. Поэтому интересны его комментарии к ежегодным отчетам по конкурентоспособности.

— К примеру, в 2005 году, — по мнению Гарелли, — мировой ландшафт конкурентоспособности характеризовался более высоким уровнем рисков и наличием многих дисбалансов. Экономическая и политическая напряженность продолжала усиливаться из-за неравномерных темпов роста между Азией, США, Латинской Америкой и Европой. Хронический дефицит во внешней торговле США ослаблял доллар и углублял нестабильность международных валют, разделенных нынче на три валютные зоны: доллар, евро и иена. В то же время увеличивающийся в Азии спрос на сырье плюс растущая потребность США в капитале приводили к повышению цен на сырьевые товары и цен на деньги (процентных ставок). А повышение последних, особенно в США, может, в свою очередь, поставить под угрозу мировой экономический рост и усложнить доступ к заемному капиталу для многих развивающихся и переходных экономик. В результате, инфляция, которая почти полностью исчезла вследствие интенсивной глобальной конкуренции, начинает вновь всплывать на поверхность, что приводит в беспокойство политический истеблишмент...

Комментируя лидерство США в рейтинге конкурентоспособности стран (100 баллов из 100 возможных), Гарелли подчеркивает, что одним из существенных преимуществ США является не только способность развивать технологии, но главное — быстро внедрять их в производство товаров и услуг. И в этом, по его мнению, ключевое конкурентное преимущество американцев, а также главное различие между США и Европой. Поскольку в Европе наблюдается тенденция к генерированию многочисленных инноваций, которые, однако, «хранят» в исследовательских институтах и лабораториях.

Еще один фактор успеха США — в удивительной мобильности населения: американцы способны быстро перемещаться из одного региона в другой, менять сферы деятельности. Гарелли считает, что именно такое сочетание технологичности и мобильности является секретом американского успеха.

В «погоне за рейтингом»

В этом году главной сенсацией лозаннского рейтинга экономической конкурентоспособности стало то, что государства с низкими налогами оказались аутсайдерами. Отсюда вывод: низкие налоги не являются для инвесторов и предпринимателей самым привлекательным фактором для ведения бизнеса в той или иной стране. Как оказалось, гораздо более важны, особенно в средне- и долгосрочной перспективе, не низкие налоговые ставки, а простота и понятность налоговой системы и администрирования налогов. Безусловным примером тому служат Финляндия, Дания, Швеция, Норвегия, которые демонстрировали высокие темпы развития экономики. И это при том, что в этих странах отмечается максимальная налоговая нагрузка — не менее 42% ВВП. В то же время Япония, где удельный вес налоговых поступлений находится на уровне 27% ВВП, демонстрирует далеко не лучшие результаты на протяжении вот уже последних десяти лет.

«Настоящие двигатели конкурентоспособности страны — это наука, технологии, предпринимательство, финансы, логистика и образование. Налоги же сохраняют свое значение как часть общих затрат на ведение бизнеса», — таково мнение Гарелли.

Профессор Гарелли и его Центр по изучению конкурентоспособности сегодня являются тем экспертным источником, к которому прислушиваются ученые и экономисты, правительства и политики, бизнесмены и предприниматели. Что же, собственно говоря, они могут услышать такого, о чем сами не знают? И почему государства, регионы и предприятия так ревностно относятся к месту, которое они занимают в рейтинге конкурентоспособности?

Что это — удовлетворенное тщеславие победителя? Тогда почему за собственным рейтингом напряженно следят даже те, кто находится в «хвосте» списка? Вот, например, в России живо обсуждали, почему страна за последний год опустилась с 50-го на 54-е место, набрав всего 43,5 балла из 100. Может быть, рейтинги являются не только индикатором экономического положения страны в глобальной конкурентной среде, но и неким путеводителем, который посредством фактов, цифр и выводов подскажет правительству страны правильное направление, станет чем-то вроде «компаса для прогресса»?

Как бы то ни было, а в «погоне за рейтингом» хотят поучаствовать многие страны, но могут не все. Нам остается пока лишь мириться с тем, что Украина (пока?) не входит в число тех 60 наиболее успешных стран мира, которые отобраны для исследования и ранжирования Лозаннским центром. Из бывших наших советских соседей в рейтинге присутствуют только Россия и Эстония. Последняя, кстати, год от года поднимается все выше и сегодня занимает уже 26-ю строчку.