ПРАЗДНИК-ТРАГЕДИЯ

Трагического финала зрителям, собравшимся в тот солнечный субботний день на аэродроме, ничто не предвещало. Наоборот, все располагало к праздничному настроению. Выступления различных творческих коллективов, прибывших приветствовать юбиляра, традиционные палатки с различными прохладительными и не только напитками. Круглая дата (60 лет), солидность именинника (14-й корпус ВВС Украины) настраивали на то, что можно будет увидеть что-то исключительное. Само созерцание «декораций», коими служили натуральные летательные аппараты, внушало трепетное отношение. Никому из публики в голову не могло прийти, что постановщики шоу (военное командование) схалтурили во время подготовки, а летчики-асы отойдут от написанного сценария и пустятся в импровизацию.

Глава государственной комиссии по расследованию причин авиакатастрофы во Львове Евгений Марчук сказал, что, по предварительным выводам, «в организации были выявлены отклонения и недостатки» и что «кроме отклонения от траектории… было и отклонение от полетного задания». Евгений Кириллович даже процитировал фрагмент расшифровки переговоров между летчиками. Один из пилотов, по словам секретаря СНБО, в один из моментов спросил: «А где же наши зрители?» В Житомире во время тренировок у пилотов зрители были не с той стороны, с которой оказались во Львове. Но Е.Марчук предостерег от того, чтобы все списывали на стрелочников.

Практически все очевидцы, с которыми удалось побеседовать корреспонденту «ЗН», отмечают, что двигатели у самолета перестали работать в один момент. Один из них, военный, пожелавший остаться неизвестным, рассказывает: «В небе стало как-то очень тихо, и я подумал, что самолет уже улетел, но, подняв голову, с ужасом увидел, как многотонная махина приближается к земле, прямо к двум демонстрационным самолетам
СУ-17 и Ил-76, рядом с которыми было довольно много людей».

Дальнейшие события очевидцы описывают каждый по-своему (ведь понятно, что в экстремальных ситуациях каждый человек замечает что-то свое), но общая картина была приблизительно такой. Самолет не смог выйти из фигуры высшего пилотажа, потому что слишком близко подошел к земле, зацепил дерево, потом — бензозаправщик, одну из трибун со зрителями, демонстрационный самолет, оторвав ему киль, а потом упал на землю и взорвался. Те же очевидцы утверждают, что более всего людей погибло вследствие того, что оторвался киль самолета, стоявшего на земле. Киль этот упал прямо в толпу, моментально превратив ее в груду тел. Оставшиеся в живых разбегались в разные стороны, сминая друг друга.

Военным, находившимся в этот момент на летном поле, никто бы не позавидовал. Они, сообразившие оцепить при помощи милиции место катастрофы, приняли первый удар охваченных отчаянием гражданских на себя. Родственники тех, кто оказался в эпицентре взрыва, с кулаками и руганью кинулись на «заградотряд», пытаясь прорваться и как-то помочь своим.

Не менее незавидная роль выпала и медикам, присланным в этот день дежурить на праздник. Десятитысячную толпу, как было «предусмотрено» организаторами, должны были обслуживать всего две кареты скорой помощи! (На заурядный футбольный матч, как заметил один из врачей, и то по три «скорые» посылают.) Справиться с внезапно хлынувшим на них потоком раненых эти две бригады никак не смогли бы. Благо (насколько в этой ситуации уместно говорить о «благе»), спустя несколько минут на место катастрофы начали прибывать новые кареты «скорой».

Способных передвигаться самостоятельно гражданских более-менее овладевшие ситуацией военные и милиция начали выводить с того злосчастного поля. Глубоко шокированных гостей праздника методично выдворяли за пределы объекта. А за КПП уже собралась толпа людей, не ходивших на шоу, но знавших или предполагавших, что кто-то из их родных там был или мог оказаться. Состояние людей варьировалось от тяжелого уныния и депрессии до крайнего возбуждения. В толпе все время кто-то падал в обморок.

А город пугался: «Ученья идут?!»

Город наполнился оглушительным воем сирен машин «скорой», пожарных и милиции… Разрывались от звонков телефоны «скорой», милиции и областного управления МЧС. Горожане стремились узнать, что происходит. Больницы стали наполняться где-то с половины второго. (А упал самолет около 12.50.) Первые сообщения содержали данные о десяти жертвах, но очень скоро эта цифра переросла в сорок, а потом — и в 60 человек. Несколько пострадавших, среди них десятилетний ребенок, умерли по дороге в больницу или практически сразу после прибытия туда — травмы оказались слишком тяжелыми.

Надо отдать должное коллегам из Львовской областной телекомпании — они сразу вышли в прямой эфир с кадрами катастрофы и призывом к людям за помощью. Областное телевидение оперативно оглашало списки погибших и раненых… Люди устремились на областную станцию переливания крови. Чтобы стать донорами, выстраивались в очереди. По словам работников станции, за три первых дня кровь сдали 400 человек.

Ближе к вечеру, когда многие вернулись с отдыха из-за города и узнали о трагедии, сотни озабоченных родителей и родственников потянулись на улицу Пекарскую, к помещению городского морга, в надежде хоть что-нибудь узнать о судьбе родных и близких. Многие возле этого жуткого помещения провели всю ночь. А с утра в храмах Львова вместе с традиционной воскресной литургией молились за упокой душ невинно убиенных. К этому времени число жертв, как сообщалось, достигло уже 83-х.

При таких сведениях совсем не удивляешься тем сообщениям, что на жилища военнослужащих совершают нападения, что «мирное население» жестоко избило одного капитана, что военное начальство рекомендует своим подчиненным в город выходить в гражданском.

Запоздавшие оргвыводы

В половине шестого вечера в субботу во Львов исправным самолетом прилетело почти все руководство страны. (Кстати, посадку вип-судно совершило на том же аэродроме, где случилась трагедия…) После посещения больниц, в которых разместили потерпевших, Президент сразу же сделал оргвыводы, уволив высшее руководство ВВС.

В воскресенье траур еще не объявляли. Видимо, не хотели портить еще один праздник — День работника торговли. А может, гуманно решили предоставить возможность сыграть запланированные свадьбы. (К слову, доводилось и во Львове видеть свадьбу, на которой не додумались хотя бы музыку приглушить.)

Траурное облачение на город одели в понедельник. В часовне у морга шло (прости Господи!) конвейерное отпевание погибших. Сюда приходили и совершенно чужие люди, чтобы помолиться за души несчастных. (Сотни людей пришли принять участие в панихиде по жертвам на месте трагедии. Дорога от КПП до места взрыва была устлана цветами.) В этот день хоронили более тридцати человек, хоронили в пяти районах области — Пустомытовском, Городоцком, Бугском, Жовкивском, Яворовском и в Стрые. В отдельных случаях хоронили семьями. Скажем, в Бугском районе земле предали семью из трех человек, в Пустомытовском — из четырех.

Местные власти помогали родственникам убитых с организацией похорон и предоставлением помощи пострадавшим и их семьям. За каждой семьей был закреплен отдельный государственный служащий, который не только координировал действия соответствующих служб, но и устранял в случае необходимости разные бюрократические недоразумения. Все расходы, связанные с похоронами, местные власти взяли на себя. Глава областной администрации распорядился на каждого погибшего выделить по 2 тысячи гривен помощи. В область прибыли 10 миллионов гривен, выделенные постановлением Кабмина. Но их распределение станет возможным только после того, как государственные служащие скрупулезно изучат данные о погибших во время авиакатастрофы. Потому что степень ущерба у всех разная. Этим чиновникам роздан специальный опросник. (С понедельника начала поступать гуманитарная помощь. Первыми на львовскую беду откликнулись испанцы: несколько специалистов привезли во Львов более пяти тонн медикаментов и медицинского оборудования. Кроме того, помощь оказали несколько городов Польши, множество фирм и людей из Львовской области и Украины в целом. По предварительным данным (данные на 30 июля), только деньгами уже пришло более трех миллионов благотворительных взносов. Кроме того, фирмы помогают продуктами питания, бензином, техникой.)

Заставь чиновника Богу молиться…

Наряду с тем необходимым, что делает власть для потерпевших, она порой хватает через край в своем усердии. К примеру, участковых врачей обязали перед поминками тестировать скорбную пищу, дабы избежать массовых отравлений. Имеются анонимные свидетельства, что четкой координации в организации похорон не было. Скажем, «скорую» могли отправить на кладбище с утра, а похороны проводить в три часа дня. Тем самым государственным служащим вменили попутно «слушать» — не возмущается ли кто государственной политикой. (Чует власть, по чьей вине стала возможной «скниловская авиакатастрофа»?!)

И руководство города, и руководство области отрицают свою причастность к организации шоу на аэродроме «Скнилов». Так, глава областной государственной администрации Мирон Янкив, снимая с себя ответственность, сказал: «К сожалению, военные не согласовывают такие дела с органами региональными или местного самоуправления. Поэтому тут необходимо отработать нормативно-правовую базу, чтобы все действия, которые проводятся на данной территории, обязательно согласовывались с органами власти». Вместе с тем, автору данной статьи стало известно, что глава ОГА издал еще 8 июля распоряжение «Про відзначення 60-ї річниці 14-го корпусу ВПС України». Первым пунктом данного распоряжения было предусмотрено создать соответствующий оргкомитет. В этот оргкомитет были включены преимущественно работники ОГА. Один из функционеров, который был подключен «к подготовке», пожелавший остаться неизвестным, собкору «ЗН» сообщил следующее: «Инициаторами данного мероприятия были военные. А к нам они обратились только за помощью. Мы им нужны были для того, чтобы обеспечить бесплатный зал на одном из крупных предприятий Львова для торжественного заседания, транспорт для перевозки гостей и подарки… У нас там имеются именные часы… Мы и встречались всего-то несколько раз». Награды остались на месте, так что их можно будет использовать еще раз.

Побочные явления

По непроверенной информации, некоторые похороны «некие силы» пытались превратить в митинги, обвиняя в случившемся нынешнее руководство страны. Разыскать следы этих «неких сил» автору данных строк не удалось. «Тимошенковцы» сказали, что они себя в эти дни вели корректно. (Точно проводился митинг у прокуратуры, но тематика мероприятия в основном была посвящена суду по делу Билозира. Правда, попутно митинговались и «актуальные вопросы», в том числе и по поводу «скниловской трагедии». Массовым митинг не был, так — человек сто.)

В воскресенье по дороге в Польшу во Львов наведалась народный депутат Украины Юлия Тимошенко. Она посетила аэродром, 8-ю больницу, морг, мэра города. С мэром Львова Любомиром Буняком, как сообщили собкору «ЗН» в «ячейке» «Батьківщини», Юлия Владимировна обсуждала вопрос на предмет получения одной из городских больниц томографа. На встрече с журналистами она выразила надежду, что Верховный главнокомандующий Вооруженными силами Украины пойдет в отставку. На ту же пресс-конференцию она привезла с собой из Киева группу людей, которые добровольно согласились отдать свою кровь для потерпевших. Она также пообещала направить в пользу пострадавших зарплаты депутатов фракции «Батьківщина». Больше ее фракция, как было сказано, предоставить не может, поскольку она «не может оперировать миллионами».

Леонид Кучма, разумеется, оперировать миллионами может. Как сообщил глава Львовской ОГА Мирон Янкив, по решению Президента и премьер-министра области выделят «определенные средства из государственного бюджета на дотацию, а также на помощь многодетным семьям». С подачи тех же Президента и премьера, согласно сообщению пана Янкива, «дано поручение, чтоб в этом году во Львове был достроен онкологический центр». Как связан онкоцентр с автокатастрофой на «Скнилове», почему онкобольным области решено помочь именно в этот момент, хотя эта проблема не решалась годами, комментариев не последовало. Впрочем, с учетом близкого и судьбоносного 2004 года особые комментарии и не нужны.

Спасите наши души!

В то время как власти занимались организацией похорон и материальной помощи пострадавшим, члены Украинской ассоциации психотерапевтов организовали центр психологической помощи пострадавшим. В этом центре, который расположился в психоневрологическом диспансере, до 15 августа круглосуточно работают по три специалиста, к которым в ближайшее время присоединятся священники. За двое суток существования центра туда обратились уже 56 человек. Как рассказывают сотрудники, большинство из этих людей — очевидцы, приходящие даже целыми семьями. Они все еще переживают шок от увиденного и пережитого в прошлую субботу. Никто из пострадавших пока не позвонил. Специалисты связывают это с тем, что люди все еще замкнуты в себе. Психологи считают, что последствия этой катастрофы на психологическом уровне пока непредсказуемы, но они могут проявиться и через несколько месяцев. Уже сейчас посетители центра рассказывают, что некоторые дети-очевидцы трагедии рисуют батальные картины со взрывами и военной техникой. Поэтому врачи просят родственников и знакомых пострадавших активно помогать им, несмотря на то что большинство людей отвергают помощь. Если не пробить эту стену сейчас, подчеркивают специалисты, то последствия могут быть непредсказуемыми.

Поэтому члены ассоциации психотерапевтов считают, что следует взять пример с американцев, которые после 11 сентября прошлого года создали комиссию, занимающуюся психическим здоровьем нации после эмоционального стресса. Во Львове и по всей Украине этот стресс был не меньше, потому что люди опять лишились чувства безопасности — своей и своих близких.

Взгляд со Скниловского аэродрома на права человека

Понятно, что те чрезвычайные обстоятельства, в которых специалистам приходится устранять последствия катастрофы, обусловили определенный режим закрытости, казалось бы, и не стратегических объектов. Скажем, медики (включая патологоанатомов) откровенно нервничали, когда журналистская братия пыталась выуживать у них какую-то информацию. Вашему собкору в этом смысле, кажется, повезло больше других. Я встретил уполномоченного Верховной Рады по правам человека Нину Карпачеву, которая по своему статусу имела доступ во все медицинские учреждения, и поделилась тем увиденным, что было недоступно представителям СМИ:

— Я от врачей получила очень много жалоб на журналистов. Понятно, что вам нужно выполнять свою работу, но и их можно понять. Им сейчас очень непросто.

Взять тех же экспертов… Если сравнить тот объем работы, который они провели меньше чем за сутки, и тот количественный состав, которым они проводили эту работу, то неизбежен вывод: эксперты сделали невозможное, они совершили подвиг. Они работали без сна, фактически без перерывов на еду, без цивилизованных условий работы… Если в морге имеется проблема холодильных камер, то о чем еще можно говорить?! Если бы эксперты этого не сделали, если бы они держали эти трупы и делали свою работу, как говорится, «по мере своих сил», то у морга был бы бунт.

Фактически на 31 июля идентифицировано 74 человека. Фрагментов неидентифицированных тел ориентировочно осталось четыре-пять. Но что такое «фрагменты тел»? Женская голова, детская головка, женская рука с колечками, рука с золотой «печаткой» и мужская рука с часами-браслетом. Но чьи это фрагменты? Или это части, скажем, не идентифицированных еще тел или это части тех, кого уже похоронили, как Тарасика, без ручки…

Тут нужно стыковку делать между судебно-медицинской экспертизой, следствием, которое ведет прокуратура, и милицией, которая рассматривает обращения по заявлениям о пропавших людях. Но среди этих заявлений есть и такие, которые исчезли по другим обстоятельствам. Из 31 обращения у них осталось 15, на вечер 30 июля. Эту работу нужно провести как можно скорее, потому что здесь уже прослеживаются некоторые нехорошие тенденции. Возле морга уже начали крутиться определенные лица, которые на этом горе хотят заработать денег. Хотя бы две тысячи. Есть желающие заявить, что среди фрагментов неидентифицированных тел есть и такие, которые принадлежат их погибшим родственникам. Чтоб им дали справку. Чтоб получить те две тысячи, сначала нужно получить свидетельство о смерти. А чтобы получить его, нужна справка судебно-медицинской экспертизы о том, что действительно, этот человек прошел идентификацию.

Сегодня, благодаря добросовестной работе экспертов, можно четко сказать, что та цифра погибших, которую ранее обнародовали, к счастью, является несколько меньшей. Потому что идентифицировано 74 тела. Почему сказали, что 83? Потому что тела были разорваны: там — рука, там — голова, там — туловище. За человека считали и фрагменты.

Относительно наших «скорых». Мы имеем только «Газели». Раньше, когда был Советский Союз, мы имели хорошие автомобили «РАФы». В «Газели» одновременно можно перевозить только одного лежащего больного. «Газель» — жесткая. А по львовской мостовой это вообще — ужас. Так семья верующих из Жовквы потеряла сына, одного из своих близняшек, когда его, умирающего, везли на такой «скорой» и по таким дорогам… Везти, тряся, человека в критическом состоянии… Представляете, что это значило для больных с переломом таза, позвоночника, черепа, политравмами, ожогами?! Во Львове имеется всего один реанимобиль, в областной клинической больнице. Хиллари Клинтон подарила.

Выехала 21 бригада скорой помощи. Они эвакуировали 49 лиц в больницы, 26 в травмпункт. Они сработали оперативно. Немного больше, чем за час, они вывезли всех живых. Больница железнодорожников дала две «скорые». Она имеет намного больше, но у них никто не просил. В городской больнице скорой помощи снимали машины с вызовов и бросали на аэродром. Две машины было из военного госпиталя. И только одна была коммерческая концерна «Богдан», которая отвезла только одного мальчика. Остальные коммерческие сказали: «Деньги — вперед!». То есть, то, что мы имеем сегодня государственную или, скажем так, коммунальную станцию скорой помощи, то — большое счастье для наших людей. Потому что кое-кто хотел бы уже все пустить под приватизацию.

Работает 32 бригады «скорой», но постоянно несколько машин выходит из строя. Нормативов выезда придерживается только каждая вторая машина.

Не хватает дыхательных аппаратов «Фаза-5», которые изготовляются в Воронеже. Разве это должно быть проблемой?!

Когда нужно было больным определить, что у них с головой, всех возили в детскую больницу, где есть томограф. Всех, даже ребенка этого из железнодорожной больницы.

Нет договоренности (теперь она будет, после нашего визита) между, скажем, госпиталем и станцией скорой помощи, что она имеет право везти пострадавших сюда, чтобы сразу были открыты ворота. Нужно, чтоб это было согласовано межведомственным соглашением.

Если в железнодорожной больнице на одного больного — три врача, то в реанимации больницы скорой помощи на три койки — один врач.

Сегодня я побывала у женщины, находящейся на 18 неделе беременности, Натальи Вовк, жены военнослужащего Алексея Вовка, который сейчас находится в военном госпитале. И который, когда я его навещала, очень остро и критически высказал все в лицо министру обороны за фактически тот развал, который сегодня имеется в Вооруженных Силах.

Все аптеки Львова дали лекарства бесплатно, но в долг, естественно, потому что они почти все коммерческие. Все, кроме одной. Называется она «Эл Пис», и размещена... на территории больницы скорой помощи. И уже не первый раз во время трагедий эта аптека отказывалась давать в долг лекарства.

Благотворительная помощь… Говорю с учетом моего собственного опыта как уполномоченного, который я приобрела через трагические обстоятельства на захоронениях шахтеров шахты имени Баракова. Мне тогда пришлось заниматься тем, что вся благотворительная помощь облагалась НДС. И когда ее выдали шахтерам и родным погибших, то в конце года налоговая должна была снять с них этот НДС. Поэтому я тогда вынуждена была обратиться к премьер-министру с официальным представлением.

Сейчас нужно учесть это обстоятельство.