Обыкновенная ригидность

В политике не принято безоговорочно верить сказанному вслух. Недаром Владимир Путин недавно откровенно признался: «Я не обращаю внимания на заявления, которые делаются для прессы. Я опираюсь на ту информацию, которая появляется в ходе личных дискуссий». Тем не менее публичные высказывания лидеров всегда становятся предметом тщательного детального разбора. От официальных спичей вождей не ждут особых сенсаций, искушенные слушатели не слишком уповают на искренность ораторов. Однако даже гладко причесанные заявления дают пытливым умам обильную пищу для размышлений.

Президентское послание, адресованное депутатскому корпусу, всегда изучается особо тщательно. Ибо оно воспринимается как своеобразный план действий главы государства на текущий год.

Послание парламентариям — жанр весьма специфический и довольно сложный. Текст документа составляется различными группами авторов, в состав которых входят, как правило, узкопрофильные специалисты. Если редактирование осуществляется не слишком искусно, послание получается не вполне цельным. Перебор цифири делает его излишне занудным, недобор —недостаточно глубоким.

Существует и набор более серьезных требований. Во-первых, автор послания должен продемонстрировать то, что психологи и философы называют рефлексией. То есть оратору предстоит публично осмыслить собственные действия за истекший год и соотнести их с реалиями жизни. Проще говоря — сдержанно отрапортовать об успехах, осторожно покаяться в грехах, кратко сообщить об итогах работы над ошибками, поделиться некоторыми сомнениями и отдельными планами. Эта часть президентского выступления не должна походить ни на бахвальство, ни на самобичевание. Ибо и в том, и в другом случае у слушателя могут появиться обоснованные сомнения в способности оратора трезво смотреть на вещи и адекватно оценивать свои силы. Всякий перекос неизбежно отразится на отношении к сказанному.

Во-вторых, послание предполагает наличие четкого анализа существующих в государстве проблем и не менее четкого перечня мероприятий, направленных на их решение. Иначе говоря, президент должен попытаться ответить на вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?».

В-третьих, глава государства должен очертить стратегические задачи, стоящие перед страной, поведать о далеких планах и поделиться своими представлениями о том, как их следует воплощать в жизнь.

Четвертое и, пожалуй, главное. Чтение текста послания с парламентской трибуны будет выглядеть пустой политической забавой, если в документе отсутствует главный посыл, адресованный не только депутатскому корпусу, но и обществу в целом. При безусловной важности всех перечисляемых президентом целей одна должна стоять особняком. К подбору задачи номер один необходимо подходить особенно тщательно. Имеет колоссальное значение, что именно гарант определяет главной заботой — своей и государственной. Именно это, как правило, явлется квинтэссенцией послания. Именно это служит объектом наиболее тщательного разбора политиками, политологами, журналистами и дипломатами. Именно от этого, в первую очередь, отталкиваются многочисленные эксперты, прогнозирующие развитие политической ситуации в стране.

Обязательным элементом послания считается сбалансированность. Объемы критики и самокритики, количество рационального и эмоционального, список врагов и перечень союзников — все должно быть математически выверено и логически увязано.

И, наконец, последнее. Послание обречено на провал, если оно лишено конкретики и энергетики.

Отвечало ли всем перечисленным требованиям послание президента Виктора Ющенко Верховной Раде, зачитанное им с парламентской трибуны 9 февраля? Задачу, поставленную перед ним, Виктор Андреевич, надо думать, разумел. Тому свидетельство — фраза, произнесенная в самом начале речи: «Как президент Украины я хочу дать оценку ситуации и задать ориентиры дальнейшего развития государства». Критики Ющенко не замедлили заявить, что сказано было слишком самоуверенно для человека, который уже лишился значительной части полномочий, а в скором времени должен потерять еще некоторое количество властных рычагов. С ними можно согласиться, но лишь отчасти. Постреформенный президент все равно остается:

— всенародно избранным главой государства;

— гарантом конституционных прав и свобод;

— главой Совета национальной безопасности;

— верховным главнокомандующим;

— законодателем;

— лицом, непосредственно влияющим на все ветви власти и осуществляющим руководство внешнеполитической деятельностью государства.

Человек, за которым закреплен столь внушительный перечень функций, безусловно, вправе давать оценки и задавать ориентиры. Насколько умело он этим правом воспользовался?

На наш субъективный взгляд, не слишком умело. Проблемы были и с конкретикой (об этом суть позже), и с энергетикой. Фраза «Для меня большая честь быть сегодня в этом зале, иметь возможность обратиться к народным депутатам» выглядела как ритуальная вежливость, не более. Президент всем своим демонстрировал, что он отбывает тяжкую повинность.

Монотонное чтение не слишком удачно скомпонованного текста явно не способствовало безболезненному усвоению услышанного. С эмоциональностью у президента в этот день явно не сложилось. С объективностью и самокритичностью, судя по всему, тоже. Об этом свидетельствовали первые же строки послания — «Год назад Украина открыла новую страницу своей истории. На месте бывшей советской республики, государства с неясным политическим лицом и неопределенным будущим, появилась политически зрелая нация…»

Начнем с того, что государство и нация — термины отнюдь не тождественные, и второе никак не может появиться на месте первого. Как, к примеру, не может появиться пассажир на месте паровоза. Даже если пассажир современный, а паровоз устаревший.

Но это так, филологические изыски. Куда более любопытен смысл пассажа. Утверждая подобное, Ющенко, по сути, отрицает все важное, значимое и позитивное, что было в истории страны за полтора десятка лет — принятие Декларации о суверенитете, провозглашение независимости, утверждение Конституции, первые ростки свободы слова, первые опыты рыночных реформ, первые попытки сформировать многопартийную систему. Безусловно, Украина может похвалиться немногим. Но зачеркнуть все, чем не только можно, но и нужно гордиться — безусловно, неверно. Это выглядело актом неуважения по отношению не только к отдельным депутатам, причастным к успехам государства, но и ко всем гражданам страны.

Нация (по словам Ющенко) стала политически зрелой только год назад. Если учесть, что именно год назад Виктор Андреевич был избран президентом, многие сделали вывод: президент несколько преувеличивает роль своей личности в общегосударственной истории. Правы они или нет — не станем спорить, заметим только, что подобное начало едва ли можно считать удачным.

Как и весь текст послания в целом. Который, впрочем, несколько отличался от традиционных речей президента. Местоимения «я», «мой», «мои» встречались куда реже обычного, практически отсутствовали традиционные бесконечные поминания всуе Майдана. В течение года Ющенко демонстрировал то, что психологи называют ригидностью — то есть неспособностью изменить линию своего поведения, привести ее в соответствие с изменяющейся ситуацией. Выборы давно отошли в историю, но Виктор Андреевич продолжал вести себя не как глава государства, а как лидер оппозиции.

Спичрайтеры явно постарались, чтобы автор послания предстал в ином облике — политика, более приближенного к реалиям. Но удалось это не вполне. Во-первых, пытаясь анализировать сделанное за год, Ющенко представал в образе стороннего наблюдателя, а не активного политического игрока. Глава государства не снизошел до самокритики. Попытки объективно разобраться в собственных ошибках — кадровых, законодательных, внешнеполитических — президент так и не предпринял.

Во-вторых, отрапортовав об успехах (явных и вымышленных), Ющенко оставил без внимания множество проблем, с которыми столкнулась страна и он как президент. Не было обвинений в коррупции, выдвинутых в адрес авторитетных членов окружения главы государства. Не было отставки правительства. Не было газового кризиса. Не было истории с маяками. О российско-украинских взаимоотношениях было сказано вскользь. Брошенная фраза о необходимости диверсификации источников поступления энергоносителей вряд ли служила адекватным ответом конкретному историческому вызову, вряд ли соответствовала истинному масштабу проблемы.

Ни слова не было сказано о расколе между Востоком и Западом. Можно спорить о том, насколько он глубок, насколько опасны последствия подобного внутреннего конфликта. Но не замечать его вовсе невозможно. Ющенко его не замечает. Он говорит об этой проблеме в прошедшем времени — «Так продолжалось до тех пор, пока народ не объединился и не решил судьбу государства».

Ответов на вопросы «Кто виноват?» и «Что делать» не последовало, потому что не был дан ответ на вопрос изначальный — «Что произошло?»

В-третьих, слушатели так и не дождались анализа работы государственного аппарата. Попросту отсутствовала внятная оценка деятельности губернаторов, прокуратуры, СБУ, таможенников, налоговиков, фонда Госимущества и многих других институций. Вывод о работе правительства угадывался в разбросанных по тексту фразах.

Странное ощущение оставил рапорт о достижениях.

Отчет о некоторых победах был обильно сдобрен статистическими данными, которые производили впечатление на неподготовленного слушателя, но (по некоторым сведениям) вызывали удивление, например, в министерствах финансов и экономики. Другие провозглашенные достижения оставалось принимать на веру. «Существенно сужен круг бедности. Практически уничтожено обнищание». Слава богу, если так. Но где цифры, это подтверждающие? «Украинская культура, украинская культурная политика перестала быть золушкой». Опять, виват. Однако при условии, что этому есть подтверждение. А его нет — ни в жизни, ни в послании.

Конкретики и реалистичности не хватало не только в воспоминаниях о прошлом, но и в размышлениях о будущем. Часть планов президента Ющенко аккуратно перекочевала из выступлений на Майдане, хотя так и осталось загадкой, что помешало воплотить их в жизнь за истекший год. Разработать и принять законы о Кабинете министров и о президенте в 2003-м призывал лидер парламентской фракции Ющенко, в 2004 -м — кандидат в президенты Ющенко, в 2005-м — президент Ющенко. Призывает он к этому и сегодня. Почему глава государства до сих пор не воспользовался правом законодателя, которым он обладал все эти годы, непонятно.

Год муссируется тема реформы силовых структур. Тем не менее даже контуры ее не обозначены до сих пор. Сегодня Ющенко ограничился только упоминанием о переходе в 2010-м к профессиональной армии и необходимости преобразований в оборонно-промышленном комплексе. Как, когда, кем, за какие средства и в какие сроки будут реформироваться СБУ, пограничная, налоговая и таможенная служба — ни слова. Зато присутствует замечательная инициатива — вынести «на рассмотрение общественности… стратегию национальной безопасности и стратегию военной безопасности». Почему глава государства не предлагает вынести «на рассмотрение общественности», например, учетную ставку Национального банка, непонятно. Непонятно и то, зачем у нас в таком случае президент, парламент, Совбез и Конституция, наделяющая их всех определенным набором обязанностей.

Реформаторские инициативы президента выглядят слишком абстрактными. Он за углубление свободы слова, но уже даже не заикается ни об общественном вещании, ни о разгосударствлении СМИ. Он за защиту украинского языка и развитие украинской культуры, но нет даже упоминаний о конкретных программах, нет даже намеков на создание специальных фондов или, скажем, внедрение налоговых преференций.

Президент ставит в заслугу государству приватизацию «Криворожстали», но при этом никому не ясно, куда же все-таки пойдут вырученные средства и как вообще будет выглядеть приватизационный процесс.

Президент надеется на оздоровление экономики, но он не говорит о направлениях развития промышленности (он вообще игнорирует эту тему), не говорит о реальных программах по поддержанию среднего бизнеса, не говорит о возможной амнистии теневого капитала, не говорит о сути будущей налоговой реформы. Он лишь повторяет старую истину: «налоги должны быть понятными, стабильными и низкими». Но такие налоги нам уже обещал не только кандидат в президенты Ющенко, но и президент Кучма.

Президент обещает реформу здравоохранения. Но он уже добрых полгода называет приоритетными задачами усиление борьбы с раком и СПИДом. И за эти полгода не было сделано ни одного конкретного шага в этом направлении, не состоялось ни одного профильного совещания или заседания, ни аккумулировано ни одной копейки, ни разработано ни одной программы. Или все-таки что-то сделано, просто мы об этом не знаем? Тогда почему президент ни словом не обмолвился об успехах в этой сфере?

Президент говорит о инновациях, о целевых грантах для молодых ученых, о создании отечественной «Силиконовой долины». Но ни звука — о том, кто и за какие средства будет разрабатывать безусловно необходимые программы, направленные на модернизацию науки. От Ющенко никто не требует деталей — для этого есть специальные нормативные акты и специальные люди. Но для того чтобы цель не выглядела прожектом, необходимо называть исполнителей и указывать механизмы реализации задачи.

Четкий срок и четкий механизм был предусмотрен только в одном случае. Президент заявил, что после выборов вплотную займется ревизией Конституции. В этом случае алгоритм выглядел более чем четко — создать конституционную комиссию, разработать проект нового Основного Закона, принять его на референдуме.

Именно новой конституционной реформе было выделено ключевое место в президентском послании. Именно это, по сути, было обозначено в качестве главной государственной заботы.

Всякий, кто знаком с характером претензий Виктора Андреевича к политреформе, вправе сделать вывод: приоритетом для президента на ближайший год станет война за возврат полномочий. А подобная война, как правило, оставляет слишком мало сил и времени на реализацию других задач.

Еще одной важной задачей (насколько можно судить по тону президента) Ющенко считает утверждение единой поместной церкви. Более того, глава государства сообщил, что, «учитывая стратегическое значение этого вопроса, государство вправе его активно поднимать, и, не вмешиваясь во внутренние церковные дела, способствовать его разрешению». На основании какого такого права государство может «поднимать» подобный «вопрос», Ющенко не уточнил. Как не уточнил и того, каким образом в данном, очень конкретном случае можно «способствовать», при этом «не вмешиваясь».

Может, он забыл, что церковь отделена от государства? Может, он также не знает, что никакая конституционная комиссия не вправе разрабатывать проект нового Основного Закона? Может, он не знает, что и то, и другое записано в Конституции, о неукоснительном следовании которой он несколько раз заявлял 9 февраля?

В политике не принято принимать на веру все, что сказано вслух. А потому трудно сказать, какие из обозначенных президентов планов будут реализованы. Еще труднее сказать, что именно и как именно изменится в стране за будущий год. Очевидно одно: политики в этой стране изменяются куда медленнее, чем общество. Может быть, реформированная медицина изобретет действенное средство от ригидности.