НАШ ДОМ — ПОЛИГОН

Для реформ, уже почти завершившихся в Крыму

Закон о Кабинете министров Украины, переживший обвинения в антиконституционности, два правительственных протеста и несколько десятков страниц всевозможных поправок от Кабмина, принятый парламентом с полным соблюдением процедуры в третьем чтении почти окончательно, гибнет из-за проблемы языка межчиновничьего общения. Коммунисты, которые, находясь в официальной (официальнее не бывает) оппозиции, уж никак не могут и не хотят претендовать на своего премьер-министра, а в случае полной победы на парламентских выборах в любую минуту могли бы изменить данную статью, именно сейчас с пеной у рта отстаивают право каждого чиновника говорить на русском и других языках национальных меньшинств. Национал-патриоты с не меньшей серьезностью готовы нарушать Конституцию и закон о языках...

Откровенный фарс разыгрывается с таким увлечением, что драка в кулуарах, кажущаяся кому-то саморекламой действующих лиц, ни у кого не вызывает ощущения, что Верховная Рада Украины медленно, но уверенно идет по пути крымского Верховного Совета. Гласность полная: и прямой эфир для брани, и многократные повторения позорных сцен по всем официальным и неофициальным каналам, без малейшей цензуры...

А в это время вопрос о структуре Кабинета министров, которая готовится премьером для представления Президенту и окончательного утверждения, засекречен с полным соблюдением всех нешуточных норм этого высокого искусства. Цена разглашения малейшей информации для самого ничтожного правительственного клерка явно несравнима с любым гонораром, который он мог бы при желании получить от интересующихся изданий. Да что там пресса: ни один народный депутат не может похвастаться, что знает что-нибудь о тайне еще недобеленного дома по соседству.

А тайны в общем-то и нет. Раз официальная пропаганда говорит, что существует некая загадочная связь между бюджетом и законом о выборах, значит, нужно просто посмотреть в противоположную сторону. А на этой противоположной стороне находится только исполнительная власть. И значит, есть прямая связь между финишным этапом принятия бюджета и неприкосновенностью правительства именно на этот период: как раз когда депутаты уже почти приняли почти похожие на проекты В.Пинзеника налоговые законы, невозможно трогать отраслевые министерства, так исправно сотрудничавшие с различными лоббистскими группировками ВР. Лобби могут очень обидеться, и тогда попробуй согласуй с ними урезанный бюджет и поди докажи, что выигранная у западных кредиторов совместными усилиями поддержка в пару миллиардов достанется нужным людям, еще хоть немного близким к парламентским кругам.

Итак, настоящая борьба за закон о Кабинете министров, принятый парламентом, начнется всерьез только после принятия бюджета. Это будет суровая схватка, и именно на том этапе, когда ручное управление иностранными инвестициями станет не мечтой, а реальностью. Незаконным может оказаться Консультативный совет при Президенте по вопросам иностранных инвестиций, как и прочие созданные для подобных целей структуры, государственные компании и корпорации. Председатель Фонда госимущества просто перестанет встречаться с премьер-министром, глава Нацбанка забудет, как выглядит вице-премьер по экономической реформе, не говоря уж о рядовых министрах финансов и экономики...

Искусственно оттягивая принятие закона о Кабмине, парламент как бы предлагает Президенту и премьеру самим разобраться, как будет выглядеть вся эта картина. И явно не боится вето Президента на упомянутый закон. По двум простым причинам: Президент может в последний момент вето все-таки не применить, ведь самая неприятная статья о необходимости согласования кандидатуры премьера с парламентом всего лишь узаконивает и без того постоянно происходящие процессы. Если же Президент все-таки решит применить вето к закону о Кабмине, то тогда в замечаниях ему придется четко указать, что он желал бы иметь возможность назначать бессрочного и.о. на место главы правительства, или держать в составе Кабмина своего министра Кабинета министров, или выплачивать каждому уволенному премьеру пожизненное жалование вновь назначенного. И еще многое, многое другое, о чем до сих пор сам Президент не считал возможным говорить от себя, а принуждал жаловаться на фактическое раскрепощение сам Кабмин...

Приходится признать, что вето Президента на любой принятый парламентом закон в нынешних условиях уже не имеет отношения к проблеме наполнения или опустошения законодательного пространства. Вето превратилось в своеобразную форму переписки главы государства с законодателями. Прочие формы общения утратили свое первоначальное содержание. После истории с телефонным согласованием крымских премьеров мало храбрецов найдется для неписьменных форм общения. Но и тут надо быть начеку. Например, даже ежегодное послание Президента, которое, по Конституции, парламент должен заслушивать, а не зачитывать, сначала раздвоилось на письменное и устное, а затем превратилось в набор служебных инструкций Президента правительству. Визиты лидеров фракций в президентский дворец стали заметно реже - возможно, именно поэтому постоянный представитель Президента в парламенте Р.Бессмертный в специальном заявлении предложил законодателям свое посредничество в общении с Л.Кучмой. Но после его же собственного сообщения о грядущем вето на еще не окончательно утвержденный закон сама подобная услуга выглядит какой-то неинтересной, ненужной - переговоры не то что зашли в окончательный тупик, они просто прекратились. Пусть работает Конституционный Суд...

Потеряли актуальность и переговоры с Президентом по поводу закона о выборах. Вопреки якобы пожеланиям Президента сначала принимать бюджет его сторонники в парламенте не стали добиваться переноса постатейного голосования избирательного закона с 22 апреля на более поздний, но приемлемый для проведения выборов срок. Напротив, они весьма активно включились в имитацию попытки принятия закона путем голосования трех наиболее спорных позиций, а затем с завидной методичностью постатейно проваливали его, не заботясь о трате драгоценного времени. Но тут, конечно, вовремя появился А.Мороз и добился переноса избирательного закона на повторное второе чтение. И это ему еще, очевидно, припомнится...

Но пока факт налицо: Президент не решает вопрос двух десятков недостающих до принятия закона голосов, не его слушаются чистые мажоритаристы, уже не его слушается и самая пропрезидентская из пропрезидентских парламентских фракций. Может, и слушались бы. Но знает ли сам Президент, чего от них потребовать? И что им предложить взамен? Должности в правительстве или исполнительной вертикали? Но, как сначала показала практика национал-демократов, а вскоре, возможно, покажет и практика НДП, при отсутствии законов об исполнительной структуре власти пребывание в этих должностях приносит все меньше радостей, да и в сроках сокращается заметно. А программа борьбы с коррупцией (которую после отмены названия «чистые руки» хочется назвать «держи вора») может оказаться слишком необходимым предвыборным инструментом Л.Кучмы, чтобы он всем своим бывшим соратникам мог гарантировать амнистию без конфискации.

Так что чем дальше, тем все больше приходится полагаться только на собственные силы. Где берутся силы у политиков, которых еще немножко интересует собственное будущее в своей стране, - не предмет данного исследования. После той легкой жизни, которую вели многие в последние годы, силы могут взяться и в примитивном страхе. Ведь способны же мажоритаристы-одиночки, напуганные удвоением округов, поломать планы всех партийцев вместе с Президентом и спикером. Так почему же партийные структуры в парламенте, которым в случае непринятия нового избирательного закона грозит полный провал всей политической карьеры, не способны воспротивиться осуществлению ими же самими нарисованного плана (А.Лавринович): провал выборов 1998 года, законодательный вакуум, референдум Президента по смене структуры парламента, воцарение верхней палаты, назначение сенаторов. Некоторые говорят даже, что это как раз прямой путь в союз с Россией и Белоруссией ...

Но об этом пока рано. Хотя, если эксперимент по проведению «реформ» в Крыму уже близится к завершению (помните, как Президент любил называть Крым полигоном своих реформ), то подумать о том, на какой территории он продолжится, - самое время.