КРЕМЛЕВСКИЙ ЦИРЮЛЬНИК

Почти целую неделю российская элита жила «Сибирским цирюльником», новым фильмом знаменитого кинорежиссера Никиты Михалкова. Слоган «Он русский. Это многое объясняет…» красовался на Тверской, газеты оживленно обсуждали еще не вышедший фильм и в подробностях рассказывали, как Кремлевский дворец съездов превращается в самый большой кинотеатр планеты, готовясь к всемирной премьере фильма.

Сразу же скажу, что не собираюсь писать рецензию на картину, хотя бы потому, что рецензировать позднего Михалкова очень сложно. Михалков периода «Рабы любви» и «Неоконченной пьесы…» был удивительно прозрачен и точен, в Михалкове времен «Утомленных солнцем» и теперь вот «Сибирского цирюльника» борются как бы два человека - талантливый художник и ограниченный идеолог, озабоченный необходимостью «пасти народы» и продвигать собственные спасительные идеи в непросвещенные массы. Риторика Михалкова-идеолога настолько мешает Михалкову-художнику, путается под ногами у его актеров, замыливает глаз его великолепному оператору, что иногда просто обидно становится - могли увидеть, а не увидели…

Но, повторяю, речь не о фильме: сейчас он уже идет в нескольких кинотеатрах Москвы, а о нем почти никто не вспоминает и о этой «народной ленте» нет взбудораженных разговоров в метро… Речь об умении Михалкова превратить в политическое событие саму премьеру фильма - так что сколько бы режиссер не отрицал связь этой кремлевской премьеры со своей возможной предвыборной президентской кампанией, эта кампания уже началась - появлением Михалкова в роли царя Александра III на большом кремлевском экране… И вряд ли можно удивляться, что Михалков получил в свое распоряжение Кремль без особых усилий и смог превратить Дворец съездов в гигантский кинотеатр. В конце концов, никакого другого кандидата на пост президента страны у команды Ельцина на сегодняшний день попросту нет - и поэтому стоило еще раз напомнить о Михалкове очередной громкой акцией.

Акцией, которая к тому же должна была убедить, что благодаря приходу Михалкова к руководству Союзом кинематографистов, отечественное кино начинает оживать и появляются по-настоящему профессиональные картины - уж в михалковском-то профессионализме никто не сомневается! Ну, а то, что создает эти картины сам председатель - так сказал же кто-то после избрания Михалкова, что если бы Микеланджело назначили председателем Союза художников Рима, он первым делом выгнал бы из Ватикана Леонардо да Винчи…

На премьеру к Михалкову пришла чуть ли не вся элита России. Евгений Примаков, Геннадий Зюганов, Виктор Черномырдин, министры, актеры, режиссеры, бизнесмены… Входившие в зал вне зависимости от чинов и рангов простаивали очередь - металлоискатель! В фойе продавали посвященные фильму сувениры, к которым приценивались люди со знакомыми физиономиями…

Все это собрание удивительно походило на какой-нибудь съезд народных депутатов СССР горбачевских времен, тоже собиравший всех и вся - от Анатолия Лукьянова и Сажи Умалатовой до Олега Ефремова и Регимантаса Адомайтиса. Но тогда ходили на Горбачева, сейчас пришли на Михалкова. Тогда приучение публики к царскому образу проходило при свете и софитах - «регламент!», «ну вы даете, это же еще надо как-то уложить»… Теперь все происходило в темноте и о соитии Михалкова со сливками общества напоминал только его голос: режиссер сам переводил свой фильм с неродного английского языка.

После премьеры режиссер устроил в сумерках кремлевского дворика фейерверк - масленица же! - ставший повторением одной из сцен «Сибирского цирюльника».

Михалков - больше, чем претендент на пост президента. Он пытается дать России не только себя, он хочет заодно сформировать ее новую государственную идеологию. «Сибирский цирюльник» - не просто какая-та агитка с прицелом на будущее, это в первую очередь произведение искусства, которое должно убедить массы, что никакую Россию они не потеряли. Станислав Говорухин ошибается, главное - Россия будущего станет именно такой, честной, сытой, аляповатой, страной-лубком среди бескрайних степных просторов…

Почему он, интересно, выбрал Александра III? Ведь начинал же снимать в период относительного уважения к реформам. А пришелся император как раз к нынешнему двору. Ведь именно Александр III остановил все начинания своего предшественника, именно к его деятельности - или вернее, бездеятельности - можно отнести столь модное в перестроечные времена слово «застой». Граф Сергей Витте исписал тома, пытаясь объяснить, как трудно было ему, премьер-министру, с нежелающим резких движений спокойным государем… Император процарствовал спокойно, дай Бог каждому - без войн, без потрясений, без излишнего шума. Зато в следующее царствование, закончившееся 1917 годом, об этой атмосфере покоя и благополучия не вспоминали - не в результате ли паузы в развитии огромной страны?

Сейчас Россия тоже взяла паузу. Гарант стабильности и отсутствия резких и вообще всяческих движений Евгений Максимович проникался размахом михалковского таланта, сидя неподалеку от Геннадия Андреевича. Наслаждаясь искусством и консенсусом, российские политики застыли в ожидании - уж не следующего ли царствования? Но если не фильм, то отечественная история должна была бы напомнить им, что после пассивного Александра III может прийти беспомощный Николай ІІ…