ХОВАНЩИНА

В одном из многочисленных фильмов о Ленине, появлявшихся на наших экранах в годы, не столь отдаленные, есть кадры, повествующие о том, как больной Ильич, тщательно отгораживаемый от информации мудрым политбюро, крадет (большевик ведь!) где-то радиоприемник и начинает лихорадочно ловить Лондон (не Москву же, дело-то происходит после Октября). Иноземное радио ехидно сообщает ему, как у постели больного Ленина разворачивается лихорадочная и постыдная борьба за власть между приспешниками будущего постояльца мавзолея. «Каменев против Троцкого, Троцкий против Сталина, Сталин против Крестинского», - методично перечисляет радио фамилии и псевдонимы... Ленин хватается за сердце и спешит к рабочим. паралич, мавзолей. А интересно, что он думал, будет, если он заболеет? Коммунизм что ли сразу настанет?

В отличие от кинематографического Владимира Ильича реальный Владимир Ильич, как и реальный Борис Николаевич, не - персонажи, вполне представляющие себе, как развиваются события за их спинами. «Черномырдин против Чубайса, Чубайс против Черномырдина, оба они против Лебедя, Лужков против всех...» - могло бы сообщить нынешнему затворнику иноземное радио. да более того - дело-то происходит после Августа! - даже и свое могло бы сообщить, только что с того? Именно такого равновесия сил и добивался Борис Николаевич всю свою сознательную президентскую жизнь. Ленин оставил после себя невразумительное письмо к съезду, в котором охаял соратников, напомнив о недостатках каждого. Делегаты так и не поняли, кого он все-таки имел в виду, думая о преемнике: за Ленина все решил аппарат. И сейчас инициатива будет на стороне аппарата. передача полномочий Черномырдину - просто конституционный акт, не более того. Борьба только начинается.

Черномырдин

На первый взгляд, у Черномырдина более всего шансов стать преемником Ельцина. Именно о нем говорил Борис Николаевич в предвыборные месяцы, именно вокруг него хотел бы сплотиться аппарат. Не вокруг лебедя же! Однако тут, как говорится, есть варианты. Что представляет из себя Черномырдин в качестве исполняющего обязанности президента при живом Ельцине? Да, президент может болеть и долго не участвовать в управлении государством, однако разогнать его администрацию даже и.о.президента не под силу. не думаете же вы, что Чубайс будет главой администрации Черномырдина? Или что Ястржембский будет пресс-секретарем Черномырдина? В конце концов у Черномырдина есть свой пресс-секретарь... Функции нынешней администрации весьма широки и все время расширяются. Поэтому реально могут возникнуть два двора, между которыми будет метаться Лебедь. Первый двор - черномырдинский - будет действовать, исходя из легитимности власти, однако стесняемый ее временностью. Второй двор, администрации, по сути - регентский - будет как бы представлять отсутствующего, но способного еще вернуться к делам Ельцина. И силу черномырдинского двора будет парализовать ожидание аппарата: вот вернется Ельцин и не простит излишней преданности Черномырдину. лучше бы поосторожнее, а с другой стороны - Виктор Степаныч станет президентом и вспомнит, что мы не были усердны. Та еще будет обстановочка!

Нельзя пройти и мимо неблагополучного варианта - Россия без президента Ельцина. Черномырдин в этом случае продолжает исполнять обязанности главы государства, однако тут же назначаются выборы, которые могут совпасть с очередным экономическим кризисом, невыплатами зарплаты и т. п. И еще: поддержит ли Виктора Степановича вся партия власти? Что будет с теми, кто пришел к Ельцину под флагами Чубайса!

Чубайс

Противостояние Чубайса и Черномырдина выглядит еще и как противостояние банковской и нефтегазовой элит: возможно, Чубайс с большей легкостью относился бы к главе правительства, не имей он определенных обязательств. разумеется, при живом Ельцине Чубайс не даст Черномырдину жить спокойно, тем более, что это и в интересах традиционно опасающегося усиления кого-либо одного Бориса Николаевича. Однако мы договорились рассматривать и вариант после Ельцина. Устраивает ли банковскую элиту Черномырдин? Не устраивает. Поддержит ли она его кандидатуру в случае президентских выборов? Не поддержит, если будет иметь альтернативную кандидатуру. Есть ли эта кандидатура? нет. Впрочем, есть. Это Чубайс.

При всей парадоксальности такого вывода, думаю, именно он отражает сочетание глубины обязательств и глубины амбиций главы президентской администрации. Если финансовой элите удалось сплотиться вокруг Чубайса и выиграть эти выборы, заодно призвав и Ельцина согласиться, что именно этот человек ему нужен, то почему не пойти дальше? Может быть, стоит договориться с Черномырдиным? Впрочем, с одним человеком договориться все равно не удастся.

Лебедь

Он очень хочет стать президентом. Он плохо представляет себе, что делают на следующий день после избрания, но он задался этой целью - и не сегодня задался - и прет к ней, как танк, презрев условности. Он уже много выиграл, главным образом потому, что его оппоненты пользовались в борьбе с ним аппаратными методами борьбы - а он вел свою партию с грацией провинциального шахматиста, мощным движением смахивающего с доски не понравившиеся фигуры. «Сень, так не ходят. - Это ты так не ходит, а я так ходят,

п-нял! И затянулся...» Но сегодня с ним будут бороться все. Он уже фактически в оппозиции. Его сторонники выдвигают своих кандидатов на губернаторских выборах, мешая победе тех, кого поддерживает власть. Он обвиняет руководство страны в ничегонеделании и критиканстве, а на встрече с Масхадовым сообщает о «решении» привлечь к переговорам Черномырдина - хотя он вряд ли может указать премьеру, в чем участвовать, даже если хочет и его впутать в Чечню. Положительный эффект чеченских соглашений почти исчерпан, дальше пойдет подсчет стратегических просчетов, шквал обвинений в полюбившей его прессе (она уже получила команду перестать любить). Ему нужно, чтобы выборы состоялись как можно скорее, чтобы он смог победить на поднятой ельцинским же штабом в предвыборные дни популистской волне в его пользу, чтобы его не дискредитировали, чтобы не успели уничтожить. Но каждый новый день жизни Ельцина отдаляет его от поставленной цели. Если Ельцин будет жить, Лебедю не быть президентом. Зато время может приблизить к претендентству других политиков.

Лужков

Московский мэр начал раскручивать себя со страшной силой: ясно, что ему мало Москвы, ясно, что у него очень много денег в Москве, ясно, что московские капиталы обязательно поддержат градоначальника, если он замахнется на престол. Однако до последнего времени Лужков действовал скорее как человек одного города. Ему нужно время, чтобы заявить о себе, как о политике федерального масштаба. Он уже начал: активно контактирует с руководителями регионов, создает для этого специальные центры, выступает с заявлениями на общеполитические темы, чего раньше себе никогда не позволял... Сам образ «мэра в кепке», культивируемый во время нынешних региональных выборов - именно под этим лозунгом Владимир Яковлев победил в Петербурге Анатолия Собчака - это яркое свидетельство внедрения «лужковства» в широкие массы. Если лучший мэр - это в кепке, то главный, первый мэр в кепке и должен стать президентом... Но все это, конечно, не сегодня. Лужков только вступает в игру, и единственный, кто играет именно на его поле, - лебедь. Вероятно, не случайно после совместных с генералом акций по борьбе с преступностью Лужков резко отмежевался от лебедя после подписания чеченских соглашений, назвав их капитуляцией российской армии. Популизм пошел на популизм, Храм Христа Спасителя на Правду и Порядок...

Ельцин

Если Ельцин вернется, он без труда раскидает всех претендентов, напомнив каждому о его месте под солнцем. Ельцин - это Ельцин, даже после операции. Но если с возвращением затянется, если президент так и останется номинальным главой государства, тогда посткоммунистической России придется пережить то, что большевистская Россия уже переживала в 1922 - 24 годах и далее. Тогда советские вожди разыграли на обильно политой кровью гражданской сцене свой вариант «Хованщины», последствия которого были ужасны. Сегодня свою «Хованщину» исполняют вожди, недавно расставшиеся с партбилетами. Время другое. На сцене нет крови, она обильно усыпана банкнотами, но нагибаться нельзя! нужно петь, нужно действовать, запоминаясь зрителям. Впрочем, не в зрителях дело. Вопрос в том, кому достанется весь театр.