ГАЛИНА

Про смерть этой некогда привлекательной и знаменитой женщины писали на внутренних полосах газет, сообщали в конце телевизионных выпусков новостей... Пожалуй, мы уже забыли, как шептались на кухнях о ее очередном замужестве, как приникали к радиоприемникам, когда свободные от партийной дисциплины корреспонденты западных радиоголосов обещали рассказать нам о дочери Генерального секретаря.

Жизнь Галины Брежневой давно перестала быть тайной - столько было написано о ней в перестройку, столько рассказано правдивого и придуманного. Даже бывший муж Галины, генерал Юрий Чурбанов, и тот, едва выйдя из тюрьмы, выступил с пространными мемуарами. И хотя Галина Леонидовна, как, впрочем, и ее мать Виктория Петровна, старались избегать прессы и крайне редко давали интервью - они как бы все время были на виду, и все забыли, что в брежневские времена рядом с Генеральным секретарем ни жены, ни дочери не было. Они жили своей жизнью, он - своей властью. Но хотелось думать, что история этой семьи - яркое доказательство того, что все прогнило, прогнило донельзя, особенно «у этих», в верхних эшелонах. Семья Брежневых подходила на роль «прогнившей», конечно, гораздо больше, чем семья Хрущевых - клуб целеустремленных, умных и неожиданно интеллигентных и скромных людей, клуб, где каждый был личностью - и Сергей Никитич, и Рада, и Аджубей. Больше, чем семья Косыгиных с дочерью - директором библиотеки и зятем-интеллектуалом Гвишиани. Больше, чем семья Андроповых, где безупречно воспитанный дипломат Игорь Юрьевич был, казалось, просто молодой копией безупречно воспитанного Юрия Владимировича... В семье Брежневых таких личностей, конечно, не было - да и сам Леонид Ильич - он был другим, не Косыгиным и не Андроповым. И домашние его были, как бы это поточнее выразиться... простые люди, словом, из грязи - в князи. А когда из грязи - иногда перехватывает дыхание, начинаешь коллекционировать каракулевые шубы, или там охотиться, или дорогую посуду бить. И хотя Виктории Петровне удалось до последних дней сохранить спокойное достоинство, детям ее и внукам было уже намного трудней осознать себя обычными людьми. Особенно в те, генсековские времена. И, конечно, неудивительно, что дочь ее Галина подходила на роль «разложившейся» гораздо больше, чем «скромный чиновник» сын Юрий, замминистра и кандидат в члены ЦК. Галина Леонидовна не была замминистра. Она прославилась пьянками-гулянками, «цыганским бароном» в любовниках, любовью к драгоценностям и стремительной карьерой мужа-генерала. Она, можно сказать, стала первым персонажем нашей светской хроники - тогда еще кухонной, не расцвеченной в десятках таблоидов...

А ведь в сущности она была глубоко несчастным человеком. Ей можно было все - и нельзя было ничего. Хотела выйти замуж по любви - регистрацию аннулировали, выдав ей и несостоявшемуся мужу, знаменитому иллюзионисту Кио, новые паспорта. Заставили выйти замуж за чужого человека - так еще и осуждали не кого-нибудь, а ее - всей страной! - за его генеральские звезды. А она явно не любила милиционеров, она любила циркачей и жизнь воспринимала, как цирк, - возможно, для нормального человека это единственное возможное восприятие номенклатурной среды, чтобы не сойти в ней с ума. Ведь ее трагедия как раз и была в том, что она - при всей своей аляповатости, безвкусию, любви к дорогому и сверкающему - что она была живым человеком в магазине манекенов, правильных, скучных и лживых. И жить ей хотелось во всю широту своей новодворянской натуры, как когда-то гуляли на палубах больших пароходов купеческие дочери. Пьесы из их жизни мы до сих пор смотрим с сентиментальным воодушевлением. Но Галине, нашей современнице Галине, мы этого стиля простить так и не смогли.