ФАВОРИТЫ

Московский комментарий к киевской отставке

Одним из самых замечательных - для наблюдателя, разумеется, но не для современника, - феноменов развития постсоветских обществ стал фаворитизм, возвративший осколки былой империи чуть ли не к XVII веку, когда основой власти была не должность, не выслуга, не профессиональные способности, в конце концов, а исключительно господская воля. Советская система в сталинский период своего развития окостенела и приобрела классические формы, которые уже никому - кроме Горбачева - не дано было нарушить. Даже при самом добром отношении к тебе первого лица до попадания во всесильное политбюро ты оставался на обочине большой политики, мог быть помощником, влиятельной фигурой, но не игроком. Слово «политбюро» в Советском Союзе было почти волшебным, ибо оно обозначало старцев, ведущих Игру, старцев, к которым невозможно присоединиться по мановению волшебной палочки или даже самого Генерального, - сколько усилий предпринимали Никита Хрущев, Леонид Брежнев или Михаил Горбачев, чтобы изменить состав игроков в свою пользу... Конец партии означал и конец игры: уже Горбачев не связывал возвышение своих недолговечных любимцев с членством в политбюро, а после августовских событий

1991 г. размытость властных структур стала главной характеристикой нынешней власти. Ельцин стал первым лидером, практикующим управление страной с помощью фаворитов, - вне зависимости от занимаемой должности он одаривал этих людей вниманием и влиянием, позволявшим им утверждать если не «государство - это я», то уж во всяком случае «Ельцин - это я». Геннадий Бурбулис, первый ельцинский фаворит, собственно, и не скрывал особо, что именно он «сделал» Ельцина, превратил партийного секретаря в лидера демократических сил. Бурбулис занимал странные, будто специально для него придумываемые должности - полномочного представителя председателя Верховного Совета РСФСР, секретаря государственного совета при президенте РСФСР, госсекретаря Российской Федерации. Отношения Бурбулиса и Ельцина в первый период их «романа» более всего напоминали первоначальный период взаимоотношений президента Леонида Кучмы и главы администрации Дмитрия Табачника: Ельцин никуда не мог отправиться без Бурбулиса, госсекретарь присутствовал при всех его официальных и, кажется, неофициальных встречах, он подсказывал Ельцину нужные слова и нужные обороты, разрабатывал стратегию, как бы и не замечая, что находившийся в оппозиции к поверженной им номенклатуре Ельцин становится ее лидером, то есть - самим собой, что ему уже не нужны досужие подсказки, интересные, когда Ельцину приходилось опираться на странных людей из «ДемРоссии», терпеть возле себя Гайдара, Старовойтову или Мурашова. Первоначальная проблема взаимоотношений Ельцина и Бурбулиса состояла как раз в том, что госсекретарь был, как бы это помягче выразиться, социально чужд президенту, что в партийной среде референтов было принято допускать если уж на порог кабинета, то во всяком случае не в сауну... В «Записках президента» Ельцин не скрывает, что общение с Бурбулисом было для него мучительным: можно представить себе, что даже в момент наибольшего взаимопонимания этот говорящий сложными оборотами и как бы смотрящий на себя в зеркало человек вызывал у Ельцина внутреннее раздражение. Именно поэтому после осторожного устранения Бурбулиса - такого осторожного, что, кажется, даже сам он верил, что скоро вернется, - Ельцин достаточно долго не заводил себе фаворита. Как и прежде, продолжалась борьба за влияние между помощниками и советниками президента, как и прежде, отыскивалась прежде всего Должность, назначенный на которую сможет претендовать на функции Бурбулиса, как вдруг оказалось, что фаворит давно существует и приобрел влияние, которое Бурбулису и не снилось, - это глава президентской охраны генерал Александр Коржаков. В отличие от Бурбулиса, бывшего публичным политиком и нуждавшегося в общественном внимании и одобрении, Коржаков меньше всего был заинтересован в обнародовании своей власти, зато он реально влиял на кадровую политику Кремля, снимал и назначал, казнил и миловал, реально влиял на распределение финансовых потоков. Последний период пребывания Александра Коржакова в своей должности можно вполне сравнить с последним периодом пребывания в должности Дмитрия Табачника: находившийся уже под пристальным общественным вниманием, демонизируемый неподвластными ему средствами массовой информации, утрачивающий одну позицию за другой, но свято верящий в расположение президента Ельцина - так что даже на следующий день после скандальной и как бы не допускающей возможности возвращения отставки Коржакова его люди в Кремле уверяли журналистов, что генерал вернется в Кремль сразу же после президентских выборов, когда из царских покоев будет изгнан сыгравший свою роль Анатолий Чубайс... Вера в возвращение была, кажется, настолько сильной у самого Коржакова, что, не получив от президента никаких авансов, недавно преданный охранник стал выступать в печати с разоблачительными интервью, исподволь превратившись в личного врага Ельцина и семьи Ельциных и заставив президента сказать уже не мемуарные, а неприглаженные слова по поводу союза Коржакова с генералом Лебедем: «Этот такой же, как и тот... два генерала». Оговоримся тут же, что если разжалованный полковник Табачник не получит нового назначения, он легко и безболезненно превратится в одного из жестких и бескомпромиссных критиков Президента Кучмы. правда, начать коржаковскую политическую карьеру Табачнику помешает социальный облик Бурбулиса, но зато получивший когда-то «Золотое перо» отставной чиновник вполне может выступать в печати с разоблачительными статьями и консультировать политических противников второго президента. И неизвестно, где Табачник еще опаснее для президента - в своем кабинете или вне стен администрации...

За время президентства у Ельцина было уже два фаворита - разумеется, помимо любимых помощников, обласканных министров и даже приближаемых оппозиционеров - но это, впрочем, не фавориты, а челядь, у Леонида Кучмы фаворит был всего один, но его можно с успехом сравнивать с обоими - интеллектуальные претензии Бурбулиса легко соседствовали в этом персонаже с нахрапистостью Коржакова, бурбулисовское желание окружить президента плотной стеной непроницаемой заботы с коржаковским стремлением стать центром источения благодеяний для президентского ближнего и дальнего окружения. И, кажется, бурбулисовская вера в то, что «Ельцин - это я» сможет в данном случае легко соседствовать с коржаковской уверенностью, что я-то - Коржаков и без Ельцина, а вот как он без меня обойдется?

Нам всегда легко было наследовать гримасы российской политической жизни. У нас есть фавориты и есть царедворцы - все как у них. Нам не хватает только профессионалов. Проще говоря, у нас не было команды Гайдара - хоть пресс-секретарь премьера Дмитрий Табачник и уверял нас, что реформы начаты, - и вряд ли новым главой администрации назначат украинского Чубайса... Скорее уж преемником самого Чубайса назначат российского Табачника.