«Дым поднимается из Роковой горы…»

Николай Мельниченко - это Горлум украинской политики. Любопытнейший персонаж книги Толкиена изначально был маленьким хоббитом, полуросликом, совершившим преступление, в результате которого стал обладателем кольца власти. Сотни лет он просидел в пещере, лелея свою «прелесть». Окончательно одичал и от одиночества и боязни всего мира, посягающего на кольцо - его «прелесть», - претерпел раздвоение личности. Первая половина осталась теплой и светлой, как у всех хоббитов, а вторая, пораженная силой кольца, - темной и коварной.

Ноша, которую взвалил на себя Николай Мельниченко (взвалил не самостоятельно и поначалу не понимая всей ее тяжести), оказалась слишком тяжела для него. Он метался между правовым и моральным полем, выпадая то из одного (о чем свидетельствует сам факт записей), то из другого (о чем свидетельствует факт его вступления в переговоры с разными личностями, желавшими то выкупить записи, то использовать их в своей личной борьбе против личных врагов). Одной частью своего естества он обличал ряд безнравственных политиков, выдавая на-гора то одни, то другие записи, свидетельствующие о противоправных и безнравственных деяниях Кучмы, Бакая, Кравченко, Деркача, Азарова. Другой же частью заявлял об относительной порядочности Марчука, не предъявляя миру ни одной записи бесед Леонида Кучмы с секретарем СНБОУ, коим являлся Евгений Кириллович на протяжении всего периода прослушивания президентского кабинета… Не попадались записи бесед с Медведчуком, Ющенко, и происходило это отнюдь не по причине их отсутствия. С каждым из них, либо с их представителями майор вел свои игорки и игрища. Избирательность оглашения фрагментов в один период облегчала жизнь Мельниченко, в другой - осложняла. Накладывали свой отпечаток на поведение Николая Ивановича его изолированность от привычной жизни, родной страны, влияния различных «благодетелей» и патронов, а также невнятность будущего. В условиях, в которых оказался майор, записи стали для него тяжким крестом и спасательным кругом одновременно. Отсюда такое количество ошибок и зигзагов, метаний в поисках средств существования и поддержки среди сильных мира сего (от Мороза до Березовского), попыток повлиять на ситуацию внутри страны.

Но в то же время он совершал трудную и вместе с тем сладкую работу бога, вершащего судьбы политиков. Однако теперь пришла пора расстаться с записями и отдать «прелесть». Сделать это майору непросто, но другого шанса у него может и не быть. В результате переговоров, длившихся практически месяц при активном посредничестве ряда политиков, представляющих нынешнюю власть и бывшую оппозицию (что не одно и то же), Николай Мельниченко дал согласие на встречу с генеральным прокурором Святославом Пискуном. Более того, насколько известно «ЗН», Святослав Михайлович и Николай Иванович уже общались между собой по телефону и договорились о том, что «прелесть» будет сдана и принята по описи во время визита Президента Виктора Ющенко в США: в период с 4 по 7 апреля Николай Мельниченко, согласно предварительным договоренностям, даст официальные показания генеральному прокурору, на что он сейчас как политбеженец получает разрешение в американских органах; передаст чипы, содержащие оригиналы записей, и записывающие устройства, которые позволят произвести экспертизу записей.

Если все запланированное произойдет, то взамен майор Мельниченко получит право вернуться в Украину под гарантии неприкосновенности Президента. Законность выдачи подобных гарантий, безусловно, можно запросто оспаривать, однако выданные Виктором Андреевичем обязательства могут быть законно обеспечены в случае предоставления Мельниченко Генпрокуратурой статуса свидетеля, находящегося под защитой. Кроме того, Николай Мельниченко получит право попадания в проходную часть списка одной из перспективных политических партий, что даст ему возможность на несколько ином уровне продолжать занятие политикой, а также депутатскую неприкосновенность с марта 2006 года. Следствие же, заинтересованное не столько в пленках, сколько в показаниях Мельниченко, получит серьезное подспорье, в первую очередь в деле Гонгадзе, расследование которого неуклюже, но искренне контролирует Президент.

По идее, после встречи высоких сторон на американской земле мельниченковская ветвь в истории записей будет завершена. И, тем не менее, вопросы остаются. Вот некоторые из них. Во-первых, кто стоял за группой (а в том, что это была группа, у следствия нет сомнений), которая проводила записи в президентском кабинете? Во-вторых, кто знакомился с записями в оперативном порядке и были ли такие люди? Кто мог не в ноябре, как вся страна, а в июне знать о слежке за Гонгадзе, об отношении Кучмы к нему? Напомним, что и сам Мельниченко до сих пор еще не знает полностью, какие разговоры зафиксированы на имеющихся у него оригиналах. В-третьих, все ли записи Мельниченко отдаст в руки прокуратуры или опять им будут произведены определенные изъятия: здесь - слушаем, здесь - не слушаем, а здесь - рыбу заворачиваем? Будут ли переданы Святославу Пискуну записи бесед с голосами представителей новой власти, или, исходя из достигнутых в ходе предварительных переговоров договоренностей, - нет? А может быть, сам Мельниченко захочет их оставить себе на память, как гарантию президентской гарантии обеспечения его, майора, неприкосновенности? Насколько известно «ЗН», записи с участием Виктора Ющенко не содержат свидетельств преступных действий и в частности коррупционных моментов. Они скорее запечатлели характер отношений между премьером и президентом, аргументы лоббистов назначения премьером Ющенко, среди которых был Александр Волков, некоторые иллюстрации характера самого Ющенко. Но в этом вопросе, как говорится, на вкус и цвет. Правда, мы допускаем, что, может, нам известно не все… В-четвертых, часть этого «не всего» может находиться как минимум в распоряжении Александра Жира и Бориса Березовского, у которых существуют копии записей, главным образом за период 2000 года. Николай Мельниченко утверждает, что больше никому пленки не передавал, кроме как Александру Жиру - члену парламентской комиссии по расследованию дела Гонгадзе. Но нельзя исключать, что эти заявления могут быть не до конца искренни, равно как не стоит забывать о том, что изначально к пленкам могли иметь доступ и другие люди.

Таким образом, в случае передачи мельниченковских записей Генпрокуратуре, мы не сможем согласно толкиеновскому финалу утверждать, что кольцо власти таки погибло в жерле Роковой горы. Современные технологии, в отличие от описываемых Толкиеном времен, позволили сделать копии «колечек», которые различными политическими силами в целях укрощения могут в нужный момент вдеваться в ноздри строптивых украинских политиков…

Г-н Березовский - один из тех, кому мельниченсковское «кольцо власти» нужно позарез. Сподвижник опального российского олигарха г-н Алекс Гольдфарб в интервью «Украинской правде» внятно говорит о причинах интереса патрона к записям, напоминая что в них содержатся факты, дискредитирующие Владимира Путина. Возможно, речь идет о докладе Деркача Кучме, в котором говорится о причастности ВВП к наркобизнесу. Вместе с тем, не стоит забывать об интересе, проявленном Борисом Березовским к украинской территории. Можно предположить, что наша страна рассматривается им лишь в определенной степени как экономическое поле. Скорее - это плацдарм для нанесения удара по российскому президенту. Поддержка Березовским украинской оппозиции и проигрыш партии власти стали первым актом вендетты. Но этого Борису Абрамовичу недостаточно. Возможно, он посчитал для себя целесообразным приехать в Украину и лично заняться формированием украинской политики в отношении России. Понятно, что для решения столь глобальной задачи прописавшихся в правительственных приемных представителей Березовского недостаточно. Но новая украинская власть, по крайней мере в части Президента, осознавая необходимость переформатирования отношений с Владимиром Путиным, желает это делать самостоятельно, без дополнительного «отягчающего» обстоятельства, коим, несомненно станет, в случае приезда, Березовский.

Борис Абрамович понял, что за свою поддержку на выборах он в лучшем случае сможет рассчитывать на некоторые бизнесовые преференции, но никак не на вершение судеб украино-российских отношений. И вот тут-то самое время вспомнить о пленках Мельниченко, расшифровка которых людьми Александра Жира проводилась в прошлые годы за счет средств Бориса Абрамовича. Вполне вероятно, что неоглашенными записями Березовский намерен был вернуть в русло своей стратегии украинскую власть, проявившую неожиданную независимость. А тут как нельзя кстати пришлось обращение Мельниченко к Березовскому за охраной. По словам майора, он был встревожен смертью Юрия Кравченко и, находясь в Европе, попросил у Березовского защиты.

Информация о взаимоотношениях на линии Мельниченко-Березовский всполошила весь украинский политикум. Одни почувствовали, что могут стать объектами шантажа, другие поняли, что у них из рук уходят средства потенциального давления на нынешнюю власть и в целом на всю политэлиту. Если к первым можно причислить некоторых представителей нынешней власти, то ко вторым - некоторых социалистов, которые связывались с Мельниченко и требовали от него не принимать помощь Березовского, или по крайней мере срочно передать им записи с голосами Ющенко и Тимошенко...

Кольцо претендентов на вершение судеб архива Мельниченко сужалось. При этом мы помним, что Мельниченко в это же время в Польше и Германии проводил переговоры с представителями украинской власти, в частности, о передаче записей прокуратуре. Возможно, Николай Иванович еще какое-то время тянул бы и не давал согласия встретиться с Пискуном, если бы не начал нервничать Березовский, ощущающий, как сквозь пальцы уходит украинская власть. По словам Мельниченко, олигарх предложил ему отдать оригиналы чипов «с целью оказания незаконного воздействия на действующую украинскую власть». Предлагалось также за миллиард долларов продать все оригиналы записей Леониду Кучме. Из этой суммы половина якобы была предложена Мельниченко. Наличными такую сумму не передать и не спрятать (все-таки это 10 тонн), а при действующем финансовом мониторинге ее весьма проблематично куда-то перевести. Мельниченко вполне мог предположить, что ему предлагают эти деньги в расчете на то, что в ближайшее время их просто некому будет выплачивать... Надо полагать это было одной из причин его обращения на имя председателя СБУ Александра Турчинова, в котором он поведал о требованиях Березовского и по его словам приложил запись соответствующего разговора с олигархом.

Следовательно, с Березовским отношения испорчены. С социалистами, получившими отказ относительно передачи пленок, - тоже. Америка с легким недоумением смотрит на политического беженца, на родине которого режим, угрожавший ему, потерял власть, а оппозиция, декларирующая те же принципы, что и Мельниченко, эту власть взяла. Следовательно, Мельниченко не только хочет, но теперь уж и обязан вернуться в страну. А путь домой возможен через «таможню» генпрокурора. Так и случится, если ничего не изменится и если майор Мельниченко по привычке по окончании встречи с украинским Президентом, которая также намечена в США, не передаст запись беседы с ним в американские СМИ. А ведь может. Как показал случай с Березовским, привычка - вторая натура…

От всего произошедшего, по идее, в выигрыше может остаться украинская власть и, отчасти, общество. Во-первых, благодаря показаниям майора, прокуратура сможет продвинуться в раскрытии дела Гонгадзе. Во-вторых, проведя экспертизу пленок, в случае позитивного результата, власть получит возможность в ручном режиме не только административно, но и с криминальной точки зрения проводить селекцию украинского политикума. Ибо объем компромата, содержащийся на пленках, не птичьим пометом падет на мундиры многих vip-персон, в первую очередь, представляющих прошлую власть. В-третьих, заявления Мельниченко дискредитировали демократическую риторику Березовского, уличенного в намерении лишить Украину возможности очищения путем продажи пленок экс-президенту. Подобные планы дают основания официальному Киеву мотивированно ставить под сомнение возможность приезда Бориса Абрамовича в Украину. Более того, возможное опубликование самим Березовским на Западе зафиксированных им же переговоров с украинской оппозицией в период предвыборной кампании и прочих документов, подтверждающих поддержку им стороны Виктора Ющенко, будет иметь совсем не тот эффект и резонанс. А возможный приезд Платона Еленина в период, когда Украина в порядке эксперимента отменит визы для граждан ЕС, будет уже не столь эффектным и эффективным, поскольку Бориса Абрамовича здесь будет ждать не радушный прием, а, как минимум, холодная настороженность. Впрочем, как утверждают в МИД, для получения украинской визы Березовский предоставил паспорт политбеженца Платона Еленина, а не гражданина ЕС. А значит, на него экспериментальные льготы не распространяются.

Впрочем, все эти дивиденды власть может получить, если будет действовать последовательно и системно. Ибо количество проблем, с которыми ей придется столкнуться в связи с «открытием второго дыхания» кассетного скандала, может осложнить работу все еще неуверенно действующей власти. Относительный вывод из теневой игры Николая Мельниченко, связанный с его официальным сотрудничеством с Генпрокуратурой, не означает, что записи по команде «поезд, стой - раз, два» прекратят свое влияние на политическую жизнь Украины. Вопросов сейчас гораздо больше, чем ответов и ставить эти вопросы будет не только следствие, не только борцы за чистоту политических рядов, но и борцы с Украиной как таковой. В этой связи весьма любопытны заявления людей Березовского о вроде бы имевших место встречах Николая Мельниченко с руководством российской ФСБ. На сегодняшний день точно сказать, кто и какими пленками располагает, просто невозможно. Это значит, что представление может быть продолжено. Честно говоря, в этой ситуации, когда борьба за чистые руки превратилась в движение за тотальные уши, зловоние источает не только содержание записей, но и способы их эксплуатации. Старая власть украла страну. Мельниченко украл у этой власти маску. Его союзники украли у Мельниченко право единолично распоряжаться чужими судьбами. Кто-то должен прервать эту цепь. Но для того, чтобы найти конец, нужно вернуться к началу. Возможно, в какой-то степени это поможет сделать интервью, данное агентству «Интерфакс-Украина» одним из сторонников Березовского, опальным подполковником ФСБ Александром Литвиненко. Когда номер «ЗН» уже был подготовлен к печати, журналисты передали нам расшифровку этой беседы:

- Несколько лет назад Николай останавливался у меня дома, и я организовывал ему встречу с Борисом Березовским. Тогда Мельниченко просил средства на распечатку пленок и на проведение экспертиз. Я организовывал эту встречу. У меня с Мельниченко сложились доверительные отношения - у нас в принципе и были доверительные отношения до последнего времени - до заявления (Мельниченко на имя Турчинова. - Ред.) - оно меня шокировало. И в связи с тем, что он сделал это заявление, я больше молчать не собираюсь и буду говорить, как было на самом деле, что мне известно по этому делу.

Вчера я написал официальное заявление председателю комиссии Григорию Омельченко об обстоятельствах, известных мне по кассетному скандалу и отправил факсом.

У меня был один разговор с Мельниченко. Мельниченко меня прямо спросил, не считаю ли я его предателем. Я почти дословно говорю - я вспоминаю этот разговор - я ему говорю: «Николай, то, что ты записывал президента, это с одной стороны достаточно аморально - тебя поставили охранять человека, а ты его записывал. И поэтому ты пока еще нигде явно не озвучил, почему ты это делаешь - то есть, какой умысел у тебя был записывать президента. Он мне сказал, что… Да, и еще я ему сказал, ты знаешь, Николай, я, конечно, - я тоже служил в спецслужбах достаточно длительное время - я никогда не поверю, что ты сделал это один, потому что несколько лет записывать президента в его кабинете, а там записи велись несколько лет, то это достаточно сложно, я не верю, что ты это делал один. Он мне рассказал, что, значит, как бы… за этим стоял Марчук, председатель КГБ Украины. Он начал писать за два года до того, как с Морозом.. Вот два года до этого они начали записывать. Записывали около двух лет. И он сказал, если даже логически посмотреть - покушение на Гонгадзе организовывали значительно позже. Понимаете? Здесь это очень важный момент, что покушение на Гонгадзе было организовано значительно позже, а записывать начали намного раньше. Поэтому это не связано с делом Гонгадзе. И он мне сказал, что, значит, все это дело организовал Марчук, бывший педседатель КГБ Украины, который в то время занимал должность председателя СНБО.

Записывал не один Мельниченко, их было несколько человек в группе. Несколько. Он говорил, что у него еще проблемы - те товарищи некоторые, которые со мной записывали еще остаются в Украине и кого-то там якобы нашли, начали за ним следить, и он сбежал в Западную Европу тоже и спрятался. У меня, кстати, записана его фамилия, этого офицера. Он сказал, что когда они все это записывали, то, значит, Марчук обещал санкцию суда на запись, на прослушивание. Когда начали получать информацию, что готовится убийство Гонгазде, я так понял, что если будет убийство, то будет санкция суда, что будут данные, что президент готовил убийство, и это все с санкции суда, то есть легализовать путем того, что они не просто так сделали (запись. - Ред.) незаконно, а с санкции суда. Он обещал сделать санкцию задним числом. Я так понял. Если бы санкции не было, а потом она появилась, либо он им сказал, что санкция есть и показал бы ее, но раз он ее не показывал и говорит, вы записывайте, а потом если будет преступление, то будет санкция суда. Потом, когда все записали и убили Гонагдзе, санкцию суда он им не дал. Получается, что, то ли он их обманул - он их подставил, я бы сказал. Потом стал вопрос, что надо эти записи сделать достоянием гласности. Этот вопрос поставил Марчук.. И уже потом его (Мельниченко. - Ред.) вывели на Мороза. И он оказался за границей. И ему помогли перебраться сначала в Чехию, а из Чехии переправили в Америку.

- А Мельниченко больше не упоминал никаких должностных лиц, которым было бы известно, что записи делаются, уровня Марчука?

- Нет, он сказал Марчук. Только Марчук. Он назвал только одного человека - Марчука. Что все это организовал только Марчук. Я так понимаю, что Мельниченко сам бы с семьей не смог перебраться в Чехию. Ему помогли. Я просто знаю, что такое уехать за границу офицеру спецслужбы со своей семьей, убежать. Это достаточно сложно. Мне помогал Березовский убежать. Кто-то помог Мельниченко.

Я так понял, что запись велась не на какие-то диктофоны под диваном, а это была аппаратура какая-то специальная, которая им была дана по службе, а потом уже записи переносились на диктофон. Я так понял, что это не диктофон был. Я говорю, слушай мол, Никола, ты че - диктофон под диван - режимное помещение. Я знаю, что у нас в таких помещениях ставят глушилки даже, диктофон не писал, были такие помещения. Но все такие кабинеты оборудованы специальной техникой записывающей, у директора ФСБ, президента кабинет. Вот насколько мне известно, как мне рассказывали, многие кабинеты президентов стран пишутся все время, все разговоры, как бы документируются. Я думаю, у вас было то же самое. Он мне сказал, что это была специальная аппаратура, а потом уже с нее списывали. В заявлении на имя Омельченко я написал, что готов дать показания в любых органах Украины, и следователь меня может допросить и ставку организовать.

Мельниченко, он постоянно ко мне приезжал, он часто ездил в Европу, достаточно часто, встречался с политиками, я знаю, что он с Морозом часто встречался, он рассказывал. В Польшу ездил, но он несколько раз ездил в Россию. Первый раз рассказал мне месяцев за 5 до выборов президента, ездил в Россию и там встречался с замдиректора ФСБ, потом он ездил еще раз, встречался с замдиректора СБУ. Ему московские ФСБшники делали встречу с замдиректора СБУ. Он мне даже билеты показывал. На самолет.

Я уверен, что это правда, потому что тогда у меня с ним был очень доверительный разговор, и было это около двух лет назад.