БАГДАД ИГРАЕТ ПО-КРУПНОМУ

С окончанием боевых действий вооруженных сил НАТО против Югославии политические процессы, порожденные первой в истории войной самого мощного в мире военного блока против нейтрального государства, не прекратились. Многие страны мира, имеющие нерешенные проблемы со своими соседями, не смогли справиться с искушением воспользоваться качественно новой политической ситуацией, сложившейся в мире после того, как первые натовские бомбы упали на югославскую территорию. Первыми проявили себя давние «горячие точки» планеты - на Индостанском и Корейском полуостровах. И как-то незаметно все три месяца бомбежек на Балканах вел себя Саддам Хусейн. Честно говоря, я уже не помню, когда в последний раз имел удовольствие лицезреть его облик в телевыпусках новостей и на фотографиях в прессе.

Между тем, многие аналитики пытались найти корреляцию в действиях Белграда и Багдада на ранних стадиях косовского кризиса, когда НАТО еще только ставило Милошевичу ультиматумы и пыталось запугать его армадой войск, разворачиваемых на югославских границах. Казалось, трудно придумать более удобное стечение обстоятельств для того, чтобы иракский президент в очередной раз смог проявить свой характер.

Но нет, политики в Багдаде уже успели поднатореть в международных интригах и в очередной раз испытывать судьбу, откровенно идя на конфронтацию с Вашингтоном, не рискнули. Они внимательно следили за всеми перипетиями югославского кризиса, готовя почву для нового решительного шага. Похоже, Ирак уже усвоил, что действия в одиночку против всего мира желаемых результатов не приносят, и решил, что пришло время заручиться поддержкой надежных союзников.

На днях иракская правительственная газета «Аль-Иктисади» сообщила, что министр нефти Ирака генерал-лейтенант Амер Мохаммед Рашид выдвинул жесткие условия российским и китайским компаниям, намеревающимся разрабатывать иракские нефтяные месторождения, дав им всего «несколько недель» для организации начала работ. Такое заявление господин Рашид сделал в ходе парламентских слушаний, посвященных выполнению иностранными разработчиками своих обязательств по контрактам в области разработок перспективных нефтяных месторождений на иракской территории. Информацию об ультиматуме министра подтвердили и иракские парламентарии, участвующие в слушаниях.

Прекрасно понимая, что такие работы иностранных партнеров попадают под действие санкций ООН, введенных против Багдада еще в 1990 году, иракский министр все же пригрозил российским и китайским компаниям, что в противном случае контракты с ними будут разорваны.

Багдад подписал контракты с российским нефтяным консорциумом, возглавляемым небезызвестной компанией «Лукойл», и Китайской национальной нефтяной компанией еще в 1997 году. Россияне и китайцы взяли на себя обязательство разрабатывать соответственно месторождения Курна и Ахдад, расположенные в южных областях Ирака. К тому же, в ближайшее время ожидается визит в Багдад еще одной российской делегации, которая намеревается обсуждать вопрос реализации аналогичных контрактов, подписанных с иракским руководством бывшим СССР еще до введения санкций ООН.

Интересно, что, несмотря на существование протокола о намерениях о разработке нефтяных месторождений между иракским правительством и французскими компаниями «Тоталь» и «Эльф», Рашид не стал спешить с выдвижением подобных условий в их адрес.

Повторюсь, что санкции против Ирака, введенные ООН после оккупации им Кувейта, запрещают зарубежным странам инвестировать средства в экономику этой страны. И несмотря на то, что и «Лукойл», и Китайская национальная нефтяная компания решились все же подписать с иракской стороной контракты на освоение нефтяных месторождений, с началом их реализации они не спешили, выжидая, пока их правительства убедят таки Совет Безопасности ООН принять решение об ослаблении санкций.

Разумеется, не в силах даже самых независимых от государства и влиятельных компаний переступить через решения правительств своих государств в области внешней политики. С другой стороны, властные структуры довольно часто используют эти компании для воплощения в жизнь решений, связанных с внешнеполитическими интересами государства. Так, в апреле этого года Москва довольно явно использовала тот же «Лукойл» для давления на Литву, которая пыталась вырваться из энергетической зависимости от России. А силу и влияние Газпрома в реализации российской внешней политики украинцы уже достаточно испытали на собственном опыте.

Поэтому вполне понятно, что угрозы иракского нефтяного генерала были направлены не столько в адрес российских и китайских бизнесменов, сколько в адрес официальных Москвы и Пекина, главных защитников иракских интересов в СБ ООН. Очевидно, в Багдаде решили, что в последнее время они отстаивали эти интересы не особенно эффективно.

На прошлой неделе Совет Безопасности в очередной раз вернулся к обсуждению проблемы ослабления санкций против Ирака, однако особого прогресса в этом вопросе достигнуто не было. Россия и Китай предложили проект постановления, согласно которому все санкции против Ирака ослабляются в случае, если Багдад даст согласие на работу в стране новой комиссии ООН по контролю за вооружениями. Франция же, которая ранее в целом поддерживала такой подход, на этот пересмотрела свою позицию и выступила с существенными замечаниями к российско-китайскому проекту. Переговоры зашли в тупик, так как США и Великобритания отстаивали британо-голландский проект, который предусматривал ослабление эмбарго на иракский экспорт нефти в случае, если Багдад немедленно согласится на существенное разоружение и на контроль распределения государственных доходов со стороны международного сообщества. Министр иностранных дел Ирака отверг этот проект, резонно заметив, что принятие его превратит страну в обычную колонию.

Имея довольно слабую надежду на то, что Совет Безопасности когда-нибудь сможет преодолеть противоречия между своими членами, Багдад решил использовать в своих интересах беспрецедентный антизападный настрой, проявленный Россией и Китаем во время косовского кризиса. Багдад не без оснований предположил, что Москва и Пекин, создав прецедент открытого противостояния с Западом по причине военного вмешательства НАТО в косовский кризис, уже созрели для того, чтобы так же открыто противостоять возглавляемой США международной кампании против Ирака.

По-видимому, иракские стратеги решили играть по-крупному. Однако риск их слишком велик. Конечно, и Россия, и Китай не скрывают своего раздражения стремлением США к мировой гегемонии. В то же время оба эти государства вовсе не хотят использовать в качестве краеугольного камня своей внешней политики стратегию противостояния с Соединенными Штатами. И они отступят на десятки «дипломатических километров» от своей позиции конфронтации с Западом из-за Югославии, если получат серьезную выгоду от смягчения своей внешней политики.

После сигнала на саммите «большой восьмерки» в Кельне о возможности реструктуризации внешних долгов риторика российских официальных лиц по отношению с Западу явно «потеплела». Это видно и по их заявлениям, и по публикациям в прессе. Кстати, что-то поутихли разговоры о вхождении Югославии в российско-белорусский союз, а по опросам социологов, около 40 процентов россиян считает, что Белград очень скоро забудет, кто его поддерживал в войне с НАТО.

То же касается и Китая. Истерика Пекина по поводу бомбежки посольства КНР в Белграде также имеет свое объяснение. В США в это время как раз разразился скандал с китайским шпионажем в области ядерных разработок, и бомбы, упавшие на посольство, пришлись Пекину как нельзя кстати для организации ответных действий. Пойти же на полный разрыв с Вашингтоном Пекин вряд ли захочет все по тем же экономическим причинам - слишком привлекательным для китайцев является американский рынок.

Форсирование Ираком своего вопроса на самом деле может привести к сужению вариантов, которые могут использовать Москва и Пекин для лоббирования интересов Багдада. Ведь прямое их противостояние с Западом сегодня вряд ли может положительно сказаться на согласовании позиций в СБ ООН - это подтвердили и переговоры по миротворцам в Косово.

Багдад поставил слишком многое на карту, предъявив ультиматум России и Китаю, однако в случае провала этого плана он оставляет себе еще множество вариантов. Иракские политики прекрасно отдают себе отчет в том, что они в любом случае сохраняют расположение к себе и Москвы, и Пекина. Особенно это касается России, которая остро нуждается в плацдарме в регионе Ближнего и Среднего Востока. Учитывая, что Иран все откровеннее стремится перехватить у Москвы влияние на центральноазиатские и кавказские государства СНГ, идеальным партнером для России здесь становится Ирак.

К тому же у Багдада в запасе остаются европейские государства и их нефтяные компании, стремящиеся попасть на безграничный иракский рынок. В конце концов место России или Китая как главных лоббистов интересов Ирака в ООН может прекрасно выполнять и Франция.

В любом случае, попытка иракского руководства использовать в своих интересах политический климат, сложившийся в мире с вступлением косовского конфликта в свою завершающую стадию, является неординарным событием. Думается, эта попытка будет не последней. Россия и Китай, в течение последних нескольких лет обсуждающие планы совместного противостояния мировой экспансии США, сегодня как никогда близки к координации своих действий в этом направлении. И в этом отношении они не единственные. Судя по всему, целая группа стран, которые не были напрямую вовлечены в события в Югославии, сделала из них определенные выводы и уже готова к созданию новых союзов, которые будут группироваться вокруг четко обозначенных полюсов. Возможно, мир ожидает новый политический передел.