Поддержать
В фильме Спайка Джонза «Быть Джоном Малковичем» главный герой находит у себя в офисе странный шкаф, войдя в который можно на 15 минут попасть в голову актера Джона Малковича, и начинает продавать эту услугу по 200 долларов. Очевидно, многие заинтригованные люди заплатили бы на порядок дороже за возможность попробовать хотя бы на мгновение попасть в голову Джорджа Сороса. Но, вероятнее всего, были бы ужасно разочарованы, не обнаружив там планов захвата власти в мире, тайных заговоров или алгоритма установления финансового господства путем «имитации» благотворительности.
Из-за ряда обстоятельств Сорос стал идеальным персонажем всех ключевых конспирологических теорий эпохи мира постправды с его потребностью в персонифицированном образе врага, которого, в зависимости от местного контекста, можно объявить ответственным за что угодно.
И объявили! Заокеанские оппоненты упрекают Сороса в поддержке чернокожих радикалов и профсоюзных «леваков», Европа — в содействии нелегальной миграции, а пророссийские телеканалы в Украине на полном серьезе устраивают телемарафоны, где продвигают тезисы об ответственности Сороса едва ли не за все реальные и воображаемые провалы украинской власти.
Сегодня регулярное упоминание Сороса и «соросят» в негативном контексте — неотъемлемый смысловой маркер всех ориентированных на антимайдан и постсоветски-коррупционную модель деятелей, политических сил и медиа в Украине. Стигматизирующий агрессивный нарратив о Соросе и «соросятах» — ныне своеобразный пропуск в клуб «говорящих голов», в причудливый информационный космос пропагандистской машины «НьюсВан—Зик—112—Наш». Вам надо владеть этим лексиконом, если хотите стать регулярным их гостем, частью их понятийного поля с соответствующей системой координат. По сути этим нарративом маскируется стержневой мыслевирус, который ежедневно вживляется в сознание зрителей: «Запад — зло».
Таким образом, не стремясь к этому, Джордж Сорос стал одним из символов «западного вектора» Украины, вобрав в себя его победы и измены. А измены всегда «продаются» лучше побед. Тем более что на фоне непростых процессов, происходящих в западном мире, Украина — вновь на распутье. И для медийных и политических ударов по западному направлению развития вновь появляются поводы.
Выбор в сторону открытого демократического общества, который и отстояла Революция Достоинства, принес половинчатые реформы, политические скандалы и разочарование общества. А куда здесь без Сороса?
«Старые» политические элиты все больше осознают высокую цену европейского вектора Украины для обычного им образа властвования и обогащения, в то время как «новые» оказываются неспособными воплотить обещанную ними понятную и качественную альтернативу, которая была бы признана и воспринята большинством. Для немалой части общества история президентства Порошенко и «раннего Зеленского» все больше сливается в смысловую цепочку измен и неудач. Иллюзии о быстрых изменениях тают, вместо этого растет скепсис, питающий, не без помощи пропаганды, мифы о «соросятах» как носителях «чужих зарубежных интересов».
Очевидно, что с развертыванием в Украине местной избирательной кампании указанная тенденция будет лишь усиливаться. Искусственными методами в том числе. Лицо Сороса на флаге врага — железный аргумент для тех, кто питает и питается фейками. Потребность «удобной мишени», при посредничестве которой можно стрелять в европейский вектор Украины (а именно он является настоящей целью), будет оставаться актуальной.
Общественное мнение вновь свидетельствует о глубоких расхождениях в вопросе альтернативных векторов развития страны. Что, опять же, на фоне продолжающейся войны, поверхностности мировоззрения и низкой компетентности власти — довольно рискованная история.
Поэтому свое 90-летие «Сорос как символ» вновь встречает в тонусе — и в мире, и в Украине. Но насколько возможно понять Сороса как человека? В чем его «свет» и «тень»? Что он делает в Украине, какие программы финансирует? Что побудило его отдать на благотворительность более 80% средств, заработанных своим финансовым даром за всю жизнь? И что именно в 90 лет продолжает драйвить главного врага авторитарных лидеров всего мира?
Филантропами не рождаются, ими становятся
В 1939 году в редакцию одной из будапештских газет пришел девятилетний мальчик. «Я принес это финнам», — сказал он, протягивая руку с пачкой банкнот. Отвечая на удивленные вопросы газетчиков, мальчик объяснил, что в течение года он делал и продавал на улицах собственную газету и, узнав о борьбе финского народа против захватнического вторжения СССР, решил пожертвовать героическим финнам все заработанные деньги. Эта история, включая имя юноши, попала в газету, потому и не была забыта. Так началась история «политической филантропии» Джорджа Сороса, вылившаяся в 41 год филантропической деятельности, 33 миллиарда долларов, переданных на благотворительность, 120 стран, охваченных работой его Фонда Открытого Общества.
Статья о заметке в газете (на венгерском)
Джордж Сорос родился в 1930 году в Будапеште, в еврейской семье адвоката-интеллектуала и известного эсперантиста. Он рос в условиях развертывания мировой войны и нарастания антисемитизма, но худшее случилось, когда Джорджу было 13. В 1943 году Германия оккупировала недавнего союзника — Венгрию, а все евреи страны оказались под угрозой смерти. Более года семье пришлось скрываться с фальшивыми документами. Отец Сороса активно помогал выжить другим евреям, ища для них укрытия и подделывая документы. Именно этот период Сорос позже назовет одновременно самым плохим и прекрасным в жизни: несмотря на все мифы, гуляющие сейчас в сети о добродетелях его отца, он боролся на стороне добра против очевидного зла, и это вдохновляло подростка Сороса.
После освобождения от фашистов Венгрия попала под влияние СССР, который заменил нацистский тоталитаризм коммунистическим. С огромными усилиями в 1947 году Соросу удалось выехать в Великобританию.
Там он вступает в Лондонскую школу экономики, а чтобы ее оплачивать, работает охранником в ресторанах и грузчиком на железной дороге. В Лондоне Сорос знакомится с Карлом Поппером, философом и идеологом открытого общества, обосновавшим все угрозы, которые несут фашизм и коммунизм, а также возможности, которые открывает развитая демократия. Эти идеи произвели большое впечатление на Сороса, пережившего экзистенциальные угрозы обеих тоталитарных идеологий. Именно тогда, очевидно, он решил приложить все силы, чтобы помогать обществам становиться более открытыми, не допустить повторения ужасов фашизма и расширения сферы коммунизма.
Миссия невыполнима?
Получив диплом философа, Сорос начинает свою карьеру в сфере финансов сначала в Британии, а потом в США. По словам Сороса, он хотел заработать 500 тысяч долларов и вернуться в Британию, чтобы изучать философию. Этот план провалился, но воплотился другой: спустя несколько десятков лет он станет одним из самых богатых людей планеты и начнет воплощать философию открытого общества на практике.
Со временем часть мира увидела в этой истории путь «финансового спекулянта, наживающегося на финансово-экономических кризисах и развивающихся странах, навязывая им свою картину мира». В то время как другая часть получила пример беспрецедентного по масштабам филантропического проекта, дающего возможность помогать системным изменениям, открывая двери «переходным» странам в цивилизованный мир. Да, мир не безупречен, но, возможно, более приближен к желательному для большинства людей справедливому идеалу.
Итак, в 1979 году, когда его Quantum уже стал одним из самых успешных хедж-фондов в истории, Сорос начинает выдавать первые стипендии — темнокожей молодежи из ЮАР, страдающей от режима апартеида. А уже в 1984 году основывает первый национальный фонд — в родном Будапеште. От этого года и заведено вести отсчет истории второй по размерам и первой по влиятельности частной благотворительной организации в мире — Фонда Открытого Общества.
Было бы преувеличением видеть ключевую роль Сороса в падении железного занавеса в конце 1980-х, — оставим это конспирологам. Но его вклад в помощь странам Центральной и Восточной Европы порвать с коммунизмом — значительный, а по меркам частного лица, за которым не стоит государство, — огромный.
Этот путь оказался нелинейным. После быстрых и, казалось, обнадеживающих результатов демократические процессы начинают сворачиваться в Беларуси, России, Азербайджане и Турции, что заставило пересмотреть работу в этих странах и закрыть ряд местных фондов. Параллельно, национальные фонды Сороса в начале 2000-х были закрыты или отпущены в «свободное плавание» в тех странах, которые стали членами ЕС и, как считалось, достигли необратимых демократических изменений, поэтому «миссия выполнена».
Однако «необратимость» оказалась призрачной в некоторых случаях, в частности, и в родной Венгрии, откуда вследствие идеологического (а по сути — политтехнологического) конфликта с премьером Орбаном (бывшим соросовским стипендиатом) были переведены в Вену большинство учебных процессов основанного Соросом Центрально-Европейского университета.
Почему Сорос не уходит из Украины?
Осознание нелинейности демократических процессов, их склонность к «маятниковому движению» постепенно подталкивают Сороса переходить от поиска быстрых решений к структурной, системной работе с институтами, образованием; к продвижению долгосрочных стратегий поддержки демократических процессов и защиты прав человека, помощи человеку почувствовать причастность к созданию собственного государства через механизмы общественного участия. Такова эволюция приоритетов Джорджа Сороса последнего десятилетия.
Не последнюю роль в этом изменении мировоззрения сыграла Украина. В 2019 году в интервью Шону Уокеру из The Guardian, отвечая на вопрос, какими достижениями он гордится, Сорос сказал: «Я всегда хотел успеха в ближайшей перспективе, но с опытом пришел к выводу, что для реальных успехов требуются 25 лет. Возьмите такую страну, как Украина: в ней происходил ряд революций, и все они потерпели неудачу, но вот там (снова) состоялись свободные и честные выборы». Именно «незавершенный, но перспективный политический прогресс» Украины Сорос называет одним из проектов, причастностью к которому он может гордиться.
Многие пояснения целей и мотиваций в деятельности Джорджа Сороса часто сталкиваются с базовыми противоречиями. Даже отбрасывая абсурдные конспирологические версии о «злом Соросе», который 40 лет занимается благотворительностью ради неизвестно-когда-возможной скупки украинского чернозема, многие исследователи не замечают проблем в своих версиях.
Если его целью было свержение тоталитарных коммунистических режимов, почему активность его Фондов сейчас выше, чем 30 лет назад? Если он стремится к глобальному влиянию на процессы в мире, почему тратит сотни миллионов долларов ежегодно на гуманитарную помощь или поддержку активистов в слабых странах третьего мира? Если предпочитает прежде всего ограничить Трампа и привести к власти демократов, то почему работает в 120 странах мира, а не сконцентрируется на США?
Деятельность Сороса как в целом, так и в Украине в частности, надо рассматривать именно сквозь призму его опыта и его взглядов. Концепцию «Открытого общества» Поппера он воспринял не как теоретический конструкт, а как практическую инструкцию. Его филантропия — это исключительный случай в истории, когда частное лицо тратит львиную долю своего состояния, чтобы доказать жизнеспособность философского концепта. И самое неожиданное — ему это во многих случаях удается.
Поэтому в Украине Фонд Сороса «Відродження» не поддерживает отдельные политические силы, как бы кому-то ни хотелось доказать противоположное. При этом содействует развитию идей, которые не сосредоточиваются на политических циклах и работают на прогресс.
Среди таких долгоиграющих идей — привлечение граждан к выработке политик, доступ к правосудию, развитие местных громад, безопасная окружающая среда, правозащита, общественный контроль над действиями власти, доступная медицина и образование, бесплатная правовая помощь, реформы, предусмотренные Соглашением об ассоциации с ЕС, гражданское образование. Все это составляет каркас смыслов, из которых вырастает проект Украины как европейского правового государства.
Собственная философия или случайность?
Как уже упоминалось, философской основой для мировоззрения Сороса стало знакомство с одним из самых известных философов ХХ века Карлом Поппером. Он тоже был евреем и вынужден был убегать из родной Вены, но еще в 1937 году. Преподавая в Новой Зеландии, незадолго до окончания Второй мировой войны в 1945 году он опубликовал двухтомную фундаментальную работу «Открытое общество и его враги».
В своей работе Поппер критически проанализировал идеи Платона, Гегеля и Маркса, которые легли в основу нацизма и коммунизма, и нашел в них общие проблемы. Наложив на них собственные идеи в сфере философии как науки, он обнаружил, что тоталитаризм вводится в действие с помощью ошибочных и антинаучных понятий.
В тоталитарных идеологиях личность является лишь инструментом, винтиком механизма, который должен приблизить исторический прогресс. Винтиком, которым ради этого прогресса можно пожертвовать. Но у истории, по Попперу, нет собственных логики и замысла, а тот или иной смысл ей придают только люди. Именно люди ответственны за то, как будет развиваться общество. И если никакого заранее заданного сценария развития не существует, то и любые жертвы, принесенные за его отстаивание, — напрасны.
Логике исторического прогресса Поппер противопоставляет прогресс отдельных индивидов. Именно в этом демократия и либерализм имеют преимущества над тоталитарными идеологиями. Люди больше не являются средствами и инструментами достижения выдуманных исторических целей. Человек как такой, его свобода и развитие становятся самодостаточными целями.
Мы сами — творцы своей истории. Надо развивать дух состязательности и сотрудничества, где никто не будет владеть монополией на истину, но каждый будет чувствовать себя достойно и защищенно.
Согласно Попперу, единственной формой существования открытого общества является демократия, открытая к изменениям. Политические свободы и права — фундамент открытого общества. Какие-либо истины могут подвергаться в нем критике и незаангажированному поиску, а государство признает, что разные люди имеют разные взгляды и интересы. Базовые ценности открытого общества — свобода, достоинство, ответственность, толерантность, равенство. Такое общество может иметь внутренние ограничения и предохранители, но только для того, чтобы обеспечить равные возможности для всех его членов.
Закрытое общество и метаморфозы демократии
Закрытое общество, наоборот, стоит на фундаменте запретов и жестких правил, которые нельзя подвергать сомнению. Любое поведение можно трактовать как однозначно правильное или однозначно неправильное. Договоренности достигаются не в результате диалога, а через монопольное право руководителей или «большинства» определять, что является «естественным» для такого общества, а что — нет. Индивиды не включены в создание общества и лишь поддерживают его функционирование.
Термины «Открытое общество» и «Закрытое общество» чаще других можно встретить в четырнадцати философских работах Джорджа Сороса. И именно они становятся ключами к пониманию того, чем именно и зачем продолжает заниматься Сорос даже в девяносто лет.
Наблюдая за тем, что сейчас происходит в западном обществе, Сорос неоднократно указывал на источники дисгармонии. Созвучно его пониманию вызовов и недавнее письмо 150 американских литераторов, журналистов и общественных деятелей, которым осуждаются ограничение открытых дискуссий и бойкот публичных персон за проявление собственного мнения. Ведь даже в демократических обществах желание присваивать право на правду стало соблазном для многих носителей «истин».
В 2020 году мы заново задаем себе вопросы, на которые, казалось бы, уже получили ответы: может ли закрытость быть эффективнее открытости? Пандемия COVID-19 заставляет государства закрывать границы и целые отрасли экономики, использовать закрытость как средство защиты. Тоталитарные страны вроде бы могут лучше организовать жесткий карантин и быстрее преодолеть пандемию, чем демократические, — а значит, появляется повод снова поговорить о конкурентных преимуществах закрытых общественно-политических систем? Опять возникает вопрос баланса между свободой и открытостью, с одной стороны, и безопасностью и стабильностью — с другой.
Парадокс дня сегодняшнего — рост запроса на суверенитет с одновременным ростом потребностей в международном сотрудничестве и объективной зависимостью стран от ценностного выбора, который делают общества. Да, это — зависимость, но со знаком «плюс», потому что она свидетельствует о взрослости общества и ясности его исторических претензий. Осознанно сделанный и защищенный в 2013–2014 годах выбор в пользу европейского вектора развития уже не позволяет говорить о «внешнем управлении» в вопросах, касающихся внедрения европейских норм и правил. Потому что это — наш собственный выбор. А тем более не следует перекладывать ответственность за этот выбор на отдельных лиц, какими бы влиятельными они ни казались.
Сорос — это не панацея, не икона, не мешок с деньгами и не вселенское добро/зло. Это — дополнительная возможность для тех, кто знает и понимает свои миссию, направление движения и реальные ресурсы и разделяет демократические ценности. А уже насколько эффективно мы воспользуемся поддержкой, которую предоставляет международная филантропия, в частности та, которую осуществляет в Украине, благодаря Джорджу Соросу, Международный фонд «Відродження», — вопрос наших ответственности и компетентности. Ну и порядочности, конечно.
Все статьи Алесандра Сушко читайте здесь.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google