Психологи. Пирамида за наши деньги?

Этот отчет вызвал массу вопросов как у далеких от психологии людей, так и у многих специалистов, заявивших о его неэкологичности, об отсутствии в Украине стандартов для психологов и об общем состоянии "хаоса" в профессии.

В далеком 2002 году, когда интерес и спрос на психологические услуги в Украине только начинал развиваться, я написала статью "Самые сильные колдуны живут за рекой, в соседней деревне", в которой собрала мнения психологов о состоянии психологии и подготовке психологов.

Спустя 18 лет мне захотелось узнать, что же изменилось за это время, в том числе в отношении подготовки и критериев отбора специалистов, ставших за последние годы столь востребованными для работы с тонкой материей наших душ; и как сами психологи оценивают нынешнее состояние психологии в Украине, какие задачи перед собой ставят.

Изначально я планировала поговорить с множеством специалистов и коротко привести их мнения в статье. Однако первый же разговор с психологом Аллой Антоновой оказался настолько острым и смелым, что мне захотелось привести его полностью.

Признаюсь, этот текст корректировался неоднократно. Потому что это риск - публично выйти из системы. Мне как автору хотелось резкости и журналисткой прямоты, моей собеседнице - аргументов, которые бы не просто поставили крест на сообществе, но дали повод для дискуссии и размышлений.

- Алла, есть ощущение, что в сфере психологических услуг все еще царит хаос, несмотря на большой спрос на них в последние годы. Это подтверждают и сами психологи.

- Сегодня психологом может стать кто угодно. Профессия - в тренде.

Психика - достаточно сложное понятие, да и сама психология - сравнительно молодая околонаучная дисциплина. Однако сложность и малоизученность психики человека не мешает молодым специалистам рваться в бой и браться за помощь в решении порой жизненно важных задач клиента.

Сегодня любое направление в психологии для меня лично - не более чем шаблон. Одни шаблоны позволяют получить инструмент для изменения убеждений, другие - научиться качественно рефлексировать, отслеживать причинно-следственные связи. На исследование шаблона уходят годы, включая огромное количество часов личной терапии, супервизии и прочих дополнительных специализаций.

В качестве подготовки для специалистов я ничего не имею против такой длительной работы над собой и кристаллизации своих навыков. Однако сегодня, спустя 10 лет моих исследований своей психики и работы с людьми, я разочарована. Прежде всего - в своей клиентской части. Спустя 10 лет я понимаю, что для решения моих тогдашних трудностей, мне, возможно, не нужно было столько часов личной терапии. Не каждый клиент должен становиться психологом.

Скажу честно: выбор моей профессии не был продиктован интересом к самой профессии. Ключевым в процессе обучения было желание разобраться со своими проблемами. Интерес к психологии как к дисциплине нарастал параллельно интересу к самой себе и к тому, как устроена моя психика прежде всего. Сегодня же мне интересно, как вышло, что, не имея целью приобрести профессию психолог, я все же им стала? Каким образом из клиентского процесса я плавно перешла в обучающий, и был ли у меня другой выбор?

Разумеется, факторов много, и один из них - неподдельный интерес к людям. Однако сегодня я хочу рассмотреть саму конструкцию обучающего процесса, так называемую пирамиду. Сразу оговорюсь: в рамках этой площадки я многому научилась, и в какой-то мере являюсь продуктом этой системы, но сейчас я вижу серьезную проблему в самой конструкции.

- Что вы имеете в виду под пирамидой?

- Пирамида подразумевает несколько ступеней обучающего процесса и еще много всяких требований. Повторюсь, для подготовки специалиста требования, предъявляемые к нему, внушают доверие. Но если психолог хочет развиваться и делать карьеру в рамках этого сообщества, ему необходимо привлекать в обучающий формат клиентов. Таким образом обратившийся к психологу клиент вполне может получить предложение не только личной терапии, но и групповой, а при желании сам может стать психологом. Вместо того чтобы решить запрос клиента ситуативно, существует огромный соблазн предложить ему более широкий спектр услуг - поскольку психика бесконечна, то и исследовать ее можно бесконечно. И трудность клиента может стать началом пути в профессию. Сама конструкция подтолкнет к развитию практики, и вчерашний клиент завтра сам станет психологом. В результате, куда ни глянь - все психологи.

- А в процессе, естественно, вытягиваются деньги?

- Вижу, вы любите прямые вопросы. Разумеется, психолог хочет кушать и достойно зарабатывать. Клиент, получив соблазнительное предложение стать таким же экспертом, будет приятно польщен, и многие наверняка задумаются. А поскольку процесс обучения стоит очень дорого, то хочется, как минимум, отбить вкладывавшиеся годами средства. Учитывая же специфику работы, чтобы быть ресурсным для клиента, нужно еще и качественно заботиться о себе.

Поскольку вход в обучающий процесс доступен всем желающим, то конкуренция растет, и зарабатывать в рамках сообщества становится все сложнее. Молодые специалисты выходят на рынок, чтобы получить опыт, и, на фоне дорогих специалистов, работают по очень низким ценам, их услуги с удовольствием покупают. Действуя в рамках шаблона, молодой специалист может растянуть терапию клиента на годы, искренне думая, что это единственный верный путь, потому что так нас учат. Может пройти много времени, пока шаблон увидится как шаблон, и осознаются короткие пути к продвижению клиента. Поэтому специалисты, знающие короткий путь, стоят дорого. Они не станут втягивать вас в обучающий процесс ради заработка или из идеи, что так правильно и только так надо.

Я, например, считаю, что ни одно из существующих направлений психологии не может претендовать на истину. Все существующие парадигмы и методы - лишь ее фрагменты, каждый из которых в какой-то степени может помочь познать себя. Шаблоны призваны помогать в познании себя, расширении за счет исследования и эволюции в конечном итоге, а не порабощать, делая рабами своей философии. Мне кажется, философии многих направлений сегодня подменены философией коммерческих структур, которые занимаются обучением и предоставляют возможность исследовать отдельное направление. И это печально, поскольку нарушается баланс между количеством клиентов и психологов. Законы рынка диктуют правила, входящие в конфликт с самой идеей об индивидуальном подходе к каждому человеку, и в этих жестких условиях конкуренции психолог все дальше может увести клиента от текущего момента его жизни в "дебри" прошлого. А запрос на краткосрочную помощь вполне может быть подменен предложением к длительному путешествию по исследованию конкретного направления.

И тогда возникает вопрос. Чем же все-таки мы занимаемся, психологи? Обслуживаем пирамиды, исследуем метод или реально помогаем в преодолении трудностей клиента? Думаю, на разных этапах мы осуществляем разные задачи. И неплохо было бы целевой аудитории клиентов как тщательнее подходить к выбору самого специалиста, так и следить за тем, в какой момент его терапия превращается в нечто большее. А психологам в свою очередь задуматься: стоит ли всем предлагать углубиться в познание себя через обучающий процесс, и соответствует ли это первоначальному запросу, или все же можно ограничиться тем, чтобы помочь клиенту в рамках личной терапии.

Психологи занимаются исследованиями процессов клиента и психики в целом. И поэтому часто видят запрос клиента шире, чем он сам того требует. Как специалисту мне сегодня крайне сложно выживать на рынке, предоставляя качественную услугу. Законы, диктуемые коммерческим рынком, провоцируют меня на "размазывание" поиска ответов вместе с клиентами.

- И что, на ваш взгляд, с этим можно делать?

- Клиент может ощутить себя хорошо уже на первой консультации, без погружения в прошлое. Никто не хочет страдать дополнительно. Зачем разворачивать прошлое, если его уже нет? Есть только сегодняшний день. И единственное, что нужно отмечать, - это как прошлое клиента проникает в текущий момент его жизни. Если проникает, то нужно просто отслеживать, что данная реакция никакого отношения к настоящему моменту не имеет, и научить клиента не вовлекаться в это прошлое. Или же обращение к прошлому опыту может означать, что те чувства и ощущения все же как-то относятся к текущему моменту. Сделать это можно достаточно быстро. Для этого не обязательны годы терапии. Но для этого нужен мастер, работа которого должна соответственно оплачиваться.

Готовы ли потенциальные клиенты тщательно подходить к выбору специалиста, проверяя все соответствующие документы, опыт работы, и действовать в своей жизни, а не просто осознавать причинно-следственные связи собственных неудач? Этот вопрос к размышлению.

- Несмотря на перенасыщенность рынка психологическими услугами, согласно статистике ВОЗ, депрессия выходит на первое место в мире. Как сегодня реально помочь обществу?

- На мой взгляд, психологи сегодня могут предложить другой способ восприятия окружающей действительности. Например, в психологии есть такое понятие как процесс горевания. Есть несколько его стадий. Но если посмотреть глубже, то выясняется, что это в нашей культуре горевание по причине смерти растягивается на определенный срок, а то и вовсе культивируется. А в некоторых культурах люди радуются. Возможно, если бы у нас изначально были другие установки, то в таком страдании не было бы необходимости. Чтобы психолог мог предложить альтернативный способ восприятия, он как минимум должен сам им обладать, а не действовать исключительно в рамках существующего взгляда одного из направлений, подтасовывая все под известный ему шаблон. Жизнь - это живой и часто непредсказуемый процесс.

- То есть задача психолога - менять установки?

- Такой задачи перед нами обычно не ставят. Но замена одних установок, полученных в детстве, на другие, более адаптивные, является одним из инструментов в консультировании. Например, периодически браки распадаются, люди расходятся. Для кого-то - это ужасная трагедия. 10 лет человек прожил с одним супругом и теперь не может собраться, жизнь его закончена. На этом фоне начинается депрессия. А если бы изначально была установка, что семья - это не вечно, и бывает, что спустя 5–10 лет люди расстаются; это не повод останавливаться; не значит, что разведенная женщина с детьми не может снова вступить в отношения? Если бы изначально не было стереотипа, что разведенка никому не нужна, если бы кто-то когда-то не повесил этот ярлык, то женщина, во-первых, не относилась бы так к себе. Во-вторых, иначе взаимодействовала бы с мужчинами и с обществом в целом.

- Это глубинные стереотипы, уходящие корнями в историю общества.

- Но условия изменились, а общество, выросшее на старых стереотипах, выпускает системы образования, они, в свою очередь, - специалистов. Так можем ли мы претендовать на то, чтобы занимать в социальной прослойке место как стопроцентно помогающая профессия? Почему в психологии столько методов? Потому что эффективность ни одного из них научно не доказана.

- Может, потому, что психология еще достаточно молодая дисциплина?

- Да, конечно. И ошибки часто возникают в том числе и по этой причине. Но здесь точно должен быть качественный отбор специалистов. Потому что сейчас это - часто зарабатывание денег, а не отбор.

- А супервизии есть?

- Есть. Но обязательны они только в рамках профессиональных сообществ.

- Это никак не регулируется? У нас нет лицензирования этой деятельности?

- Нет. Государственный диплом в принципе дает право работать. Но достаточно знаний и опыта он не дает, каким бы хорошим базовое образование не было. Пока не начнешь работать и сталкиваться с этим напрямую, не поймешь, что такое человеческая психика.

Человек получил диплом и пошел нарабатывать практику, работать по каким-то техникам, предлагаемым классической психологией, проводить шаблонные тесты, которые очень часто не подходят под конкретного человека. Проходить супервизию государственное образование его не обязывает.

Если ты развиваешься в рамках какого-то отдельного направления и сообщества, супервизия и индивидуальная терапия обязательны для получения сертификатов. Хотя сам по себе сертификат сообщества не является юридическим документом, и не дает права работать без диплома государственного образца.

- Лишить психолога права работать тоже никто не может?

- Нет. Если, к примеру, клиент мною недоволен, считает, что я нарушила его границы, он может обратиться в этическую комиссию моего сообщества. В том случае, если я к нему принадлежу. Тогда этот случай будет разбираться. Но, опять-таки, слово терапевта против слова клиента, юридически это практически невозможно доказать. И государство об этом не заботится. Не знаю ни одного случая, когда бы психолога за что-то привлекли к ответственности.

Хотя, постоянно мониторя сети, я вижу много недовольных психологами в целом.

- Чем именно недовольны?

- Качеством работы. Люди ходят к психологам, начинают что-то про себя понимать, отслеживать свои реакции. Но по сути в их жизни ничего не меняется. Психологи очень часто занимаются исследованием, и забывают уточнить клиенту, что даже осознав причинно-следственную связь своих сложностей, если он не будет делать конкретных шагов, ничего не изменится. Можно быть очень осознанным, и при этом ничего не делать и никуда не двигаться.

Сегодня некоторые сообщества устроены таким образом, что психолог заинтересован в длительной терапии клиента, и не готов его отпускать. Соответственно, он фактически либо встраивается в семейную систему либо становится этаким костылем для клиента, оказывая постоянную поддержку, которой хватает на неделю. Через неделю клиент опять приходит без ресурса, и в общем-то питается от внешней батарейки в виде психолога.Потому что ему все время говорят: чем дольше, тем лучше. Так нас учат.

- Возникает зависимость?

- В некоторых случаях. После того как я это поняла, я стала предлагать клиентам в долгосрочной терапии сокращать встречи до одного раза в две недели, и смотреть, насколько им комфортно без моего присутствия в их жизни. Если комфортно, значит, постепенно завершаем. Если нет, продолжаем так же, или переходим на режим раз в неделю. Человек сам выбирает.

- У психологов есть какие-то специализации? Иногда кажется, что они берутся за все.

- Есть. Хотя стратегия работы с любым симптомом (будь то пищевая зависимость или психосоматика), на мой взгляд, одна.

В своей практике я пришла к тому (и с этого момента начался мой кризис и выход из системы), что любому клиенту с любым запросом нужно одно и то же - признание, поддержка и любовь. Все приходят с дефицитом этого. Из-за этого возникает неуверенность, разрушаются отношения, пропадает спонтанность и легкость в жизни. А суть одна.

- Но ведь все это могут дать близкие, друзья?

- Да. Но очень часто люди не имеют достаточного количества близких или друзей, которые могут с ними посидеть, послушать, понять. И по сути психолог может занять это место в жизни клиента. Тогда человек фактически покупает себе функцию поддержки. Но жизнь его от этого никак не меняется. Если он не будет искать себе общество или людей по интересам, друзья у него и не появятся.

- То есть получается такая суррогатная замена, платная подружка, которая обязана выслушать и поддержать?

- Это не совсем так, конечно. На каком-то этапе психолог нужен хотя бы для того, чтобы помочь разобраться с хаосом в голове. Но он не должен становиться суррогатной подменой. Чтобы этого не случилось, запрос клиента должен быть четко обозначен, и на каждом этапе работы его нужно перепроверять. Например, спустя 10 сессий. И, разумеется, это не отменяет действий клиента по реструктуризации его жизни.

Но количество психологов растет в геометрической прогрессии, и очень недорого сегодня можно соблазниться иметь еженедельно психолога, вместо того чтобы выходить в жизнь и пробовать что-то изменить. Это не плохо и не хорошо. Это личный выбор каждого. Просто он должен быть осознанным.

- Улучшила ли война профессиональный уровень психологов?

- Я не считаю, что это связано только с войной. Ничто не стоит на месте, дисциплина набирает популярность и развивается. Еще лет 10 назад этих услуг было гораздо меньше.

- Может ли неквалифицированный психолог нанести вред?

- Может, если привносит в работу с клиентом свои личные взгляды и качества. Если он предлагает клиенту свой личный опыт, который может быть прекрасным, но при этом не подходить человеку, с которым психолог работает.

Например, на прием приходит гиперсексуальная женщина, у которой много мужчин. Она пришла не с этим запросом, это ее не волнует. Но психолог начинает выяснять и рассказывать ей, что такой образ жизни и такие отношения с мужчинами являются, например, отреагированием чего-нибудь. Он может подогнать это под какой-нибудь шаблон и сказать, что это - проблема, с которой нужно работать. И человек начинает работать с тем, что его вообще не беспокоило, доверяя специалисту как эксперту. В результате погружается в деструктивное для него состояние, считая, что он не такой, что у него есть проблемы. Я описываю случай из социальной сети. В одном из профессиональных сообществ такая женщина рассказала свою историю и задала конкретный вопрос. Ответы некоторых специалистов очень удивили.

Система ценностей клиента не совпала с системой ценностей специалиста, и последний начать привносить свою, считая ее более экологичной. Само по себе название "психолог" сегодня дает некое право определять норму. Но откуда у психологов появилось столько власти? Вот что меня беспокоит. Исходя из чего мы эту норму предъявляем? Кто вообще ее придумал? Какая точка отсчета?

Я считаю, что проблемы формируются у человека в процессе социализации, в детском возрасте. Если ребенок в школе не соответствует каким-то общепринятым нормам, его фактически начинают ломать. Наше общество построено на идеологии авторитетов. Соответственно, ребенку предлагают быть послушным, и т.д. У нас нет индивидуальной системы образования, как за рубежом, где ребенок может что-то выбрать. Всех загоняют под копирку. В итоге ребенок с другим уровнем восприятия и "несоответствующей" активностью в дальнейшем - потенциальный клиент психолога.

Поэтому начинать нужно не с психологов, а с системы образования.

Честно говоря, у меня нет четкого ответа на вопрос, что делать. Я вижу проблему, но не вижу решения.

Система построена таким образом, что человек совершенствуется в профессии за счет клиента в том числе. И это никак нельзя отменить. Мы приобретаем опыт только в работе с людьми.

- Тут вопрос еще в том, совершенствуется ли в результате специалист?

- А как это проверить? В медицине есть свои стандарты и ответственность за серьезные ошибки, хотя система эти ошибки часто покрывает. У психологов этого нет. Гарантией считается количество часов личной терапии и супервизии. Но, на мой взгляд, это тоже не гарантия. Государственная система образования в целом несовершенна, и из-за этого мы имеем те проблемы, которые имеем.

- Есть мнение, что в психологи идут люди, которые хотят решить свои проблемы. Особенно те, для кого это первое образование.

- Это нормально. Я мало встречала людей, которые идут в профессию, не имея своих проблем и вопросов. Как я уже говорила, я тоже пошла решать свои проблемы.

Возможно, сейчас, когда профессия стала модной и востребованной, есть люди, которые делают выбор, основываясь не только на своих проблемах, но и на живом интересе к самой дисциплине.

Всевозможные установки и полученные в детстве травмы мешают нам чувствовать себя естественно. Они не соответствуют нашим внутренним состояниям. Нас фактически программируют, и из-за этого мы имеем потом кучу проблем. Потому что рождаемся мы все естественными, открытыми к жизни. Мы ей доверяем и ничего не требуем. Страхи приобретаются в процессе социализации и воспитания. В зависимости от того, в какой семье ты растешь, и с какими установками идут по жизни твои родители.

И даже травма войны появилась потому, что в наших головах изначально не было мысли о том, что это может с нами произойти. Мы жили в иллюзии, что наша жизнь стабильна, в ней все давно сложено, и ничего не может случиться. А если бы мы изначально относились к жизни как к процессу, в котором в принципе происходит все, и рассматривали это как опыт, то, возможно, не было бы такой травмы.

- Но думать о том, что завтра может случиться самое плохое, означает жить в постоянном напряжении.

- А почему нужно жить в ожидании плохого? Просто жить, как ты живешь, и быть готовым ко всему, потому что действительно случиться может что угодно.

- Мне кажется, у всех у нас есть знание, что в любой момент может произойти что угодно. Но это не делает нас к этому готовыми.

- Не делает. Но все воспринимается иначе, когда мы с этим знанием растем. Например, кризисы. У человека наступает смена интересов, и психология тут же берется называть это кризисом. А кто-то воспринимает это как очередную жизненную задачу, которая перед ним вдруг появляется, и ищет пути ее решения, пробует другие профессии. То есть он изначально не оценивает это как кризис, а себя - как потенциального клиента. И от этого зависит как его состояние, так и дальнейший ход событий.

Пришла война, человек оценил это как ужас ужасный, который не должен был с ним случиться. Это, соответственно, сформировало в нем травму и задало ход всем его дальнейшим действиям. А если он понимает, что случилось то, что в принципе может случиться, и надо просто искать пути решения, тогда он достаточно быстро из этого выходит. Таких примеров тысячи. Люди собираются, принимают решение и быстро адаптируются к изменившимся условиям.

- Так на что же ориентироваться при выборе специалиста?

- В 90% случаев, приходя к специалисту, никто не спрашивает у него документы. А даже если спросит, ему могут предъявить сертификат участия, что еще не означает квалификацию, а лишь количество прослушанных часов.

Поэтому если говорить о том, что делать, то, наверное, на государственном уровне нужно ввести культуру проверки документов, и соответствующих часов личной терапии, супервизии. Этого же никто не делает. Когда у человека появляется проблема, он просто бежит к психологу, потому что само по себе это слово обозначает эксперта в области решения проблем.

Но для того чтобы появилась культура выбора специалиста, нужно понимать, по каким критериям ориентироваться. Для этого на государственном уровне должны быть какие-то требования, помимо самого диплома об образовании, возможно, лицензирование деятельности. О критериях лицензирования, безусловно, должны говорить специалисты высокого уровня.

Наверное, психологи-выпускники должны были бы получать место для практики. Но практика должна происходить под включенной супервизией опытного специалиста, а не просто пришел в школу и отработал часы.

- Как вы выходите из своего кризиса?

- Полностью пересматриваю систему, в которой обучалась, ищу в ней ошибки. Когда клиент ко мне приходит, стараюсь, ориентироваться на то, что он может в своей жизни делать, а не на то, почему в его жизни что-то не происходит. Терапия для меня - это процесс. Человек может жить свою жизнь с удовольствием, независимо от того, чего в его жизни не существует, что ожидают от него другие или какие стандарты успеха декларирует социум. Жизнь каждого человека уникальна. То, что у него обязательно должна быть семья, какая-то социальная роль, он должен быть в чем-то специалистом, - это все стереотипы общества. Главное - удовольствие от жизни. Но изначально заложенные в нас программы, что мы должны получить образование, построить семью и т.д., так или иначе под социальным давлением активизируются и причиняют человеку страдания. Поэтому я работаю с тем, чтобы человек не зацикливался на существующих стереотипах, а ориентировался на удовольствие от того, как он живет свою жизнь.