Стратегия занятости для Украины: какими должны быть ориентиры?

Реформы в сфере занятости провозглашены правительством как одна из ключевых задач на 2017 г. Об этом неоднократно заявляли и премьер-министр Украины В.Гройсман, и профильный министр социальной политики А.Рева.

Актуальность этой темы непосредственно связана с пенсионной реформой, одной из целей которой является спасение фактически обанкротившейся солидарной системы пенсионного обеспечения. Для наполнения Пенсионного фонда с 1 января 2017 г. правительство вдвое повысило минимальную заработную плату (до 3200 грн) за счет включения в нее почти всех доплат и надбавок. Последствия этого решения уже проявились в обесценении квалифицированного труда. Но решить проблему дефицита Пенсионного фонда это не помогло, поэтому сохраняется актуальность дальнейшего поиска новых решений для увеличения поступлений средств.

Взносы в Пенсионный фонд платятся из заработной платы (предпринимательского дохода) занятых людей. По оценкам власти, уровень формальной занятости украинцев низкий, поскольку взносы платят только 38,5% населения трудоспособного возраста (16–59 лет). В рамках пенсионной реформы планируется ввести дополнительные гарантии (квоты) для трудоустройства лиц, которым до наступления права на пенсию по возрасту осталось десять и менее лет. Эти и другие подобные инициативы правительства в сфере труда и социального обеспечения дают основания считать, что в стране выбран курс на "борьбу за занятость".

Вполне логично возникает вопрос: какие тенденции относительно экономической активности и занятости населения присущи сегодня Европе и чем отличается ситуация в Украине?

Нужна ли Украине "борьба за занятость"?

По определению Международной организации труда (МОТ), в состав экономически активного населения входят лица, которые занимались экономической деятельностью (или занятые), искали работу и были готовы приступить к ней (или безработные).

По данным Госстата Украины, в 2016 г. уровень экономической активности населения страны в трудоспособном возрасте (15–59 лет) составлял 71,1%. По информации Евростата, аналогичный показатель для населения в возрасте 15–64 лет в 28 странах - членах ЕС равнялся 72,9%. Для сравнения: ниже, чем в Украине, уровень экономической активности в таких странах, как Бельгия (67,6%), Греция (68,2), Италия (64,9), Люксембург (70,0), а также у наших соседей Венгрии (70,1), Польше (68,8), Румынии (65,6%).

В Украине уровень занятости населения в возрасте 15–70 лет составлял 56,3%, а соответствующий показатель для населения старше 15 лет в 28 странах - членах ЕС - 52,8%.

Выше, чем в Украине, уровень занятости только в восьми странах ЕС: Швеции (60,4%), Нидерландах (60,2), Соединенном Королевстве (59,9), Дании (59,6), Эстонии (58,6), Германии (58,4), Чешской Республике (57,6) и Австрии (57,5%). Впрочем, разница в количественных показателях измеряется процентами, а не порядками.

Большинство упомянутых стран относятся к так называемым Welfare States (или государствам общего благосостояния), традиционно отличающимся довольно высоким уровнем социальной защиты и патернализма государства. В частности, для Швеции и Соединенного Королевства характерна политика обеспечения полной занятости и создания для этого необходимых условий. В отличие от названных стран, Украина, провозглашенная в Конституции социальным государством, более чем за четверть века развития рыночной экономики лишилась почти всех рычагов влияния государства в сфере труда и занятости населения. При этом обеспечить равные шансы получить работу всем, кто может и желает работать, государству до сих пор не удается.

Другой вопрос - качество занятости. Согласно теории трех секторов, сформированной в середине ХХ в., повышение производительности труда обусловливает постепенное перераспределение производственных ресурсов и занятости от первого (аграрного) и второго (промышленного) секторов экономики в пользу третьего сектора (сферы услуг) в рамках фазовой триады "доиндустриальное-индустриальное-постиндустриальное общество". Рост мобильности основных факторов производства под влиянием глобализации привел к выделению из сферы услуг четвертого (информационные технологии, исследования, торговля, страхование, операции с недвижимостью, финансовые услуги) и пятого (здравоохранение, образование, отдых, государственное управление) секторов экономики.

По данным Статистической службы ЕС (Eurostat) для 28 стран-членов, в 2014 г. занятость в аграрном секторе составляла 5%, промышленном - 21,9 и сервисном - 73,1%. По информации Госстата Украины, в 2015 г. соответствующая пропорция для нашей страны была следующей: 19,1, 15,1 и 65,8%. Суммарная доля четвертого и пятого секторов экономики равнялась 51,3%, но при этом три четверти работников четвертого сектора были заняты в оптовой и розничной торговле. Этот вид экономической деятельности вместе с сельским хозяйством обеспечивал 38,8% всей занятости в стране, в то время как доля занятых в инновационных видах экономической деятельности (образование, профессиональная научная и техническая деятельность, информация и телекоммуникации) составляла только 13,3%. Следовательно, качество занятости в Украине сегодня заметно отличается от европейских показателей, а преобладающая часть занятого населения все еще получает обычный объем материальных благ за счет рутинного труда, дешевеющего под влиянием научно-технического и технологического прогресса.

Государственная политика в сфере занятости и социального обеспечения в Украине в теоретическом плане опирается на модель индустриального общества второй половины ХХ в., экономической основой которого было массовое производство с синхронизированной динамикой рыночных спроса и предложения. Экономические циклы вызывали соответствующие реакции рынка труда - кризисы сопровождались падением производства и ростом безработицы. Неэффективный бизнес банкротился, а последующее восстановление производства сопровождалось увеличением занятости, доходов и поступлений от налогов в государственный бюджет. Конструирование правительственных реформ в этой парадигме, а также высокая доля теневой экономики в стране вполне естественно порождают желание "закрутить гайки" как работодателям, усилив ответственность за неформальные трудовые отношения, так и работникам, повысив требования к страховому стажу для получения пенсии.

Так, согласно изменениям в ст. 265 Кодекса законов о труде Украины, если работодатель не допускает уполномоченных лиц к проверке по вопросам допуска работника к труду без оформления трудового договора, оформления работника на неполное рабочее время в случае фактического выполнения работы полное рабочее время, установленное на предприятии, выплаты заработной платы без начисления и уплаты единого взноса на общеобязательное государственное социальное страхование и налогов, размер штрафа составляет
100 размеров минимальной заработной платы (в 2017 г. это 320 тыс. грн).

Со вступлением в силу пенсионной реформы необходимый минимальный страховой стаж, дающий право на назначение пенсии по возрасту после достижения пенсионного возраста, увеличился с нынешних 15 до 25 лет. С 2018 г. он будет расти на год ежегодно, и с 2028 г. для получения трудовой пенсии в 60 лет гражданам надо будет иметь уже не менее 35 лет страхового стажа.

Но будет ли в стране за десять лет достаточное количество рабочих мест, на которых подавляющее большинство наших соотечественников сможет заработать необходимый страховой стаж для получения трудовой пенсии? И зависит ли ответ на этот вопрос только от экономической ситуации в стране, конъюнктуры на мировых рынках и государственной политики поощрения работодателей к созданию новых рабочих мест?

Будущее занятости начинается сегодня

Согласно классической теории трудовой стоимости, удовлетворение потребности в труде является одним из важнейших аспектов социализации человека и происходит благодаря существованию феномена занятости - общественно полезной деятельности человека, которая обычно приносит заработок. Занятость является своеобразным ядром социального и экономического развития. Она определяет образ жизни людей, создает экономическую основу организации общества и отображает потребности людей не только в заработках, но и в самореализации через общественно полезную деятельность.

В результате технического прогресса, развития технологий и социума в середине ХХ в. была сформирована модель массового потребления, в пределах которой оптимальной признавалась полная, продуктивная, свободно выбранная и эффективная занятость. Признаками такой занятости являются сбалансирование спроса и предложения рабочей силы и высокий уровень социальных гарантий на рынке труда. Но уже в конце ХХ в. американский экономист, социальный философ и публицист, автор концепции третьей промышленной революции Джереми Рифкин в своей книге "Конец работы" (1995) положил начало научной дискуссии о последствиях технологической революции, в частности в сфере занятости, и бережливом характере научно-технического прогресса относительно труда. По его мнению, человечество должно готовиться к будущему, в котором большая часть трудовых процессов будет передана машинам.

В этом сценарии существуют две новости для людей - плохая и хорошая. Негативный аспект исходит из предположения, что рынок "живого" труда будет уменьшаться, но позитивный связан с качественно новыми возможностями для тех, кто сможет динамично приспосабливаться к изменениям.

Директор Института стратегических исследований имени Голды Меир Альберт Фельдман считает, что в перспективе большинство профессий станут ненужными, поскольку неинтеллектуальную, монотонную и статистическую работу, не требующую креативного подхода, быстрее и качественнее будут выполнять роботы. Согласно выводам Карла Фрея и Майкла Осборна, из 702 исследованных ими в 2013 г. профессий практически половина относилась к категории самого высокого риска "потенциальной автоматизации". В частности, это почти все профессии, связанные с данными и транспортом (с учетом перспективы развития беспилотных средств передвижения).

Вымирание профессий является естественным процессом, сопровождающим человечество в течение всей истории его развития. Впрочем, в последние десятилетия профессии исчезают интенсивнее, чем появляются новые. Если в 1980-х годах было 8,2% новых профессий, в 1990-х - 4,4 то в 2000-х - уже всего 0,5%. Это является аргументом в пользу того, что в будущем будет меньше рабочих мест для людей.

Украинский классификатор профессий содержит около 8 тыс. наименований, из которых 4 тыс. уже не существуют. По отдельным прогнозам, еще 2–3 тыс. профессий исчезнут в ближайшее время. В группе риска - продавцы, операторы call-центров, пилоты самолетов и водители, почтальоны, бухгалтеры, экскурсоводы, кассиры, переводчики и др. Вместе с тем уже в скором времени на рынке труда будут нужны инженеры по восстановлению окружающей среды, сити-фермеры, нановрачи и дизайнеры виртуальной реальности. Такие изменения приводят к трансформации модели "жизненного цикла" человека и его поведения на рынке труда. Линейный тренд "учеба-работа-выход на пенсию" изменяется, периоды учебы и работы все чаще чередуются, иногда даже в пределах одних суток.

Искусственный интеллект, виртуальная реальность, большие данные и цифровая экономика чрезвычайно быстро трансформируют сферу занятости и ее характер в современном мире. Интернет пока насыщен людьми, но совсем скоро появится принципиально иная модель мышления, средств и способов коммуникации. Роботов уже сейчас много в мессенджерах и call-центрах. Людей и процессы, непосредственно не связанные с физическим трудом, в традиционном бизнесе начали заменять автоматизированные системы на основе технологий цифровой экономики - распределенного реестра, или децентрализованных блокчейн-систем, и смарт-контрактов. Следовательно, человеку придется учиться работать и сосуществовать с искусственным интеллектом, действующим по определенному алгоритму. Все это создает предпосылки для формирования так называемого класса ненужных - людей, которые по определенным причинам не могут (или не хотят) овладевать новыми, актуальными для современного общества профессиями. В группе риска - пожилые люди, потерявшие достойную работу и не готовые согласиться на что-то меньшее, или молодежь, оценивающая себя выше, чем ей может предложить рынок. По некоторым оценкам, уже сегодня в США насчитывается 10–12% таких людей, в Израиле - 8–9, а со временем их доля, вероятно, может увеличиться до 35–40%.

Чрезмерное увлечение компьютерными играми пока рассматривается как зависимое состояние, требующее лечения. Но в будущем часть людей будет "занята" за компьютером и будет тратить время на то, чтобы играть в игры. Эти прогнозы не выглядят слишком фантастическими - виртуальные игры уже приносят людям реальный доход, но они все еще воспринимаются обществом как элемент развлечений и проведения свободного времени. По оценкам ведущей мировой компании Newzoo, занимающейся маркетинговыми исследованиями рынка игр, в Украине сейчас насчитывается до 14 млн геймеров, из которых 8–10 млн являются серьезными игроками (core-gamers). Для сравнения: по данным Госстата Украины, в 2016 г. численность занятых в стране составляла 16,3 млн человек, из них наемных работников - 9,3 млн.

Немецкий экономист Клаус Шваб, основатель и президент Всемирного экономического форума в Давосе, считает, что "Индустрия 4.0" серьезно изменяет цепочки создания добавленной стоимости, вследствие чего будут исчезать целые традиционные сферы экономики. Развитие новых способов производства послужит причиной постепенной потери фундаментального значения понятия добавленной стоимости, поскольку все больше людей будут привлечены к производству с нулевыми предельными затратами. Вместе с тем новая экономика будет развиваться благодаря сотрудничеству, обмену благами, использованию возобновляемых источников энергии и равному и свободному доступу к информационным сетям. Креативная активность и новаторство, готовность к постоянному обновлению знаний и профессиональных навыков для работы в новых условиях и с новыми технологиями наиболее эффективно реализуются с помощью развития стартапов - компаний с короткой историей операционной деятельности, или временных структур, создаваемых для поиска воспроизводимой и масштабируемой бизнес-модели. Украина обладает довольно весомым потенциалом в этой сфере - в 2015 г. в рейтинге Startup Ranking наша страна занимала 33-е место среди 150 стран по количеству зарегистрированных стартапов.

Другим примером социальных инноваций в сфере занятости является модель шеринговой или гиг-экономики, основанной на коллективном использовании общих ресурсов, развитии новых коммуникационных технологий, источников энергии и средств передвижения. Занятость человека как арендодателя жилья на Airbnb, таксиста на Uber, преподавателя на YouTube все чаще включается в резюме работников и уже создает конкуренцию стандартно занятым сотрудникам. Вместе с тем присущая этой экономике сегментация вызывает формирование новых рисков социальной уязвимости - низких заработных плат, нестабильности занятости и отсутствия защиты трудовых прав. Такие изменения требуют сбалансирования характеристик свободы, безопасности и динамических изменений рынка труда, создания механизмов компенсации связанных рисков для работников, бизнеса, государства и общества, в частности по уменьшению постоянной и прямой занятости, росту безработицы, снижению цены труда и качества занятости и усилению рыночной конкуренции.

Дальнейшее уменьшение товарной ценности труда потребует создания и внедрения новых механизмов справедливого распределения общественного богатства для обеспечения населения доходами и поддержания покупательной способности, использования энергии и талантов будущих поколений людей. Два десятилетия назад Дж.Рифкин как одну из таких мер адаптации предложил сокращение рабочего времени без уменьшения оплаты труда. Он считал, что получение людьми дополнительного свободного времени без потери дохода будет стимулировать их к поиску себя в других, "социальных", формах занятости (уход за детьми, пожилыми людьми, волонтерство и т.п.). Эта идея нашла поддержку путем законодательного закрепления во Франции и Италии 35-часовой рабочей недели.

Высвобождение людей из рыночного и публичного (или государственного) секторов экономики приведет к фундаментальным сдвигам в обществе. Ведь в нерыночной социальной экономике отношения доверия и отдача собственного времени другим людям порождают общественные связи как альтернативу рыночным взаимодействиям по поводу продажи собственных услуг. Эти связи должны укреплять социальную интеграцию и давать людям возможность экспериментировать с новыми социальными ролями и обязанностями для удовлетворения собственных социальных и индивидуальных потребностей, находить новый смысл социального бытия в условиях, когда будет исчезать товарная стоимость их времени.

Стратегия для Украины, или За какую занятость стоит бороться?

Сегодня государству не хватает перспективного видения будущей модели занятости населения, ориентированной не только на увеличение количественных показателей и детенизацию трудовых отношений, но и прежде всего на обеспечение качественных сдвигов в сфере труда. Единственным действующим документом является Программа содействия занятости населения и стимулирования создания новых рабочих мест на период до 2017 г., утвержденная Кабинетом министров Украины пять лет назад. Именно поэтому чрезвычайно актуальна разработка стратегического документа о государственной политике в сфере занятости населения. Он должен объединить в себе приоритеты развития инновационной занятости, обеспечения баланса труда и свободного времени занятых людей, создания условий для внедрения образования в течение жизни, реализацию концепции активного долголетия как элемента "серебряной экономики" (понятие, введенное в европейских странах для адаптации к последствиям старения населения), задачами которой являются содействия трудовой занятости пожилых людей, обеспечение им равного доступа к профессиональной ориентации, подготовке и переподготовке.

Качественные изменения в занятости невозможны без достижения адекватного соотношения в рамках инновационного процесса вкладов работника (мотивация к труду и профессиональному развитию), государства (инновационная политика) и работодателя (продуцирование и внедрение инноваций). Важным является развитие сервисной инфраструктуры - сетевых обществ для поиска партнеров и обмена идеями, бизнес-инкубаторов, рынков предложения консультационных услуг (юридических, бухгалтерских, налоговых), услуг коворкинга (сo-working), социального сопровождения инновационной активности через негосударственные фонды, механизмы фандрейзинга (fundraising), краудфандинга (crowdfunding) и другие схемы финансирования. В стране необходимо создать полноценный инвестиционный цикл и экосистему развития стартапов с привлечением университетов, бизнес-школ, технопарков и других специализированных социальных институтов. Необходимы системные действия государства по реализации благоприятной инновационной, налоговой и кредитной политики, снятию регуляторных барьеров, развитию публично-частного партнерства.

Вопрос о способности нерыночной социальной экономики вырасти и укрепиться настолько, чтобы удовлетворять требования всех людей, потерявших работу (экономическую занятость) из-за уменьшения формального рынка труда, и о роли публичного сектора в обществе пока открыт. Впрочем, развитие неэкономичной социальной занятости не должно оставаться вне пределов приоритетов государственной политики занятости.

Однако первым и чрезвычайно важным шагом на пути к качественным изменениям в занятости должно быть обеспечение справедливого вознаграждения за труд в виде конкурентной заработной платы. Для этого страна должна полностью сознательно и ответственно отказаться от сомнительного преимущества использования концепции дешевой рабочей силы как в частном бизнесе, так и в публичном секторе.