Анатолий ГАЛЬЧИНСКИЙ: "Плавающий курс — это начало конца административного рынка"

На фоне происходившего на нынешней неделе на Майдане и вокруг него большинство остальных процессов, пусть даже непосредственно касающихся благосостояния и сбережений украинцев, поневоле отошли на второй план. Поэтому уместность и своевременность концептуальной дискуссии с ученым - даже если она касается такой животрепещущей и чувствительной для нашей страны и ее экономики темы, как валютный курс и политика НБУ в этом контексте, - тоже оказались под вопросом (в том числе и для журналиста ZN.UA и его собеседника).

Однако Анатолий Гальчинский - не только академический теоретик, известный экономической общественности как автор многочисленных научных публикаций и учебников по теории денег, о развитии мировой валютно-финансовой системы. В качестве многолетнего президентского советника ему довелось принимать самое непосредственное практическое участие в разработке и имплементации многих ключевых экономических программ и реформ. Кроме того, в течение пяти лет (с 2000-го по 2004-й включительно) - возглавлять совет НБУ (причем вовсе не номинально, а активно участвуя в принятии ключевых решений).

В связи с этим нам были весьма интересны оценки А.Гальчинского относительно последних решений НБУ о переходе к системе плавающего курса. Пока прогрессивность этих шагов под большим вопросом, так как они обставлены многочисленными предохранителями в виде административных ограничений. Хочется верить, что эти ограничения действительно, как было обещано, окажутся временными. Но уже сегодня, несмотря на всю нынешнюю остроту политического кризиса, хочется заглянуть немного дальше, в тот, будем надеяться, не слишком отдаленный период, когда они будут сняты, а либерализация валютного рынка - продолжена.

- Анатолий Степанович, сегодня сложно отвлечься от политических событий в стране, так как их исход, весьма вероятно, предопределит ее будущее на многие годы вперед. И все же тема, которую хотелось бы с вами обсудить, касается фактически объявленного Национальным банком перехода к режиму плавающего валютного курса, который тоже может оказаться эпохальным для Украины, по крайней мере, в сфере экономики. Каковы с вашей точки зрения плюсы и минусы этого решения, пусть даже плавание пока можно назвать свободным лишь с очень большой натяжкой?

- Давайте действительно, прежде всего, договоримся, что мы пытаемся максимально абстрагироваться от нынешних драматических событий политического содержания. Хотя все прекрасно понимают корреляцию соответствующих процессов - деньги были и остаются инструментами большой политики.

Что касается вашего вопроса о переходе к плавающему курсу, то, как вы абсолютно правильно отметили, речь пока идет не о свободном, а о регулируемом, точнее, управляемом плавании. Мы говорим лишь о первом промежуточном этапе перехода к соответствующей системе валютных отношений. Очень важно учитывать это обстоятельство. Это правильное решение НБУ. Перепрыгнуть за один раз из системы фиксированного валютного курса в состояние его нерегулированного плавания невозможно. Это был бы стопроцентный авантюризм. Рад тому, что подобное не произошло.

Если же давать общую оценку соответствующему решению, то моя позиция в этом вопросе известна: это необходимо было делать не два-три месяца назад, как об этом шла речь в одном из опубликованных вашей газетой мнений, а минимум два-три года назад. Скажу больше: постепенный переход к системе плавающего курса мы начали уже в
2001 г., когда советом НБУ, которому принадлежит эксклюзивное право определения режима валютной политики, был введен механизм валютного коридора. Речь идет о публичной фиксации предельных точек валютных колебаний, только при достижении которых вводились механизмы интервенций. Каждый год мы постепенно расширяли параметры соответствующего коридора, чем увеличивали пространство плавания. Результаты известны - под влиянием рыночных факторов (прежде всего, положительного сальдо платежного баланса) происходила естественная (2–3% в год) ревальвация гривни, укрепление ее покупательной способности. Потом все это было грубым образом разрушено: сначала резкая административная ревальвация гривни, потом скачкообразная девальвация. И дальше - неизменяемая (в течение почти четырех лет) фиксация валютного курса на уровне 7,99 грн/долл. (2005-й - 5,05 грн/долл.).

- Вопрос, который может прозвучать из уст не только простого обывателя, но и многих маститых украинских политиков и даже экспертов: что плохого в том, что все эти годы гривня была стабильной, ведь к этому стремятся практически все страны?

- Как говорят в таких случаях, хороший вопрос, принципиально значимый. Давайте разберемся и в этом. Денежно-валютная политика уподобляется работе настройщика пианино. В ней нет и не может быть раз и навсегда прописанных стандартов. Здесь очень важна интуиция настройщика. Карл Маркс в одной из своих работ цитирует одного из признанных в то время авторитетов в вопросах финансов премьер-министра Англии У.Гладстона по поводу того, что даже любовь не сделала стольких людей дураками, сколько мудрствование по поводу сущности денег. Это же можно сказать и по поводу денежно-валютной политики. По формальным признакам, действительно, стабильный курс - это хорошо, это эталон, к достижению которого стремятся все страны. Но подобного рода стабильность должна быть естественной, она должна обеспечиваться инструментами не только денежной, но и макроэкономической, в том числе и фискальной, политики, механизмами не только НБУ, но и правительства. Есть такое понятие - цена стабилизации валютного курса. Какой ценой мы удерживали почти четыре года валютный курс на уровне 7,99, сколько мы потратили на эти цели валютных резервов, не этим ли определяется наше нынешнее преддефолтное состояние в системе внешних долговых обязательств - давайте поразмыслим, в первую очередь, над этими вопросами.

Но есть и другой, как мне представляется, не менее важный аспект этой проблемы. Вы можете мне возразить: заниженный валютный курс - это важный стимул экспортного потенциала страны. Верно. Китай многие годы придерживается политики заниженного курса юаня, это все знают. Главное противоречие США-Китай лежит в этой плоскости. Но истина всегда конкретна. В Китае экспорт составляет менее трети ВВП, а у нас превышает 50% (в отдельные годы достигал отметки 60%). Среди существующих диспропорций украинской экономики это наиболее серьезная деформация. У Китая очень масштабный внутренний рынок, и он может позволить себе стимулировать инструментами курсовой политики экспорт. Нам же необходимо решать противоположную задачу - качественно изменять структуру экономики в направлении существенного расширения удельного веса внутреннего рынка. Во время последнего мирового кризиса у Китая за счет внутреннего рынка ВВП вырос на 8,7%, у нас сократился на 14,8%. Разница очевидна?

Есть много и других подобного рода проблем, о которых я неоднократно говорил в своих публикациях. Это и искусственное занижение в долларовом эквиваленте стоимости основных производственных фондов, реальных доходов населения и многое другое. Если мы поразмыслим над этими проблемами, то поймем, что искусственная в условиях экономической деградации экономики фиксация валютного курса, которая де-факто означает его относительное (к другим валютам) укрепление, это вовсе не благо, это стопроцентный авантюризм, накапливание системных противоречий экономики. Это то, что обязательно рано или поздно должно было выплеснуться наружу, как говорят в таких случаях в народе, вылезть боком.

- Об этом уже многие годы говорили не только вы, но и многие другие уважаемые ученые и финансисты, теоретики и практики. Но решение подобных вопросов все это время затягивалось и откладывалось. Виновны кто - НБУ, правительство, страх, ретроградство, безответственность?

- Я знаю позицию ведущих специалистов НБУ, большинство из них - это очень грамотные, прогрессивно мыслящие люди. Они поддерживают многолетние рекомендации МВФ о поэтапной либерализации валютной политики. Но мне прекрасно известна в этом и позиция экс-премьер-министра Азарова. Она была диаметрально противоположной. Он этого не скрывал, постоянно публично акцентировал на этом, пугая всех, кого возможно, катастрофичностью соответствующих последствий. Что это - элементарная экономическая безграмотность?

Вне всякого сомнения: о дефицитности рыночного мышления экс-премьера всем известно. Но дело не только в этом. Речь идет об интересах экспортеров. Знаю эту позицию по правительству Януковича-Азарова 2003–2004 гг. Уже тогда постоянно раздавались упреки в адрес НБУ по поводу политики ревальвации: вы подрываете конкурентный потенциал украинских экспортеров, говорили нам. Мало кто задумывался и тогда, и в последние годы, что подобного рода стимулирование (посредством уже девальвации) в долгосрочном плане оказывает медвежью услугу тем же экспортерам: нивелируются конкурентные стимулы инновационной политики.

Почему вопреки многочисленным программам, у нас и сегодня самый низкий процент инновационной продукции в структуре экспорта? Ответ понятен: инновации - это дополнительные затраты собственников капитала. Их можно компенсировать искусственно заниженным валютным курсом. Постоянное противодействие правительства соответствующим намерениям НБУ по естественной идентификации валютного курса строилось во многом на этой основе: а вдруг валютный курс полезет вверх, ведь гривня у нас обесценена? В связи с этим проявляется определенная логика: правительство, признав несостоятельность своей экономической политики, уходит в отставку, НБУ реализует свои многолетние устремления. Я думаю так. Сегодня курс пополз вниз, завтра, если изменится ситуация, обязательно начнет повышаться. Я в этом уверен. Возможно, я ошибаюсь, но, скорее всего, нет.

- Но ведь введены многочисленные ограничения НБУ, есть пресловутое решение правления №49, которое критикуют не только банкиры, но и производственники.

- Давайте без эмоций разберемся и в этом вопросе: есть в нем системные элементы стратегии и тактические решения. Можно и необходимо обсуждать содержание ограничительных начал, нацеленных на элиминацию вызванных колебаниями валютного курса спекулятивных тенденций. Подобные ограничения существуют в любой стране. Чистого плавания практически нигде нет. Оно фактически и невозможно.

Естественным является и то, что на начальном трафике плавания названные вами ограничения должны быть наиболее действенными. Ведь именно на начальном этапе амплитуда подобных колебаний самая значительная. По мере ее затухания (а это тоже обязательно произойдет) жесткость антиспекулятивных регуляторов будет ослабевать. Во всяком случае, так должно быть. Естественно, все это не исключает, а наоборот, предполагает необходимую коррекцию предпринятых мер администрирования, о которых вы говорили. Нарабатывается первый опыт, многие значимые проблемы поднимаются в СМИ. Над этими вопросами следует работать, но ни в коем случае не драматизировать.

- Давайте вернемся к макроэкономическим аспектам новой системы валютного регулирования, коснувшись это проблематики глубже.

- Мне очень хочется, чтобы не только мы с вами, не только наш читатель, но и украинский политикум, все общество поднялись до понимания масштабности соответствующих решений: плавающий курс - это начало конца административного рынка. Это системообразующий индикатор, структурный стержень более высокой в своем развитии ступени рыночных отношений - либерального рынка. И здесь действует определенная закономерность: одним прыжком перескочить из экономики административного социализма в либерально-рыночную невозможно. Административный
рынок, в котором доминируют не горизонтальные, а вертикальные связи, система "свой-чужой", отношения подчинения, ограничительные барьеры, ресурсные манипуляции, сращивание бюрократии с олигархическим капиталом и, соответственно, де-факто узаконенная административная рента, - это не украинское ноу-хау. Подобная система типична для стран с переходной экономикой. У нас этот этап уж очень затянулся, и речь в данном случае идет не только об экономической политике действующей власти. Ее предшественники, в том числе и Юлия Тимошенко, управляли экономикой в соответствии с названными доминантами.

Вы можете меня спросить: каков критерий зрелости рынка? Здесь все ясно - наличие саморегулирующих механизмов. Государственные регуляторы в этом случае не исключаются, но они выполняют лишь корректирующую функцию. Рынок многое может, но далеко не все; в этой ситуации государство помогает рынку, а не подменяет его. С этих позиций я оцениваю и систему плавающего курса. Она перебирает на себя исходную функцию саморегулирования. 20 лет мы решали структурные проблемы нашей экономики - пытались увеличить удельный вес внутреннего рынка. Ничего из этого не вышло. Об этом мы говорили раньше. Плавающий курс в либеральной экономике создает объективные предпосылки более эффективного решения, прежде всего, этой проблемы.

Подобным образом решаются и другие вопросы. Речь идет о принципиально новой философии экономической политики. Понять это необходимо. Мы говорим о системном подходе. Если это не будет понято управленческой элитой, прежде всего президентом и правительством, если все сведется лишь к соответствующей валютной корреляции, а все остальное останется на уровне существующей контрадикции "свой-чужой", то в итоге нас ожидают не позитивные результаты, а еще большая разбалансированность экономики. Меня, откровенно говоря, это больше всего беспокоит.

- Вы хотите сказать, что политика плавающего курса - это совместная забота НБУ и правительства? Они нынче в Украине и так плотно взаимодействуют - даже, очень может быть, чересчур. Вот только помогает ли это принятию адекватных решений, или же наоборот? Для любого правительства всегда слишком значимы политические аспекты, а значит, доминирует популизм в ущерб здравому экономическому прагматизму, который призван отстаивать центробанк…

- Мы часто слишком прямолинейно относимся к проблеме самостоятельности центрального банка, хотя это определяющий принцип рыночной экономики. Денежно-кредитная и валютная политика - это элементы макроэкономического регулирования, и уже в силу этого они не могут осуществляться обособленно, только инструментами НБУ. Один из наиболее авторитетных специалистов в области денежных отношений А.Гринспен, который в течение более 18 лет возглавлял Федеральную резервную систему США, в своей книге "Эпоха потрясений", касаясь поставленной проблемы, рассказывает о такой детали: каждую пятницу в 8.30 он встречался в неформальной обстановке за завтраком с министром финансов, обменивались текущими оценками и идеями планов на будущее. Кто знаком с американской системой, знает, что там концептуальная логика экономики формируется, прежде всего, этими лицами - министром финансов и руководителем ФРС. Хочу этим подчеркнуть относительность автономности банка.

Теперь по сути поднятой вами проблемы. Необходимо понимать, что отказ от целеполагания по обменному курсу фактически означает переориентацию экономической политики государства в пользу, опять-таки, публичного целеполагания по инфляции. Речь идет о переходе от политики фиксированного валютного курса к режиму таргетированной инфляции. Это, по сути, безальтернативная позиция. Плавающий валютный курс провоцирует инфляционные ожидания, стимулирует мультипликационные эффекты в этой сфере, поэтому существенным образом повышает актуальность продуманной системно сбалансированной антиинфляционной политики.

Для нас эта проблема особо актуальна. Подавленная (искусственно, в т.ч. и инструментами административной системы валютных регуляторов) инфляция 2013 г. не означает минимизацию инфляционного потенциала нашей экономики. Наоборот, по моим оценкам, он остается весьма и весьма высоким. И все это может прорваться наружу в ближайшие месяцы. Это очень опасно. Поэтому комплексная система мер режима инфляционного таргетирования, субъектами реализации которого являются НБУ и правительство, сейчас представляется предельно актуальной. Почему-то действующие власти предпочитают не касаться этой проблемы. В контексте ее реализации могу назвать буквально десятки неотложных проблем, решение которых требует разумной координации политики НБУ и правительства.

- А есть ли у Нацбанка адекватный монетарный инструментарий денежного регулирования для условий валютного плавания, может ли он эффективно работать на все еще слишком зарегулированном и слабо развитом рынке, или необходимые инструменты пока вообще отсутствуют?

- Почему же отсутствуют? У меня - другая точка зрения, и я акцентировал на новой философии соответствующей политики, ее необходимо осваивать. Что здесь является определяющим? Сначала несколько общих позиций. Надо понимать, что фиксированный валютный курс значительно сужает поле монетарной политики. Денежная система в этом случае фактически теряет свою автономность, а инструментарий соответствующей политики существенно упрощается: падает курс - включай механизм валютных инъекций. Иная ситуация формируется при валютном плавании. По большому счету, мы ведем речь об автономизации национальной денежной системы. Это следует понимать, так как новая философия денежной политики детерминируется этим.

Не претендуя, естественно, на системность анализа, назову лишь некоторые проблемы затронутого вами вопроса. Общая позиция: плавающий валютный курс органически корреспондируется с высокой эластичностью денежно-кредитной политики. Думаю, что здесь на первое место следует поставить проблему гибкости эмиссионного рефинансирования коммерческих банков.

Конечно, нужна взвешенность, поскольку присутствует угроза инфляционной мультипликации. Но необходимо учитывать, что в условиях перманентных курсовых колебаний у банковских субъектов постоянно возникает насущная потребность в оперативных (прежде всего, краткосрочных) заимствованиях. Они должны быть не только доступными, но и дешевыми. На Западе цена подобных кредитов - на уровне 1,0–1,5%. В январе 2014-го Европейский центральный банк определил ставку рефинансирования на ранее сниженном уровне 0,25%, Банк Англии - 0,5% (февраль 2014 г.). Мы говорим о механизмах решения проблем текущей ликвидности банков, вызванных естественными колебаниями валютного курса. Следует сказать и о другом - политика плавающего курса не может быть эффективной, если и дальше будут фактически бездействовать дисконтные регуляторы и т.д. Многое в этом является достаточно очевидным.

В связи с этим хочу особо выделить проблему формирования доверия к политике НБУ, преодоления так называемого синдрома страха плавания. Этот термин был впервые введен применительно к странам Азии, которые в конце 1980-х годов в условиях девальвации доллара изменили валютную политику, отказавшись от привязки к нему своих национальных валют, перешли на режим плавания. Это касается и нас. Речь идет о системном информационном обеспечении режима плавания, о максимальной правдивости и оперативности информационных потоков. Деятельность НБУ в этих вопросах должна быть максимально прозрачной. У НБУ нет и не может быть коммерческой тайны в этой сфере деятельности. Доверие к банку возможно только на этой основе. Надо понимать, что это не "снисходительность". Это одно из определяющих условий ожидаемой действенности политики плавания. Грамотность управленческих решений субъектов рынка возможна лишь на основе высокой ответственности НБУ в этих вопросах. В данных аспектах еще существует немало проблем. Их необходимо преодолевать - это неотложная задача.

- У меня последний вопрос. Каковы перспективы валютного курса, что ожидать нам от нововведений, о которых мы вели речь?

- Откровенно говоря, у меня вызывают негодование многочисленные оценки, которыми переполнены газетные публикации по этой проблеме. Понимаю, что она всех волнует. Но что-то "мастерить" в этом плане в условиях существующей социальной, политической и экономической нестабильности - это, в моем понимании, равнозначно пижонству и свидетельствует, скорее всего, о недостаточности профессионализма. Могу выделить лишь следующие аспекты. Первое: мы должны понимать, что девальвация гривни в условиях дефицита платежного баланса является естественной. Второе: механизм плавающего курса нацелен на достижение фундаментальных пропорций платежного баланса. Мы об этом говорили. Третье: по мере решения этой проблемы станет доминирующей в определении валютного курса гривни (с учетом ее весьма значительной заниженности) тенденция ревальвации. Подобная тенденция (при условии стабилизации политических реалий) может рассматриваться в качестве долгодействующей. Я в это верю, глубоко убежден в этом.

Вообще, пользуясь возможностью, мне бы хотелось обратиться к многочисленным комментаторам процессов, происходящих в денежной сфере, - относитесь с пониманием к тому, что это не только самая сложная, но и наиболее чувствительная сфера экономических отношений. Здесь особо значимыми являются, с одной стороны, профессионализм публичных оценок, с другой - принцип "не навреди". Политизация соответствующих оценок может очень дорого обойтись обществу. Прислушайтесь к этому, взвесьте свои возможности писать и говорить о деньгах с этих позиций.