Вызов цивилизации

Заявление президента Махмуда Ахмадинеджада о запуске Ираном программы промышленного обогащения ура­на фактически означает, что эта страна собирается получить достаточное количество урана для обеспечения не только атомных станций, но и десятков, если не сотен, боеголовок. Тем самым президент Ирана перевел ход драматических событий, сопровождавших на протяжении последних лет иранский кризис, в завершающую стадию. Поскольку теперь вопрос, разрешить Ирану иметь атомное оружие или нет, перестает быть сугубо теоре­тическим и отдаленным во времени.

Отныне все без исключения страны, и в первую очередь, конеч­но, Соединенные Штаты и объединенная Европа, оказались не просто перед очередным мощным вызовом, а перед угрозой, способной дестабилизировать всю систе­му жизнедеятельности этих государств. Речь идет о мощной и про­должительной террористической угрозе, которая, не будучи своевременно ликвидированной или хотя бы локализованной, сейчас вполне способна разрушить довольно хрупкую систему нашей цивилизации, остановить ее развитие, а, возможно, и отбросить мир на несколько веков назад. К сожалению, это не только гипотетическое предположение — история знала подобные прецеденты.

Вопрос заключается не в том, как тем или иным образом использовать иранскую проблему в своих политических или меркантильных экономических интересах, а в том — в каком мире будет жить в ближайшие десятилетия все человечество. Учитывая это, весомость каких-либо заявлений и шагов всех задействованных и заинтересованных сторон возрастает в тысячи, если не больше раз. Тем более возрастает их ответственность за каждый шаг или заявление относительно иранской ядерной проблемы.

С этой точки зрения весьма интересной представляется реакция российского политикума. Официальный Кремль сразу дал понять, что такое решение Ирана — это пренебрежение международными договоренностями и мнением международного сообщества. Что, собственно говоря, несколько отличается от предыдущей реакции России на эту критическую ситуацию. И здесь нет ничего удивительного, поскольку Россия как раз и является одной из стран, которая непосредственно страдает от исламского международного терроризма.

Однако существует еще один довольно важный аспект: сегодня все государства находятся в тесном глобализированном мире, и реакция международного сообщества со временем будет еще более жесткой не только на дейст­вия стран-изгоев, таких как Иран, но и на действия стран, приведших к этой опасной ситуации. Ведь не стоит забывать, что именно Россия спровоцировала такое положение вещей, обеспечивая не только техническую, технологическую, но и политическую поддержку атомной программы Ирана. В связи с объявленной этой страной программой промышленного обогащения урана можно ска­зать, что в ближайшие месяцы, даже дни, реакция будет очень жесткой не только со стороны Соединен­ных Штатов, но и, безусловно, стран Европы. Поскольку речь идет уже не об абстрактных рассуждениях, а о вполне конкретных и быстрых действиях, которые могут быть жесткими, вплоть до применения военной силы. Очевидно, это понимают не только на Западе, но и в самом Иране.

Решение может быть весьма интересным. Примерно в том же ключе, в котором была решена судьба британских моряков, захва­ченных иранцами. Иран, вероятно, попытается в следующие месяцы выжать как можно больше дивидендов из сложившейся ситуации и в экономическом, и в политическом плане. Он может попытаться выторговать значительные экономические уступки в тор­говле, технологиях или представительстве своей страны в международных организациях. Но главное для Ирана — международно-политический момент. Уже сегодня и, безусловно, в ближайшие годы, а возможно, и десятилетия, Иран становится лидером исламского мира. И, отметим, это положение Иран завоевал не только успешно, но и мастерски. Скорее всего, именно это и было важнейшей стратегической целью Ирана. Тем самым он привил иранскому обществу идеи паниранизма, что на десятилетия обеспечит стабильность режима и даст воз­можность провести практически любые (в том числе самые радикальные) реформы в стране и подавить оппозицию. Однако лидерство в исламском мире имеет также весомую финансово-экономическую составляющую — влияние на ресурсные потоки в богатом ресурсами регионе сегодня сто­ит как минимум сотни миллиар­дов долларов. Поэтому Иран сейчас вполне может свернуть военную составляющую своей ядерной программы. На некоторое вре­мя — поскольку, располагая этими ресурсами, он сможет возобновить ее в любой благоприятный момент. Например, когда внимание международного сообщества будет приковано к другой глобальной проблеме.

Но, на мой взгляд, наиболее опасным результатом драматичной истории иранской ядерной про­граммы является другая составляющая, которая сегодня не так широко озвучивается не только в средствах массовой информации, но и в оценках экспертов. Дело в том, что даже при условии, если Иран пойдет на уступки (а скорее всего, он все же уступит, поскольку им руководят люди не сумасшедшие), у него — пусть даже под тотальным контролем международного сообщества — останется большой объем ядерных материалов, который будет увеличиваться и в дальнейшем даже при условии только мирного использования атомной энергетики. А как показывает опыт, ни Соединенные Штаты, ни Россия, ни другие страны не могут гарантировать на сто процентов, что посторонние не получат доступ если не к самим материалам, то к их отходам.

Поэтому не стоит и надеяться, что иранским службам удастся достичь уровня секретности США или России в этом вопросе — по вполне очевидным сугубо организационным причинам. Да и захотят ли эти службы защищать опасные материалы хотя бы от таких организаций, как, скажем, «Аль-Каида» или им подобных? Следовательно, мир получает еще один мощный источник материалов и технологий для изготовления «грязного» атомного ору­жия (оружия бедных). А как показывает опыт ядерных катастроф, да и ряда военных конфлик­тов, такое оружие представляет не меньшую опасность как для гражданского населения, так и для военных, технических объектов. К тому же вопрос, как реально избавиться от этой угрозы, сегодня даже не рассматривается. Поскольку о полном демонтаже оборудования для атомного обогащения (для любых целей) речь даже не идет.

Учитывая то, что вряд ли удастся обеспечить достаточный контроль за всем циклом, Иран в ближайшее время станет источни­ком глобального распространения атомного оружия бедных. И вопрос использования этого оружия —только вопрос времени. В этом и заключается наибольшая опасность, возникшая в связи с иранской ядерной программой. Джинн уже выпущен из бутылки, и неизвестно, удастся ли его вообще когда-нибудь загнать обратно.

Впрочем, затяжной кризис, который спровоцировал Иран своим непреодолимым желанием любой ценой стать ядерным государством, дает международному сообществу определенный шанс. Возможно, демократическому Западу следует выступить с инициативой о взаимном замораживании ядерных программ. У Соединенных Штатов, их западных союзников, России и Китая сегодня достаточно ядерного оружия. Поэтому возникает вопрос — не пора ли остановиться? Современная ситуация, в которой ядерный клуб препятствует вступлению в него новых претендентов, не может продолжаться вечно. А наглядные примеры Индии, Пакистана, Северной Кореи, Ирана и еще целого ряда стран, которые уже стоят на пороге, показывают, что мир в скором времени может стать ядерным — если, конечно, международное сообщество не придет к согласию относительно замораживания ядерных разработок. Сейчас самое время сконцентрировать внимание на способах, приемлемых для других стран, остановить свои ядерные программы, пусть даже на принципе взаимности.

«Призыв предотвратить превращение региона в регион с ядерным оружием должен быть провозглашен как способ сдерживания, — отмечает влиятельная египетская газета Al-Ahram. — Так же, как и введение стандартов сдерживания, поскольку регион находится на грани нового витка эскалации. В случае военных акций Соединенных Штатов против ядерных иранских объектов, миру грозит большое несчастье, величину которого сложно даже определить. И если даже США, учитывая последние события, и далее будут пытаться политически и экономически изолировать Иран, — это не может кардинально изменить действительность Ближ­него Востока. У Ирана в данный момент есть ядерный потенциал, и существует только один путь ограничить быстрое ядерное распространение в регионе — найти механизмы, которые смогут предотвратить возникающую на горизонте ядерную гонку».