Во Франции победил Буш: его имя — Николя Саркози

С победой на президентских выборах автократического консервативного Николя Саркози Франция осуществила резкий поворот. Эта избирательная кампания была крайне горькой, поскольку высветила политический раздел и социальную полярность французского общества, граждане которого хорошо понимали, что они делают исторический выбор между очень разными людьми и весьма разными программами. И если у Саркози будет достаточно воли и способности претворить публично провозглашенные предвыборные обещания в жизнь, то он «перевернет» Францию «вверх дном».

По мнению некоторых левых французских экспертов, «это человек, который пожимал руку Джорджа Буша, который уничтожит французские социальные модели, который установит полицейское государство».

Между тем, если одна часть французского общества поддержала Николя Саркози, то существует и другая, понимающая, что правление нового президента может вылиться во Франции в подобие горбачевской перестройки в бывшем Советском Союзе с дерегуляцией экономики и приватизацией государственных предприятий, хотя не все избиратели хотят таких изменений. Вопрос стоит так — не вызовет ли избрание правого президента в левоориентированной Франции новые бунты в пригородах? Или же, наоборот, Саркози — единственный политик, способный успешно и оперативно провести необходимые реформы, немедленная потребность которых в стране диктуется необходимостью восстановления экономического роста? Задачи, стоящие перед новым президентом, действительно исторических масштабов, и до сих пор никогда ни один претендент на президентство во Франции не вызывал такой мощной поддержки и такого сильного неприятия у своих соотечественников. И никогда доселе ни один из кандидатов не заявлял так четко о своем намерении радикально изменить страну.

Пятидесятидвухлетний Николя Саркози, тридцать лет жизни отдавший политической деятельности, не скрывал своего желания коренным образом изменить систему, которую Франция выстраивала в течение последних десятилетий. Он намерен: пересмотреть целесообразность 35-часовой рабочей недели, отменить помощь тем безработным, которые дважды подряд отклоняли предложенную им вакансию, сделать более жестким отношение к рецидивистам, уменьшить налоги, создать министерство иммиграции. Похоже, что Саркози намерен изменить Францию «от низа — до верха» и переломить тенденции сопротивления глобализации. Следует обратить внимание на тот факт, что Саркози мастерски обладает всем набором средств общения и политического языка. Эта ловкость поможет ему «продавать» соотечественникам первые меры в начале его президентства.

В общем, у Николя Саркози очень много общего с президентом США Джорджем Бушем. И самое главное, что он, как и Буш, готов добиваться поставленных перед собою политических целей любыми методами, не слишком заботясь о мнении граждан своей страны, и, как видно из его предыдущих выступлений, считает себя избранным судьбой политиком, историческая миссия которого — коренным образом изменить Францию, руководствуясь собственным видением и вкусами.

Несмотря на это, Саркози сенти­ментален по отношению к своей стране. «Для меня, — провозглашает он, — Франция — чудо. Это великое множество маленьких родин, объединенных желанием жить вместе, делить язык, историю, культуру, в которых каждый признает общий идеал и судьбу. Франция — это чудо отдельной единицы без однообразия. Франция — чудо, в котором память каждого растворилась в памяти всех. Франция — чудо нации, которая хочет жить вместе, а не народности или расы. Франция — чудо, когда разнородный народ объединяют культурные традиции, унаследованные от своего универсального наследия и наследия всех цивилизаций, достижения, во главе угла которых — достояние мыслителей всего человечества».

Николя Саркози — это, скорее, удивительный политический синтез из Буша и Берлускони с большой примесью голлизма. Он пришел к власти во время невиданной мобилизации политических усилий в Пятой республике. Стремление к изменениям, предложенным французам в двух проектах, привело к избирательным урнам небывалое количество потенциальных избирателей. Политические страсти в до того ограниченном политическом микрокосмосе, слабнущем, как и сама Франция, оживили жизнь везде в стране — в рабочих пригородах и буржуазных кварталах, в больших жилых домах и сельской французской глубинке. Стимул, вынудивший французов прийти к избирательным урнам, был честолюбивым и сильным проектом, предложенным Николя Саркози, призывавшим восстановить порядок, власть и национальное достоинство.

Голлист Саркози будет стремиться изменить многие вещи, но он не хочет поступиться ни йотой президентских полномочий, присущих модели правления генерала Шарля де Голля. С экономической точки зрения, он высказывается в пользу протекционизма, который будет усиливать национальный суверенитет в соответствии с постулатами голлизма. В международной политике Саркози хочет говорить как равный с равными с главными лидерами мира. И самое важное, что Николя Саркози хочет позаимствовать у Лондона дружеские связи и доверчивые отношения с Соединенными Штатами, как он об этом высказался во время своей первой речи после провозглашения результатов выборов. По-видимому, он будет первым французским политиком, пытающимся объединить либеральные и проамериканские флаги, что остерегались делать предыдущие поколения этого политического направления. Но хотя Саркози — большой приверженец Соединенных Штатов, он считает войну в Ираке ошибкой, уверяя при этом, что Америка может «рассчитывать на нашу дружбу».

Идеи, провозглашаемые Саркози от имени современной консервативной силы, благодаря уникальной политической харизме этого политика, которая словно магнит притягивает к нему приверженцев из правого лагеря, способны объединить все правые спектры. Благодаря мастерству политического соблазна он смог привлечь на свою сторону не только центристский, но и крайний правый электорат. А его шарм, популизм, расторможенность, часто замешанные на политической некорректности, во многом приближают Саркози к Сильвио Берлускони. Реконструкция и объединение французских правых, которое удалось осуществить Саркози, в противовес политической фрагментации в рядах левых, стали основным фактором его нынешней победы.

Между тем президентские выборы во Франции вполне можно рассматривать как своеобразный национальный референдум по вопросу о том, как французское общество должно измениться в ХХІ веке. Избрание обществом Саркози означает, что оно понимает необходимость и неизбежность изменений. Он пришел к власти в переломный для Франции исторический момент. И его роль похожа на роль Маргарет Тэтчер в Велико­британии и Рональда Рейгана в Соединенных Штатах. У Николя Саркози грандиозные планы на первые 100 дней своего президентства, и отношение к нему народа непосредственно будет зависеть от того, насколько он готов выполнять предвыборные обещания. Среди наиболее радикальных законопроектов, которые он планирует ввести в действие в ближайшее время, — необлагаемая налогом плата за сверхурочную работу, чтобы поощрить французов больше работать, а также более жесткие наказания для рецидивистов.

Проблем у Николя Саркози достаточно. Одна из главнейших — то, что Франция за последние 25 лет по объему валового внутреннего продукта «скатилась» с седьмого места в мире аж на семнадцатое. Кроме того, восьмипроцентный уровень безработицы в стране является третьим по величине во всем Европейском союзе. Французам придется отменить отдельные старые консервативные экономические законы, пересмотреть роль профсоюзов и провести либерализацию экономики. И, как бывший министр внутренних дел, он планирует ввести более жесткие санкции за управление транспортными средствами в нетрезвом состоянии, усилить борьбу с преступностью и ввести эффективные меры по нелегальным иммигрантам. Осознавая тот факт, что существует и вторая часть Франции (почти ее половина), которая за него не проголосовала, Саркози сказал после провозглашения своей победы: «Я буду президентом всех французов... Я не разочарую вас».

По-видимому, победа Николя Саркози — поворотный политический момент и «разрыв» с прошлым. Но грандиозные планы изменений консервативного президента, тождественные проведению «экономической революции» во Франции, вполне могут натолкнуться на яростное сопротивление со стороны противников нового лидера. С одной стороны, Саркози подает надежду на экономическое возрождение страны, но с другой — такое «возрождение» станет шоком для большого количества французских граждан. Радикальные реформы вполне прогнозируемо способны породить сопротивление и масштабные уличные протесты, которые, не исключено, могут вызывать у президента «соблазн авторитаризма». Бывший министр внутренних дел будет пытаться действовать решительно и быстро, на что «улица» также может ответить аналогичным образом.

Вне сомнения, на сегодня Саркози получил от французов решающий мандат доверия, но для него остается открытым вопрос — какой будет ситуация после июньских парламентских выборов. Сможет ли он реализовать свои планы, если после этих выборов появятся два полюса политического противостояния, а именно: президент будет консерватором, а в парламенте будут доминировать социалисты? Двигаясь к перспективе динамической Франции, Николя Саркози может одновременно спровоцировать огромные протестные настроения, которые приведут к уличным беспорядкам и неразберихе. Он должен учитывать менталитет людей, которые привыкли к значительным социальным льготам и не захотят так просто от них отказываться. Похоже, французов ожидают драматические времена, и здесь президент, проводя кардинальное реформирование французского государства, должен придерживаться курса, который хотя и идет вразрез с прошлым, но не должен уничтожать все.

На этом пути реформирования Франции Саркози надо бы учитывать ошибки Джорджа Буша, который замахнулся на большее, желая реформировать весь Ближневосточ­ный регион. За политическим брендом Николя Саркози скрывается Буш при власти: одухотворенный в своей правоте консерватор, считающий, что именно он знает главные потребности своей страны. Как и Буш-младший, Саркози намерен защищать интересы богатых. Так, он планирует уменьшить налог на недвижимость и предоставлять больше налоговых льгот крупным предприятиям и высшим социальным слоям общества. Собственно, вся экономическая программа Николя Саркози направлена на помощь и защиту интересов зажиточных классов и усиления их социально-экономической позиции в ущерб наиболее нуждающимся слоям населения.

Впрочем, такой крутой разворот Франции по желанию одного человека вполне способен превратить «перестройку» Саркози на подобие бушевской иракской кампании. Сейчас Николя Саркози и его приверженцы находятся в эйфории от добытой победы, но уже после июньских парламентских выборов они столкнутся с новыми реалиями, которые немного охладят их реформаторский пыл. Умелый демагог на какое-то время сумел убедить общество, но только реальные дела могут доказать его дееспособность на президентской должности. Следовательно, можно сказать: во Франции победил Буш и его имя — Николя Саркози.