Украина между тремя

Практически все разговоры о перспективе отношений Украины и Европейского Союза опираются на географию. Они постоянно отталкиваются от того простого факта, что Украина расположена между Европейским Союзом (или сферой интересов ЕС) и Российской Федерацией (или сферой интересов РФ). И проблема заключается в том, в чью сферу интересов или внутренних стандартов (что намного важнее) будет втянута Украина. Но при этом непременно подразумевается, что страна не имеет достаточной мощности, которая позволила бы ей самой сделать этот выбор. А тем более практически никто из реально мыслящих политологов не видит возможности (да простят мне наши патриоты) создать какой-то собственный, независимый путь развития.

Центры притяжения столь мощны, что при нынешней консолидации украинского общества и его определенности по поводу своего окончательного выбора (об элите говорить не будем) выбор и тем более «самостоятельный путь» довольно сложен.

Такое геополитическое мышление выглядит довольно очевидным. Несомненно, в ХІХ веке этим можно было бы и ограничиться. Но развитие технологий связало мир несколько иным способом, а не только на основании географической близости или отдаленности. И оказалось вдруг, что страны, граничащие друг с другом, на самом деле имеют очень мало общего, вместо этого страны, не имеющие общей границы, каким-то образом заинтересованы друг в друге. Более того —в той или иной сфере они взаимозависимы.

В связи с этим, скажем, отношения Украины и Румынии не так интенсивны, как отношения Украины и Германии (главным образом в экономической сфере, конечно). А в плане развития уже не так экономических, как политических отношений США также намного ближе к Украине, чем нынешняя Беларусь.

Однако вернемся к главным игрокам на мировом политическом поле, учитывая уже не только географическую близость, но и взаимосвязанность целого мира. На самом деле Украина находится не между ЕС и РФ, а в геополитическом треугольнике ЕС—США—РФ. Не все участники этого трио равнозначны, не все имеют одинаковый вес и в равной степени хотят и могут влиять на развитие дел в Украине.

И это связано не только с различным экономическим и политическим весом. Все эти три крупных политических игрока движутся в разные стороны, у них разные цели, они находятся на разной стадии своего исторического развития. Чья-то звезда восходит, а чья-то закатывается. Кто-то уже устал от самого себя, от устаревшей парадигмы своего развития, а кто-то ищет или нашел новую парадигму, которая даст возможность, по крайней мере, некоторое время быть успешным в нашем динамичном мире.

Оказавшись в этом треугольнике, Украина должна будет выбирать. Причем уверенность, что этот выбор абсолютно свободен и крупные игроки на него не влияют, является большой иллюзией. Свой выбор мы должны сделать и осуществить в условиях реального давления со всех трех сторон. Причем уклониться от выбора не удастся, иначе выберут за нас (или, точнее, приберут нас к рукам). И тем самым, лишив предпосылки выбора — осмысления того, что происходит, окончательно превратят в объект чьей-то политики. Так что попробуем в очередной раз проанализировать, с кем мы имеем дело и с кем хотим и можем связывать свое будущее.

Начнем с самого старого и серьезного, если говорить о мировом уровне, игрока — Соединенных Штатов Америки. Свой взлет США начали, вступив в Первую мировую войну. То есть это страна ХХ века, который на самом деле начался в 1914 году с началом Первой мировой. Победное участие во Второй мировой войне закрепило ведущий статус страны в бинарном мире (США—СССР). И последний шаг — выигрыш в третьей мировой (холодной войне с СССР) сделал США единоличным мировым лидером. Правда, несколько одиноким. При этом Соединенные Штаты умудрялись никогда не воевать с СССР, что важно для будущего как США, так и мира. Наступил pax americana — мир Америки. Многие испугались такого единоличного лидерства. Прежде всего, многие американцы. Ведь ответственность за все, что происходило в мире в начале 90-х годов прошлого века, легла именно на них. Причем главным вкладом США в развитие будущего, нравится это кому-то или нет, являются не только экономические либо технологические достижения, но и обеспечение определенного статус-кво в мире. И это, несмотря на войну в Ираке. По крайней мере, расстраивать европейский проект без американских гарантий безопасности (которые часто выражаются в таких грубых акциях, как американские операции на Западных Балканах), и это показал горький опыт, просто не удается.

Как США трактуют своих партнеров и, соответственно, видят роль Украины? Несмотря на попытки втянуть Россию в единый антитеррористический фронт, Америка и далее прилагает усилия для уменьшения роли России в мире (Lukach Gohn, The End of the Twentieth Century and the End of the Modern Age, Ticknor&Fields, New York, 1993). Европейский Союз рассматривают и как союзника, и как самого большого конкурента. Хотя и не врага. В связи с этим не слишком благосклонно смотрят на бурное развитие отношений ЕС и РФ. Естественный хозяйственный, прежде всего в сфере энергоснабжения, союз ЕС и РФ настораживает многих в США. При этом Украину последние могут трактовать как своего потенциального союзника либо в составе самого широкого (а потому не очень эффективного) ЕС (или около ЕС), либо как способ сдерживания России. Возможен и вариант «буферной зоны» между ЕС и РФ. Поэтому США могут быть прежде всего гарантом независимости Украины. Но не главным экономическим партнером. И в этом несомненная слабость позиций Америки в Украине.

Но после распада биполярного мира первой начала обособляться от этого pax americana именно Европа. После того как СССР начал сдавать свои позиции и откатываться все дальше на восток, европейские государства поняли, что с той стороны угрозы ожидать не стоит. На европейском востоке в 90-х годах произошел экономический, политический и милитарный коллапс. Образовалась огромная пустота, позволившая беспрепятственно развить идею Европейского Союза, взяться за ее беспрецедентно быструю и успешную реализацию. Тем более что по инерции построение этого общего европейского дома совершалось (и совершается) под зонтиком старенького доброго НАТО, а значит, в присутствии США. ЕС и как политическая конструкция, и как сфера интересов быстро распространилась на восток и охватила практически весь Европейский континент. Недавнее решение относительно вступления в ЕС Румынии и Болгарии в 2007 году плотно охватило все западные границы Украины. У нас нет другого соседа на западе, кроме ЕС, и мы должны это хорошо осознавать. ЕС — крупнейший мировой рынок. Правда, не совсем для нас открытый. Уже сегодня расширенный ЕС является для Украины главным торговым партнером. Доля ЕС во внешней торговле постоянно возрастает, и остановить этот процесс не сможет никто. Как экономический партнер ЕС уже доминирует и будет доминировать над нами. Правда, мы как экономический партнер для ЕС занимаем ничтожные позиции. Вместе с тем основоположный «пацифистский» характер ЕС и его политики делают Союз слегка инфантильным в смысле обеспечения безопасности всего европейского проекта, проекта ЕС. До сих пор безопасность на Европейском континенте все-таки зависит главным образом от США. А следовательно, и безопасность Украины, и какая-никакая гарантия ее независимости. Конечно, в случае, если это будет нужно США. Злостный американский «новый правый» Роберт Кеган иронизирует, называя европейский проект «постмодернистским», для которого грязные военные способы решения сложных проблем недопустимы. Но весь этот «постмодерновый рай» удобно расположился под американским военным зонтиком, оставляя США в предыдущей, «модерновой» эпохе один на один с исламским, еще даже «домодерновым» миром.

Однако главным достижением европейского проекта являются те стандарты, которые не только провозглашаются, но и реализуются в ЕС. Европейский Союз модернизирует все общество, политическую жизнь и экономику каждой из стран, которые к нему присоединяются. Кое-кто даже использовал ЕС как способ подобной модернизации, поскольку сам не имел достаточных ресурсов и был не в состоянии это реализовать.

Вместе с тем очевидно, что европейский проект является типологически скорее «продвинутым», чем успешным, по сравнению с более имперским американским проектом. Но вместе с тем он не проверен временем, как американский, который существует уже 200 лет и был-таки проверен двумя мировыми войнами.

Как ЕС трактует США и РФ? С США началась эпоха мягкого противостояния и дистанцирования. При этом вопрос обеспечения безопасности всего европейского проекта продолжает лежать на США, что выглядит несколько странно. То есть ЕС пока просто использует США. В то же время одним из способов обособления от США для ЕС является сближение с РФ. Особенно это касается вопросов энергетической безопасности европейского проекта. Нравится это кому-то или нет, но этот союз действительно подлинный. В этом контексте Украина для ЕС — всего лишь страна, через которую пока транспортируются нефть и газ. Наконец, мы видим отчаянные попытки России и ЕС после оранжевой революции исключить «непослушную» Украину из этой схемы путем построения альтернативных нефтепроводов и газопроводов. Итак, несмотря на симпатию к оранжевой Украине, логика геополитической борьбы заставляет лидеров ЕС так или иначе строить свои отношения с Украиной в контексте своих отношений с РФ. А точнее — встраивать Украину в контекст своих отношений. И это не только политическая традиция, на которую мы часто жалуемся, но и политическая целесообразность.

И наконец, третий полюс, в котором строится украинский проект, — Россия, сегодня облеченная в форму Российской Федерации, и всех ее производных, Содружества независимых государств, Евро-Азиатского экономического сообщества, Единого экономического пространства, Союза России и Беларуси и т.п. Исторически (в смысле новейшей истории) и географически Россия к нам наиболее близка. А самое близкое выглядит самым большим. Хотя бюджет Российской Федерации еще недавно был соразмерен с бюджетом Польши, а сейчас с бюджетом Королевства Нидерланды. Но что нам дальние королевства при нашей нищете?..

Россия (СССР) за последние 50 лет постепенно отступала из Европы. Как в политическом смысле, так и в культурологическом. В целом для ее истории характерны то экспансия (в том числе в Европу, перенимание всего европейского — Петр І, Горбачев, Ельцин), то отступление и самоизоляция (Ленин, еще больше Сталин, а в последнее время Путин). Началось с отхода из Югославии, Финляндии, Австрии, закончилось странами Центральной Европы и, наконец, странами Балтии, Украиной. Весь этот перечень свидетельствует об определенной тенденции. Россия географически выходит из Европы. Остается вопрос — выходит ли она из европейского проекта вообще (в понимании распространения тех стандартов, которые внедряет ЕС как внутри себя, так и по своей периферии, где это удается), может ли она выйти из него без эскалации дальнейшего распада и постимперской политической стагнации в формах, которые предлагает Путин, и хочет ли ЕС, чтобы Россия вышла из общеевропейского процесса.

Итак, что касается стандартов, являющихся фундаментом европейского проекта. Очевидно, что режим Путина развивается в полностью противоположном европейскому направлении. Закручивание гаек объяснялось военной целесообразностью — однако война в Чечне приобрела гангренозные формы, а второй срок «президентства надежд» заканчивается. К счастью, конъюнктура на нефть и газ все еще держит и будет держать экономику России в профицитном состоянии. Однако вместе с тем она становится все менее диверсифицированной. Все, в том числе и судьба режима, зависит исключительно от цены на нефть и газ.

Остановились ли процессы распада в самой России? Это вопрос для всех. Ничего хорошего от этого ожидать никому не стоит. По крайней мере, на данный момент постимперские структуры России — СНГ,
ЕврАзЭС, ЕЭП — распадаются на глазах, свидетельством чего является ряд «цветных» революций. Очевидным становится то, что Россия никак не может очертить свои границы, она до сих пор сама себе не ответила, что такое Россия, где ее пределы, как она видит свое будущее. Дошло до истерических заявлений высоких чиновников, что и оккупация стран Балтии была законной. Заметьте, в Путина верят. Общество, за исключением отдельных групп «новых отщепенцев», с ним не дискутировало. Оно его приняло. Модели европеизации Ельцина не подошли. Все скатилось до примитивной коррупции. Взамен Путин предложил России старую имперскую шинельку — то ли образца Николая І, то ли Сталина/Дзержинского. Народ принял, выбрав не свободу, а «русское государство». И «государство» вернулось, но свобода, по привычке, вынуждена была отступить на кухню.

Многим это нравится. Не только в России, но и в Европе. Вместо геополитической пустоты на востоке континента будто бы снова появился сильный игрок. Геополитические политиканы, которым чужды проблемы свободы в мощных восточных империях (будь то Китай или Россия), заговорили о «возвращении России» в Европу. Однако не о вхождении России в европейский проект как о способе распространения той самой свободы, а о встраивании России как сырьевой базы в проект ЕС. То есть России отводится роль некой Саудовской Аравии. Неважно, какой режим у этой монархии, главное — исправные поставки арабской нефти. Такой политики всегда придерживалась старая имперская Америка. Однако к лицу ли такая политика «постмодерновой» Европе — это вопрос к самим европейцам. То есть европейцы оказались перед выбором, что их больше тревожит — сами россияне, состояние свободы в России или Россия как государство и поставщик нефти? И следующий вопрос — действительно ли неоимперская Россия сможет обеспечить достаточно долго и стабильно то снабжение энергоносителей и безопасность на востоке континента?

Вместе с тем Россия действительно не только наш самый близкий восточный сосед. Эта страна в значительно большей степени присутствует в самой Украине.

Наверное, не следует забывать о нашей и европейской заинтересованности в энергоносителях из России и (через Россию) из Центральной Азии и Кавказа, а также еще большей заинтересованности в обеспечении безопасности на континенте и независимости самой Украины. От России она также немало зависит, а главное — от того, хочет ли российская политическая элита встраивать Россию в европейский проект либо же предпочитает изолироваться от общеевропейского проекта в своих неоимперских мечтах.

Зачастую проблемы России становятся проблемами Украины. Неопределенность России относительно своих границ уже на самом высоком уровне приводит к диким выпадам не только против стран Балтии. Заявление Путина о том, что «десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории» (то есть граждан РФ?), более чем симптоматично. И речь идет не столько о территориях, сколько, собственно, о человеческих ресурсах, которые срочно необходимы РФ ввиду угрожающей депопуляции, особенно за Уралом. Поэтому мы не только страна, через которую транспортируются энергоносители, — мы еще и источник человеческих ресурсов для РФ.

И наконец, об отношениях внутри большого геополитического треугольника. Россия понимает, что США не прекратили свое давление на нее и даже делают (пока что с небольшим успехом) попытки контролировать ее главный ресурс — нефть и газ. С ЕС Россия прочно связана, учитывая то, что пока она не экспортирует достаточное количество энергоносителей в Японию и Китай (а об этом идет речь), ЕС является единственным реальным рынком, который держит Россию на плаву. Россия зависит от ЕС, как и ЕС от России. Политическая инертность российской элиты видит независимую оранжевую Украину как ненужную преграду на пути энергоносителей и угрозу предложенной неоимперской модели государства для России. Потому режим Путина никогда не примет независимой позиции Украины, даже если она будет очень дружественной. Правда, согласно российской конституции, вскоре срок его президентства заканчивается. Но какую модель Россия изберет на будущее?

Между такими тремя полюсами, в общем и находится Украина, и на такие вопросы должны ответить мы — прежде чем попробуем сознательно и рассудительно сделать свой украинский выбор.

Что для нас важно?

Независимость Украины? В какой степени она возможна? Едва ли не единственным действительно суверенным, насколько это возможно, государством в мире являются США. Остальные в той или иной степени делегируют, по крайней мере, часть своей суверенности. Примером является даже ЕС, который продолжает находиться под зонтиком НАТО. ЕС вообще появился благодаря тому, что три десятка стран отказались от львиной доли своего суверенитета. Базой ЕС являются делегированные суверенитеты. Готова ли гордая и независимая Украина делегировать часть своего суверенитета? По крайней мере, не менее гордые французы и поляки делегировали. В конце концов, они делегировали часть
своей суверенности не только ЕС, но и НАТО, где не последнюю скрипку играют США. Возможно, для обеспечения политической самостоятельности Украины хватило бы одного членства в НАТО? Наверное, да.

Возможно, для нас важна экономическая успешность Украины? Но что такое успешность, что формирует высоту уровня жизни в стране? На мой взгляд, это условия, дающие возможность быть зажиточным. Без интеграции в мировой рынок, причем именно на его условиях, это невозможно. Ни один ЕЭП не спасет ни Россию, ни тем более Украину. Конечно, можно стагнировать, как Беларусь или Куба. Но как долго? Так что мы должны приспосабливаться к мировым стандартам, и как можно скорее. Хотя и не любой ценой. Сможем ли мы встроиться в европейскую экономику, не приняв стандарты ЕС? Нет. Общаться с миром только через газовую или нефтяную трубу пытается только Россия. Но как долго? Страны Центральной Европы, недавно вступившие в ЕС, использовали ресурсы ЕС для модернизации своего общества и экономики — именно это является главным их достижением, а не доступ к каким-то европейским фондам. Думаю, что без глубокой интеграции «с» ЕС (а со временем и «в» ЕС) Украине не удастся осуществить эти две крупные модернизации.

Политические решения, которые приняла сегодняшняя власть в Украине, несомненно, правильны. Можно спорить относительно способов их реализации. Можно спорить об этапах интеграции «с» ЕС, которой нам не избежать, и этапах интеграции «в» структуры ЕС, относительно которых намного больше неуверенности. Членство Украины в ЕС будет зависеть не только от Украины и реакции украинцев, но и от большой геополитической игры в треугольнике США—ЕС—РФ. Между этими тремя — империей в расцвете, новейшим экспериментом и отступающей империей — и очутилась Украина.

Можно сомневаться, на самом ли деле большинство простых украинцев понимают, что такое членство Украины в ЕС. Однако думаю, что и большинство простых французов этого до сих пор не поняли.

Конечно, отношение к евроинтеграции в разных регионах различно в силу разных политических традиций, разной привязанности к российским политическим проектам. Но отвечать придется. Причем отвечать в контексте вопросов, возникших во время этих рассуждений, а также в контексте многих других вопросов, которые поставит перед нами жизнь.