ТУРЕЦКОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Холодным душем для Запада стали итоги парламентских выборов в Турции. Можно без преувеличения констатировать, что в прошлое воскресенье в этой стране произошло политическое землетрясение, последствия которого еще долгое время будет ощущать не только регион Ближнего и Среднего Востока, но и весь остальной мир.

В бюллетенях центральной избирательной комиссии Турции было зарегистрировано восемнадцать политических партий. Шестнадцати из них избиратели в доверии отказали. Зато более трети голосов получила консервативная исламистская «Партия справедливости и развития» (ПСР), завоевав таким образом впервые за 15 последних лет право самостоятельно формировать новое турецкое правительство.

Такие результаты предопределили главным образом жесткие требования турецкого закона о выборах к участникам предвыборной гонки — согласно ему, партии, набравшие менее 10 процентов голосов, не могут пройти в парламент. Так вот, на этот раз сей барьер преодолели всего лишь две политические силы. Наряду с упомянутой ПСР в новый парламент удалось пройти «Республиканской народной партии», получившей голоса примерно пятой части избирателей. Интересный факт: в новый состав законодательного органа Турции не вошли представители ни одной из партий, находившихся в правительственной коалиции. Более того, партия нынешнего премьер-министра Бюлента Эджевита получила на выборах жалкий один процент голосов. Такого провала не знала ни одна правительственная коалиция в новейшей турецкой истории.

Напомним, что предыдущее турецкое правительство было сформировано в мае 1999 года. В него входили три партии — «Демократическая левая партия» во главе с Эджевитом, «Партия националистического движения» во главе с Бахчели и «Партия Отечества», лидером которой был Масут Йылмаз. Разногласия внутри правительства начались в мае этого года, когда 77-летний премьер-министр тяжело заболел: сломанное ребро и повреждение позвоночника заставили его несколько недель провести на больничной койке. Вскоре выяснилось, что заболевание имеет хронический характер, и состояние здоровья премьера поставило под сомнение его способность руководить государством. Однако глава правительства категорически отверг требования о временной передаче своих полномочий одному из своих вице-премьеров.

Болезнь Эджевита вызвала серьезный кризис и в рядах «Демократической левой партии». Соратники потребовали от него уйти в отставку с поста председателя партии. После того как премьер отказался выполнить это требование, несколько ведущих представителей руководства партии демонстративно отказались от своих министерских постов. Самым сильным ударом для Эджевита стала отставка министра иностранных дел, весьма популярного политика Исмаила Джема. Вместе с уходом из МИДа он покинул и ряды партии, основав свою собственную политическую структуру — «Партию новой Турции». Кризис же в правительстве стал очевидным после скандальных уходов в отставку министра экономики Кемаля Дервиша (примкнувшего позднее к оппозиционной «Республиканской народной партии») и вице-премьера Хусаметтина Озкана, обвинивших премьера в дискредитации центральной власти. Всего же правительство покинули семь министров.

Между тем серьезные проблемы возникли и у парламентской фракции партии Эджевита: ее ряды оставили целых 42 депутата, в результате чего она перестала быть правящей — число представителей ее депутатской группы сократилось до 86. Ведущей же в парламенте стала «Партия националистического движения», контролировавшая 127 депутатских мандатов.

Политические баталии внутри правительства привели страну к полномасштабному экономическому кризису. Турецкая национальная валюта — лира — потеряла почти половину своей стоимости, инфляция выросла до 80%, миллионы людей лишились работы. В результате страна оказалась перед угрозой самой серьезной рецессии за последние 50 лет. Турции пришлось подписать соглашение с МВФ, который обязался предоставить стране 16 миллиардов долларов в случае, если та сократит бюджетные расходы и продаст часть государственного имущества.

Перед лицом углубляющегося правительственного, партийного и экономического кризиса Эджевит вынужден был уступить требованиям ведущих политиков, и согласился на досрочные выборы, которые парламент назначил на 3 ноября. Их результаты повергли в шок весь западный мир.

ПСР очень грамотно провела свою политическую кампанию. Она построила ее на призывах к политическому согласию и стабильности, а также на обещаниях преодолеть последствия кризиса и не допустить дальнейшего обнищания населения. На фоне экономических неурядиц, непрекращающейся вражды членов кабинета и лидеров, входящих в правящую коалицию партий, а также фактической неспособности Бюлента Эджевита управлять страной, эти призывы оказались близкими чаяниям избирателей.

Однако неожиданная победа на выборах поставила перед победителями ряд серьезных задач, решить которые не так-то просто. Сегодня, может быть, впервые в истории Турецкой Республики неясно, кто же станет премьер-министром будущего правительства. Победившая на выборах ПСР попала в непростую ситуацию — она была сформирована всего год назад, в турецком суде лежит иск о ее запрещении, а ее лидер Реждеп Таип Эрдоган лишен права участвовать в выборах и потому не является депутатом парламента. Учитывая эту деталь, пока еще не известно, кому же президент страны Ахмед Недждет Сезер вручит мандат для формирования нового правительства.

И здесь нужно, очевидно, сказать пару слов о лидере турецких исламистов, личность которого, собственно, и предопределила исход выборов. Эрдоган родился в 1954 году в небогатой семье. Он ходил в исламскую школу, а позже получил диплом по менеджменту в стамбульском университете Мармара. Впоследствии он познакомился с Неджметтином Эрбаканом и присоединился к турецкому исламистскому движению. Политическая карьера Эрдогана быстро шла в гору. В 1994 году он стал мэром Стамбула, и даже его критики признавали, что он проделал на этом посту большую работу, очистив и озеленив город. Большинство населения считают Эрдогана неподвластным коррупции, в отличие от ряда других турецких политиков. Его корни и приверженность исламским ценностям также импонируют большинству турецких мусульман, не находящих понимания со стороны властей.

В 1998 году Эрдоган был признан виновным по обвинению в разжигании религиозной розни и приговорен к десяти месяцам тюремного заключения. Согласно турецким законам, судимость не позволяет ему занимать государственные посты или баллотироваться на выборах. Все было бы по-другому, набери ПСР чуть больше голосов избирателей. Тогда она могла бы получить в парламенте большинство в две трети, требуемое для изменения конституции, и принять поправки, необходимые для приведения Эрдогана к власти. Однако в нынешней ситуации ПСР придется искать другую кандидатуру на пост премьера. Партия, по словам аналитиков, вряд ли в настоящее время готова единолично принять бремя власти. Ей может не хватить опыта и авторитета как внутри страны, так и за ее пределами.

Тем не менее, демонстрируя приверженность существующей в Турции политической системе, лидер ПСР в последнее время отказался от жестких исламистских взглядов, которых придерживался в прошлом, и попытался позиционировать себя как консервативного прозападника. Сам Эрдоган и члены его партии стараются убедить оппонентов, что они — центристская партия, и какого-либо идеологического изменения курса их страны в ближайшем будущем не предвидится. Они уже не настаивают на выходе Турции из НАТО и заявляют, что ее членство в Евросоюзе является необходимым и полезным шагом.

Несмотря на эти заявления, на Западе, прежде всего в США, исламистские корни нового правительства вызывают тревогу. В Вашингтоне мало кто верит в волшебное превращение Эрдогана из истового фундаменталиста в умеренного реформатора. И неудивительно, что Белый дом чрезвычайно волнует вопрос, насколько сработаются в условиях новых политических реалий Вашингтон и Анкара. Тем не менее в американской столице относятся к новой власти в Турции с осторожной надеждой на сохранение прежнего уровня взаимного сотрудничества и в рамках НАТО, и в рамках антииракской коалиции. Как известно, турецкие авиабазы, расположенные вблизи иракской границы, играют едва ли не решающую роль в планировании американских военных действий против Ирака.

Американцы помнят, что после прихода исламистов к власти в Турции в 1996 году во внешней политике Анкары произошли некоторые изменения, однако они не коснулись тогда ни ее отношений с НАТО, ни с Европейским Союзом, ни даже с Израилем. Вашингтонские эксперты полагают, что и на этот раз произойдет то же самое.

Если же нет, у американцев останется надежда на турецкую армию. Именно военные в 1997 году отстранили исламистскую партию от власти. Как известно, армия в Турции является гарантом светского государственного устройства. Она всегда категорически выступает против исламизации страны, против разрыва связей с Западом, и генералитет вряд ли позволит ПСР править страной как ей захочется. Поэтому новое турецкое правительство должно будет как можно скорее продемонстрировать свою умеренность и установить связи с США и с ЕС.

При малейшей попытке исламистов резко сдвинуть политический курс в сторону исламского фундаментализма военные наверняка опять вмешаются, чтобы стабилизировать положение в стране. Однако в любом случае Запад также должен будет стать более сговорчивым в своем диалоге с Анкарой. Если, например, Европейский Союз проголосует против принятия в свои ряды Турции, это может разжечь в стране антиевропейские и антиамериканские настроения и привести к кардинальным изменениям в выборе Анкарой своих политических приоритетов. О таком сценарии западные политики даже боятся подумать.

С другой же стороны, если Эрдоган и его однопартийцы в турецком правительстве на деле смогут доказать, что они являются мусульманскими демократами, по примеру европейских христианских демократов, то для Турции, как и для других исламских государств, откроется новая политическая перспектива, которую трудно переоценить.