«СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ» ДЛЯ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА

Среди 20 вопросов повестки дня, которые обсуждались 8—10 июня с.г. во время 30-й встречи лидеров «большой восьмерки» (G-8) в Саванне на острове Си-Айленде (штат Джорджия), одним из главных было принятие американского проекта реформирования «Расширенного Ближнего Востока». Идея «реконструкции» Ближнего Востока зародилась в Белом доме в условиях, когда возникла потребность компенсировать достаточно неудачные и непопулярные силовые действия США в Ираке конструктивной и привлекательной программой «светлого будущего» для Ближнего Востока. Основным официальным аргументом в интересах внедрения такой программы является убеждение президента США Дж. Буша в том, что «в демократических странах не может быть предпосылок для появления такого позорного явления нашего времени, как терроризм». Следовательно, демократизация Ближнего Востока рассматривается Вашингтоном как форма борьбы с терроризмом.

В начале года лидеры ближневосточных государств и партнеры США по G-8 и НАТО были ознакомлены с предыдущим американским проектом «реконструкции Большого Ближнего Востока», как он тогда назывался. С начала дискуссии вокруг этого проекта большинство арабских стран квалифицировало его как попытку вмешательства во внутренние дела стран региона. Арабские лидеры в один голос отмечали, что демократические реформы должны быть результатом эволюционного развития самих арабских обществ, а не навязываться извне. Они также упрекали американцев в том, что их план не содержит упоминания о необходимости разрешения арабско-израильского конфликта как предпосылки проведения демократических реформ в регионе.

Значительный взнос в проработку окончательного варианта американского плана реформирования Ближнего Востока сделали также европейские государства, прежде всего Франция и Германия. Ж. Ширак неоднократно выражал мнение, что партнерство между Западом и ближневосточными странами должно быть результатом «свободного выбора» и что «страны Ближнего Востока и Северной Африки не нуждаются в миссионерах для проведения демократизации». В ходе интенсивных консультаций на протяжении последних трех месяцев и с учетом позиции арабского саммита в Тунисе европейцами были внесены существенные дополнения к проекту документа, который в окончательной редакции получил название «Партнерство ради прогресса и общего будущего с регионом Расширенного Ближнего Востока и Северной Африки» и после его принятия на последнем саммите G-8 считается коллективной инициативой ведущих индустриальных государств.

В этом документе лидеры «Большой восьмерки» единодушно отмечают, «политическое, экономическое и социальное развитие, а также стабильность ближневосточного региона и Северной Африки касается всего международного сообщества и прежде всего G-8». Исходя из этого, лидеры «большой восьмерки» предлагают правительствам и народам Расширенного Ближнего Востока и Северной Африки заключить «партнерство ради прогресса и общего будущего», направленное на укрепление «свободы, демократии и процветания для всех». Основные усилия в рамках Партнерства предусматривается направить на три основные сферы: политическую, социально-экономическую и культурную.

По настоянию европейских и арабских стран в документ был внесен важный пункт о том, что помощь «Большой восьмерки» в проведении реформ на Ближнем Востоке должна происходить параллельно с оказанием содействия мирному урегулированию арабско-израильского конфликта на основе резолюций СБ ООН 242, 338, 425 и «дорожной карты». Лидеры ведущих держав мира выразили свою поддержку стремлению иракского народа и его временного правительства к «возрождению свободного, демократического и процветающего Ирака, который будет жить в мире со своими соседями». G-8 единодушно поддержала резолюцию РБ ООН 1546 и призывала к активизации деятельности ООН в Ираке после 30 июня.

Хотя в документе и говорится о намерении способствовать реструктуризации иракских внешних долгов до конца 2004 года при взаимодействии с МВФ и кредиторами Парижского клуба, Дж. Бушу пока не удалось убедить членов
G-8 в необходимости списания от 50 до 90 процентов иракского долга, который оценивается в 173 миллиарда долларов. Этот вопрос решено рассмотреть на другом международном форуме. Очевидно, партнеры США по G-8 связывают удовлетворение этих требований Вашингтону с его готовностью согласовывать с ними в дальнейшем свою политику на Ближнем Востоке.

В политической декларации G-8 отмечается, что Партнерство должно реализоваться в первую очередь через уже действующие механизмы и программы многостороннего сотрудничества. Это, прежде всего евро-средземноморское партнерство («Барселонский процесс»), Американо-Ближневосточная партнерская инициатива, Японо-Арабский диалог и тому подобное. Предусматривается, что с целью проведения постоянного диалога и консультаций центральным элементом Партнерства должен быть постоянно действующий «Форум ради будущего» на уровне министров иностранных дел, экономики и других министерств.

Не получив поддержки в попытке непосредственно привлечь войска НАТО к участию в стабилизационных процессах в Ираке, президент США предложил, чтобы члены альянса принимали участие хотя бы в подготовке вооруженных сил Ирака при условии поступления соответствующей просьбы со стороны временного иракского правительства. Со своей стороны, госсекретарь К. Пауэлл отметил, что нет необходимости в данное время посылать в Ирак дополнительные войска НАТО, поскольку вооруженные подразделения 15 стран альянса уже находятся в Ираке. В данное время НАТО осуществляет тыловое обеспечение многонациональной дивизии в Ираке под польским командованием.

Хотя практически никто из членов G-8 не поддержал идею направления дополнительных войск НАТО в Ирак, не следует, однако, ожидать, что ведущие члены альянса откажутся на следующем саммите в Стамбуле от определенных форм сотрудничества с ближневосточными странами. Скорее всего, будет достигнут компромиссный вариант, поскольку партнерство НАТО с ближневосточными странами будет способствовать также усилению позиций ЕС на Ближнем Востоке. С другой стороны, в политических кругах ближневосточных стран бытует мнение, что активизация партнерства с НАТО позволит усилить роль ЕС в регионе и таким способом уравновесить присутствие в нем США.

Следует отметить, что продвижение НАТО на юг фактически уже началось. В последнее время усиливается внимание альянса к сотрудничеству со странами Северной Африки — Мавританией, Марокко, Алжиром, Тунисом, Ливией, а также Центральной Африки — Нигером, Сенегалом и Чадом. Свидетельством тому стала встреча 22 марта с.г. в Штутгарте начальников штабов вооруженных сил этих стран с представителями центрального командования США в Германии. Предполагается, что во время саммита НАТО в Стамбуле будут заключены соглашения о партнерстве сразу с семью средиземноморскими странами. Пакистан, Бахрейн, Израиль и Марокко имеют статус важнейших союзников США вне рамок НАТО, что позволяет приобретать американское вооружение на льготных условиях.

Из всех приглашенных глав ближневосточных государств на саммите G-8 собрались лишь лидеры Афганистана, Бахрейна, Иордании, Турции, Йемена и Ирака. Остальные, включая ближайших союзников США — Кувейт, Саудовскую Аравию, Египет, Тунис, — отказались от участия в саммите. Однако первые отзывы со стороны представителей этих государств на результаты саммита G-8 оказались позитивными. Так, министр иностранных дел Египта А. Магер выразил свое удоволетворение содержанием политической декларации G-8 относительно реформирования Ближнего Востока, в которой, по его словам, «было учтено многих египетских предостережений и замечаний, в частности, относительно внутренней природы этих реформ».

Первый официальный отзыв мусульманского сообщества на инициативу G-8 относительно реформирования Ближнего Востока поступил от министров иностранных дел Организации Исламская Конференция (ОИК) во время
31-й сессии этой организации 14—16 июня в Стамбуле. Все 27 стран «расширенного» Ближнего Востока и Северной Африки, являются членами этой организации, которая насчитывает в целом 57 мусульманских стран. Почти все делегаты сессии в своих выступлениях связывали успех реформирования Ближнего Востока с развязыванием хронического арабско-израильского конфликта. Значительная часть дебатов на сессии была посвящена реформированию самой ОИК с целью превращения ее в более действенный механизм защиты интересов мусульманских стран и проведения реформ, которые бы отвечали мусульманским ценностям.

* * *

Если до Си-Айленда среди членов G-8 преобладали разногласия относительно ситуации в Ираке и реформирования Ближнего Востока, то после саммита они практически исчезли, по крайней мере на поверхности. Хотя принятые рекомендации и решения саммита не имеют обязательной силы, все же они приобретают важное политическое значение, создавая благоприятную атмосферу для осуществления последующих коллективных шагов с целью решения неотложных ближневосточных проблем. Результаты саммита на Си-Айленде позволяют надеяться, что перед Западом и Ближним Востоком открываются перспективы действительно взаимовыгодного и равноправного сотрудничества.

События в Ираке на протяжении последнего года наглядно продемонстрировали ограниченность и бесперспективность неестественного однополярного мирового порядка. В результате принятия резолюции РБ ООН 1546 и проведение саммита G-8 был сделан шаг на пути возобновления сбалансированности и усиления роли ООН в международных отношениях. На наш взгляд, в известной мере Франции, Германии и России во время саммита и в ходе подготовки к нему удалось убедить Дж. Буша отказаться от практики проведения единоличной или, скорее, сепаратной политики на международной арене без консультаций со своими европейскими союзниками. Очевидно, характер взаимодействия европейских стран с Соединенными Штатами в решении ближневосточных проблем на протяжении последующих пяти месяцев, которые остаются до президентских выборов в США, будет зависеть от способности американской администрации реально вернуться к проведению согласованной внешней политики в ближневосточном регионе и не только в нем.

Позитивные результаты саммита G-8 и единодушное принятие Советом Безопасности ООН англо-американского проекта резолюции 1546 по Ираку расценивается многими наблюдателями как успех американской дипломатии. В кулуарах саммита G-8 отмечалась ее способность оперативно вносить коррективы и изменять тактику, не изменяя стратегии. Определенным образом демонстрация такой гибкости во внешней политике Вашингтона может рассматриваться как победа реалистически мыслящих представителей госдепартамента над консервативными стратегами Пентагона, шеф которого едва удержался на своей должности. Если Пентагон с легкостью, присущей силовому менталитету, втянул США в иракскую авантюру, то госдепартаменту теперь приходится настойчиво искать выход из нее политическим путем, что намного сложнее, чем применять силу. Похоже, что в Белом доме растет убеждение в том, что иракская проблема, как и палестинская, вообще не может быть решена силовыми методами и в одиночку. Желательно, чтобы эта тенденция осталась и после возможного переизбрания Дж. Буша.