США: латиноамериканская «реконкиста» началась?

Массовые демонстрации иммигрантов латиноамериканского происхождения, состоявшиеся недавно в США, предвещают зарождение политической латиноамериканской силы, которая в будущем способна прогнозированно привести к политическим потрясениям в американском обществе. Около трех миллионов латиноамериканцев вышли на улицы, чтобы выразить протест против миграционной реформы. Свыше 750 тысяч манифестантов в Лос-Анджелесе, 500 тысяч в Сан-Диего, 300 тысяч в Чикаго, сотни и десятки тысяч в Фениксе, Денвере и других городах Америки. Впервые доминирующий североамериканский класс столкнулся с массовыми проявлениями, которые можно сравнить с восстанием в негритянских гетто в минувшем веке.

Демонстранты протестовали против антииммиграционного законопроекта, обсуждаемого в Конгрессе. Речь идет о постройке стены длиной в 1100 километров между Мексикой и Соединенными Штатами, которая должна сделать границу между этими странами недоступной для попыток нелегальных иммигрантов перебраться на север. Собственно, можно заранее сомневаться в эффективности такого сооружения, поскольку ни стены, ни радары, ни детекторы инфракрасного излучения не способны остановить поток «пришельцев» с севера. Ведь эта миграция — не просто механическое перемещение человеческих масс из одной страны в другую. Зачастую для миллионов латиноамериканцев она является надеждой выжить, улучшить свой уровень жизни и реализовать свои мечты.

Между тем, если проследить динамику роста латиноамериканского населения в США, то она следующая. Только с 1980 по 1990 год община латиноамериканцев выросла на 53 % — почти в пять раз больше, чем остальное население Соединенных Штатов. По данным Census Bureau за 2003 год, количество латиноамериканцев, проживавших в США, составляла 37 миллионов человек, или 13% населения, тогда как афроамериканцев — 36,2 миллиона, или 12,7% населения. Высокий уровень рождаемости и приток иммигрантов с юга стали причиной того, что численность выходцев из Латинской Америки превысила количество афроамериканцев намного быстрее, чем это прогнозировали многие демографы. По прогнозам, в 2010 году один из шести американцев в возрасте от 18 до 21 года будет латиноамериканцем.

Процент белого населения в крупнейших американских городах, как и прежде, уменьшается. При этом свыше половины выходцев из Латинской Америки сосредоточились в трех штатах: Калифорнии, Техасе и Нью-Йорке. А испанский язык давно уже конкурирует с английским в отдельных районах американского мегаполиса — Лос-Анджелеса. Вместе с тем около четверти латиноамериканцев, проживающих в США, не имеют американского гражданства, и значительную часть их составляют нелегальные иммигранты, «просочившиеся» через мексиканскую границу в поисках работы и лучшей судьбы. По прогнозам демографов, до 2040 года латиноамериканцы будут составлять 51% населения Калифорнии.

У каждого человека есть корни. Латиноамериканцам не всегда просто идентифицировать себя, кто же они на самом деле в англоязычной Америке. История каждого из тех, кто попал в США, — это изгнание, войны, голод или несчастья. У каждого своя драма, свой американский опыт и обстоятельства, которые стали побудительной мотивацией к иммиграции. Они идентифицируют себя как «hispanic», «latino» или «chicano» и по духу являются испанцами, хотя совсем не представляют однородную массу без каких-либо отличий. И совсем необязательно, чтобы они имели одинаковую культуру или общую историю. Латиноамериканцы — жители Южной и Центральной Америки, Мексики и Карибского бассейна. Люди гор и джунглей, прибрежной местности и городских трущоб — это, собственно, и есть великое смешение, известное под одним общим названием — латиноамериканцы.

В последнее время они начинают понемногу предъявлять права, стремясь проследить свои исторические корни вплоть до далеких предков, которые имели неотъемлемые права на эти земли. Если вспомнить американскую историю, то по соглашению, подписанному 2 февраля 1848 года и ознаменовавшему конец мексиканской войны, Мексика передала свыше половины своей территории Соединенным Штатам. Это территории современных американских штатов Аризоны, Калифорнии, Колорадо, Невады, Нью-Мексико, Оклахомы, Техаса. Поэтому многие латиноамериканцы мексиканского происхождения считают, что они не является иммигрантами, а возвращаются на земли, когда-то принадлежавшие их предкам. Таким образом, можно говорить о начале (или продолжении) своеобразной латиноамериканской «реконкисты» на юго-западных территориях Соединенных Штатов.

Мексиканская революция, кровавый переворот, уничтоживший каждого восьмого мексиканца в период между 1910 и 1920 годами, принесла первую волну мексиканских иммигрантов, которая прорвалась на север — в Калифорнию, Техас, Колорадо и Аризону, это были их земли всего лишь два поколения назад. И не только пленительная «американская мечта» влекла постоянный поток латиноамериканцев к берегам США. Это и кубинская революция 1959 года, «занесшая» кубинцев во Флориду, революция 1965 года в Доминиканской республике, революция 1979-го в Никарагуа, гражданские войны в Гватемале и Сальвадоре, страшный террор в Перу и кокаиновое сумасшествие в Колумбии.

Основным объединительным фактором латиноамериканцев, бесспорно, является испанский язык. Они могут быть любого смешанного происхождения, цвета кожи или исторического прошлого, но их единство формируется языком, их истоки прослеживаются в Испании. Стоит обратить внимание на тот непреложный факт, что латиноамериканцы — не только самое многочисленное этническое меньшинство в США, но и единственная этническая группа, которая еще и квалифицируется по языковому признаку. При широком расовом, социальном и религиозном разнообразии язык объединяет таких пестрых латиноамериканцев, каждый из которых — составной элемент испаноязычной мозаики. Осознание своей идентичности стало распространяться среди молодого поколения после того, как, вдохновленные черным движением за гражданские права на юге страны в 1960-х годах, мексиканские американцы начали активно организовываться для защиты своих прав. Наблюдая за мегадвижением в поддержку прав иммигрантов, очевидно, можно говорить о зарождении нового явления — формирования латиноамериканского «транснационального гражданина».

Латиноамериканцы и теперь своими действиями пытаются продемонстрировать стране и законодателям, что их многомиллионное население может стать весомой силой в «избирательной игре», что оно имеет права и намерено их реализовывать. Сегодня только 40% из почти 40 миллионов иммигрантов из Латинской Америки могут голосовать, и лишь 30% это делают. Гипотетически, если бы иммигрантам из Латинской Америки, составляющим около 90% от всех иммигрантов в США, удалось урегулировать свою легализацию на территории Америки, то они смогли бы утроить свое влияние во время голосования в местные конгрессы и Капитолий. Пока не дает сплотиться объединенным силам латиноамериканцев отсутствие в их рядах харизматического лидера, аналогичного тому, каким стал для афроамериканцев в 1960-х годах Мартин Лютер Кинг.

Между тем побудительным моментом вопроса об иммиграции, так резко вставшем перед американским обществом, является не проблема терроризма, а, скорее, сигналы от руководителей главных национальных союзов, которые ощущают давление дешевой рабочей силы на рынке труда. Не имея легального права на труд, иммигранты соглашаются на заниженную оплату своей работы, подрывая тем самым основы достигнутых ранее договоренностей между работодателями и наемными работниками, отстаиваемых профсоюзами.

Появление на политической арене США сильного и сплоченного латиноамериканского меньшинства предвещает будущие потрясения в американском обществе. Парадокс страны, чья политическая устойчивость базируется на двухпартийной системе, в том, что из нелегального положения на сцену власти выходит третий, новый политический актер. Гигант просыпается, и появление латиноамериканской власти может стать в недалеком будущем весомым фактором американской политики.

Тем не менее сила иммигрантов из Латинской Америки сейчас не может быть такой монолитной, какой она была у афроамериканцев. Можно не сомневаться, что на выборах доминиканцы из Нью-Йорка предпочтут своего доминиканца, но кто может гарантировать, что они это сделают для пуэрто-риканского кандидата. Во Флориде же кубинское происхождение не имеет ничего общего с мексиканским происхождением. И пока движение латиноамериканцев не будет иметь влиятельного и авторитетного харизматического лидера и четкой объединительной идеи, до тех пор вряд ли их (даже многолюдные) демонстрации можно сравнивать с движением чернокожих за свои права в 1960-е годы.

Впрочем, массовых демонстраций не было в таком «испаноязычном» штате, как Флорида, хотя в южной ее части 62% населения сегодня — латиноамериканцы. В Маями как политики, так и СМИ почти единодушно отрицают применение драконовских методов сдерживания иммиграции и механическое превращение рабочих, не имеющих документов, в преступников. По их мнению, единственный способ сдержать незаконную миграцию должен состоять в том, чтобы уменьшить «пропасть» между доходами граждан США и стран Латинской Америки.

В нашу глобализированную эпоху новые иммигранты, благодаря снижению стоимости телефонных коммуникаций, воздушного сообщения, а также развитию Интернета и кабельного телевидения, намного больше связаны со страной своего происхождения, нежели их предшественники. Сейчас, благодаря распространению кабельного телевидения, предлагающего меню из более чем 500 каналов, большинство иммигрантов имеют возможность видеть оперативные репортажи из своих стран. Многие из 12-миллионной новой волны иммигрантов — уроженцев Латинской Америки использует Интернет для того, чтобы читать не американскую прессу, а газеты стран, откуда они прибыли, поскольку большинство изданий США содержат мало информации о Латинской Америке. Мексика, Колумбия, Аргентина и еще ряд латиноамериканских стран признают двойное гражданство, а это способствует тому, что много иммигрантов уже не стоят перед острой дилеммой национальной преданности. И на вопрос, какую страну они считают своим домом, утверждают: «Это так же трудно сказать, как и то, кого вы любите больше — мать или отца».

Интересно, что сейчас испанский язык опять стал престижным в среде иммигрантов. Если предыдущие поколения родителей в Калифорнии и Техасе запрещали своим детям говорить на испанском языке, чтобы они скорее интегрировались в американское общество, то сегодня многие обязывают своих детей общаться по-испански. В эру свободной торговли, глобализации, когда основным кредо становится необходимость удовлетворить клиента, новые иммигранты видят двуязычие как преимущество в конкуренции.

Можно сделать вывод: новая «латиноамериканская власть» вряд ли сможет в ближайшее время превратиться в мощное сепаратистское движение. Но реальность в том, что относительно молчаливая масса потомков иммигрантов и «транснациональных граждан» опять выйдет на улицы, если почувствует угрозу со стороны политиков или дикторов телевидения, которые воспринимаются ею как предводители «антилатинской» ненависти. Больше чем через 40 лет после того, как на улицах Америки шли бои за гражданские права негров, уроженцы Латинской Америки доказали, что они могут быть организованной силой, способной в критическое время принимать коллективные решения.

И хотя латиноамериканская община США пока не достигла политического влияния, которое соответствовало бы ее численности, однако в активе у нее уже есть два сенатора латиноамериканского происхождения. На сегодня латиноамериканцы имеют значительное политическое влияние в юго-западной части США, и там для человека, желающего быть избранным на руководящую должность, владение испанским языком является серьезным преимуществом. Губернатор Флориды Джеб Буш, состоящий в браке с мексиканкой, — один из тех, кто щеголяет своим знанием испанского языка.

Очевидно, что мирная «реконкиста» на землях, когда-то принадлежавших Мексике, невозможна без выдвижения из среды латиноамериканцев влиятельного лидера. Тем не менее стоит обратить внимание на тот факт, что с увеличением количества латиноамериканцев в США автоматически усиливается влияние католической церкви, поскольку церковь, наряду с языком, тоже является решающим объединительным фактором среди этой категории иммигрантов. И не известно, станет ли со временем кто-то из католических кардиналов лидером латиноамериканского меньшинства, похожим на Мартина Лютера Кинга. «Латиноамериканизация» США представляется процессом необратимым, и только от взвешенного подхода к этому вопросу доминирующего североамериканского класса зависит, не превратится ли движение за права латиноамериканцев в подобие «реконкисты» с определенными сепаратистскими требованиями. Третья политическая влиятельная сила Америки на подходе, и это может коренным образом изменить не только сами Соединенные Штаты, но и, возможно, политические приоритеты страны.