Совет ассоциации и безрадостная евроинтеграция

Кульминационным является саммит Украина - ЕС, который проходит летом, а итоги года подводят на заседании Совета ассоциации Украина - ЕС в декабре.

В понедельник, 17 декабря, Владимир Гройсман и Федерика Могерини будут говорить о том, что удалось и что нет, хотя ответы уже очевидны.

События этого года формируют довольно простой сюжет. ЕС готов с помощью санкций и позиционирования поддерживать нас в плане безопасности, готов поддерживать финансово в трудные времена благодаря механизму макрофинансовой помощи, готов и в дальнейшем оказывать техническую помощь. Готов, со многими оговорками, развивать торговлю с нами.

Внимание к Украине велико. Мы видим это в решениях всех институтов ЕС. Не только в резолюциях Европарламента, риторика которых все более амбициозна в отношении Украины. Знаковым стало внимание к вызовам безопасности со стороны России в Черном и Азовском морях на саммите Евросоюза на прошлой неделе.

В то же время Европейский Союз по-прежнему не видит возможности для интеграции Украины во внутренний рынок ЕС. Несмотря на внимание к внедрению Соглашения об ассоциации со стороны Евросоюза, понимание того, как ее выполнение соотносится с экономической интеграцией, все еще нет.

Единственное исключение в нынешней повестке дня, энергетика, лишь подтверждает общее правило: Украина не может навязать ЕС интеграционную логику Соглашения об ассоциации.

Природа проблемы лучше всего видна на примере Соглашения об оценке соответствия и приемлемости промышленной продукции (АСАА). Прежде всего - это соглашение очень еэсовское по духу. Всем, кто изучал право Евросоюза на уровне рефлексов, знакомо дело Cassis de Dijon, которое является символом правового понимания свободы движения товаров. Краеугольный камень свободы движения товаров в ЕС - взаимное признание требований к продукции. Эта сфера очень скучная, требует большого количества переговоров между органами власти государств-членов. Но именно этим занимается Еврокомиссия. Это наиболее еэсоцентрическая тема в регулировании бизнеса.

Украина успешно прошла все круги испытаний с пищевой продукцией. Прошла изменения законодательства, инспектирование наших органов власти и наших предприятий со стороны Евросоюза, прошла все процедуры внутри ЕС. И теперь мы раздражаем конкурентов объемами экспорта курятины и масла на рынок Европейского Союза.

С промышленной же продукцией случилось затруднение. За последние годы мы уже несколько раз отрапортовали о соответствии нашего законодательства законодательству ЕС в сфере технического регулирования. И уже несколько раз сообщали: вот-вот начнем переговоры о соглашении АСАА, то есть о взаимном признании требований к промышленной продукции. Наше законодательство действительно уже почти дословно повторяет законодательство ЕС, технические регламенты уже лет пятнадцать копируем с еэсовских. То есть все предпосылки для заключения соглашения есть.

Но с самим заключением творятся какие-то чудеса. Все обещания о "вот-вот" оказались отговорками. 25 ноября во время заседания Комитета ассоциации в торговом формате стороны договорились в первом квартале 2019 г. "провести заседание рабочейгруппы, которая изучила бы возможности для начала оценки инфраструктуры качества в Украине со стороны ЕС". То есть даже не начать саму оценку, которая дала бы основания формально провести переговоры, а только обсудить ее возможность. Итак, соглашение, столь необходимое для промышленной интеграции Украины с экономикой ЕС, вновь откладывается.

Почему так происходит? Потому, что на политическом уровне управления евроинтеграцией нет понимания, насколько это соглашение важно. А оно важно в нескольких измерениях.

Во-первых, это соглашение, благодаря которому технологи и инженеры на производствах в Украине начинают говорить на одном языке с коллегами из Евросоюза. Соглашение делает украинскую промышленность понятной для ЕС. Что переводится в привлечение украинских предприятий к сотрудничеству с европейской промышленностью.

Во-вторых, заставляет чиновников Евросоюза иначе смотреть на Украину. Переводить диалог об экономическом сотрудничестве и торговле в парадигму экономической интеграции. То есть достигать целей соглашения об ассоциации и, в более широком смысле, - целей украинской политики евроинтеграции.

Евроинтеграционный блок правительства, к сожалению, не опускается до таких технических вопросов. А зря. Именно из них состоит вся евроинтеграция. Безрассудное пренебрежение такими техническими вопросами приводит к тому, что к Украине относятся как к государству, требующему слишком многого, если говорить об интеграции с рынками ЕС.

С подобным предубеждением приходилось бороться в разговорах об энергетике. Ситуацию удалось изменить, но только настойчивыми и порой слишком бурными дискуссиями с представителями ЕС на всех уровнях. Так что у нас есть не только решение об обновлении содержания Приложения 27 касательно энергетики, но и новый уровень мониторинга, запускающий механизм интеграции. А на политическом уровне у нас есть письменное признание, что успешная реформа энергетики завершится интеграцией с рынком ЕС.

В целом из формулировок совместных заявлений для прессы видно, где были приложены реальные усилия.

Украинские приоритеты были известны давно - энергетика, цифровой рынок, таможня и "шенген" (то есть поствизовое сотрудничество в сфере юстиции, свободы и безопасности).

Энергетикой занимались все в контексте трехсторонних консультаций по газу; цифровым рынком - непосредственно правительственный офис евроинтеграции. Вопрос "шенгена" через систему поручений был перенесен на уровень профильных министерств. А вопрос таможни и технического регулирования отрабатывали в штатном режиме.

Хотя в отношении цифрового союза ЕС еще не готов (как и в отношении энергетики) говорить об интеграции (несмотря на то что еще восемь лет назад интеграция была заложена в Соглашении об ассоциации), он с вниманием относится к этому приоритету.

В то же время в сфере юстиции, свободы и безопасности риторика обеих сторон весьма абстрактна. Проблемы сотрудничества в таможенной сфере подобны проблемам с техническим регулированием, правда, помноженным на вопрос коррупции. Весьма примечательно, что коррупционные схемы на таможне преодолеваются именно интеграцией с таможенными процедурами ЕС, о чем говорит недавнее исследование CASE Украина. Возможно, именно потому Украина не уделяет достаточного внимания этому вопросу.

К этому, конечно, следует добавить замедление реформ в Украине. Как стало ясно из отчета Еврокомиссии по выполнению Соглашения об ассоциации и из соответствующего отчета Европарламента, замедление внутренних реформ -главный фактор, негативно влияющий на амбициозные возможности, предоставляемые Соглашением.

Помимо таможни, можно обратить внимание на интеллектуальную собственность. Наше промедление с реформированием в этой сфере и откровенно недостаточные законодательные шаги бросают тень на возможность интегрироваться с цифровым рынком ЕС. Весьма парадоксальная ситуация сложилась в транспортной сфере. На фоне бума в авиации автомобильный транспорт становится огромной проблемой в отношениях с Евросоюзом. Нереформированность этой сферы и невыполнение требований Соглашения об ассоциации не позволяет нам эффективно защищать свои интересы перед ЕС на рынке автомобильных перевозок. Этим пользуются отдельные государства-члены и угрожают даже ограничить наши возможности.

Особенно плохо, что недостаток динамики в сфере таможни и транспорта негативно скажется на торговле. Если Украина хочет и в дальнейшем поддерживать динамику роста экспорта в ЕС, следует особенно внимательно относиться к устранению логистических и процедурных барьеров.

К двустороннему треку нам следует добавить и глобальный контекст. Переговоры ЕС с Британией (не о Брекзите, а о будущих отношениях) и Швейцарией по поводу нового горизонтального соглашения свидетельствуют о том, что Брюссель готов говорить серьезно об интеграции во внутренний рынок Евросоюза с европейскими государствами, в организацию не входящими. Бурные дискуссии о том, что возможно и невозможно в отношениях Британии и ЕС после ее выхода, показывают, что Брюссель занял достаточно четкую позицию: доступ на рынки ЕС возможен только при условии полного применения права Евросоюза. Речь идет как о применении законодательства ЕС, так и о предоставлении юрисдикции Европейскому суду справедливости. То есть Европейский Союз говорит о том, что доступ на рынки возможен только в формате экономической интеграции. Это не только разовое решение со стороны Евросоюза, это системный подход.

По отношению к Украине сложилась парадоксальная ситуация. ЕС не только не говорит с Украиной на языке, на котором говорит со Швейцарией. Напротив, чиновники Евросоюза всячески избегают предметного разговора о модальности интеграции с рынками ЕС. Хочу обратить внимание на то, что это не проблема плохого отношения. Это проблема неразработанности именно этой составляющей отношений с ЕС со стороны Украины. Как показывает практика, Украина может (и в некоторых сферах умеет) навязывать интеграционную риторику. И институты ЕС, хоть и осторожно, но позитивно относятся к серьезному разговору об интеграции.

Но это требует кропотливой и изнурительной работы на политическом уровне.