«Северный поток-2»: три цели Путина и как его остановить

В многочисленных сообщениях о бочке меда под названием «Хартия стратегического партнерства Украина—США» была и ложка дегтя: администрация США не намерена менять позицию по «Северному потоку-2». Госсекретарь Энтони Блинкен в который раз отметил, что в Вашингтоне следят за тем, чтобы Россия не использовала энергоресурсы как оружие, а если Россия попытается это сделать или осуществить дальнейшие агрессивные действия против Украины, то США и Германия преисполнены решимости принять соответствующие меры. Что скрывается за этой явно не отвечающей реалиям дипломатической слепотой американской администрации?

«Северный поток-2» и обновленная Хартия стратегического партнерства Украина — США

Угодническая позиция администрации Байдена по поводу путинского проекта «Северный поток-2» уже стоит ей имиджевых и репутационных потерь, которые наслаиваются на афганский коллапс и нарастающие внутриполитические и экономические проблемы США. К тому же подобный подход сразу же вступает в противоречие с только что подписанной Хартией, причем с ключевыми пунктами двух ее разделов — «Безопасность и противодействие российской агрессии» и «Экономическая трансформация».

Так, в первом из указанных разделов речь идет о следующем: «Соединенные Штаты намерены поддерживать усилия Украины по противодействию вооруженной агрессии, экономическим и энергетическим нарушениям... в том числе путем сохранения санкций против или связанных с Россией и применения других соответствующих мер...». Во втором — «Соединенные Штаты остаются верными курсу поддержки энергетической безопасности Украины и намерены поддерживать усилия Украины стать энергетически независимой… а также препятствовать Кремлю в использовании энергии в качестве геополитического оружия».

Казалось бы, санкции против «Северного потока-2» действительно хорошо вписываются и в трек безопасности, и в экономический трек обновленной Хартии. Но вместо активных действий мы наблюдаем пассивность администрации США. На фоне активного использования Россией газа в качестве оружия в Белом доме все еще этого не видят. Подобно тому, как не видят этого и в Берлине.

А с Берлином у Вашингтона есть общая позиция, вытекающая из совместного заявления Байдена и Меркель от 21 июля. В нем речь шла о том, что Германия обязуется использовать все существующие рычаги влияния, чтобы содействовать продлению на десять лет соглашения о транзите газа через Украину, включая назначение специального представителя для поддержки переговоров, которые должны начаться как можно скорее и не позднее 1 сентября. Сентябрь давно прошел. Ни переговоров, ни, тем более, нового соглашения.

Эскалация ради деэскалации

События, происходящие на газовом рынке Европы, где «Газпром» — доминирующий поставщик с долей свыше 40%, надо оценивать не столько в системе рыночных координат, сколько в системе военной стратегии и гибридных спецопераций, отточенных в России до совершенства за последние семь лет после начала агрессии против Украины.

Российская доктрина, известная на Западе как «эскалация ради деэскалации», сейчас демонстрируется на газовом театре военных действий в Европе. Эскалация постепенно происходила после выгодных для Кремля июльских договоренностей Байдена—Меркель о «Северном потоке-2», достигнув пиковых значений на споте под 2 тыс. долл. за тысячу кубометров газа в начале октября. В конце октября Россия «вдруг» стала демонстрировать «заботу» о Европе. Через западные СМИ был вброшен тезис «Россия хочет снизить цены на природный газ в Европе примерно на 60% в долгосрочной перспективе».

Газовую деэскалацию Путин поручил осуществить Миллеру показательно, в эфире, — начать после 8 ноября закачивать газ в подземные хранилища (ПХГ) «Газпрома» в Европе. Что и стали выполнять. И дело здесь не в том, что норвежцы поддали немного больше газа на рынок ЕС, а в Брюсселе стали обсуждать возможность использования части буферного газа из ПХГ зимой, чтобы облегчить положение. Это элемент деэскалационного алгоритма, который не обязательно сводится к реальному увеличению поставок ради покрытия дефицита газа на рынке ЕС. Следующие несколько дней после Путин—Миллер-шоу показали, что это в большей степени имитация.

Мнимая газовая деэскалация преследует цель не только демонстрировать долгосрочные намерения «Газпрома» снизить цены. В сочетании с предложениями пересмотра газовых отношений с компаниями из стран ЕС на основе долгосрочных контрактов она служит дальнейшему захвату рынка. Таким образом, «Газпром» еще больше расширит свое присутствие и этим углубит зависимость ЕС от РФ, и не только в энергетической сфере. Мы уже сейчас видим дисфункцию ЕС по ряду критически важных направлений, прежде всего в противодействии подрывной деятельности РФ и ее прокси-режима Лукашенко против Европы на восточной границе Польши.

Цели Кремля

Цель России не сводится только к тому, чтобы выжать из Берлина и Брюсселя согласие на запуск и эксплуатацию «Северного потока-2». Она триединая. В дополнение к зеленому свету для «Северного потока-2» Россия хочет окончательно поломать энергетическое законодательство ЕС, которое костью в горле российскому монополисту, а главное — подорвать Green Deal. Последнее самое важное, поскольку максимально сохранит европейский рынок для российских газа, нефти и угля.

Почему это важно для путинского режима? Потому что Россия практически перемещает свою добычу ископаемого топлива в Арктику — на полуострова Ямал, Гыдан, Таймыр. Это вызывает критику со стороны Евросоюза как деятельность, не соответствующая климатическим целям ЕС, которые Кремль вроде бы поддерживает, но, как обычно, продолжает делать свое. Для России это означает перспективу введения ограничений со стороны ЕС для экологически и климатически вредных инвестиций российских государственных компаний в хрупкую и уязвимую Арктику.

Согласно представлениям Кремля, чрезмерно зависимые от поставки российских энергоресурсов страны ЕС, пройдя через холодную зиму 2021/2022 годов, будут не в состоянии оказывать сопротивление как российским энергоресурсам, так и арктическим проектам России и ее газопроводам через Балтийское и Черное моря. Для непокорных будет действовать газовый кнут угрозы высокой цены, для послушных — газовый пряник в виде преференций. Как следствие, никаких препятствий для российской арктической добычи не должно быть.

Ход конем

Россия пытается слишком не разгонять деэскалационный тренд. Вернуть цены на уровень 300–400 долл. за тысячу кубометров не входит в ее планы. Ей нужны цены на уровне 700–800 долл. на споте. Чтобы удерживать подобный уровень, Москва задействовала Александра Лукашенко как прокси-агента, способного дополнительно дестабилизировать рынок. Некий ход конем.

Угрозы Лукашенко перекрыть транзит газа в ЕС через газопровод Ямал—Европа хотя и вызвали ценовой подскок, но оказывают больше психологическое влияние на руководство ЕС, которое, очевидно, не понимает, что происходит. Россия же, конечно, отмежевалась от угроз из Минска вариацией известной формулы «ихтамнет». Хотя выглядит это довольно смешно, ведь все магистральные газопроводы на территории Беларуси полностью принадлежат российскому газовому монополисту. На официальном сайте указано: «ОАО «Газпром Трансгаз Беларусь» эксплуатирует белорусский участок магистрального газопровода Ямал—Европа, принадлежащий ПАО «Газпром».

В Брюсселе отреагировали, но в целом реакция такая, как и ожидали в Москве. Еврокомиссар по вопросам экономики Паоло Джентилоне высказался, что в вопросах поставок газа «мы должны максимально использовать наши отношения со странами-поставщиками — государствами Африки, Норвегией, Россией, и мы не позволим Лукашенко запугать нас своими угрозами». То есть в ЕС нет понимания того, что Лукашенко (злой полицейский) является только исполнителем части сценария Путина (добрый полицейский), и являющегося инициатором принудительной трансформации газового рынка Европы под доминирующего игрока — «Газпром».

Находясь в плену эфемерных обязательств не санкционировать «Северный поток-2», Белый дом ограничил себя в инструментарии асимметричных ответов действиям России на других направлениях. В частности, на белорусском, где Путин через Лукашенко устраивает сеанс прощупывания Европы (ЕС и НАТО) гибридным штыком миграционных потоков, а также на украинском, где Россия прибегает к концентрации сил и средств вдоль границ Украины.

Изменит ли это решение Конгресса в декабре, когда Сенат должен утвердить оборонный бюджет США, в который по шаблону 2019 года включено возобновление санкций против «Северного потока-2», причем в обязательном порядке? Палата представителей уже поддержала это, теперь слово за Сенатом. Поэтому Россия и газпромовское лобби в Германии и ЕС будут спешить, чтобы получить сертификацию оператора и запустить «Северный поток-2» к Рождеству. Выглядит сомнительно, но исключать такой сценарий нельзя.

Пропагандистски это будет обставляться как желание России сделать рождественский подарок Европе, спасти ее от холода. На это указывает и тот факт, что, вопреки риторике о наращивании поставок газа в ЕС через ГТС Украины и Ямал—Европа, на самом деле эти поставки вышли только на контрактный уровень и не более. Переход незаполненных газпромовских ПХГ в ЕС на режим отбора означает, что на пике холодов это увеличит дефицит газа в Европе. И Россия сознательно так действует.

Газовый и миграционный рычаги давления России на ЕС не исчерпывают всего инструментария Кремля. Роль ultima ratio regis — «последнего аргумента королей», в отличие от времен Фридриха ІІ, когда все решали порох и свинец, в наше время отведено кибератакам на европейские энергосети и норвежские газопоставки в ЕС из Северного моря или алжирские через Средиземное. Технология отработана в РФ и удачно применена в США атакой на Colonial Pipeline в мае этого года.

Трансатлантический энергомост

Всеми своими действиями Кремль «подсказывает» Европе выход из проблем — запуск «Северного потока-2» без ограничений. В виде бонуса даже пообещает повлиять на режим Лукашенко в вопросе миграционного кризиса на польском и литовском участках границы с ЕС. Если Евросоюз пойдет по кремлевскому алгоритму, то это будет означать крах американских усилий остановить деструктивный проект России, это будет мощнейший удар по трансатлантическому партнерству и европейской солидарности, триумф путинского режима над байденовско-меркелевским альянсом, над Западом в целом.

Действовать надо противоположно тому, чего хочет Россия. Именно об этом фактически говорит Великобритания. Министр иностранных дел Элизабет Трасс призвала ЕС заблокировать сертификацию «Северного потока-2». Газопровод должен был бы попасть как минимум под мораторий, как это предлагали немецкие «Зеленые» летом прошлого года. Оператор NS2 AG должен быть санкционирован. А главным ответом мог бы стать механизм трансатлантической энергетической солидарности США с Европой в ответ на действия России. Актом такой энергетической солидарности может быть СПГ-мост в виде поставок партий сжиженного газа из США в ЕС на протяжении зимы 2021–2022-го.

Кстати, успешный аналог существовал в прошлом. Берлинский воздушный мост 1948–1949 годов, когда США и западные союзники в ответ на советскую наземную блокаду Западного Берлина воздушным путем перебрасывали все необходимое для жизнеобеспечения города. Примечательно, что из 2,34 млн тонн общего объема грузов, переброшенных самолетами, 1,44 млн тонн (свыше 60%) составлял уголь (!) для обеспечения топливом местной электростанции и жилья берлинцев холодной зимой. Следовательно, это был прежде всего энергетический мост.

Не исключаю, что в этот зимний сезон понадобится именно такой мост. Если, конечно, будут в наличии соответствующее понимание природы вещей и политическая воля в Вашингтоне, Брюсселе и Берлине. Дальнейшая судьба «Северного потока-2» и торможение российской агрессии в Европе сейчас в руках Сената США. Но есть и дополнительные варианты. Надеюсь, что корпоративная дипломатия «Нафтогаза» и Оператора ГТС Украины тихо и незаметно продолжает делать свое дело.