Приднестровье на перепутье. Какая судьба ждет регион и кто позаботится о его жителях

С момента обнародования украинского Плана урегулирования приднестровского конфликта прошел срок достаточный, для того чтобы обе заинтересованные стороны — и Молдова, и Приднестровье — смогли с ним ознакомиться, высказать свое мнение, а также хотя бы начать демонстрировать желание идти по пути урегулирования (конечно, если таковое имеется). Даже самые яростные критики украинского Плана признают, что благодаря ему мир вспомнил о необходимости решать эту давнюю общеевропейскую проблему. С появлением надежды возникли и вопросы, связанные с последующим обустройством приднестровского региона…

Закон порядка требует

Недавно в Тирасполе во время беседы с авторами этой статьи министр иностранных дел непризнанной Приднестровской Молдавской Республики Валерий Лицкай отметил, что, по его мнению, Украина совершила стратегический просчет, поторопившись обнародовать свой План урегулирования конфликта. Правильнее было бы дождаться молдавских предложений, которые просто обязан был представить президент РМ
В.Воронин. У Владимира Воронина не было иного выхода, поскольку после победы коммунистов и переизбрания на пост главы государства ему надо выполнять предвыборные обещания. Теперь же Молдова имеет возможность исполнять роль судьи и указывать на ошибки Плана, трактуя его так, как это выгодно ей.

Но как бы то ни было, украинский План выдвинут, обнародован для всеобщего обсуждения, со всеми заинтересованными сторонами идут активные политические консультации. Процесс этот чрезвычайно сложный, поскольку риск надолго заблокировать переговоры между Кишиневом и Тирасполем, как никогда велик — слишком далеко разошлись в своих позициях конфликтующие стороны после провала меморандума Козака осенью 2003 года. Поэтому как Кишинев с Тирасполем, так и страны-гаранты и посредники приднестровского урегулирования должны двигаться в рамках фарватера украинского Плана, уж сколь скоро все выразили свое согласие с его реализацией.

В этом контексте сразу бросается в глаза последняя законодательная инициатива молдавского парламента, вылившаяся в закон «Об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов левобережья Днестра (Приднестровья)». Указанный закон в очередной раз подчеркивает, что выборы в Верховный совет Приднестровья должны проходить строго в рамках избирательного законодательства Республики Молдова. Более того, тамошние парламентарии высказались в этом акте о том, что основанием для проведения свободных и демократических выборов в Приднестровском регионе является полное достижение критериев демилитаризации и демократизации в соответствии с декларациями, принятыми парламентом Молдовы в июне этого года (в числе обязательных условий — полный вывод российских войск и вооружений с территории Приднестровья до конца 2005 года, ликвидация местного МГБ, распространение деятельности молдавских политических партий в регионе и т.д.). Видимо, молдавские депутаты предполагали, что выборы в Приднестровье должны стать венцом демократических преобразований в регионе. Однако такой шаг молдавского парламента явно идет в разрез с украинским Планом урегулирования и дезавуирует всю суть подхода официального Кишинева к процессу урегулирования конфликта: мол, пока такой план вписывается в наши чаяния, мы союзники украинского варианта урегулирования, но как только речь заходит о взаимных уступках и следовании определенным правилам игры, предполагаемых В.Ющенко, мы отходим от такого плана». Эксперты в самой Молдове уже заявили о том, что этот закон никак не согласуется с украинским Планом и может завести в тупик еще толком не возобновившийся переговорный процесс. В очередной раз позлорадствовала оппозиция, ехидно заявив, что коммунисты всерьез рискуют остаться с приднестровской проблемой один на один. Хотя несогласованность нового молдавского закона с украинским Планом и злопыхательская реакция оппозиции скорее может говорить о другом. Молдова фактически утратила союзников в существующем пятистороннем формате переговоров по приднестровскому урегулированию. Теперь же может случиться так, что этот закон не только заблокирует переговорный процесс, но и осложнит подключение к переговорам ЕС и США, что предусматривал украинский План. Последний исходит из реалий современного мира и направлен на действительное разрешение конфликта с учетом всего позитива, наработанного за годы переговорного процесса. Это несколько десятков документов и создание ряда совместных органов (например, Объединенной контрольной комиссии), регулирующих на местном уровне отношения между Левобережьем и Правобережьем Днестра, без которых уже начался бы полный хаос. Руководство Молдовы не может пойти на открытую критику Плана В.Ющенко, поскольку в таком случае в Европе сложится вполне определенное мнение о том, что Кишинев не воспринимает никаких предложений со стороны. Но даже сейчас позиция Молдовы вызывает в Европе удивление. Свидетельством тому происшествие в Парламентской ассамблее ОБСЕ, когда молдавская делегация покинула зал заседаний из-за несогласия с резолюцией, предложенной европейцами. Чему в данной ситуации можно по-доброму позавидовать и поучиться у Молдовы, так это стойкости в защите своей позиции, невзирая на авторитеты и место действия, а также постоянству, с которым это происходит.

А в это время в Тирасполе…

Оценки украинского Плана в Тирасполе, мягко говоря, неоднозначны. Главными недостатками считаются декларативный характер, а также возможность неоднозначного толкования ряда его положений. Во многом беспокоит неопределенность с системой проведения выборов в парламент Приднестровья, запланированных на декабрь этого года. Провести выборы по молдавскому избирательному закону практически невозможно. Во-первых, из-за невероятно низкого уровня доверия между конфликтующими сторонами, а во-вторых (и это отлично понимают сами молдаване), за многие годы в республике и Приднестровском регионе были сформированы диаметрально противоположные избирательные системы. Приднестровцы голосуют за депутатов-мажоритарщиков, политические партии почти не играют роли в жизни общества, поскольку по своей сути больше походят на общественно-политические объединения. Молдаване формируют свой парламент по классической пропорциональной системе, строго по партийным спискам. Как отметил в беседе с авторами вице-спикер приднестровского парламента Евгений Шевчук, говорить о возможности создания в Приднестровье развитой партийной системы за три-четыре оставшихся до выборов месяца — полная утопия. Вполне естественно и опасение приднестровцев, что в случае проведения выборов по молдавскому закону сможет проголосовать только треть жителей Левобережья Днестра, имеющая молдавское гражданство.

Шевчук считает, что выборы в Приднестровье могли бы пройти по закону, предложенному ОБСЕ или (в условиях отсутствия времени на разработку и принятие этого закона) по модифицированному по принципам ОБСЕ приднестровскому закону. По мнению депутата, главной задачей стран-гарантов и международных наблюдателей на будущих выборах в приднестровский парламент должно быть установление объективного волеизъявления жителей региона на основе демократических принципов. И это при том, что и вице-спикер парламента Приднестровья Евгений Шевчук, и глава Центризбиркома Петр Денисенко, говоря о том, что в этот раз на выборах впервые будут официальные наблюдатели от ОБСЕ, сознают, что на признание выборов со стороны мирового сообщества, да и самой ОБСЕ Приднестровью рассчитывать не приходится.

Сегодня в Тирасполе хорошо понимают значение нормальных отношений с ОБСЕ и государственными институциями демократических стран. С ними стараются не только не ссориться, но и поддерживают контакты. Конституционный суд Приднестровья, например, пытается наладить сотрудничество с 73 аналогичными учреждениями других стран (судами конституционной и общей юрисдикции). В этой связи вызывает удивление пассивная позиция Конституционного суда Украины. Нужно четко понимать, что признание Тираспольской администрации и юридическая помощь в обеспечении прав и свобод человека в регионе, где проживает треть этнических украинцев (в т.ч. более 60 тыс. граждан Украины), — разные вещи.

В Приднестровье можно отметить некую активизацию попыток демократизировать общество (расширить полномочия парламента, гармонизировать избирательное законодательство, инициировать создание общественного телевидения и т.п.). Конечно, можно и нужно задаться вопросом: а насколько вообще реальны реформы, идущие сейчас в Приднестровье? Какую цель они преследуют? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Ведь каждый игрок приднестровского политикума преследует свои собственные цели. Можно с уверенностью говорить, что нынешней Тираспольской администрации выгодна показная демократизация, пусть даже с реальным сокращением полномочий президента, поскольку это может повлиять на создание более привлекательного имиджа Приднестровья. Молодой бизнес-поросли, олицетворяющейся «Шерифом», нужно формировать свое лобби в парламенте и усиливать влияние на президента. Кроме того, эти люди прекрасно сознают, что современный мир не позволит им замкнуться в тесных границах своего региона. Нужно быть готовыми к компромиссу и иметь соответствующее реноме на Западе. Так что без демократизации в данном случае не обойтись.

Очевидно, что Кремль, ни на секунду не ослабляющий своего внимания за всем, что происходит в Приднестровье, тоже заинтересован в ослаблении президентской власти, поскольку в последнее время Игорь Смирнов, вопреки сложившимся стереотипам, не сильно поддается московскому влиянию. (Хотя, конечно же, явных сторонников Москвы во властных кабинетах Тирасполя хватает). Кроме того, Кремль панически боится повторения «оранжевых событий» на всей территории СНГ. Если же президент Приднестровья будет избираться парламентом, вероятность привести нужного человека и предотвратить повторение «цветного сценария» над Днестром значительно возрастает. Интересно, но после общения со многими руководителями Приднестровья создается впечатление, что власть тут не боится «цветной революции». Скорее, есть определенное недопонимание того, что же все-таки произошло в Украине и что может произойти в Приднестровье. Иначе не приходилось бы слышать из уст некоторых высокопоставленных чиновников в Тирасполе мнение о том, что делать «оранжевую революцию» над Днестром будут студенты из Западной Украины. Однако надо учитывать и то, что Приднестровье живет иными, нежели мы, реалиями. Здесь помнят кровопролитие 92-го года, поэтому авторитет местных вооруженных сил (армии) очень высок (роль структур госбезопасности в жизни региона вообще тема для отдельного разговора). В Тирасполе приводят пример Абхазии, где общество избежало окончательного раскола после выборов благодаря позиции, занятой армией, не поддержавшей ни одну из сторон конфликта, а четко давшей понять, что тот, кто первым перейдет грани дозволенного, будет жестко подавлен. В Тирасполе уверены в том, что ситуация и после выборов останется стабильной.

«Войны не будет.
Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется…»

Многие представители украинских неправительственных организаций, так или иначе имеющих отношение к приднестровскому урегулированию, полагают, что главное в их работе не само урегулирование, а абстрактная «демократизация». Поскольку устранение режима Смирнова считается тем отправным пунктом, с которого «все будет хорошо» (хотя реально, что делать дальше никто не знает). А в этой борьбе за «демократизацию» нужны твердость, непреклонность и разнообразие методов, вплоть до экономических санкций. При этом упускается из виду простой житель Приднестровья, которому и так несладко живется. И пострадает от каких-то санкций или начала горячей фазы политической борьбы именно он, а не руководство непризнанной республики.

Демократия же предусматривает улучшение жизни и участие простого гражданина в управлении своей страной. Поэтому нужно не демократизировать ради принципа, а озаботиться простым жителем Приднестровья. Исходя из существующих реалий. А не идти (немного перефразируя) путем, описанным в советской киноклассике: не будут демократизироваться — отключим газ, свет, воду, устроим революцию и т.д. В то же время меры, предпринимаемые Украиной для борьбы с контрабандой и необходимые для обеспечения национальной безопасности, не должны восприниматься как блокада.

Надо сделать так, чтобы избирательная реформа идущая в Приднестровье, независимо от того, какие цели преследуют ее инициаторы, получила действительно демократическую наполненность, от чего выиграют все. Пусть структуры законодательной власти и местного самоуправления и не признаны мировым сообществом, это не означает, что жители Приднестровья вообще должны быть лишены права участвовать в выборах и местном самоуправлении и таким образом влиять на свою судьбу. Нужно проследить за тем, чтобы даже такое волеизъявление проходило по общепринятым демократическим принципам. Наблюдатели ОБСЕ уже будут осуществлять мониторинг за выборами в конце года в Приднестровье. Сплошное же неприятие всего, происходящего в регионе, просто вытолкнет Приднестровье из современного мира еще на какое-то время и усилит там влияние России.

А оно не может быть бесконечно долгим. Нынешний полуторатысячный российский контингент скорее просто обозначает присутствие евразийской империи, которая по большей части просто эксплуатирует хорошее отношение приднестровцев к себе, не задумываясь над тем, как должна проявляться «любовь» со стороны старшего брата. Украина же вместе с ОБСЕ, в отличие от России, заинтересованной в консервации нынешнего состояния вещей, может способствовать реальной демократизации региона без потрясений, блокад и революций, и уже одним этим усилить здесь свое влияние.