ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ВЛАДИМИР ПУТИН

Только после окончательного формирования нового состава правительства России стало ясно, кого именно имел в виду Владимир Путин, когда в своем обращении к будущим избирателям обещал им обозначить кандидатуру нового премьер-министра страны. Путин имел в виду вовсе не Михаила Фрадкова. Он имел в виду прежде всего себя. Возможно, это и не было первоначальной задумкой главы государства. Но так получилось — уже после того, как стало ясно, что сильный премьер-министр в России сегодня никому не нужен.

Понимание этой новой роли главы государства, как обычно, не обошлось без привычных уже недоразумений. Во вторник Михаил Фрадков на встрече с президентом представил ему состав нового, компактного кабинета из 17 человек. СМИ вдоволь наплясались на костях отставников, хотя им и не следовало бы этого делать. Именно во вторник — из-за Восьмого марта — вышли первые после выходных номера газет и еженедельные журналы, предрекавшие отставку и Герману Грефу, и Сергею Шойгу, и Алексею Кудрину — словом, всем, кто сохранил министерские портфели. Как и приличествует людям, отторгнутым от центров принятия решений, журналисты не растерялись и со словами «как мы и прогнозировали» стали объяснять, почему президент решил расстаться с Борисом Алешиным, Галиной Кареловой или «одиозными министрами» Михаилом Швыдким и Михаилом Лесиным. На следующий день власть нанесла по российской политической журналистике новый сокрушительный удар: оказалось, что никто ни от чего не отказался. Бывшие министры и вице-премьеры оказались руководителями федеральных агентств и вице-министрами. Практически все сохранили если не портфели, то уж во всяком случае полномочия. Причем — опять-таки — до пресс-конференции Михаила Фрадкова в «Белом доме» о таком развитии событий никто и не подозревал. Не только из журналистов. Политики на экранах телевизоров радовались краху близкого к СПС министра труда Александра Починка (возглавил агентство труда) и недоумевали по поводу ухода близкого к Путину министра связи Леонида Реймана (стал первым заместителем министра связи и транспорта) и непотопляемого министра транспорта Сергея Франка (возглавил агентство по транспорту). Но, в конце концов, вся операция по смене правительства потому и готовилась в такой глубокой тайне, что должна была скрыть самый главный секрет — ничего не изменилось.

«Делаем перегруппировку, откровенно говоря», — признался новый премьер. Точнее было бы назвать эту перегруппировку переименованием и расставанием (с Михаилом Касьяновым). На практике новое российское правительство выглядит следующим образом. Премьер-министр — Владимир Путин курирует силовые министерства. Первые вице-премьеры — Михаил Фрадков (ведет заседания), Александр Жуков (участвует в работе экономических ведомств), Дмитрий Козак (бывший первый заместитель главы администрации президента, теперь министр кабинета министров, делегированный, по словам самого Фрадкова, администрацией, — просто представляет настоящего премьера в «Белом доме»). Вице-премьеры — министры. Министры — заместители министров в роли руководителей агентств. Теперь давайте посмотрим, сколько вице-премьеров было у Касьянова и сколько их стало у Путина, сколько министров было в предыдущем правительстве и сколько их на самом деле стало в новом. И согласимся с Михаилом Фрадковым, что «уменьшение численности — не самоцель».

Александр Жуков не стал опровергать журналистов, заметивших, что он не очень рад назначению. Дмитрий Козак сразу же после назначения ушел в отпуск — на фоне заявлений Фрадкова о том, что нужно торопиться: «времени жаль, президент спросит действий». И их реакцию можно объяснить просто: опытные аппаратчики прекрасно понимают, что это не конец игры. Президенту пришлось возглавить правительство не от хорошей жизни, а потому, что не нашлось реальной устраивающей всех фигуры, а найденная вряд ли может его возглавлять, и все это хорошо понимают. Правительство формировалось не премьером Фрадковым и даже не фактическим премьером Путиным, а администрацией — об этом вслух сказал по телевизору (будем опираться на открытые источники!) новый министр культуры Андрей Соколов, находящийся в Японии. Бывший ректор Московской консерватории, вряд ли разбирающийся в политических хитросплетениях, так и сказал: перед отлетом в Токио у него были консультации в администрации президента (не с Фрадковым, не с президентом, а просто с чиновниками), а о назначении он узнал уже во время пребывания в Японии…Никаких серьезных кадровых изменений не произошло, как, впрочем, и подлинных изменений структурного характера. А все это — признаки временности сложившейся ситуации. Именно поэтому новым назначенцам может быть жаль не времени, а постов первого заместителя председателя Госдумы и первого заместителя главы администрации…

Отдельный сюжет — это прощание с такими известными чиновниками, как бывший вице-премьер Владимир Яковлев и бывший министр иностранных дел Игорь Иванов. О желании Путина избавиться от Яковлева, победившего в Питере команду Анатолия Собчака, в которую входил и Путин, не говорил только ленивый. Всякий раз избавление происходит как-то странно. После своего избрания президентом Путин поддержал кандидатуру Яковлева на пост губернатора родного города. А после отставки Яковлева назначил его вице-премьером. Теперь, когда, казалось бы, все кончено, отправил бывшего губернатора полномочным представителем президента в Южном федеральном округе вместо генерала Виктора Казанцева. Яковлев, вне всякого сомнения, сумеет украсить это место: через округ проходит немалая часть средств на восстановление Чечни… Иванов, замененный в МИДе бывшим представителем России в ООН Сергеем Лавровым, тоже получил ответственный участок работы — Совет безопасности. Отставку Владимира Рушайло с поста секретаря Совбеза предсказывали чуть ли не в день его назначения руководителем этого органа. Уж слишком велик был контраст между бывшим секретарем Сергеем Ивановым, стремившимся, во-первых, использовать эту должность для выстраивания собственного имиджа чуть ли ни как советника президента по вопросам национальной безопасности, этакой российской Кондолизы Райс, а во-вторых, обращавшего внимание на аналитическую составляющую деятельности собственного аппарата. Владимир Рушайло на роль Кондолизы не тянул, на близость к президенту не претендовал, аналитической работой не увлекался. Тем не менее необходимость смены секретаря Совета стала очевидной только после ухода в отставку Александра Волошина. Последний придавал президентской администрации функции аналитического штаба. Пока был Сергей Иванов, еще существовала некая конкуренция, после его ухода в министерство обороны Совбез сдался администрации без боя. Но с уходом Волошина возникла необходимость появления нового аналитического штаба — возможно, именно в Совбезе? Но почему тогда в руководители Совбеза Владимир Путин избрал не разведчика, не военного, а дипломата? Конечно же, стоит посмотреть, какими окажутся новые задачи Совета безопасности, кто будет замещать Игоря Иванова, насколько серьезную политическую роль будет играть новый орган. И все же особых сюрпризов от нового секретаря Совбеза в большой политике я бы не стал ожидать. Как и от нового министра иностранных дел — опытного кадрового дипломата, умело придерживающегося заданных директив. В России настало время чиновников, безмолвно ожидающих счастливого или же неудачного решения своей участи и точно знающих, что не они пишут книгу своих руководящих судеб…