ПОСЛЕДНИЙ ЭКЗАМЕН

Неделю назад ситуация вокруг Ирака перевернулась с ног на голову. Еще в четверг Багдад носил ореол мученика, беззащитной жертвы гегемонистских американских устремлений, а в пятницу он превратился в страну-парию, демонстративно игнорирующую справедливые и законные требования мирового сообщества. Долгое время мяч был на американской стороне, теперь же, после мощного и меткого удара Вашингтона, он оказался на иракской. Судя по всему, надолго…

В прошлую пятницу Совет Безопасности ООН принял многострадальную резолюцию по Ираку, проект которой был предложен США и Великобританией. После голосования, подведшего черту под двумя месяцами дипломатической работы по координации текста, генеральный секретарь ООН Кофи Аннан призвал Багдад ухватиться за предоставленную возможность разоружиться и «покончить с изоляцией и страданиями иракского народа».

Согласно резолюции, Ирак должен предоставить инспекторам ООН право немедленного, беспрепятственного и абсолютно безусловного обследования любых объектов на предмет наличия оружия массового уничтожения, включая президентские комплексы Саддама Хусейна. Кроме этого, в тексте содержится предупреждение о «серьезных последствиях» для Багдада, если тот откажется подчиняться. Однако самое главное – в документе отсутствует всяческое упоминание о необходимости еще одной резолюции ООН, которая давала бы мандат на силовую акцию.

Незадолго до начала заседания Совета Безопасности иракские власти выступили с резкой критикой резолюции, заявив, что она является лишь предлогом для США, чтобы начать военные действия против Ирака. А сразу после голосования посол Ирака при ООН Мохаммед аль-Дури заявил, что его стране будет сложно выполнить требования резолюции, о которой он отозвался как о «воле Соединенных Штатов, навязанной остальному миру». Тем не менее иракские власти отдают себе отчет в том, что отныне у них имеется два пути – либо выполнить поставленные условия, либо готовиться к войне. Не зря же президент США назвал новую резолюцию «последним экзаменом для иракского режима». Причем экзаменаторы (ооновские инспектора) готовы были отправиться в Багдад уже 18 ноября, через три дня после крайнего срока, установленного для иракского руководства Советом Безопасности. В течение сорока пяти дней инспектора должны начать работу и через два месяца представить отчет о поведении Багдада.

Первым на ультиматум ООН ответил иракский парламент. В ходе своей экстренной сессии он принял решение рекомендовать возглавляемому Саддамом Хусейном совету революционного командования не принимать условий резолюции Совета Безопасности.

Спикер парламента Саадун Хаммади пояснил такое решение тем, что Ирак якобы уже выполнил все резолюции ООН, касающиеся арсенала оружия массового поражения, и теперь свободен от него. Новую же резолюцию он назвал провокационной и унизительной, по сути, «преамбулой войны». По его словам, Ираку навязываются заведомо невыполнимые условия, ущемляющие его национальный суверенитет, а резолюция является откровенным вмешательством во внутренние дела страны и ясным подтверждением агрессивных намерений администрации США. Парламентарии единогласно проголосовали за решение, согласно которому инспектора ООН не получат права вернуться в Ирак, оставив, однако, право последнего слова иракскому лидеру.

Как ни странно, члены парламента не прислушались к мнению сына Саддама Хусейна Удая, который накануне пытался уговорить их все-таки дать разрешение на возвращение инспекторов в Ирак. С другой стороны, иракский парламент практически всегда голосует так, как считают нужным президент страны и его ближайшие соратники. Неудивительно поэтому, что у некоторых обозревателей создалось впечатление о возникновении разногласий между иракской элитой и парламентариями. На самом деле голосование в парламенте может оказаться своеобразным спектаклем для внешнего употребления, способом, избранным иракскими властями для выражения своего отрицательного отношения к резолюции ООН.

Удай сыграл первый акт, призвав принять резолюцию, так как Ирак потерял инициативу по этому вопросу. Акт второй: парламент, полностью подчиняющийся Саддаму, эту идею отверг. Открывается возможность акта третьего, в котором мудрый лидер Саддам Хусейн в интересах нации выводит страну из создавшегося тупика. Исходя из этого, аналитики в один голос предсказывали, что Хусейн, выдержав максимально возможную паузу, в конце концов этот документ все-таки поддержит.

Скажи он Совету Безопасности ООН «нет», это было бы равносильно приглашению американских танков в страну.

Так что реально у Саддама Хусейна оставалось всего два варианта ответа: согласиться на режим инспекций в принципе, но при этом настаивать на переговорах о деталях режима, или же просто сказать «да». И несмотря на то, что большинство наблюдателей считало, что иракский лидер изберет первый вариант, он выбрал второй.

Не прошло и суток после знаменательного решения иракского парламента, как Кофи Аннан получил письмо министра иностранных дел Ирака Наджи Сабри, в котором тот известил генсека ООН о готовности выполнить положения резолюции ООН о разоружении своей страны.

Решение Багдада согласиться с ооновскими требованиями было встречено западными союзниками без излишних эмоций. Представители Белого дома дали понять, что Ирак всего лишь выполнил то, чего от него требовали. Кроме того, американцы полагают, что об истинных намерениях Багдада можно будет судить после восьмого декабря — именно тогда Ирак должен предоставить ООН полный отчет о своем арсенале химического, бактериологического и ядерного оружия. Вполне вероятно, что Саддам Хусейн проведет ближайшие три недели в торгах по вопросу о том, что именно и как инспектора могут проверять — и одновременно с этим прятать от них свой арсенал. Поэтому Вашингтон призывает ООН быть готовой к любым действиям иракских властей по заметанию следов.

В любом случае Ирак постарается сделать все от себя зависящее для выполнения условий принятой резолюции хотя бы из-за боязни военных действий Соединенных Штатов. Саддам Хусейн сегодня ведет себя совершенно не так, как десять лет назад, нападая на Кувейт. С того времени в представлениях иракского президента изменилось очень многое. Но самое главное даже не в изменении его мироощущения, а в том, что Саддам смертельно напуган, он боится потерять все, а такая возможность сегодня наиболее реальна, чем когда-либо.

С другой же стороны, малейшая техническая ошибка со стороны Багдада может привести к самым серьезным последствиям. Обратите внимание, до недавнего времени администрация президента Буша постоянно говорила, что целью США является изменение режима в Ираке. В последнее же время эта формулировка в публичных заявлениях официальных американских лиц звучит все реже, речь идет главным образом об инспекциях и о разоружении Багдада. Но вряд ли стоит полагать, что Белый дом вдруг отказался от своей главной цели. Скорее всего, администрация США несколько смягчила свою риторику перед голосованием Совета Безопасности ООН исключительно по тактическим соображениям.

Как поведет себя Белый дом, если Саддам Хусейн вдруг досконально выполнит все условия резолюции ООН и предоставит инспекторам абсолютно беспрепятственно доступ ко всем интересующим их объектам, сказать трудно. Скорее всего, президенту Бушу тогда сложнее будет найти поддержку своим аргументам о том, что Ирак представляет военную угрозу региону и всему миру. Причем речь идет не только о поддержке такой позиции другими странами, но и о внутриамериканском консенсусе по этому вопросу. Совсем недавно газета «Вашингтон Пост» предположила, что даже внутри администрации президента существуют разногласия в отношении определении момента, при котором военные действия станут неизбежными. Однако та же газета отметила, что в американском руководстве практически нет людей, рассматривающих возможность отказа от применения силы, поскольку никто не верит в то, что Саддам Хусейн выполнит все предъявленные ему требования.

Однако обозреватели все-таки считают, что в конечном итоге все будет зависеть от степени выполнения Ираком условий резолюции. Если получится так, что Ирак не допускает вопиющих нарушений, то Соединенным Штатам сложнее будет убедить международное сообщество в необходимости начала войны. Все зависит от того, на какую оценку сдаст Саддам Хусейн свой последний экзамен.