ПОЛЬСКИЕ ВОПРОСЫ

Накануне новых президентских выборов стремящаяся в НАТО и вспомнившая о казавшихся уже легендарными забастовках «Солидарности» Польша остается одной из самых динамичных и самых непредсказуемых стран Центральной Европы. Страна, в которой архитектор экономических реформ Лешек Бальцерович теперь возглавляет главную оппозиционную партию, тем не менее продолжает идти не дорогой оказавшихся у власти посткоммунистов, но все же — дорогой Бальцеровича. Государство, в котором президент обзывает решившего поехать на московские церемонии премьера предателем, грозится распустить парламент, — и все же уже демократическая страна. Параллели с Польшей неизбежны, но бессмысленны: Польша никогда, по большому счету, не была похожа ни на Украину, ни тем более на Россию, даже в социалистические времена она оставалась страной костела и стала — кто бы мог подумать о чем-то подобном в бывшем Советском Союзе — родиной «Солидарности»... И все же польский опыт всегда поучителен. Мы обязательно повторим польские ошибки, но, может быть, сможем не обойти и польские успехи?

Немцы

Я не случайно начинаю свои польские заметки именно с польско-немецких взаимоотношений. Польше и Германии удалось небывалое — перешагнуть, взявшись за руки, через пропасть многолетнего непонимания, опасений и исторической памяти. В Польше с нескрываемым испугом следили за объединением Германии, вспоминая, что эта объединенная страна пять десятилетий назад уже поглотила Польшу. В Германии живут люди, родившиеся в Данциге и без энтузиазма рассматривающие новые географические карты. Поляки хорошо помнят немецкую оккупацию, но и немцы не забыли, как их выгоняли из Восточной Пруссии... И тем не менее сегодня именно Германия стала буксиром польских попыток интегрироваться в Европу. Покаялись не только немцы: извинились и поляки. Теперь многие вспоминают, что понимание началось не сегодня, что немецкое общество поддержало поляков в годы военного положения и запрета «Солидарности» так, как никто. И тем не менее главный перелом произошел именно в последнее время. Все прагматично: Германии, превращающейся в лидера Центральной Европы, нужна Польша и Польше необходима Германия; ни в одной из западных стран не обращают такого внимания на восток континента...

Украинцы

Какой может быть в этом раскладе роль Украины? Здесь единства в польской политике нет и быть не может. Исторически Украину боятся не меньше, чем Германию, не ощущая на нынешнем историческом этапе ее необходимости. Оппоненты польско-украинского сближения сегодня не говорят о «плохой Украине», они, попросту говоря, стараются ее не замечать: поэтому так популярен оказался тезис главного редактора «Газеты выборчей» Адама Микника о Польше как о стране между Германией и Россией.

И тем не менее Польша — страна между Германией и Украиной. Эту географическую истину здесь тоже многие понимают, причем скорее не публичные политики, понимающие непопулярность такого тезиса у электората, но политики аппаратные. Мои собеседники из польского МИДа ужаснулись, когда я обвинил их в забвении украинского фактора, и достаточно упорно убеждали меня, что в Польше прекрасно понимают роль Украины как страны, рядом с которой Польше, в конце концов, проще дышать. Главной проблемой, мешающей оси Киев—Варшава, здесь называют (и не без оснований, конечно) украинскую экономику.

Белорусский референдум шокировал польское общество. На фоне разрывания бело-красно-белого флага вандалами из лукашенковской администрации Украине, вероятно, придется еще не раз доказывать — и не только Польше — что она раз и навсегда состоявшееся государство. И все же Польша между Германией и Россией — это перепуганное государство. Польша между Германией и Украиной — страна, которая может выбирать и искать свое место в Европе...

Президент и претенденты

Легендарный и оплеванный Лех Валенса готовится к очередному сражению за Бельведер. Один, без какой-либо политической структуры, готовой его поддержать, но стремящийся остаться «президентом всех поляков». Как и Борис Ельцин, Лех Валенса старается создавать вокруг себя атмосферу борьбы и лучше всего чувствует себя в сражении. «Я сделаю все, чтобы победить на выборах, — сказал нам Валенса, — нет ничего, важнее Отечества».

Адам Михник, бывший соратник Валенсы, а теперь один из его главных оппонентов, вообще опасается, что Лех власти не отдаст в любом случае. Либералы, теперь ведомые экономическим реформатором Лешеком Бальцеровичем, выдвинули на пост президента одного из ветеранов «Солидарности» Яцека Куроня — министра труда в первом демократическом правительстве, более популярного у масс, чем знаменитые интеллектуалы «Солидарности», уже проигравшие выборы — Тадеуш Мазовецкий или Бронислав Геремек. Еще один либеральный кандидат — профессор Тадеуш Зелиньский, уполномоченный по правам человека, пользующийся немалым авторитетом в обществе. Правые и костел ставят на профессора Адама Стржембожа. И тем не менее самый популярный политик в стране — лидер посткоммунистов Александр Квасневский. По последнему опросу общественного мнения о популярности кандидатов на пост президента, опубликованному на днях «Газетой выборчей», Квасневский пользуется поддержкой 20% потенциального электората, Куронь и Зелиньский имеют по 15%, Валенса, Стржембож и бывший министр иностранных дел Анджей Олеховский — по 8%. Обязательный Квасневский, идеальный тип реформированного комсомольского работника, не вызывает претензий даже у оппонентов. Они страшатся не Квасневского или его заместителя по партии премьера Юзефа Олексы, а самих партийных структур, особенно местных, сохранивших неповторимую атмосферу номенклатурной солидарности и стремящихся управлять Польшей именно по ее причудливым законам. Квасневский не установит диктатуры, а социал-демократия Республики Польша не повернет от рынка, но испорчено может быть многое. Потому «либеральные» и правые голоса во втором туре президентских выборов сложатся, чтобы не допустить успеха левых. Скорее всего, как и на прошлых выборах, когда Тадеуш Мазовецкий не прошел во второй тур, и пришлось выбирать между Валенсой и «польским Жириновским» Станиславом Тыминьским, президент Польши будет избран по принципу наименьшего зла и политически активной части общества придется, стиснув зубы, согласиться с решением рабочих еще не реформированных больших заводов и, главным образом, превращающейся в балласт для преобразований деревни.

НАТО

Зато в будущей избирательной кампании есть вопрос, остающийся вне дискуссий, — вступление в НАТО. В неосведомленности этого шага уверены все мои собеседники, премьер Юзеф Олексы объясняет это стремление поляков желанием создать всеобъемлющую систему безопасности. Конечно же, здесь видят, как ревниво реагирует на попытки Польши присоединиться к НАТО Москва, но, кажется, уже не хотят слышать никаких возражений. Однако в воздухе повисает не только вопрос отношений с ревнивыми русскими, никак не желающими забить последний гвоздь в гроб Варшавского договора. Под вопросом — будущий баланс отношений между странами Вышеграда — в случае их присоединения к НАТО — и Киевом. Попробуйте ответить на этот вопрос...

***

В дни моего пребывания в Варшаве по улицам польской столицы прошла многотысячная демонстрация рабочих Урсуса — городка при тракторостроительной монстре. Адам Михник отозвался о лидере дреуских профсоюзов Аджее Леппере как о фашисте, приведя в пример слоган демонстрантов: «Урсус наш, Израиль ваш» — обращенный к правительству, и куклу-премьера со звездой Давида... Впрочем, профессор Бальцерович призвал не драматизировать забастовки, сказав, что в развитых странах Европы они куда массовее, а экономика, тем не менее, остается.

И тем не менее, польское общество подошло к ответу на главные вопросы своего будущего: что будет с крупной промышленностью? Что — с огромным сельским хозяйством? Каким будет место страны в Европе — между Германией и Россией, Германией и Украиной, в кругу стран Вышеграда? Одновременно с ответами на эти вопросы придется избрать президента, а это уже само по себе — нелегкий выбор. Но поляки привыкли отвечать на вопросы не всегда логично, но, как правило, руководствуясь той знаменитой интуицией свободы, которая, собственно и помогла Польше остаться Польшей.