От Змеиного до Крыма

Мир стал невыносимо агрессивным и опасным.

Военная оккупация Россией Крыма и попытка его аннексировать - поворотный пункт в эволюции современной парадигмы международных отношений, наметившейся в начале ХХІ века. Оккупировав Крым, Россия погрузила Азово-Черноморский регион во мглу непредсказуемости. Сотрудничество и мирное решение споров уступили место нескрываемой агрессии. Неизвестно, где завтра Москва решит снова применить силу для защиты своих "законных интересов" и кто станет очередной жертвой ее "миролюбивой политики".

На этом фоне предыдущий опыт, когда разногласия решались дипломатическим путем, а споры, по согласию сторон, передавались в международные суды, кажется далекой и несколько нереалистичной историей. Однако Украина стремится мобилизовать в защиту своих нарушенных прав все международно-правовые и институционные рычаги. Особый акцент делается на судебных и арбитражных разбирательствах, которых за последние годы было инициировано предостаточно.

Сегодня Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) рассматривает пять межгосударственных дел по искам Украины против РФ. Продолжаются разбирательства в Международном суде ООН (МС ООН) и Арбитражном трибунале по морскому праву. Офис прокурора Международного уголовного суда (МКС) проводит предварительное изучение ситуации в Крыму и в Донбассе на предмет совершения международных преступлений. Украинские компании оспаривают захват крымских активов в Постоянной палате третейского суда.

Но тот, кто говорит "международные суды", обязательно говорит "юрисдикция". И с этой точки зрения количественный показатель не всегда отвечает качественному. Все, что сейчас Украина может противопоставить РФ в международных судах, это обжалование ее действий как нарушения положений отдельных конвенций. Плоть от плоти советской системы, Россия унаследовала такое же нигилистически-пренебрежительное отношение к международному правосудию, каким отличался СССР. Последний соглашался на обязательную юрисдикцию международных судов только тогда, когда вероятность оказаться в них ответчиком равнялась нулю. В других случаях опция судебного или арбитражного разбирательства заменялась волшебной формулой - "все разногласия между сторонами решаются путем переговоров и консультаций".

Россия как одно из государств-правопреемников Советского Союза стала стороной десятка международных договоров и конвенций, в которых опция обязательной юрисдикции была предусмотрена. Этим и пользуется Украина для привлечения РФ к ответственности в судебном или арбитражном порядке. Все дела, рассматриваемые МС ООН, Арбитражным трибуналом по морскому праву, ЕСПЧ, основываются на конвенциях.

Позитив заключается в том, что они, в принципе, позволили начать разбирательство против РФ в связи с ее неправомерными действиями в отношении Украины. Основной негатив сводится к необходимости тщательно обосновывать юрисдикцию, а также к ограниченности предмета обжалования: в МС ООН Украина может обвинять Россию только в финансировании терроризма и расовой дискриминации, в Арбитражном трибунале по морскому праву - в узурпации своих прав прибрежного государства, в ЕСПЧ - в нарушении прав и свобод, гарантированных конвенцией. Но ни один из этих органов не может рассмотреть по сути вопрос неправомерности оккупации Крыма и попытки его аннексировать. Даже МС ООН, уполномоченный рассматривать любые юридические споры между государствами, не может рассмотреть этот вопрос без согласия России. Нет согласия - нет юрисдикции.

Преодолеть отсутствие юрисдикции можно, воспользовавшись судебным решением в споре о делимитации морских пространств вокруг острова Змеиный, вынесенным МС ООН 3 февраля 2009 г. Тогда Суд установил линию разграничения исключительных экономических зон (ИЭЗ) и континентального шельфа (КШ) Украины и Румынии в Черном море с учетом длины побережья украинского Крыма. В соответствии со статьей 60 Устава МС ООН, вынесенные им решения являются окончательными и обжалованию не подлежат. Вместе с тем любая сторона спора может обратиться в Суд за толкованием решения с целью выяснения его содержания или объема.

Дословно это означает, что Украина имеет право самостоятельно или совместно с Румынией обратиться в МС ООН с ходатайством разъяснить, каким образом применять решение от 3 февраля 2009 г. в условиях военной оккупации Россией Крымского полуострова и попытки аннексии этой части территории Украины и прилежащих к ней морских пространств. При этом Украина не должна ни обращаться за согласием к РФ, ни ограничивать свое ходатайство положениями отдельных конвенций. При таком развитии событий Россия окажется перед сложным выбором: или вступить в дело и принять активное участие в разбирательстве, в котором МС ООН должен вынести обязательное для нее решение, которое не обязательно будет в ее пользу, или молча наблюдать со стороны, как Суд будет рассматривать ходатайство о подтверждении государственно-правовой принадлежности Крыма Украине и исключительных прав украинского государства на прилежащие КШ и ИЭЗ. Оба варианта вряд ли понравятся Москве.

Однако поставить юридический "шах" кремлевским стратегам можно только при условии основательного переосмысления решения МС ООН от 3 февраля 2009 г., его переоценки с точки зрения реального обеспечения национальной безопасности и защиты национальных интересов Украины. Переосмыслив это судебное решение, мы должны не только избавиться от иллюзии поражения, прочно укоренившейся в умах украинцев за последнее десятилетие, но и извлечь важные уроки, как не проиграть в информационной войне. Украинско-румынское дело учит, что выверенная информационная кампания и эффективная коммуникация имеют не меньшее значение, чем грамотная аргументация в суде. Украинские юридические команды, работающие над исками против России в различных международных судах и арбитражных органах, должны приложить усилия к тому, чтобы не стать жертвой фейков и защитить полученный результат.

Еще не так давно Румыния была оппонентом нашего государства в регионе Черного моря. Небезупречная, но незаменимая часть пазла, закрывавшая восточный фланг НАТО и выступавшая миграционно-таможенной границей ЕС на востоке, она противопоставлялась Украине, чей геополитический выбор казался далеко не очевидным. Точками напряжения были границы, строительство канала Дунай-Черное море, "приднестровская проблема", защита прав нацменьшинств и т.п.

Противостояние искусственно подогревалось Москвой. Россияне неоднократно срывали и подготовку "базового" украино-румынского договора, и переговоры относительно договора о режиме государственной границы, и переговорный процесс по делимитации морских пространств. Дошло до того, что, игнорируя неоднократные просьбы украинской стороны передать ей материалы и карты советско-румынских переговоров по делимитации КШ и ИЭЗ, в ходе тузлинского кризиса они отдали эти документы… румынам. Те же документальные крохи, которые все же со временем попали в руки украинских переговорщиков, имели грифы ограничения использования информации и не могли использоваться как доказательная база в Суде. Яркий пример "братской" помощи…

Пропагандируя в румынском обществе идею "Великой Румынии" и раздувая его реваншистские настроения, Россия параллельно культивировала в сознании украинцев фейк о румынской угрозе. Теория мятежа выставляла украинских румын как "пятую колонну", а румынские "территориальные претензии" - как повод к неминуемому столкновению. Украинских военных готовили воевать с Румынией и подавлять волнения среди крымских татар в Крыму, но отнюдь не противостоять россиянам.

Действительность оказалась иной. Несмотря на все реальные и кажущиеся разногласия между Украиной и Румынией, российская оккупация Крыма не стала толчком к румынской экспансии в Бессарабию и Буковину, хотя Кремль неоднократно намекал на готовность "поделиться". Наоборот, появление новых вызовов и угроз радикально трансформировало двусторонние отношения. Сегодня Румыния безусловно относится к группе друзей Украины, поддерживает наше государство на пути европейской и евроатлантической интеграции, помогает в противостоянии российской агрессии. В рамках ЕС, совместно с Польшей и странами Северной Европы, она выступает за усиление санкционного режима против РФ и помощь украинскому Приазовью, в рамках НАТО - настаивает на увеличении военного присутствия альянса в Черном море, возглавляет трастовый фонд для Украины в сфере информационной и кибернетической безопасности.

Поддержка Румынии не означает, что недоразумений и разногласий совсем не осталось, они регулярно случаются в отношениях между любыми государствами. Но вполне очевидно, что если бы Украина и Румыния не решили самые болезненные проблемы, обратившись к международному правосудию, то соблазн прирасти территориями за счет ослабленного соседа мог бы оказаться сильнее преданности международному правопорядку. Урегулировав спор с Румынией в МС ООН, Украина открыла ей дверь в НАТО и ЕС, а членство Румынии в этих международных организациях, в свою очередь, стало лучшим гарантом территориальной целостности Украины и нерушимости ее границ на юго-западе. Согласие Украины обратиться к международному правосудию в далеком 1997 году стало важной инвестицией в собственную безопасность сегодня.

В памяти многих украинцев запечатлелась картинка, когда линия разграничения, проведенная Судом, поделила район делимитации даже не пополам, а отрезала для Украины лишь маленькую горбушку - 20,66% спорных морских пространств, едва одну пятую. Такой скромный результат очевидно не отвечал ожиданиям ни общества, ни прессы, ни политикума… Коммунисты призывали возбудить уголовное дело "по факту государственной измены", националисты клеймили "очередное фиаско украинской дипломатии", господа из Партии регионов плакались: во времена СССР, дескать, "никто даже в страшном сне не мог подумать, что Украине будет выдвинута территориальная претензия". Картинка обрисовывалась столь выразительная, а причитания о "рейдерском захвате украинской территории" были столь надрывны, что никто уже не прислушивался к объяснениям отечественных чиновников и международных экспертов. Стереотипы зрадофильства и комплекс вечного лузерства сыграли свою роль.

В 2009 г. Украина в самом деле проиграла Румынии, но не дело в МС ООН, а информационную войну. Румыния абсолютно безосновательно записала решение на свой счет. Помогли картинка на телеэкране и победные реляции румынских дипломатов. Бездарная работа на международном уровне в самом деле была: но не украинской юридической команды в Суде, а тех, кто отвечал за информационное сопровождение. Фиаско тоже произошло, но не украинской дипломатии, а коммуникации. С обществом, политиками, СМИ, экспертной средой никто не работал. Фиаско коммуникации превратилось в фиаско делимитации.

Но если отбросить хештег "зрада" и пройти экспресс-тест на здравый смысл, то можно довольно быстро развеять эту иллюзию. Посудите сами. Вопрос первый: что делили, и потеряла ли Украина территорию? В ходе судебного разбирательства речь шла не о государственной территории, а о ИЭЗ и КШ. В отношении этих морских пространств государства имеют только исключительные права, а не всю полноту суверенитета. Следовательно, в результате делимитации Украина не потеряла ни сантиметра государственной территории. Что касается районов ИЭЗ и КШ, которые отошли сторонам, то разграничение этих морских пространств осуществляется только по взаимному согласию. Поскольку Украина и Румыния такого согласия не достигли, то они не были делимитированы, то есть никогда не принадлежали ни Украине, ни Румынии. Как Украина могла потерять то, что ей никогда не принадлежало?!

Вопрос второй: действительно ли Украина получила меньше, чем мог бы получить Советский Союз? Вспомним: с 1967-го по 1987 г. СССР провел с Румынией 10 раундов переговоров по делимитации северо-западной части Черного моря. В начале переговоров спорный район составлял около 6 тыс. кв. км. В ходе переговоров советские дипломаты сделали румынской стороне три компромиссных предложения, уступая 1,1 тыс. кв. км, 2,5 тыс. кв. км и, соответственно, 4 тыс. км. Согласно последнему предложению, Румынии должно было отойти 2/3 спорного района. Переговоры завершились безрезультатно. Румыния, полностью политически и экономически зависимая от Москвы, помня о советских танках на улицах Будапешта и Праги, все же отказалась. "Великий и могучий" не нашел аргументов, чтобы ее убедить.

Украина вела переговоры с Румынией с 1998-го по 2004 г. Всего состоялось 24 раунда, которые завершились так же безрезультатно, как и советско-румынские. Но, в отличие от позиций предшественников, аппетиты сторон росли в геометрической прогрессии: сначала Румыния выдвинула новую позицию, увеличив спорный район с 6 тыс. до 8 тыс. кв. км, а потом Украина задекларировала новую запросную линию, благодаря которой спорный район разросся до 12,424 тыс. кв. км. Увеличение произошло за счет пространств, которые разграничению не подлежали. Логика была проста: чем больше просишь, тем больше дадут. Простая, но безграмотно-дилетантская: ведь увеличение спорного района не могло изменить методологию МС ООН. Суд учел все обстоятельства и вынес решение, разделив в пропорции 20,66% - Украине, 79,34% - Румынии район площадью 12,424 тыс. кв. км.

Выглядит грустно и досадно до тех пор, пока не наложить линию, которую провел МС ООН, на район площадью 6 тыс. кв. км, который делили СССР и Румыния. Результат ошеломляет: Украина получает 45%, а Румыния - 55% спорных морских пространств. А если еще сопоставить линию размежевания МС ООН с запросными позициями СССР, то увидим, что она практически совпадает с последней компромиссной линией 1987 г, согласно которой Союз "с барского плеча" отдавал румынскому сателлиту 4 тыс. кв. км, то есть 2/3 спорного района. Таким образом, благодаря судебному решению Украина цивилизованным способом получила то, чего советская супердержава в эпоху своего расцвета не смогла добиться от Румынии ни политико-военным давлением, ни экономическим шантажом. Вряд ли такое завершение 40-летней переговорной эпопеи можно назвать поражением.

Вопрос третий: какие запасы углеводородов потеряла Украина вместе со спорным шельфом? Рапортуя о своей победе, румынские дипломаты и эксперты заявляли, что возле Змеиного разведано 70–100 млрд кубометров газа и 10–12 млн тонн нефти. При этом они упускали из вида, что на участке КШ, отошедшем Румынии, находилось лишь 5 из 25 разведанных нефтегазоносных структур. Они также не уточнили, что эти 5 структур вряд ли можно было назвать перспективными: приплывы газа, полученные вследствие бурения на площади "Олимпийская", были столь незначительны, что ГАО "Черноморнефтегаз" не смог обосновать их постановку на учет. Бурение на других структурах вообще не проводилось, оценка осуществлялась на основании данных сейсмической разведки.

Анонсируя свою победу, румынская сторона "забыла" упомянуть об отдаленности структур от обустроенных месторождений, сложную геологию района, большие глубины. Тогда как эти факторы делали добычу если и не невозможной, то значительно более дорогой. Безусловно, деньги любят тишину, и нефтегазовые сверхприбыли не исключение, но отсутствие новостей о значительных объемах добычи Румынией углеводородов в районе острова Змеиный свидетельствует о том, что победные реляции 2009 г. были несколько преувеличены.

В конце концов, последний вопрос: стала ли проведенная линия неожиданностью для украинской власти? Если судить по искренней растерянности украинского истеблишмента, то кажется, что "да", но если заглянуть в документы, то окажется, что "нет". Специалисты доводили к сведению всех ступеней власти, включая и высшую, что запросную линию, которую Украина продвигала на переговорах, в Суде защитить невозможно. Построенная на основе ошибочной методологии, она не соответствовала ни практике МС ООН, ни практике государств. Напротив, линия, проведенная Судом, совпадает с расчетами как советских гидрографов, сделанными в далеком 1987 г., так и юридических советников Украины в Суде, которые прогнозировали такой вариант развития событий и предлагали скорректировать линию. Почему этого не произошло? Да по той же причине, по которой Украина и пошла в Суд, а не решила вопрос за столом переговоров: никто не отважился взять на себя ответственность и принять нужное решение. Позорная картинка на экране стала памятником импотенции и тактической недальновидности украинских вождей. Адепты "страусиной" политики, они думали, что избежали ответственности, перебросив проблему на МС ООН, а в результате оказались в ловушке принятого решения, которое не смогли "продать" собственному обществу.

Экспресс-тест подтвердил, что решение МС ООН в деле о делимитации морских пространств Черного моря - это не самое плохое, что случилось с Украиной за последнее десятилетие. Если вообще решение главного судебного органа ООН можно оценивать в категориях "зрада–перемога", то, возможно, оно не совсем победа, но и совсем не измена. Пришло время реабилитировать решение МС ООН и связанную с ним дипломатическую историю в сознании обычного украинца, тем более что обстоятельства международного вооруженного конфликта, стороной которого не по собственной воле стало наше государство, этого требуют. Украине необходимо воспользоваться всем арсеналом международно-правовых средств для защиты от российской агрессии, а решение МС ООН от 3 февраля 2009 г., при условии политической смелости, может стать эффективным инструментом противодействия военной оккупации Крыма и "ползучей аннексии" Россией морских пространств Черного моря.

Мнение, высказанное в этой статье, отражает исключительно точку зрения автора и не может толковаться как официальная позиция Министерства иностранных дел Украины.