Нужна ли Украине такая Миссия ООН по правам человека?-2

В начале июня был обнародован очередной, десятый, Отчет Управления верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) о ситуации в Украине за период 16 февраля - 15 мая 2015 г. Документ основывается на итогах работы Миссии ООН по правам человека в Украине.

Отчет положительно оценило МИД Украины. Даже беглое ознакомление с его текстом свидетельствует, что по сравнению с предыдущим документом (его анализ см. в ZN.UA №13 за 10.04.15) он значительно лучше терминологически отредактирован, четче структурирован по смыслу и существенно расширен (охватывает намного более широкий круг проблем в сфере защиты прав человека).

Однако удалось ли Миссии преодолеть предвзятый и необъективный подход к отбору и интерпретации фактологического материала, о котором развернуто говорилось в предыдущей публикации? Для ответа на этот вопрос рассмотрим некоторые моменты отчета.

1. В абзаце 2 представлена краткая картина драматических событий, произошедших в Украине за аналогичный период прошлого года, включая так называемые референдумы в АРК 16 марта, а также в Донецкой и Луганской областях 11 мая. "Референдумам" в Донбассе дана четкая правовая оценка как противоречащим Конституции Украины, международным нормам и стандартам. Что же касается оценок "референдума" в АРК, то их документ не содержит. Казалось бы, техническая мелочь. Но, по странному стечению обстоятельств, такая подача материала полностью отвечает российскому видению развития ситуации (АРК - часть РФ, которая присоединилась к ней в результате свободного волеизъявления населения, а Донбасс - это Украина и т.п.)

2. В документе полностью проигнорирован факт признания России агрессором местными органами власти Украины. О соответствующих решениях областных, городских, поселковых и др. советов, которые были приняты в течение отчетного периода, не упомянуто совсем, а о Постановлении ВР Украины о признании временно оккупированными отдельных районов Донецкой и Луганской областей (абз. 10, 146) - лишь мимоходом.

Подчеркнем: никто не требует от Миссии признать Россию агрессором, раскручивания этой темы и т.п. Хотя бы потому, что мы видим, как запоздало, медленно и половинчато делает это даже центральная власть Украины. Но есть позиция парламента, главы государства, исполнительной ветви власти, органов местного самоуправления Украины, и игнорировать их Миссия просто не имеет права. Однако игнорирует. И это игнорирование также является не технической, а идеологически-концептуальной ошибкой, которая деформирует общее понимание фундаментальных причин нарушения прав человека, в частности в восточных регионах Украины, и нивелирует ответственность за это РФ.

Таким образом, приходится констатировать, что в ряде принципиальных моментов, имеющих основополагающее значение для интерпретации фактологического материала, Миссии, к сожалению, все еще не удается выдержать баланс и в полной мере построить свою работу на принципах беспристрастности и объективности. Конечно, можно сказать, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Но постоянные односторонние ошибки не кажутся случайными, поскольку в отчете отсутствуют материалы, которые можно было бы хоть в какой-то мере серьезно толковать как односторонний проукраинский подход…

Для оценки деятельности Миссии важно выяснить, насколько адекватно внимание она уделила наиболее грубым нарушениям прав человека. В этой связи обратим внимание прежде всего на такие моменты.

1. В отчете отсутствует информация о некоторых грубых нарушениях прав человека, в том числе тех, которые могут быть приравнены к военным преступлениям. В частности, нет упоминания об использовании боевиками несовершеннолетних в незаконных вооруженных формированиях (НВФ), что, согласно Уставу Международного уголовного суда и Факультативному протоколу к Конвенции о правах ребенка относительно участия детей в вооруженных конфликтах, квалифицируется как военное преступление. О таких фактах сообщила Специальная мониторинговая миссия ОБСЕ по итогам своих наблюдений вблизи Широкино Донецкой области. И хотя первое такое сообщение ОБСЕ датируется 9 июня, очевидно, что проблема участия несовершеннолетних в НВФ возникла задолго до этого, поскольку СМИ сообщали о таких случаях и раньше. Возможно, сотрудники Миссии просто были не осведомлены о тяжести этого преступления и его принадлежности к категории "нарушение прав человека"? Не исключено. Однако возможно также, что Миссия сознательно игнорировала эти факты для того, чтобы предотвратить сведение "ДНР" и "ЛНР" до уровня регионов Африки, где это военное преступление фиксируется чаще всего.

2. Достаточно поверхностным является мониторинг ситуации по обеспечению прав собственности на оккупированных территориях. Без внимания остаются важные вопросы обеспечения прав собственности миллионов беженцев и внутренне перемещенных лиц, в частности захваты домов и квартир и незаконное оформление прав собственности на них, их незаконная покупка и продажа, перераспределение бизнеса, заводов, шахт, национализация собственности проукраински настроенных бизнесменов, а также позиция де-факто власти по этим и подобным вопросам.

Полностью без внимания Миссии остаются вопросы защиты прав собственности в оккупированной АРК. И это при том, что с жалобой на разного рода противоправные действия по перераспределению собственности и рейдерские захваты к президенту РФ был вынужден официально обратиться даже первый коммунист автономной республики Л.Грач.

3. Несмотря на то, что отчет содержит информацию о совершении террористических актов в Украине, а также информирует о задержаниях, связанных с противодействием терроризму, это явление как угроза правам человека почему-то в документе не рассматривается.

Показательно также, что, признавая отсутствие контроля на части украино-российской границы, поступление оружия из РФ и наличие иностранных боевиков в Украине (см., напр., абз. 172), Миссия, вопреки международным документам, избегает возлагать ответственность за это на РФ. Напомним в этой связи, что резолюция Совета Безопасности ООН 2178 от
24 сентября 2014 г.: а) определяет, что боевики-террористы - это "лица, которые отправляются в страну, не являющуюся страной их обитания или гражданства, с целью совершения, планирования, подготовки или участия в совершении террористических актов… в том числе в связи с вооруженным конфликтом"; б) подчеркивает, что все государства должны предотвращать передвижение боевиков-террористов с помощью эффективного пограничного контроля, а также важность в этой связи противодействия той угрозе, которой являются эти боевики.

4. Обходит Миссия вниманием и вопрос нынешнего состояния гражданского общества в Донбассе. Деятельность общественных организаций (ОО) Донбасса и раньше была не слишком активной, а после захвата его отдельных районов голоса этих организаций не слышно вообще. Так интересовалась ли Миссия судьбой ОО Донбасса, имела ли контакты с их представителями, известна ли ей позиция так называемых властей "ДНР" и "ЛНР" по этому вопросу? Не исключено, что при условии готовности местных общественных активистов, потенциал этих ОО можно было бы задействовать для решения насущных вопросов в сфере прав человека, социальных проблем и т.п.

5. Явно поверхностна работа Миссии и по мониторингу ситуации в местах содержания под стражей на территории отдельных районов "ДНР" и "ЛНР". Международная правозащитная организация Amnesty International в опубликованном в мае 2015 г. Отчете "Пытки и внесудебные казни на Востоке Украины" сообщает (стр. 12) о ряде мест, где "содержатся украинские военные и/или другие проукраинские задержанные", в частности в городах Комсомольское, Снежное, Харцызск, Красный Луч, Стаханов, Алчевск, Перевальск, Донецк, Докучаевск и Луганск. Многие места содержания, как сообщается, находятся под контролем разных групп сепаратистов, таких как батальоны "Пятнашки", "Спарта", "Сомали", "Оплот", "Призрак" и др. Вместо этого в отчете упомянуты лишь несколько таких мест, в частности в Горловке и Донецке (абз. 36, 38, 87).

6. Существенными информационными пробелами отличается раздел отчета, посвященный ситуации с правами человека во временно оккупированной Автономной Республике Крым. Прежде всего, это касается систематического преследования крымских татар. И, опять же, вопрос имеет идеологически-концептуальный характер.

Отчет содержит информацию о необоснованных арестах, обысках жилья, допросах, наложении штрафов, увольнении с работы, необоснованных обвинениях в способствовании экстремизму и нетерпимости, об ограничении свободы религии, собраний, слова, в частности закрытии популярных крымскотатарскоязычных СМИ и т.п., и других нарушениях прав крымских татар (абз. 160–163, 165–166). В целом, аналогичная информация содержится также и в предыдущих отчетах Миссии, а значит, они охватывают уже значительный период времени, и это означает, что Миссия должна была бы заявить о целенаправленном системном преследовании крымских татар по этническим признакам как общины, выступающей против аннексии АРК Россией и декларирующей приверженность к целостности Украины. К сожалению, такого подхода в отчете не наблюдается.

Таким образом, ряд важных аспектов и тенденций развития ситуации в сфере соблюдения прав человека в Украине остаются без внимания Миссии. Конечно, это может быть связано с недостаточной ее численностью. Однако с таким же успехом можно предположить, что это является следствием непрофессионализма, непонимания важности этих проблем в контексте защиты прав человека или сознательного их игнорирования и преуменьшения. Учитывая ранее замеченную "пророссийскость" в работе Миссии, второй из указанных вариантов представляется весьма правдоподобным.

Выводы

Как видим, Миссии пока что не удается в полной мере соблюдать беспристрастность и объективность в своей работе. Вне ее внимания и дальше остаются важные аспекты нарушения прав человека, а также существенные тенденции развития ситуации в этой сфере. Представленный анализ ряда важных вопросов довольно поверхностный и, похоже, имеет целью лишь обозначить, что они находятся в поле зрения Миссии. В этом контексте упомянутую раньше положительную оценку Министерством иностранных дел Украины работы Миссии нужно рассматривать как жест поддержки ее наметившихся положительных шагов и не более.

Очевидно, что такие итоги работы, как и общий, описательный по смыслу, ее результат, на фоне сотен замученных, тысяч погибших, миллионов внутренне перемещенных лиц и беженцев, не отвечают интересам ни Украины, ни мирового сообщества.

И что дальше? Какие задачи Миссия должна поставить и решить для того, чтобы преодолеть указанные и другие недостатки в своей деятельности? Какой должна быть позиция Украины в усовершенствовании работы Миссии и усилении реальной помощи с ее стороны в деле решения всего спектра проблем в сфере защиты прав человека, и прежде всего на оккупированных территориях?

Задача номер один, и это все более очевидно, - необходимость решить кадровый вопрос. Миссии не хватает профессионального местного и дипломатического персонала. Причем этот недостаток сказывается сразу в двух аспектах.

Первый - низкий профессиональный уровень значительной части, а возможно, даже и большинства, персонала Миссии. Непрофессионализм заключается в неумении и нежелании подчинить свои политические или геополитические симпатии осуществлению непредубежденного и объективного мониторинга ситуации. От этой части персонала руководство Миссии должно срочно избавиться. Кроме того, в случае повторения в следующем отчете идеологически-концептуальных ошибок Украина должна поставить вопрос о замене руководства Миссии. До этого уже все дозрели.

Второй - недостаточная общая численность Миссии, не соответствующая объему возлагаемой на нее работы, принимая во внимание остроту и масштабность проблем в сфере защиты прав человека, стоящих перед Украиной вследствие агрессии РФ. Этот аспект проблемы не может быть решен силами самой Миссии. Тем более что в этом случае мы, к сожалению, имеем дело с общей недооценкой мировым сообществом масштабности негативных последствий российской агрессии для обеспечения прав человека в Украине. Поэтому свое слово должна сказать Украина и ее союзники, включая международные правозащитные организации.

Задача номер два, не менее, а принципиально и более важная, - мандат Миссии должен соответствовать остроте и масштабности проблем в сфере защиты прав человека. В мандате целесообразно усилить, так сказать, активную составляющую - с тем, чтобы иметь возможность предоставлять реальную помощь в защите прав наших граждан. На сегодня эта функция Миссии ограничена.

Новый мандат мог бы предусматривать выполнение задач, в частности, по:

а) защите прав человека, предотвращению нарушений и восстановлению прав пострадавших в АРК, восточных и южных регионах Украины. При этом целесообразно было бы сосредоточить внимание на вопросах обеспечения прав наиболее уязвимых групп гражданского населения, а именно: детей, женщин, людей преклонного возраста, бедных, больных, беженцев/внутренне перемещенных лиц (имущественные права), а также заложников и др.;

б) повышению уровня осведомленности и приверженности соблюдению прав человека в Украине с целью обеспечить устойчивое демократическое и социально-экономическое развитие, верховенство права, развитие гражданского общества и антикоррупционных институтов и т.п.

Очевидно, что без таких системных перемен в работе и оперативного исправления недостатков задача Миссии и мирового сообщества, которое она представляет, по содействию Украине в защите прав человека в принципе останется невыполнимой.