Новая «ось зла» на Ближнем Востоке

В какую игру пытаются сыграть Иран и Сирия? Объявив о своем союзе, эти государства-изгои лишь усугубили и без того большое напряжение на Ближнем Востоке в тот самый момент, когда Соединенные Штаты ужесточают свое давление на Тегеран и Дамаск. Не пытаются ли эти государства создать таким образом единый антиамериканский фронт?

Хотя у Сирии и Ирана нет естественной политической близости, однако, не исключают западные эксперты, в прошлом их могло связывать тайное военное сотрудничество. Такой политический альянс может быть не только голой риторикой — обе страны сегодня ощущают острую необходимость поддержать друг друга. Иран находится под давлением США из-за своих ядерных амбиций, а Сирия — из-за нераскрытого убийства бывшего ливанского премьер-министра Рафика Харрири.

В то время как Вашингтон бросил свои средства влияния на Совет Безопасности ООН, чтобы ввести новые санкции против Ирана и Сирии, Иран в который раз пытается доказать мировой общественности, что не имеет амбициозных намерений создания ядерного оружия и что его программа — исключительно для гражданских нужд. Однако эти утверждения полностью опровергает министр иностранных дел Израиля Силван Шалом. По его прогнозам, сейчас иранцы обладают технологиями, которые позволят получить ядерное оружие уже через шесть месяцев, и еще до конца этого десятилетия Иран будет способен поражать цели в Лондоне, Париже и Мадриде. «Мы полагаем, — подчеркнул Силван Шалом, — что иранцы никогда не оставят своих надежд. Это больше не проблема Израиля, это — мировая проблема».

Между тем, как отметил иранский вице-президент Мохаммад Ареф, «Иран хочет поделиться своим опытом с Сирией именно по вопросам международных санкций». Его мнение разделяет и премьер-министр Сирии Наджи Отари, который заявил, что «опыт Ирана весьма ценен и мог бы оказаться чрезвычайно полезным в будущем». В сирийской прессе эта встреча в целом представлена как простой эпизод, не выходящий за рамки последовательных двусторонних отношений, которые всегда имели привилегированный характер. Как сообщает сирийская ежедневная газета Al-Thawra, «сирийско-иранские двусторонние отношения продолжаются в климате взаимного доверия. Эту модель сотрудничества и координации арабские и мусульманские страны должны были бы взять в качестве примера того, как нужно отвечать на многочисленные вызовы и опасности, угрожающие региону и его населению из-за односторонних политиков и сомнительных стратегий, распространенных с помощью разговоров о демократии и борьбе с терроризмом».

По-видимому, Ирану удалось втянуть в орбиту своих интересов Сирию, которая, возможно, еще не до конца отдает себе отчет, к чему может привести такая спонтанная коалиция с опальным иранским руководством. Вступая в коалицию с Тегераном, Дамаск может полностью разделить его судьбу, если начнется откровенный конфликт с Вашингтоном. Будущее же Ирана будет в значительной степени зависеть от того, какой именно выбор сделают теперь муллы, которые, похоже, собираются определять дальнейшее развитие событий. Во всяком случае, после усиления напряжения в регионе и событий в Ливане США не позволят себе проигнорировать возникновение этого опасного союза между двумя странами.

Совершенно очевидно, что в настоящий момент Иран пытается сыграть на разногласиях, возникших между США и Европой, дабы избежать санкций за развертывание своей ядерной программы. Однако если иранская деятельность окажется слишком тревожной для Европы, Тегеран, благодаря своим демонстративным провокационным действиям, имеет шанс утратить европейскую поддержку и, наоборот, может спровоцировать Европу присоединиться к позиции Америки. Не исключено, что США попытаются прийти к соглашению с европейцами относительно ливанской «Хезболлах», главными финансистами которой являются Иран и Сирия. В то время как нестабильность в Ливане ужесточает напряжение на Ближнем Востоке, администрация Джорджа Буша пытается убедить европейские правительства отнести «Хезболлах» к террористическим организациям.

Роль Сирии в Ливане и ее блокирование с Ираном, в сущности, можно расценить как добровольное отсечение сука, на котором она сидела. Если и вправду станет ясно, что Сирия приложила руку к убийству Рафика Харрири, Дамаск может попасть в изоляцию не только от Запада, но и от всего арабского мира. Во избежание этого и дабы загладить свою вину Сирия вынуждена будет прибегнуть к драматичным и эффективным действиям по поиску убийц бывшего премьер-министра. Если же она этого не сделает, ее репутация будет сильно подмочена.

Следует вспомнить, что сирийские военные отряды вступили в Ливан в 1976 году, чтобы помочь восстановить порядок после гражданской войны. Успехи Сирии в Ливане на протяжении конфликта то возрастали, то уменьшались, но до 1989 года она заняла положение наиболее влиятельного посредника. На протяжении 1990-х влияние Сирии распространилось на весь Ливан, кроме полосы территории в южном Ливане, которую занял Израиль. В то время как Ливан обладает всеми атрибутами независимости, реальная политическая власть в стране принадлежит фактически Дамаску, который рассматривает ее в качестве экономического актива и необходимой защиты против Израиля.

Тем не менее, несмотря на присутствие сирийских войск (которых со временем сократили до 14 тысяч лиц), влияние Дамаска было более тонким, чем оккупация Израиля. Поскольку, хотя роль Сирии на всех уровнях ливанского общества и правительства была очевидной, Сирию, в отличие от Израиля, не рассматривали как формального врага. Вывод израильтянами своих войск из южного Ливана в мае 2000 года и смерть сирийского президента Хафеза Асада через месяц после того привели к призывам пересмотреть ливано-сирийские отношения. Впрочем, Сирия, которая пошла на незначительное сокращение своих войск, чтобы ослабить возрастающую критику, полностью покидать Ливан не планировала. Лишь в сентябре 2004 года, после резолюции Совета Безопасности ООН №1559, вопрос незаконности сирийского присутствия получил ощутимый импульс, который значительно усилился после убийства Харрири. В Ливане с нетерпением ожидают, когда сирийский режим выведет свои войска. Если же Сирия будет медлить с этим вопросом, то, вероятно, европейцы и американцы объединят свои усилия, чтобы подтолкнуть процесс через Совет Безопасности.

Если же Сирия, вследствие усиления международного давления, вынуждена будет покинуть Ливан, то это существенно изменит геостратегический расклад в регионе, но не обязательно в ущерб Сирии. Речь идет, в частности, о вероятном улучшении отношений с другими арабскими странами, некоторые лидеры которых недовольны сирийской гегемонией в Ливане. Кроме того, выход из Ливана мог бы открыть Сирии путь к нужным ей иностранным инвестициям, а заодно и улучшить отношения с США.

Среди тех, кто может потенциально проиграть, — представители сирийского режима, лично извлекшие выгоду из присутствия Сирии в Ливане, и ее ливанские союзники включительно с воинствующей организацией «Хезболлах», которая может утратить свои позиции после выхода Сирии. В сложившейся ситуации есть шансы присоединиться к этой игре и у Израиля. Он сможет использовать в своих интересах сирийское изъятие из Ливана, дабы принять повторные предложения Сирии возобновить замороженные мирные переговоры по поводу Голанских высот. Если это действительно произойдет, Иран останется один в антиизраильском лагере.

Государственный секретарь США Кондолиза Райс констатировала: Соединенные Штаты хотят заставить Сирию изменить ее политику, что поможет избежать угрозы санкций. «Мы не пытаемся изолировать Сирию, мы пробуем принудить Сирию вести себя более ответственно. Подобное более ответственное поведение включает также... участие в расследовании случившегося с премьер-министром Харрири». Похоже, что, входя в коалицию с Ираном, Сирия добровольно вызывала огонь на себя. Тем не менее у нее еще остается достаточно времени, чтобы уступить. Но понимают ли это в Дамаске?