НЕ ПРОШЕДШАЯ КИНОПРОБЫ

Десять с лишним лет украинской независимости не стали временем не только внутриполитических успехов, но и внешнеполитических достижений. Если с первой частью этого соображения согласны почти все — и никакой парад на майдане Незалежности не докажет обратного, то со второй будут отчаянно спорить. Потому что сам факт сохранения украинской государственности долгое время считался достижением: не случайно наш первый президент Леонид Кравчук даже издал книгу под названием «Є така держава — Україна», под обложкой которой собраны его речи и интервью первых лет независимости. Но мир на удивление быстро привык к самому факту нашего существования. А привыкнув, задался очевидным вопросом: какова внешнеполитическая позиция этой новой державы, с кем она хочет быть, какую систему безопасности строить? И что такое Украина вообще — объект или субъект мировой политики?

Власти предержащие в Киеве долгое время были убеждены, что субъект. И если внутренняя политика для них состоит не из выработки определенных концепций, идей и программ, а из примитивного набора «разборок», «стрелок», суетливой беготни из кабинета в кабинет в стремлении узнать, кто же на самом деле сильнее и с кем нужно в данный момент поделиться наворованным, то во внешней политике всю эту скандальную суетливость окрестили «многовекторностью». На практике «многовекторность» и политикой-то не была, а выглядела скорее набором банальных элементов шантажа из арсенала провинциального шулера: Запад запугивали призраком российского влияния, «белоруссизацией» Украины в случае, если ей не будет оказана действенная (и в первую очередь финансовая) поддержка, Москву раздражали реверансами в западную сторону. Партнеры Киева, занятые собственной игрой, упрямо не хотели замечать, что на самом деле Украина уже давно никуда не движется, остается на месте, как корабль-музей, на палубе которого можно произносить зажигательные речи о дальних странствиях, не заботясь о провианте и исправности двигателей: дело-то все равно происходит на суше, куда корабль вытащили в надежде выгодно продать обшивку…

Не было бы счастья — да несчастье помогло… После событий 11 сентября Украина перестала казаться субъектом — в мире вообще осталось очень мало субъектов внешней политики и их вес адекватен их экономическому и политическому потенциалу. И перестала быть объектом — роль объектов теперь играют такие страны, как Пакистан, Узбекистан, возможно Грузия — то есть непосредственный театр боевых действий «оси зла». Украины не видно и в группе активной поддержки антитеррористической коалиции, куда вошли страны, никого особо не интересующие сегодня, но тем не менее готовые разделить общую судьбу со сражающимся с терроризмом Западом. Украина сегодня — большущая клякса на карте Европы. Об этом больно писать, но признать это необходимо хотя бы для того, чтобы понять, что нам делать дальше. Или что нам скажут делать дальше…

Лекция первая, американская

Соединенные Штаты до 11 сентября старались балансировать между ролью единственной оставшейся на планете сверхдержавы и привычным изоляционизмом, подразумевавшим отсутствие подлинной ответственности за происходящее на других континентах. Американская заинтересованность была скорее теоретической, базировалась на поддержке демократических институтов, на недопущении создания новых сфер влияния недружественных Америке стран — не более того. События 11 сентября все изменили в одночасье: стало очевидно, что реальная угроза безопасности Соединенным Штатам — это глобальная угроза. И что для того чтобы обеспечить нормальное существование себе и своим союзникам, США должны активно участвовать в мировой политике, более того — в ней доминировать. И если раньше можно было без особых эмоций ждать, пока враждебные Западу режимы отомрут сами собой, то сегодня продление существования каждого из них означает появление новых бин Ладенов.

Ничего особенного после осознания этой угрозы США предпринимать не стали. Они лишь перестали играть в игры сами и позволять это делать другим. Американские политики все чаще называют черное черным, а белое белым, все чаще предлагают партнерам схемы совместных действий, от которых те не в силах отказаться. Можно говорить, что в свете этого весь мир оказался в сфере влияния Америки, а можно посмотреть на вещи и более современно, осознав, что средневековое деление на сферы влияния, за которое из последних сил цеплялась слабеющая Россия, попросту исчезло, уступив место разделению на совершенно другие сферы — сферы безопасного и небезопасного мира. И тогда мы увидим, что Украина оказалась на политической и экономической периферии безопасного мира с весьма реальным шансом оказаться в мире небезопасном…

Лекция вторая, российская

Опять-таки с российской традиционной точки зрения Москва потерпела фиаско во внешней политике. Последние десять лет она отчаянно боролась за сферы влияния во внешней политике, а в результате сама оказалась в американской сфере влияния… Но мы уже договорились, что российский подход является средневековым, неактуальным, варварским. На самом деле Россия на наших глазах просто превращается в нормальную страну, участвующую в строительстве безопасного мира, — настолько, насколько ей это позволяет делать не очень большой политический и экономический потенциал. Не знаю, исчезнут ли в ближайшее время неадекватные амбиции Москвы, но ее роль в новой системе ценностей будет четко структурирована — появится новый формат отношений с НАТО, поговаривают даже о создании «над НАТО» Североатлантического союза с участием России, сама Россия будет окружена системой западных военных баз, российская политическая и военная элита окажется под жестким — пускай и в «лайковых перчатках» — контролем цивилизованного мира. Нужно отдавать себе отчет в том, что сегодняшняя Россия является скорее объектом внешней политики Запада, чем ее субъектом, и сегодняшняя стратегия заключается в неуклонном «втаскивании» Москвы в цивилизацию западных ценностей — единственную, между прочим, цивилизацию, которой обеспечено удачное будущее в нарождающемся мире высоких технологий. Если понять это, то можно легко увидеть, что ориентация украинского политического истеблишмента на Москву, так истерично проявляющаяся в ходе предвыборной кампании, является свидетельством некомпетентности, неадекватности, проще говоря — лакмусовой бумажкой глупости ориентирующейся кампании. Может ли Россия оказывать решающее влияние на украинскую политику, если захочет? Да, может. Однако лишь в той степени, в которой это будет позволено (поручено) ей системой договоренностей перед Западом. Но и в этом случае влияние не может быть тотальным, так как не существует единого российского политического организма. Сегодняшняя Россия — это не всегда умелый менеджмент Путина, прикрывающий властные возможности якобы ушедшего с арены режима Ельцина и при этом сражающийся за реальную власть с региональными клановыми группировками. Сегодняшняя Россия едина в еще меньшей степени, чем Европейский Союз…

Лекция третья, европейская

Да, кстати, а что Европейский Союз, участником которого — в идеале, конечно — должна стать Украина? Евросоюз как раз сейчас проходит период своего становления — и с внешнеполитической точки зрения это отнюдь не самый благоприятный период. Страны ЕС не только имеют различные интересы во внешней политике, обусловленные как их историей, так и географическим положением, но и рассчитывали на то, что вместе они смогут быть ведущим фигурантом этой внешней политики в мире, потеснив США примерно так же, как евро могло бы потеснить доллар. Ничего подобного, конечно же, пока не происходит — и не в последнюю очередь из-за последствий 11 сентября. То, что казалось еще недавно деталями, досадными мелочами, легко устраняемыми в ходе переговоров, начинает выглядеть тяжким грузом исторического наследия или показателем несработанности европейских политических элит… Обидно? Вероятно. Но это всего лишь болезнь роста. В отличие от Украины — и, кстати, от России — Евросоюз точно знает, куда и зачем он идет, хотя путешествие это, скорее, по европейским проселочным дорогам, чем по автострадам. Россия движется на Запад, потому что ей некуда больше двигаться. А для Евросоюза совместное развитие его членов и нервная, но существующая евроатлантическая солидарность — это выстраданный и осознанный выбор. И Украине предстоит еще этот выбор сделать. Впрочем, если она будет запаздывать, выбор будет сделан за нее…

Лекция четвертая, украинская

Десятилетнее развитие Украины — яркий пример того, как не нужно управлять государством. Того, что можно им управлять, ничуть им не интересуясь, думая только о собственном кармане, клане, семье, имидже, — ненужное зачеркнуть. И этот экзамен украинский политический класс сдал на отлично. Теперь Западу (или Москве по поручению Запада) предстоит предложить Украине другую элиту, элиту нового поколения — возможно, не менее провинциальную, но чуть более патриотичную. Перед сегодняшней Украиной стоит задача сохраниться на периферии «безопасного мира», не сползти к превращению в территорию опасности для окружающих стран — и как раз это соседи нашей страны постараются не допустить. Но построение благополучной жизни на этой самой периферии — это уж дело рук самих утопающих. По идее, сейчас как раз время взять инициативу в свои руки — предложить Западу программу экономического реформирования страны, заявить о готовности присоединиться к НАТО и о желании вступить в Евросоюз и сформировать соответствующие переговорные структуры, четко обозначить, что место Украины — как и России — в Европе, на Западе, и больше нигде. Но ждать этого от Президента, только что завершившего бессмысленную поездку в Сибирь, от главы его администрации, только что завершившего бессмысленную поездку в Москву, от ведущих политиков-бизнесменов, все еще наивно верящих, что русские дадут им заработать, не приходится. Поэтому свершится другой, куда менее приятный вариант — Украине укажут ее место в кинотеатре.

P.S. НА ГАЛЕРКЕ, СЛЕВА. А что, плохо видно? И вы хотите на экран? Что ж вы не пришли на пробы? Всех приглашали? А-а, вы снимались тогда в фильме «Навеки вместе»? Так вон, ваш напарник по съемкам по экрану разгуливает, весь из себя такой славянский, видите? Да-да, на ранчо. Он и с вами снялся, и к нам успел… А-а, вы ждали отдельного приглашения? А в мире сейчас с приглашениями напряженка… Да вы не волнуйтесь так, этот зал — это тоже Европа, тоже Запад. Ну темно, на экране светлее. Так там же артисты и статисты — видите, этот ваш друг как задушевно выглядит на фоне своей северной столицы. А здесь — зрители… Да не орите вы так, не орите! Зачем мы вас привязываем к креслу? А это для того, чтобы не убежали в другой зал. Сидите спокойно, смотрите киношку. Веревочка не мешает? Вот вам попкорн. Не любите попкорн? Так щи у нас тоже подают всем желающим… Хлебайте спокойно, не ошпарьтесь только. Попкорн — он как-то безопаснее… А, вы так не думаете? Щи — это лакмусовая бумажка вкусовых ощущений? Ну, олл райт. Приятного просмотра — шоу маст гоу он, шановний пане…