Локальная война глобального значения

Гражданский конфликт в Ливии превращается в арену противостояния влиятельных государств региона. Эта тенденция не только делает призрачной перспективу объединения страны, но и дестабилизирует Средиземноморское пространство и угрожает принципам евроатлантической солидарности.

Новости из Ливии свидетельствуют об очередном обострении ситуации в зоне конфликта, в который все активнее вовлекаются внешние игроки. Так, 4 июля самолеты неидентифицированной страны ударили по авиабазе Аль-Ватия. В Триполи ответственность за инцидент возлагают на иностранную авиацию: к атаке могут быть причастны ОАЭ или Египет.

Время и место нападения выбраны не случайно. Они непосредственно связаны с активностью Турции в Ливии. Удар был нанесен сразу после визита в эту страну уважаемой турецкой делегации в составе министра обороны Хулуси Акара и начальника генерального штаба Яшара Гюлера. Ударом повреждены системы ПВО, которые Анкара начала разворачивать на базе. Могли пострадать и турецкие военнослужащие размещенного в стране контингента.

События иллюстрируют стабильную тенденцию перерастания ливийской гражданской войны в противостояние ключевых региональных государств. Каждая из сторон конфликта опирается на внешнюю поддержку, без которой ее шансы на успех сомнительны. Так, признанное ООН правительство национального единства под руководством Фаиза Сараджа, находящееся в Триполи, ориентируется на Турцию и Италию. На его оппонента — командующего Ливийской национальной армией Халифа Хафтара — сделали ставку коалиция арабских государств (Египет, ОАЭ, Саудовская Аравия), Российская Федерация и Франция.

Больше года силы Хафтара пытались захватить столицу Ливии. Впрочем, наконец их усилия потерпели неудачу. В результате контрнаступления формирований правительства национального единства в апреле–июне 2020 года, ЛНА и иностранные наемники были вынуждены оставить позиции близ Триполи. Линия фронта сместилась на восток — к важному средиземноморскому порту Сирт и в направлении авиабазы Аль-Джафра, имеющей стратегическое значение для операций Хафтара.

Эти победы были бы невозможны без турецкой поддержки. Анкара поставляет ливийским союзникам вооружение и наемников из числа протурецких боевиков Сирийской национальной армии. Турецкие советники вовлечены в подготовку местных группировок. Ключевую роль в последних наступательных операциях сыграла воздушная поддержка, которую формированиям Сараджа обеспечили турецкие БПЛА.

Принимая во внимание характер театра военных действий, неудачи ЛНА не являются критичными. Потеря территорий не столь важна, как может показаться на первый взгляд: в условиях пустынного ландшафта «качели» на десятки километров — естественное явление. Но изменение баланса сил и усиление турецкого влияния в стране вызывают активизацию государств, стоящих за Хафтаром. Их действия в дипломатической и военной плоскости ведут к дальнейшему обострению ситуации.

Очень резко на последние неудачи ЛНА отреагировал Египет. 20 июня президент Абдель Фаттах Ас-Сиси заявил, что египетская армия готова к военной интервенции в Ливию. «Красной линией» определена ситуация вокруг города Сирт. В случае попытки правительства национального единства установить над ним контроль Египет оставлял за собой право на вмешательство — как легитимный акт, направленный на поддержку сил, которые в Каире считают представительской властью Ливии.

Ясное дело, в Триполи такие действия расценили как угрозу агрессии, нарушающей ливийский суверенитет. Впрочем, сейчас египтяне хотят лишь надавить на оппонентов, заставив их отказаться от амбициозных планов продолжить наступление на восток. Начало широкомасштабной операции в Ливии не отвечает интересам Каира — внутри государства крайне нестабильной остается ситуация на Синае, а ее потенциал страдает от последствий пандемии.

Тем временем египетская власть продолжает оказывать всяческую поддержку Хафтару. Через ливийско-египетскую границу проходит ключевой маршрут военных поставок для его сил. Неудивительно, что в ЛНА имеется много современного вооружения — например, системы ПВО «Панцирь» российского производства. Принимая во внимание союзнические отношения с Каиром, Хафтара может не волновать эмбарго на поставки оружия в Ливию, введенное ООН: международное сообщество не в состоянии помешать его связям с партнерами.

Правительство национального единства находится в другой ситуации. Оно зависит от морских путей сообщения с Турцией, перекрыть которые значительно легче. Практически же именно его интересам прежде всего угрожает операция IRINI, которую проводит ЕС близ берегов Ливии в рамках контроля над соблюдением эмбарго. Повышенное внимание к проблеме демонстрирует Франция, еще один актор, делающий ставку на Хафтара.

Инцидент 10 июня уже привел к обострению французско-турецких отношений. В тот же день французский фрегат «Курбе» пытался остановить для проверки судно, которое двигалось в Ливию. Французы подозревали, что оно нарушает эмбарго. Впрочем, они не смогли сделать это из-за действий турецкого ВМФ.

Париж и Анкара по-разному описывают события. Французы утверждают, что турецкий корабль, который эскортировал грузовое судно, прибег к враждебным действиям в отношении «Курбе»: навел на фрегат оружие и таким образом заставил его отступить. Турки отвергают эти обвинения. Они утверждают, что действительно сопровождали судно с медицинским грузом в Ливию, но никаких агрессивных действий против французов не совершали.

Париж и Анкара — равноправные члены Организации Североатлантического договора — передали дело на рассмотрение в ее штаб-квартиру. Впрочем, НАТО заняло нейтральную позицию, засекретив результаты расследования. В ответ Франция заявила о приостановлении своего участия в операции альянса «Морской охранник», направленной на обеспечение свободного судоходства в Средиземном море, в рамках которой и выполнял задачу «Курбе» во время инцидента. Французы еще раз продемонстрировали специфическое отношение к союзническим интересам. Особенно когда дело касается региона, издавна находящегося на особом счету в Париже.

Такое яркое проявление кризиса евроатлантического партнерства, безусловно, радует Российскую Федерацию, имеющую свои планы на Ливию. Для Кремля эта страна — инструмент для проекции собственного глобального влияния; элемент стратегии по охвату южного фланга евроатлантического сообщества военными средствами; повод отвлечь внимание мирового сообщества от других актуальных проблем международной среды (например, от российской агрессии против Украины). Принимая во внимание тенденции развития ситуации в Северной Африке, Москва также активизировалась на ливийском направлении.

В конце мая на подконтрольную ЛНА авиабазу Аль-Джафра были переброшены 14 самолетов МиГ-29 и Су-24 без распознавательных знаков. Хотя Кремль и отрицает их российское происхождение, африканское командование ВС США сообщило, что они направлялись в зону конфликта из России транзитом через базу Хмеймим на сирийской территории. Их прибытие должно было нивелировать преимущество протурецких сил над формированиями Хафтара в воздухе.

В июне российские наемники из ЧВК «Вагнер» установили контроль над стратегическим объектом на ливийской территории — крупнейшим в стране нефтяным месторождением Эш-Шарара. Это добавляет Москве рычагов влияния на ситуацию в Ливии, ведь беспрепятственный экспорт нефти лежит в основе интересов многих игроков и является крайне важным элементом стабильности правительства национального единства в Триполи.

Как видим, Россия тоже постепенно втягивается в ливийский конфликт. С одной стороны, в этом можно увидеть положительные последствия для Украины, ведь обострение ситуации в Северной Африке, вероятно, отвлечет внимание и ресурсы Кремля от нашего государства. Впрочем, этот оптимизм вряд ли обоснован. В конце концов, не на России лежит основное бремя по обеспечению ЛНА, а Хафтар не является откровенно пророссийским игроком. Так что его ситуативные неудачи не означают поражения для россиян. Наоборот, они могут служить и достижению конечной цели Москвы.

Для России ситуация в Ливии представляет особый интерес как источник нестабильности близ южных границ Европы. И в этом контексте обострение противостояния играет лишь на руку Кремлю. Чем больше внимания другие государства будут уделять ливийскому конфликту, чем активнее будут втягиваться в распри и споры, пытаясь найти решение, которое всех устроит, тем проще россиянам действовать в глобальном пространстве. На самом деле не так уж и важно, чьи силы на данный момент преобладают — Сараджа или Хафтара. Главное — чтобы отголосок борьбы в пустынях Северной Африки был громким и мог заглушить сигналы из других регионов, где РФ реализует свои агрессивные планы.